II.
Комната охраны. Hexenmeister и Korax за чаепитием.
Hexenmeister. Будь как дома, Korax, в этой школе. Множество историй про нее, коль желаешь, расскажу. Хочешь шоколадки?
Korax. Не откажусь, сударь.
Hexenmeister. А полтавки?
Korax. Нет-с.
Hexenmeister. Жаль, полтавка вкуснее. Хотя ребристые плиточки шоколада могут травить приятными воспоминаниями. Кстати, интересно, кого там Валка-Палка сейчас ждет, за чье отсутствие беспокоится?
Korax. Она беспокоится в данное мгновение, что Зинаида не явилась на урок. Невероятно просто!
Hexenmeister. Эх ты, головастик. Я-то думал, она Укурка уж не чает встретить. А Зинаида… постой, та девочка, оконная незнакомка, вместо истории разочарованной героиней притворяется?
Korax. Изумительнейше красивейшая особа, о друг мой, моментальнейше очаровала мой искушенный демонический взор, едва встретивши его наперекор гонению судеб и бурунам велений роковой неизбежности.
Hexenmeister. Хорошо же видно через сумку. Korax, а полтавочка сварилась, смотри: свежая, с сахарком, с медком, с маслицем. Налетай. Что ж ты такой гурман, нос воротишь? А насчет сударыни Зинаиды, никаких претензий ни я, ни ты иметь на нее не можем. Глупые девушки любят деньги…
Korax. Что еще в рамках допустимого!
Hexenmeister. У нас же всегда в кармане голяк. Умных же привлечет какая-нибудь бредовая книжечка…
Korax. А в книжечке – когнитивное гонево!
Hexenmeister. …или качества важные вроде общительности, романтичности, рассудительности. Мы же с тобой два сумасшедших скептика и социопата. Так что на беду любовь твоя обречена.
Korax. О сударь, не обрекайте мою мятежную душу на новые чудовищные страдания своими жестокими и равнодушными до чрезвычайности сентенциями! Даже чай, доселе вкусный, становится мне немил от мучительного сознания собственной беспомощности!
Hexenmeister. Зря, Кораксюша, от полтавки отказываешься. Ты ж не Валка-Палка, чтобы брезгливые рожи корчить. И вообще, мы в гимназию пришли, не чтобы таскаться за ее обитательницами.
Знаешь, Korax, хочу я погулять по школе, когда в ней народу нет. На уроке. Потянуло вспомнить ее сезонные изменения, мой старый календарик. Вот сейчас осень, пасмурно, дождливо, деревья заболели чумой. Идешь по школьным коридорам между первой и второй сменой, пока пусто и темновато, потому что лампы зажигать еще рано, и окно. Там, за окном сказка с несчастливым концом, странная сказка. Стоит ли кто-то у входа, идет ли?
А потом стемнеет, Кораксюша, ноябрьским вечером или самым ранним утром зимой. Один я в восьмом часу зачем-то припираюсь. Да еще молдованин снегоуборочной машинкой перед входом возит – в стороне держись, а то и тебя со снегом уберет. Там все искрится, а внутри светят светло-желтые лампы, знаешь, морозный такой цвет, но не совсем. Уютный даже по-своему, особенно на втором этаже, где он от коричневой обивки отражается. По-моему, в школе второй этаж только и украшают – двери лакированные, лепнина. Если увидишь, Korax, думаю, разглядишь сходство некоторое с храмами и монастырем Ересиарха: такое же золотистое от стен отражение, не хватает колонн только и охряных плит с двуглавыми драконами и твоих рогатых барельефов. И на место мусорного ведра химеру с чашей для огня поставить – ощущение то же пробежит.
Но это все общие замечания, пейзажики. Я же, Korax, модернюга прожженный, так что нечего ограничиваться пейзажами, пора субъективности погуще подлить, а? Тем более в юности же из себя кого-то строишь, изображаешь: это сейчас я какой есть, что делаю, то делаю, и кто я такой, понятия не имею, а юным надо соответствовать, переживания глубокие испытывать. Мир менялся на глазах… Все почти как болезнь. Утром таким прогуляться у расписания – уже болезнь от блеска стекольного и желтизны бумаги, от того, что смотришь, как по лестнице подтягивается потихоньку народ, волнуешься о результатах олимпиады – попробуй не победи, унесет прибой с собой. А потом лестница сожмется, выкрасят ее этим розовым, абрикосовым, дверей понаставят.
А потом надо ужаснуть себя как следует третьим этажом. Там по-больничному прохладно-голубые стены и белые двери! Стоишь себе, Korax, от бессильного гнева и мстительности горишь в этом холодном коридоре, когда мимо идет к подругам возлюбленная. Чем не повод мстить? Лишь два цвета различаю я, черный и белый, и презираю этот мир. Перешептываются тихо прочие, увы, даже не желая ее – наоборот, обсуждая ее непонятную странность, как она красива и уродлива. Парадокс, черт возьми, какие множатся пачками – надо же все анализировать.
Впрочем, год спустя ночная зима отступает, и на ее вакантном месте болезнетворного хронотопа зимний день оказывается. Скучно в школьных коридорах, а значит, сидишь в комнатке литературного альманаха за пожелтевшим от старости компьютером, напрасно корректируешь дикие орфографические ошибки из рассказа пятиклассницы. Сова, воздушные шарики, которые боятся темноты. Ну надо же, согласись, прямую речь правильно оформить и падежные отношения, иначе бы я не учился на филфаке. Правда, потом Word повиснет, и все кропотливые труды псу под хвост. Там и без того беспорядок был: коробки, столы, стулья как попало, и все мое конструирование саботирует. На улице температура едва минусовая, сумрачно. Пока еще не поднялся никто. Без замирания сердца гадаешь из любопытства, еще не возлюбленная придет либо не придет? Раньше всех придет – надо стул ей подать и взросло потолковать о ее стихах, выдвинуть… как бы ты, Korax, сказал, конструктивнейшие и наиценнейшие замечания. Размер стихотворный блюсти требуется… Однако лучше, когда все собрались и она опоздала; от мороза и от того, что бежала на верхний этаж, на щеках нежный тонкий румянец, и ее потупленные глаза, опущенная голова, пока она закрывает дверь, и как весело и застенчиво садится она. Она никуда не денется, от нее разве что в прорубь топиться, потому что ведь знаешь, Кораксюша, молодость, как в старой сказке: к ней тянулся как к свету, молился на девушку эту. Без нее смерть, с ней смерть – положительно я парадоксами сверкал умственными.
Потом начинается слякотная, грязно-снежная весна. Вокруг школы раскинулись улицы, безмятежные и мокрые дворы с их неповторимой архитектурой, детская площадка за оградой, вся свежо раскрашенная… Большой наклоненный и узковатый дуб в скверике, ледяная скользкая улица, подъезд – открыт каменный склеп.
Время оборачивается вспять, Кораксюша. Не вскипятить еще чайку? Май так жирно блестит, что не притворишься, а заболеешь, сморит. Душно в школе, делать нечего, почти как на филфаке. То же и осенью, пока не похолодает, пока листья не падают. В школу карабкаются, смотришь через окно, она напротив изучает мимолетные газетки на стене. Не оборачиваться же. В мае надо болеть.
Korax. А присутствует ли в гимназии социальная проблема?
Hexenmeister. Разумеется. Например, дискриминация практикантов.
Korax. С таковым богомерзким явлением покончено в связи с ликвидацией охранника, дабы гимназия ощутила поступь тотальной анархии!
За дверью голоса и стук.
Голос Асца. Эй, чисто конкретно, охраняло, какие перпендюльки, бугай? В Рамонь того пацана уже Грёблин взял или здесь его по макушке без базара штангой бьет?
Голос Щипакина. Отвратненький вонючий гомосек!
Korax. А Укурок носит кружку Эсмарха.
Голос Асца. Фильтруй базар, охранник.
Голос Щипакина. Где гнусный гомосек и педофил? Я сам его буду пытать, правда, Интеллект?!
Korax (громко). Вас троих окутал свет телерадиочастот… радио Козлофф! Итак, в студию радио Козлофф в прямой эфир дозвонился… Асец! Здравствуйте, Асец. Вы чувствуете себя настоящим козлом, дозвонившись сюда?
Голос Интеллекта. Что за хрень?
Голос Щипакина. А… Асец, у охранничка был другой голосок… то есть такой сладенький, соблазнительный.
Korax. В эфире радио Козлофф, радио для настоящих козлов, и вы в прямом эфире, Асец. Ответьте на вопрос для реальных козлов, чтобы получить козлиный приз от нашего козло-спонсора, пива «Велкопоповицкий козёл». С вами говорит диджей радио Козлофф. Вопрос: какой у радио Козлофф козлиный козло-спонсор? Ура! Вы ответили правильно, я читаю ответ в ваших правдивых глазах, Асец, и – аплодисменты! – вам достается ящик пива «Велкопоповицкий козёл», пива для настоящих козлов!
Асец. Гонево!!!
Korax. Да, это гонево, вы заработали целый ящик гоневного пива. Мои поздравления!
Асец. Прикиньте, охренеть, пацаны, базара нет, охранник у того фраера дурь нашел и всю выдул.
Интеллект. Почему он не поделился с нами?
Асец. В натуре, тему задвигаешь. Разбавить дурь дерьмом, шкетам загнать – косарь тебе. И он был бы в доле. А он, сука, скурил все сам, во ублюдок, а?
Интеллект. Вообще козел этот охранник.
Асец. Лан, забейте, пацаны, отбой. Свин придет, выйдет охранник, мы и пошмонаем, не осталось там чего.
Тишина за дверью.
Hexenmeister. Э-хе-хе, пока перемена, скучно по школе бродить.
Korax. Ты раньше не поведал ни разу мне о ней.
Serpent-DJ ставит «К Элоизе» Бутусова.
Hexenmeister. Зачем? Есть те возлюбленные, которые сами по себе, и ничего больше не надо, а есть те, которые распадаются и в мире растворяются. Я ее не помню особенно, а места помню. Кораксюша, не побывай ты здесь или на улицах в стороне от центральных, неожиданно тихих, не знай маленького зеленого двора, кирпичных стен, балкона, с которого она говорила со мной и телефоном разом – что тут поймешь? Я даже сейчас голову ломаю над вопросом: точно ли была она?
Взять хотя бы улицы. На них растут деревья, пусто, и они бесподобно отмечены ее присутствием, моими с ней бесцельными прогулками. По ним погуляешь – ей-богу, даже чуешь, что она здесь прекрасная жила, юная, любимая до чертиков. По ним хорошо и свободно скитаться, почти как в нашем лесу. А подъезд, а хождения кругами поблизости, когда очень сомневаешься, что она придет. Ну, не придет, больно, конечно, будет, но помнишь ее давно или недавно, домашнюю ее, милую симпатичность. И каждый раз она немножко не такая, как воображалась. Увлекательно, Korax, ее ждать, надеяться, страдать – ай-ай, как нехорошо, это же неправильно, это же гибель, что она не выйдет! – а коль скоро встретиться таки выпало, нужно запомнить лицо, одежду, движение, которым закидывает назад непослушные волосы, движение, которым себя гладит по голове: мол, молодец я, молодец. Я ей глупости говорю всевозможные, ни черта ее ни понимаю: говорю ей, а она идет рядом или за столиком напротив, прищурившись, рисует, в гуська играет (гусек, знаешь ли, Korax, это не твои любимые «Сумерки империи»). Но что мог ей честно сказать? Я только был счастлив до нелепости, только хотел с претензией на философию восторгаться: нарисуй на стене моей то, чего нет, твое тело как ночь, но глаза как рассвет. Ты не выход – но, видимо, лучший ответ. Ты уходишь, и я улыбаюсь. Бредовая песенка, и решительно ни слова в ней не разбираешь, но она должна быть о любви, как же. На филфаке мне один накурок (знаешь, такой олдовый неформал, анархист), правда, растолковал про другого анархиста, что тот анархист подразумевает под тем, чего нет, всего лишь фотографию. То есть нарисуй на стене моей то, чего нет, значит, повесь фотографию. Потом необходимо сокрушаться, себя страшно ругать, заодно послушаю какое-нибудь успокой меня глазами, успокой меня душой, как пред строгими богами, я перед тобой одной или но как забыть ваш взгляд, печальный, томный, и этот локон с запахом весны? Я на счету у вас, должно быть, миллионный, какие сладкие у вас, должно быть, сны – и заключу чудовищное противоречие: мол, нету без вас мне спокойствия, нету и с вами тоже.
Исход августа, вечереет. Приходит она, опаздывает так, что я уже корой дерева любуюсь и узорами на стенах гимназии. Она тепло загорела, улыбалась от беззаботности, что бывало очень редко – дел-то с годами становится невпроворот. Неповторимая мелодия слова «знаешь» - больше ничего из ее речи внятно не помню. Я, Korax, и то помню, что у нее заостренный нос, маленькие и тонкие губы, глаза щурятся очень медленно и пушисто. И в по-домашнему, спокойного темного цвета волосах блестело солнышко, и медлило, прощаясь, с холмом, и с замком, и с тобой – я тогда, разумеется, такими стишатами мыслил.
Однажды наступил ноябрь. В течение часов успели пометить немало улиц, что весьма мудро было с нашей стороны: теперь-то я могу их посещать, скитаться, потому что она на них запечатлена в каждом миге шагов. Улицы-то запомнили, деревья все запомнили, поблизости от них сам думаешь, что она жила. Правда, под конец так я замерз (золотые времена!), что по-человечески плевать стало на возлюбленную: сбыть бы ее с рук поскорей в ценности и сохранности и домой.
Кстати, именно, тогда-то она напевала. Песенку между прочим услышала и та привязалась:
По переулкам и дворам
Гуляет ветер золотой.
По переулкам и дворам,
Там, где шатались мы с тобой.
Ты рисовал мои глаза
И цепко за руку держал.
Когда разлюбишь ты меня,
Никто не будет виноват.
Korax. Приходилось мне и таковую песню прослушивать.
Hexenmeister. Хотя метче было бы сказать – по переулкам и дворам идет укурок пожилой, по всем памятным задворкам и закоулкам, принадлежавшим ей. Именно так: навещаю недавно покинутый ею двор, а из подъезда выбирается какой-то авангардный укуренный старикашка с собачонкой и шагает в одну сторону со мной. Вроде бы затем теряется из виду, а спустя время и расстояние – вдруг, откуда ни возьмись, тот же самый дед в коричневой куртке. К слову, возник он рядом с бывшим любимым ее магазином. Угловой, неброский такой магазинчик, старая вывеска и двери, внутри тесно. Там, по-моему, ручками, бумагой, воздушными шариками и елочными игрушками торговали. Однако она его любила, этот магазинчик, поминала, а нынче непотребное туристическое агентство вместо него оборудовали. Так и теряют власть над миром, когда живут по его законам. Мир этот больше она не создавала и не любила. Я прямо вспомнил тогда, как близкое наше расподобление чувствовал и очень печалился. Ну, знаешь, с ума сходил, кругом тотальная метафора и модернизм в виде мучительных галлюцинаций и намеков. Чувствовал, закрывая глаза: весь мир идет на меня войной. И когда глядел недавно на выкинутый магазинчик, почувствовал на секунду ту же боль и злобу. О господи, все предали, никакого счастья, спасения никакого, одна обреченность – ААА! Унылый пример, не правда ли, Korax?
Korax. Что же являл собой характер возлюбленной?
Hexenmeister. Она была, была живая. Чего тут гадать? Не приписывать же ей черты характера? Она же не скучная дурочка с филфака, корчащая мины серьезные – удивительно, как ты с такими разговаривать можешь. Теперь-то она в плену печальных снов. Не знаю, что ее спасет?
Korax. Мне думается, сударь, в достатке мы поговорили должны закончить пространные рассуждения.
Hexenmeister. Полтавка кончилась, ты прав. А ароматная была полтавочка, зернистая, счастье подкрепиться такой. Только нам, Кораксюша, некуда спешить.
Korax. U-smoker’ом, научным руководителем уважаемым нашим, дана полезнейшая рекомендация отыскать Ларису…
Hexenmeister. Сам знаешь его, общаетесь часто. Он же заявился к дорогой своей Укуркиной, а она ему с пафосом возвещает: приветствую вас, мол, друг мой прелестный, какой вы сегодня красивый, и не угодно ли вам стать застрельщиком в нашем паровозе? Ее же, Korax, мигом торкает, и она: замечательно! Чудесно, друг мой!, только дымком затянется. U-smoker наш – джентльмен, даме не откажет в обществе за чайником-самоваром.
Korax. Великолепное качество материалов и проверенный производитель гарантируют вам незабываемые впечатления от чайника модели «Самовар-4». «Самовар-4» окунает вас в пучину эйфории и наслаждения. Это чайник, со съемным распылителем которого вам не захочется расставаться!
На антресолях слышится возня.
Затем оттуда очень плавно и медленно высовывается башка Грёблина.
Грёблин. Ой что это… что это… чертик с шестью… восемью, восемью рогами на лбуу! Ура-а-а. А кто вы, кто вы такие? Я вас что-то… что-то я вас немножечко не узнаю…
Hexenmeister. Боже, да это Беломор-rush. И как на этот склад попал-то?
Korax. Он грациозен и нетороплив, как дым над летним озером.
Грёблин. Хи-хи-хи!.. oil… это класс! Меня зовут, получается, Беломор, да? Хи-хи-хи! Беломорушка… Рамонь… А где я?.. Я не в Рамони?
Hexenmeister. Нет, Беломорушка.
Korax. Не по Рамони-родине Беломор-богатырь идет – по землице по чужой, по гимназии А. Власова.
Грёблин. Ахренеть… Гимна… хи-хи-хи! Гимназия. Ой, угораю!
Hexenmeister. Конкретнее, тут логово охранника, а когда-то недельки две кочевал альманах литературный. Знаешь, Беломор-rush, именно здесь одна знакомая добродушная старушенция сказала мне, что моя возлюбленная – девушка девятнадцатого века. Надо ли говорить, как сразу я навооброжал домов с верандами и фортепьяно в гостиной, темнеющей бордово и тускло, как восторгался остроумно. Да и как выглядит защитный козырек монитора, я тут тоже узнал.
Грёблин. Слухай, пацаны… Охранник, где… куда-куда он удалился?.. Я бы его немноо… жечко. Немножечко позвал!.. Он расскажет мне, где Лариса, а Лари… Лариса мне подарит еще black mineral oil, и с black mineral oil’ом будет офигенный кааайф!..
Hexenmeister. Эх, Беломор-rush, охранник в отпуске.
Korax. Он осваивает паркур. А мы оказали ему дружественную помощь в приобщении к сему увлекательному спорту.
Hexenmeister. Кстати, Беломорушка, не замечал ли ты Севу?
Грёблин. А?! Что?! А!!! Сева! Он охотится за мной. Где Сева? Он рабица. Так-так… За окном нет рабицы?! Нет! Пацы… Сева? Вы! Его! Не видели?!
Hexenmeister. Вон у тебя под боком ящик.
Грёблин. Что? Нет! Я не хочу, чтобы Сева изнасиловал своей проволокой! И свернул в рулон. В ящике, да?! Он свернет меня и положит на полку… Надо отодвинуться! Медленно отодвинуться! А потом опять придет. Рабица! Рабица придет и воткнет в меня проволоку! Не хочу!!! Он там, рядом?
Hexenmeister. Допустим.
Korax. А ящик приготовлен специально для вашего хранения, господин Беломор-rush.
Грёблин. А-а-а! Я не хочу его! Я хочу oil! Он, киборг, тупая одногерцовая рабица с позитронным мозгом, хочет меня! Грёблина. Настоящего мужика! Эй, эй, пацаны, слухайте сюда, блин, меня, сволочи! Я вам миллион баксов дам! В Рамонь вас… тьфу, на экскурсию свожу! Возьмите ящик, давайте берите, подойдите, утащите его…
Hexenmeister. Попробуем, Korax? (Подходят к антресолям.)
Грёблин резко выхватывает калаш.
Грёблин. Хи-хи-хи! Ручки вверх, пацаны, хи-хи-хи, а то пулю схватите! И не выпущу вас, лодыри, трепачи, не хотите мышцы качать! Вы чего, придурки накуренные грибами, решили типа, блин, охранника пенделем под зад проводили и все, в Рамонь ни ногой?! Нельзя таких как вы пущать. Хенде хох! Равняйсь, смирнааа!!!
Korax. Сударь?
Hexenmeister. Да, Кораксюша, именно то, что ты думаешь.
Грёблин. Разговорчики, духи вонючие!!!
Hexenmeister кидает Korax’у пистолет Heckler & Koch VP-70.
Hexenmeister, Korax. Джекпот!
Грёблин пытается успеть спустить гашетку…
Грёблин. О-о-о! (Его очередью относит вглубь антресолей).
Hexenmeister (запирает его). Чужой ты на этом празднике serpent’ов, Беломор-rush. Прости меня, но сегодня посидишь среди пыльных ящиков с Севами.
Korax. Даже руки марать неохота о такого, как он, идиота.
Hexenmeister. Да, Кораксюша, подобные под ногами ползают.
За дверью шумное движение.
Голос Дарвина. Слышь, толстый, давай, пой, зажигай. Спорить, так ты крутой, а просрал – чего-то уже не выебываешься.
Голос Эйнштейна. Слышь, ты, длинный Дарф…
Дарвин. Ы, не ****аболь, толстый. Ага, подходи, стучи в этот толчок и пой охраннику, как Санек Козлов спел Ларисе.
Эйнштейн. Белые кораблики?
Дарвин. Не-а. Ты, толстый, чего опять проебал физкультуру?
Эйнштейн. Блин, отлипни, Дарф, все, сейчас спою и отвали.
Стук в дверь.
Korax. Кто там?
Эйнштейн. Слышь, это, дрозд… как тебя, охранник в общем. Полтоз дам, а я спою.
Korax. О-о, ништяк! Пой без полтоза.
Дарвин (тихо). Ого, чё с мужиком, колбасит его?
Эйнштейн. Короче, охранник, во!
Московские, бритоголовые,
И молодые и олдовые…
Дарвин. Толстый, ты в ****у стакан выдул, блин, с пона не проспался, скиняра! Пой чего-нибудь в тему.
Эйнштейн. А, в общем, такая тема:
Однажды после пьянки возвращался домой,
Я был в умат и песни весело пел.
Мой путь пролегал через старый погост,
Был бы я трезв – сразу б я охуел.
Но я не был трезв и было мне до ****ы,
Мне смелость придавал выпитый кир.
И тут передо мною затрещали кусты!
Из них восстал кровавый старый вампир!!!
Кровь, кровь, моя грязная кровь!
Напившись крови моей, дохнет комар.
Кровь, кровь, откуда чистой ей быть,
Ведь сорок лет я каждый вечер бухал!
Вампир этот жаждал теплой крови моей,
Он в предвкушенье даже выпустил клык.
Но только слегка он у меня отсосал –
В смысле крови, то в могилу ****ык.
Мой организм не отдыхал от водок и вин,
Вся жизнь моя как проспиртованный сон.
Все детство, сколько помню, я глотал пертусин,
А в десять лет начал пить самогон!
Korax. Абсолютно верно! Заявляю, будучи авторитетным диджеем радио Козлофф, это крутое гонево!
Дарвин. Класс! Красавец толстый.
Hexenmeister. Браво.
Эйнштейн. Охрененно! У меня желудок сделал сальто и поехал в горло, а потом глаза заслезились.
Дарвин. Эй, охранник, ты бухой, только честно, или притворяешься?
Korax. Предлагаю торг: один Беломор-rush против ничего. Хотите получить один Беломор-rush, слегка неисправный лысый старый киборг, метр с кепкой, в кармане пачка Беломора?
Дарвин. А-а, я въехал. Слышь, толстый, охранник обдолбался с Беломором Грёблином. Нажрались ЛСД и загоняются.
Hexenmeister. Молодец, Korax, старика нужно в надежные руки сбыть.
Korax. Предлагаю один Грёблин! Незамедлительно требуется соглашение!
Эйнштейн. А он чо, под столом валяется?
Korax. Он танцует пьяный на столе.
Дарвин. Ха-ха! А кушать не надо было ему интересную таблеточку… кайфовое колесико! И запивать водочкой.
Korax. А проходили ли вы на уроках Укурка Брюсова?
Дарвин. Офигеть, толстый, Брюсов-укурок… Не, слушай, охранник, гонишь, что Брюсов укурок, вот Эйнштейн – реально полный укурок и еблан жирный, блин, физру без западла не посещает и просто тупорылый.
Эйнштейн. Э-э, Дарф…
Дарвин. А-а-а! Идиот! Харе избивать меня. Лучше пошли, Кацману расскажем, какая жесткая тема: охранник с Грёблином обдолбаны убитые и заперлись. Он заценит.
Шаги и голоса стихают.
Korax. Я желал всего лишь осведомиться, преподавал ли наш U-smoker должным содержательнейшим образом Брюсова, а подвел единственно недостаточно обособленный падеж. Необходимо, что ли, подробнее штудировать учебник в сумке.
Hexenmeister. Куда уж подробнее. Торговля Беломором не вышла, ну и пес с ней. Пошли, дружище Korax, по святилищу среднего образования прогуляемся, пока урок и тихо. Разве что на втором этаже кто-то песенки распевает.
Уходят.
Школьный коридор. Зина у окна.
Сева за углом подслушивает.
Зина.
Не довольно ли нам пререкаться,
Не пора ли предаться любви?
Чем старинней наивность романса,
Тем живее его соловьи.
То ль в рассвете судьбы, то ль на склоне,
Что я знаю про век и про дни?
Отвори мне калитку в былое
И былым мое время продли!
Отражен или сторгнут роялем
Свет луны – эта тайна для глаз.
Но поющий всегда отворяет
То, что было закрыто для нас.
Как влюблен он, и нежен, и статен!
О накинь, отвори, поспеши!
Можно все расточить и растратить,
Но любви не отнять у души.
Но любви не отнять у души…
Сева. Что она читает? Наверное, про бойфренда про своего. У нее есть бойфренд?! Да наверняка есть, и не один, и наверняка она уже исследовала сладость любовных занятий… Вот черт! Наверное, есть проклятый тупой красивый козёл и дурак, которого любит она почему-то! Хорошо бы с ней поговорить… но вокруг нее вечно толкутся и топчутся табунами эти Кацманы, Эскабары… и в морду им не дашь! Что она одна стоит? И почему я урод, ничтожество, а она… знает, что она мне нравится… очень нравится…. Надо быть крутым, модным прикинуться, нагло себя вести.
Зина. А я жду и смотрю в окошко.
Сева. Как быть, когда она за любым придурком, шутником… каким-нибудь (тьфу!) сексуальным нахалом готова пойти?! Зиночка! Зиночка! Хорошо хотя бы этого урода, типа студента, обкуренного нарика охранник забрал, а то клеился он к ней. А теперь пойдет он Грёблину, Грёблин ему тупую жирную задницу прочистит! Не фиг, сука, к моей девушке лезть. Хотя какая она моя?!!! (Выходит.) О, Зинка! Слушай, ты это… тоже прогуливаешь как бы?
Зина. Ой, Сева.
Сева. Зинка, понимаешь какое дело. Я все-таки подумал тут, как бы надо бы нам с тобой все-таки встретиться… чтобы разъяснить…
Зина. Ну я не знаю.
Сева. Зинка, ну пожалуйста, давай пойдем погуляем, ты вот после школы?..
Зина. Нет… я сегодня занята.
Сева. Ну давай я тебя… как бы это, провожу! Хочешь, там, в кафешку зайдем какое-нибудь, у меня деньги есть!
Зина. Сева, ты знаешь, я пойду замуж только за миллионера. Заработай миллион – и приходи.
Сева. Зинка, харе стебаться! Я же… я же о серьезных вещах говорю…
Зина. Сева, ты видел, как того молодого человека, который отбрил Щипакина, увели к Грёблину на растерзание? А вот ты бы пошел к Грёблину в Рамонь за свидание с твоей любимой Зиной?
Сева. Да поделом этого… Как его, отправили! Не слушался никого, свои тут правила навязывал – вот и получил в бубен. Нечего выпендриваться шибко! А уж Грёблин его растянет на турниках!.. Ну, конечно, Зинка, жалко как бы человека, но ведь сам виноват…
Зина. Значит, не пошел бы, как он? Ой, что я говорю…
Необычайно длинный звонок.
В школу под музычку входит корпус эттинов, возглавляемый Serpent’ом.
Зина. Откуда они взялись?
Эттины.
Сегодня настал решающий бой,
Рев мертвецов и их дьявольский вой.
Война кто кого, они или мы!
На нас наступают посланники тьмы!
А кто победит, они или мы,
Архангелы света иль демоны тьмы?
До тех пор продлится святая война,
Пока не подружат бог и сатана!
За урожай!
Serpent. Так-так-с, солдатики, дуалистические настройчики искореняем-с! Грянем-с, как Korax нас наставлял!
Эттины.
Мы стая напильников,
Гуляйте, Василичи,
Опилочки жуйте вы,
Как я погляжу!
А молот ест семечки,
Кувалдой бьет семечки,
Он щелкает семечки,
Как я погляжу!
Сева. Блин, что это за глюки, Зинка? Мы что, грибов нажрались, что ли?
Зина. Ух ты, какие существа. А ты уж больно грозен, как я погляжу. Но, правда, кто они?
Сева. У-у, Зинка, как их… это, на мобилу предкам типа, может, брякнем? Ну, родителям…
Зина (встрепенулась). Родителям? Сева, ты прячешься за родителями.
Сева. Ну, может, это как бы террористы… О, Зинка, слушай типа прикольный анекдот! Вот значит анкета. (Смеется.) А ее это… заполняет, в общем, врубаешься, фан контры! Ну там как бы вопрос: отель захватили как бы терроры… Ваши, то есть фана, действия! А он… пишет ваще класс: б-4-4, блин, потом б-6 и б-8-2. Понимаешь, Зинка, тонкий английский юмор? (Смеется.)
Зина. Сева, ты хороший, очень хороший человек, я верю, что ты обязательно найдешь себе девушку…
К ним поднимаются Serpent и эттины.
Сева. Ау-ч, слушай, Зинка, вали! Это… это же терроры, азерботы, чечены с калашами!.. Эй, как бы… не подходите к ней! Суки! Зинка, я тебя собой закрою…
Serpent. Стоит сейчас суетиться, а-с, Сева?
Сева. Нет! Не подходите… не убивайте мою девушку, мою красавицу! То есть… слушай… ты меня достал. Пошел вон…
Зина. Кто вы?
Serpent. Я-с Chaos Serpent, сенешаль сего столпотворения эттинов-с, dark servant всадника змея Korax’а. А вы-с, сударыня, столь прелестно грустны. Если Сева психует и смущает вас, то мы-с освободим мысли от Севы, сударыня.
Сева. Слышь, козел, баран рогатый. Давай, давай, избивайте меня за нее, я все равно никому не нужен! Но буду ее защищать!.. Избивайте, уроды тупые, я за нее… как бы это… блин, по рогам вам надо съездить!
Serpent плюет на Севу неприцельной очередью огненных шаров.
Сева убегает в ужасе и голосит.
Сева. А-а-а! Помогите!
Навстречу ему из кабинета – Валка-Палка, схватилась руками за голову.
Валка-Палка. А-а-а, спасите, за мной охотятся! Он проник в школу! Сева. Это вы, Всеволод? Нет уж, стойте теперь. Где охранник? Охранник! Это же абсолютно невыносимо, против всяких приличий, я сойду с ума! Мои добрые пятиклассники, когда я вошла, спрашивают меня… где Укурок?! Слушайте, к ним же заходил какой-то Укурок Владимир Николаевич, он искал – меня! О господи, он настроил их против меня! Кто здесь еще? Что это за гуляния посреди урока? Зинаида.
Зина. Извините.
Валка-Палка. Ты здесь, Зинаида? Как же… Так, у меня к тебе важный разговор. Объясни мне причины, по которым ты прогуляла мой урок. Я понимаю, конечно, что Всеволод… Но он тоже здесь! Таак… И вы, значит, вошли во вкус и пропускаете второй урок подряд? И Всеволод с тобой… Зинаида! Это же возмутительно, я от тебя такого не ожидала.
Зина. Простите, я не выучила домашнее задание.
Валка-Палка. Это неописуемо! Она не выучила… я не верю своим ушам! Речь даже не об оценке в журнале, Зинаида, хотя два ты заслужила. Этот вопрос необходимо поднять на родительском собрании, вопрос об изменившемся поведении! Я родителей обязана вызвать! И не делай такой невинный вид, потупилась, видели те…
Serpent. Сударыня, не молчите-с так-с осужденно, силясь не всхлипнуть, вследствие сопливой старушки. Радуемся мы-с своему счастью, радоваться стоит вместе. Эттины-с, спойте смешную песенку!
Зина. Что?
Эттины ( указывают на Валку-Палку).
Камбала!
Камбала!
Камбала вонючая!
Камбала!
Камбала!
Камбала вонючая!
Камбала!
Камбала!
Кааамбала! Вонюууучая!
Валка-Палка. Это невозможно! Черт подери, почему сегодня эта сплошная анархия, эта идиотская клоунада? Зинаида, вы ответите мне за эту выходку ваших дерзких приятелей, которые меня и козой и… камбалой! Камбалой! – меня оскорбляют. Вы отработаете мне все занятия, все письменные работы, списанные вами у Всеволода! Я могла еще закрывать на это глаза до поры до времени, Зинаида… Но ваша непередаваемая, асоциальная наглость и неуважение к старшим заставили меня… И родителям сейчас позвоню! Все отработаешь у меня! Десять домашних работ, четыре письменных!
Входят Korax и Hexenmeister.
Hexenmeister. Korax, слышу я слово отработка. Не угодили мы на филфак нечаянно? А, ну надо же, Валка-Палка.
Пауза.
Serpent подходит к вошедшим и кланяется, они кланяются в ответ.
Serpent. Величественный всадник Korax!
Korax. Благодарю.
Hexenmeister. Уважаемый Serpent, будьте любезны, часть эттинов в библиотеку направьте, часть наверх.
Зина (тихо). Молодой человек.
Валка-Палка. Так! Что это, в конце концов, значит? Мало мне этой безответственной прогульщицы, так еще этот тип, с каким-то карликом!
Hexenmeister. К вашим услугам, Hexenmeister. А это не карлик, это мой темный служитель, всадник змея Korax. Смотрите, в ореховом сюртуке он очень галантен.
Korax. My servants can smell your blood, human.
Валка-Палка. Чего? Э-э… прекратите этот жаргон! И где же охранник или учитель физкультуры, а?
Hexenmeister. Мне жаль. Учитель немного не в кондиции, а охранник в отпуске.
Валка-Палка. Вы издеваетесь, молодой человек! Как вы смеете?
Korax. Однако ж вы смеете оскорблять чрезвычайной непочтительностью моего товарища!
Hexenmeister. Подождите. Не надо сцен, Кораксюша. Вы, если я не ошибаюсь, говорили что-то об отработках? Давненько я этого слова не слыхал, со времен визитов на филфак. И коль скоро я педагогическую практику прохожу, любопытно, что вы про этот вид самостоятельной работы думаете.
Валка-Палка. Она пропустила… она постоянно списывала у Всеволода, вот у него. Зинаида, отвертеться у меня не надейтесь.
Hexenmeister. Узнаю породу. Средние лета, короткие волосы крашеные, старая от косметики физиономия, костюмчик деловой, болтливость без чувства юмора. Прямо вылитый филфак, автоматический механизм: пропустил – отработай. Валка-Палка, вглядитесь в вашу жертву: она уже до отработок и звонка родителям побледнела, смотрит на вас обиженно, бессильно. Кстати, Зиночка, еще раз здравствуйте. Итак, вы полагаете, что, допустим, Зиночка ваш предмет полюбит и знать будет, ежели перепишет пол-учебника, написанного суконным языком, и такие же нудные лекции?
Валка-Палка. Прекратите демагогию, молодой человек. Подрастете – поймете, что к чему, образумитесь, а пока права нет у вас рассуждать.
Hexenmeister. Подрасту? Какой вздор.
Korax. Nevermore! Nevermore!
Serpent-DJ ставит The Unforgiven Metallic’и.
Hexenmeister. Так вот, почему на уроках истории анархия творится, Валка-Палка, вы не задумывались? Потому что в школе еще понимают, какая псевдонаучная гнусь эти цифры и внутриполитические реформы, которые сами по себе ничего не значат и заучивания требуют. Не увлекательно, не живо – и не наука! И что вы творите, вы не задумывались? По прямым, как шлагбаум, рельсам направляете девочку, благо на вашей стороне вся толпа народу, а она совсем одна, и даже ваш Всеволод, который полторы недели как уверен, что влюбился в Зиночку с первого взгляда, за нее не заступится. Вам не приходилось до 99 уровня персонажа в «Дьябле» развивать? Интересное, черт возьми, занятие: вместо чтобы немало небанальных произведений изведать, свой талант стратега проявить или полюбоваться на святилища змей, нудно чистите одни и те же логова от одних и тех же чудищ в надежде на то, что по табличке чужой экипируетесь и когда-нибудь всем кузькину мать покажете. Только тоска зеленая и после тысячного забега будет, поиск топоров и кольчуг для других таких же страдальцев. Очень нечестно так поступать с Зиночкой. Если у вас с ней есть разногласия, не стоит ли их решить в равном поединке? Вы, как историк, наверное, слыхали, что женские дуэли отнюдь не редко случались. Ларису позовем в секунданты. Не желаете друг друга укокошить – добудем вам пару рубящих клинков, чтобы точно до смерти не дошло (ну а на шрамы сейчас пластическая хирургия имеется). Чем не способ выяснить, кто прав в действительности?
Валка-Палка. Не угрожайте мне, молодой человек. Я знаю, что вы на самом деле хулиган и наркоман, нечего тут заумничать! Где охранник? Он бы показал вам на выход мигом…
Hexenmeister. Я сказал, охранник в отпуске, паркуру учится.
Валка-Палка. Какой подкур? Какой покур? Что за бред сумасшедшего? Что за гимназия, где всем эти подкуры, никто не учится, все ищут, что бы покурить… Курят даже магнитофонную ленту! А кассеты сжигают и нюхают! Это омерзительно! Кацман ходит с сигаретой за ухом…
Эттины.
Ничего на свете лучше нету,
Чем стрельнуть у друга сигарету.
Пусть бычками брезгуют придурки,
Нам любые дороги окурки!
Валка-Палка. Вы – укурки!
Hexenmeister. Нет, мы не укурки. Насчет Укурка не волнуйтесь – Укурок придет.
Валка-Палка. Зачем?
Hexenmeister. За вами.
Валка-Палка. Это невозможно! Как он смеет! (Убегает.)
Korax. She is not ready as our opponent.
Зина стоит с опущенной головой.
Зина. Что вы натворили, молодой человек? Она же теперь и вас в ложке утопит, и…
Hexenmeister. Простите, Зиночка, что лично не представился. Меня зовут Hexenmeister. Мой приятель Korax – он представляться обожает.
Korax (кланяется). Приветствую вас, сударыня… От всей души рад нашей встрече и польщен вашим вниманием! С первого взгляда вы очаровали меня до чрезвычайности…
Зина. А вы… всех девушек называете сударынями?
Hexenmeister. Понятия не имею. (Садится на подоконник и вытягивает ноги.) Что я через секунду скажу, не знаю сам.
Korax. А заслышавши пение ваше, ибо в тот момент я вынужден был укрываться от алчущих отмщения взглядов под покровом сумки и хранить обет молчания...
Зина. Молодой человек, вы… на окнах не сидите, это запрещено. А то вы как Данте или Нерон какой-то.
Hexenmeister. Ух ты, с какими персонажами сравниваете, Зиночка. Вы любительница Devil May Cry 4, о чем даже Korax догадался еще при первом пересечении с вами.
Korax. Секретов своих не таите, о сударыня, не окружайте себя пеленой загадочности, от восторженного вашего почитателя в моем лице, ибо недостойны мои уста их разглашать.
Зина. А вы играли? Мне почему-то очень понравилось!
Hexenmeister. Только некому сказать?
Зина. Ну… да. Понимаете, молодой человек, пацаны все только ржут, а Сева… он сразу же какую-то чепуху непонятную бормотать начинает.
Hexenmeister. Комбы, демеджи, юниты, полигоны, дисторшны?
Зина. Да-да. А когда узнал, что я, как это называется, на легкой сложности то есть играла, сначала сказал, что я – чайник…
Hexenmeister. Чайница?
Зина. Спохватился потом… говорит, что – для девушки – уже пройти Devil May Cry, мол, большой успех. Но сам-то он там все прошел. В общем, хвастаться и подлизываться начал.
Hexenmeister. Вновь он во власти теней.
Зина. Ну… А вы как думаете, кто круче, Нерон или Данте?
Korax. Прошу прощения, сударыня, Вергилий! Ибо он владеет соответствующим образом могучими боевыми искусствами и гордыней обуян…
Hexenmeister. Данте.
Зина. Почему?
Hexenmeister. Сами посудите, Зиночка. Нерон все время гоняется за своей Кириешкой. Может быть, и по делу, но вечно он чем-то недоволен. А Данте просто веселый оторвыш, над всеми стебается и получает от ситуации удовольствие.
Korax. О сударыня, я сражаюсь не менее, доблестно, чем Вергилий, поелику я есть величайший мастер муай-тай. И готов доказать свою неоспоримую правоту в честном поединке с сим невеждой и профаном, который способен единственно молить о пощаде!
Зина. Ух ты, а вы, молодой человек, как Данте, будете драться?
Hexenmeister. Придется, Зиночка. Korax, чего ждешь? Проводи классический прием кикбоксинга: удар по ноге, чтобы я опустил руки и утомился.
Korax. Вы же их не поднимали, сударь!
Hexenmeister. Ноги коротки?
Korax. Слезь же с подоконника!
Hexenmeister. А зачем? Я на подоконнике смотрюсь всяко лучше дозволенного портфеля.
Korax. Так будете доблестно сражаться?!
Hexenmeister. Не утомляй, Кораксюша, ты маленький, с тобой драться муторно, попадешь черта с два.
Зина (вертит телефон). Все-таки зря, зря вы, молодой человек… Данте… Давайте серьезно поговорим.
Hexenmeister. Серьезно, Зиночка, я не умею разговаривать. Да и вам серьезность не к лицу в таком школьном интерьере. Это на филфаке все девицы надутые ходят, со страдающими физиономиями и руки на груди скрестят, никогда не засмеются.
Зина. Нет, вы, конечно, за меня вступились… Но ведь теперь эта учительница, наверное, родителям нажалуется!
Hexenmeister. То, что не убивает, делает сильнее, Зиночка. А что до Валки-Палки, то таким людям показать надо, что они ничем не управляют, хотя и неизменно надеются на это.
Korax. Мир нелинеен, лишен детерминизма и чертовски неравновесен, а события его необратимы. Еще в восьмидесятые сам сэр Лайтхилл признал от лица научной общественности, что ничем человек ровным счетом не рулит.
Hexenmeister. Именно. Даже копейкой, задешево на рынке старых машин купленной, и то не рулит. Иномарки, Зиночка, сплошь создают иллюзию управляемости, отчего Валка-Палка и катается на дешевенькой иномарке, а наш запорожец честен – несет нас, будто время, неведомо куда и по каким правилам. Едете и знаете точно одно: рано или поздно, причем скорее первое, запорожец разделится на составляющие.
Korax. Согласно второму закону термодинамики, заметьте, сударыня, закону всеобъемлющему и неизбежному.
Hexenmeister. Даже жаль думать, но телефон у вас в руках, Зиночка, тоже когда-нибудь разделится. Что-то юное, от сиреней есть в его оттенке, не правда ли? И в том, что он не блестит, и в том, что у него заостренные по-детски углы.
Зина. А я когда выбирала, мне он сразу понравился. Как игрушка, да, розовый, как цветочек. Вы говорите про детство, да, я вспоминаю – вспомнила тогда, когда выбирала: родители дарили мне игрушки и такое же розовое мороженое…
Korax. Также сей замечательнейший агрегат всесторонне поощряет безалаберность и пренебрежение по отношению к представительным и сладкоголосым речам Валки-Палки, кои перекрываются разговором, обменом сообщениями и звучанием неподобающей музыки!
Зина. Ой, да не напоминайте про нее!.. Кстати, а вы что слушаете?
Serpent-DJ включает второй куплет «Синоптиков».
Hexenmeister. Хой, Зиночка, никогда не думал, что вам такой скучный вопрос в голову взбредет.
Зина. Да я про вас ничего не знаю, кроме того, что у меня красивый мобильник, что вы играли в Devil May Cry…
Korax. О сударыня, и демону суждено плакать от вашей роковой прелести!
Зина. …и что практикантом зачем-то притворяетесь.
Hexenmeister. Заладили. Очевидно же, что я практикант, иначе зачем я в гимназии Власова оказался? Просто поностальгировать?
Korax. Но сотворили же вы бедствия неисчислимые и анархию необыкновенную на голову несчастной гимназии!
Hexenmeister. Один бы я не справился, а, Кораксюша? А вы, Зиночка, не волнуйтесь, наш научрук на денек опоздает, а мы пока развлекаемся по мелочам. Придет, тогда попрактикуемся.
Зина. А правда, молодой человек, какая музыка вам по душе? Разве это тайна? Я вот обожаю Макsим. Помнишь небо, помнишь сны о молчании… юное тело в голубом одеяле… Такие слова глубокие и красивые, по-моему. Сразу их запоминаешь. Мне кажется, она очень искренняя и серьезная, прямо поэтесса!
Korax. Согласно международной классификации так называемая Макsим (ибо достовернейше нам неизвестно, чьему перу в действительности принадлежат ее песни) квалифицируется как представительница тин-поп-музыки, т. е. направления музыкального, ориентированного на личностей незрелых и еще не вылезших из пеленок мифа, что жить необходимо, любя и страдая, ища счастья, а не трудясь постоянно и устойчиво…
Зина. Чего-чего?
Hexenmeister. Послушай, Korax, стоит нас грузить этими неточными ТТХ? Макsим-то – это не serpent staff и не винтовка G-11. Припоминаю, припоминаю я вашу поэтессу, Зиночка. Больше не забыть это лето, осень целовать, такая нежность на зеркалах, где тени поз в дошкольном платье. Зиночка, от беспримесности, от чистоты цвета неповторимой радуетесь? Да, что-то очаровательное есть в этом полном очищении от значимости, от языка, от связности, от глубокого смысла как раз: что вы в словах прочитаете, то и почувствуете.
Зина. Вы меня понимаете, молодой человек.
Hexenmeister. Едва ли. Да, мыслишки раньше приходили по поводу вашей поэтессы, хотел даже записать, да не сложилось.
Зина. А вы мне – запишите?
Hexenmeister. Может быть, хотя и без украшательств особых. А то в старых черновиках больше не про Макsим, а один модернизм мелкотравчатый. И вспомнить надо: ведь как-нибудь мысль интересная в голову взбредет, а не отложится. Раз – и выветрилась.
Зина. Вы говорите, что «Нежность» вот – прямо словно зеркало, повод что-нибудь вспомнить. Ну, увидеть то есть, почувствовать. Я вот так радуюсь, когда слушаю, иногда плакать хочется, но очень невнятно. А вы, честно, что вы видите?
Hexenmeister. Я, Зиночка, видел, что под такую мелодию легко танцуется, не быстро и не медленно, очарованно. Вообразите себе довольно поздний октябрь. Старый район города, дома пятиэтажные, местами поросли краснеющим виноградником. Дворы с тополями и выцветшими качелями и скамейками, магазины маленькие, неброские. Утро чуть туманное, и вы находитесь в тесной, уютной квартире. Пожилые розоватые обои с терновыми узорами… Вы с любимым, в вязаном зеленом свитере, потому что не топят, танцуете, то в зеркале прихожей отражаясь, то сквозь двойные двери возвращаясь в зал. А на дворе руки леденеют, карканье ворон и отдаленный шум машин, но надо стряхнуть влажные кленовые листья с качелей холодной рукой, поблизости цветами торгуют. Какая школа! Пойдем лучше на холм, вниз, в парк, погоняемся друг за другом, ветками помашем. Долго вы мерзнуть будете, на месте простоите, руки не расцепив.
Зина. Классно… в шестнадцать лет, молодой человек, наверное, только и мечтаешь, о чуде. То есть как бы внутри.
Hexenmeister. В возвращенье верите, как в мечту? После бы шестнадцати сохранять такую мечтательность.
Korax. Возмутительный и крайнейше бездарнейший эпигон!
Hexenmeister. Да, чего-то на спич пробило, в твоем, Кораксюша, духе.
Зина. Ну так вы мне напишете, что вы думали про эти песни?
Hexenmeister. Тезисно, кратенько.
Звонок.
Из класса выскакивают Кацман, за ним Дарвин и Эйнштейн.
Дарвин. Слышь, Кац, давай, гони чего-нибудь прикольное!
Эйнштейн. В тему, Кацман, сказани жесткач!
Кацман. Бля, пацаны, Дарф – урод, хотел один раз помолчать, и то не дают, тыц-тыц-тыц.
Дарвин. Давай-давай.
Кацман. Короче… Да здравствует ТЮНИНГ И НЕЛЕГАЛЬНЫЕ АВТОГОНКИ!!! Йоу, пацаны, я нереально крутой рейсер!
Эйнштейн. Загнул…
Hexenmeister. Хой, нигга, слышь, наша жизнь – тюнинг, и мы в нем наклейки.
Кацман. Стильные наклейки на капоте! Клево, пацаны, махать, тутмос!
Hexenmeister. Да, я тутмос. А это Korax.
Korax. Здорово, чуваки.
Кацман. Тюнинг! Дарф, толстый, слышьте, въехали? Терьям, жизнь – тюнинг!
Hexenmeister. Думаешь, почему жизнь – это тюнинг, а, браза? Допустим. Ты сидишь на уроке, и препод несет всякую хрень не в тему. Значит, он тюнингует тебе мозги. Ты тюнингуешь этим гоном тетрадку, а если тебе пофиг, то парту. Препод от этого нервничает, бесится, и потому прокачивает по полной дневник. Но ты, вместо чтоб зря прокачивать дневником мозги матушки и батюшки, покупаешь с корешами водки, жигулевского и стакан. То есть тюнингуешь кошелек продавца. Ну и заправляетесь потом, сами себя прокачиваете. А если кто совершит подвиг: сыграет в веселую игру Obblevion, то это тоже, разумеется, тюнинг, браза Кацман. Тюнинг пола, одежды своей, если повезет, одежды кореша и его морды. Дошло?
Кацман. Йоу, пацаны, офигенная тема, крутнячок конкретный! Ты, чел, полный тутмос.
Зина (Korax’у). Опять эта головная боль.
Korax. Они загоняются, сударыня.
Эйнштейн. Слышь, пацан, а ты интеллектуал (тупорылый ботаноз), неформал или гоп?
Hexenmeister. Хой, сам ты гоп, жирный. Хочешь помахаться – так и скажи.
Дарвин. Да забейте, чуваки.
Hexenmeister. Кстати, Кацман, я тут думал и понял, почему у тебя не получается классных телок закадрить. Ты сам крутой чувак, но стебовому парню без тормозов нужна такая же модная тачка.
Korax. Тачка без тормозов.
Кацман. Махать, тачка, стебово! Не… тыц-тыц, не махать, пиндык, безработица, блин.
Hexenmeister. Забей на безработицу, Кацманито. Мы с Korax’ом уже придумали, как затарить тебя ультракрутой прокачанной по полной тачкой.
Кацман. Ништяк, круто, aggressive rating drive!
Hexenmeister. Да, ты правильно понял. Мы совершенно бесплатно дадим тебе тачку со сверхвысоким визуальным и агрессивным рейтингом, нигга. Такой тачки нет ни у кого.
Korax. Эскабаро глазам своим не поверит, если увидит. Все будут в полном отпаде от твоей тачки.
Кацман. Офигеть, модняк.
Hexenmeister. Так что забей на измене грустить, пошли всей командой тутмосить.
Korax. Нечего медлить, come on все во двор, соберем тачку мигом, а эттины сейчас все необходимое поднесут.
Кацман. А модель? Лёхус?
Hexenmeister. Нет. Круче. Не Лёхус, а Грёблинус. Новейший концепт-кар.
Собираются и шагают по коридору.
Кацман. Даа! Пацаны, модный street style! (Машет руками и ногами!)
Korax. Хой! Come on, everybody, let’s rock!
Дарвин (Эйнштейну). Слышь, толстый, кажись, темовой прикол намечается.
Serpent-DJ ставит на полную громкость «Маму-анархию».
Навстречу пацанам Асец и его работники с забинтованными лицами.
Пацаны. Мама-анархия, папа – стакан портвейна!
Асец. Эй, школота, а вы чего, в натуре? Это же этот укурок!
Интеллект. Это… а спасся-то он как от Грёблина?
Щипакин. Асец! Асец! Ой, нет, он… опять педофил!
Korax.
Асец шел по улице домой
И увидел этих ребят.
Кто ваша мама, ребята? –
Спросил у ребят Асец.
Пацаны.
Мама-анархия! Папа – стакан портвейна!
Мама-анархия! Папа – стакан портвейна!
Hexenmeister. С дороги, сутенер, пока не поздно, и своих колобков-подголосков убери.
Асец. Фильтруйте базар, пацаны, вы чего, охренели? Я щас охранника позову!
Korax.
Все они в кожаных куртках,
Все небольшого роста.
Хотел Асец пройти мимо,
Но это было непросто.
Пацаны.
Мама-анархия! Папа – стакан портвейна!
Мама-анархия! Папа – стакан портвейна!
Hexenmeister. Асец, охранник твой тоже полагал, что он управляет чем-то – и где он сейчас? Он определенно не в школе.
Асец. Как не в школе?
Hexenmeister. Нас пять, вас трое. Не хотите дорогу уступать, тогда на кулачки стенка на стенку.
Дарвин. Ага, старый пидор, покажи нам свое кун-фу!
Асец. Я че-то не вкурил… Вы реально на меня наезжаете?
Щипакин. Мочить вонючих гомосеков! Давай, бей их, Асец!
Интеллект. А… Асец, Слухай, а, может, мы…
Hexenmeister. В общем, расклад таков, Асец. Korax – мастер муай-тай, Эйнштейн – опытный скиняра и ролевик, отыгрывал всегда шаолиньского монаха. Не промах парни и мы с Дарвином и Кацманом, особенно Дарвин, вон какая каланча под два метра.
Korax.
Довольно веселую шутку
Сыграли с Асцом ребята:
Раскрасили красным и синим,
Заставляли ругаться матом.
Пацаны.
Мама-анархия! Папа – стакан портвейна!
Мама-анархия! Папа – стакан портвейна!
Hexenmeister. Гасим всех.
Асец. А-а-а! Бля! Ноги, пацаны!
Щипакин. Спасите! Интеллект, возьми меня на ручки, милый, ой! А то ножки мои короткие!
В общем, носами перебитыми они тут не отделались.
Школьная спортплощадка.
Hexenmeister c Korax’ом, Кацман с друганами.
У гаража – бригада молдован и оборудование для тюнинга: насос, цистерна с мазутом, несколько ящиков мусора, небольшой подъемный кран и пр.
Korax. Вот, Кацман, все необходимое. В нелегком деле тюнинга тачки нам поспособствуют эти молдоване.
Кацман. Стебово, ништяк, а молдинг?
Korax. Есть молдоване – и молдинг найдется. А также спойлеры, черные диски и море стильных наклеек.
Кацман. Стильные наклейки на капоте! Extreme aggressive drive-by rating!
Hexenmeister. Тачку несут.
Двое эттинов тащат под белы руки
Грёблина.
Грёблин. Я старый больной человек, меня ведут резать на мясо.
Hexenmeister. Сюрприз! Это тачка.
Дарвин. Глянь, толстый, да это Беломор Грёблин! Ха-ха-ха!
Korax. Итак, позвольте представиться, я ведущий программы «Тюнинг и нелегальные автогонки» на радио Козлофф, радио для настоящих козлов. И с нами наш козлиный козло-спонсор пиво «Велкопоповицкий козёл» – пиво для настоящих козлов. Кстати, Молдова, вон ящик пива, раздай всем по банке, кроме моего товарища (он, гад, трезвенник). Итак, сегодня в нашей программе невероятный безбашенный загон: для нереально стебового чувака Кацмана, модного драйвера и рейсера, слушающего тутмос-рэп, мы прокачаем по полной новейшую модную модель «Grioblin». В итоге, можете, козлы, не сомневаться, получится офигенно стильная и скоростная тачка с запредельным визуальным и агрессивным рейтингом, которая порвет как тузик грелку любую Ferrari Enzo и любой Лёхус. Что вы скажете по этому поводу, Кацман?
Кацман. Я в осадке! Махать, пацаны, стебово.
Korax. А что думает о будущем тюнинге наша тачка? Грёблин, скажите, ваш взгляд на происходящее!
Грёблин. Неет!!! Я не хочу!!! Отдайте меня лучше Севе!
Korax. Остынь, лысина. Внимание, слушатели! На радио Козлофф запускается первый этап нашей моднявой прокачки: заправка. Думаете, бензин – лучшее топливо для современного концепт-кара? Или считаете, мы заправим его Беломором?
Грёблин. Беломором заправиться – это я всегда…
Korax. Нет! Нет, нет и еще раз нет! Мы заправим его экономичным и мощным топливом – мазутом, он же black mineral oil!
Грёблин. Oil? Oil?
Кацман. Крутняк, oil!
Дарвин и Эйнштейн сидят на лестнице, пиво пьют и ржут.
Korax. Начинаем… Молдова! Подключите Грёблина к насосу по заднему каналу и поставьте для разгона средний напор.
Молдоване подключают.
Грёблин (дергает башкой). Ой! Ой! Ой-ой!
Кацман. Крутнячок, ниггас, махать, oil!
Korax. Да, тачка хочет еще ойла! Весь мировой oil, который бурлит и пенится повсюду, мы перекачаем в Грёблина. Гастарбайтеры! Подключите дополнительный шланг ко рту тачки и увеличьте напор до максимума. Готово!
Грёблин. Буль-буль.
Hexenmeister. К слову, Грёблинушка, Сева за тобой никогда не охотился. Мы тебе соврали. На самом деле, ты для Севы – не объект большой и чистой юношеской любви, а препод, нудный и злобный, да еще по физкультуре. Нет для интеллектуальной персоны предмета мерзостней.
Грёблин. Буль-буль-буль.
Hexenmeister. Ты разочарован, тачка? Как жаль.
Korax. Слушатели, протрите локаторы, пыль с ушей стряхните! На радио Козлофф, радио для настоящих козлов, продолжается сенсационный выпуск «Тюнинга и нелегальных автогонок». Пока Молдова накачивает Грёблина этим вонючим невкусным веществом, именуемым oil, мы немножко забежим вперед. Вы, наверное, в сомнении, а вдруг после отсоединения шлангов oil выплеснется назад стремительным домкратом.
Кацман. Не стебово!
Korax. Вот именно, нет тут ни хрена стебового. Но у нас есть решение! К тачке надо быстро подсоединиться стартёр и номер. Смотри, Грёблин, мы приготовили тебе новейший крутой стартер на реактивной тяге! Он сделан на основе бурильной установки с присоединенным реактивным движком. Это ультрамодная и современная модель. Взгляните не его стильный и агрессивный дизайн: сочетание блестящих шестеренок, окрашенного в серебристый цвет бура и космического дизайна корпуса в стиле футуристической космооперы, агрессивности которому добавляют декоративные зубцы! Но главное для нас – не дизайн, а функционал. И с этой точки зрения стартер превосходен: он развивает скорость вращения до миллиона оборотов в минуту. Такой ключик мигом заведет любую тачку, а, Грёблин? Вот мы его к тебе сзади и подключим.
Грёблин. Буль-буль!!!
Korax. Он рад. Тачка рада. Ну а чтобы и спереди утечки oil’а не произошло, у нас есть номер! Охрененный клевый номер М1231ТЬ с щеколдой!
Кацман. М1231ТЬ – махать, йоу, я в отпаде!
Hexenmeister. Кораксюша, где ты раздобыл щеколду?
Korax. Надежнейшая щеколда, я привез ее самовывозом из Совка, с улицы Цурюпы 33, завод «Промсовокщеколда». Впрочем, Грёблин уже раздулся от oil’а, как воздушный шарик. Гастарбайтеры, будьте готовы быстро отсоединить системы подачи топлива и поставить на их место стартер и номер! Раз… два… три… Сделано!
Грёблин. Мммм!
Korax. Теперь, чтобы проверить работоспособность стартера, организуем небольшой пробный запуск. Нажимаем на кнопочку…
Рев реактивного двигателя и бура.
Грёблин. ММММММММ!!! (Дергает башкой, руками и ногами.)
Кацман. Street style, stylish starter, ништяк пердунки, стартер рулез!
Korax. Слышите, как он мычит? Это звуки мощного завода!
Грёблин. ММММММММММММ!!!
Korax. И его хаотичные движения есть не что иное, как желание ехать, драйвить, дрифтить!
Кацман. Йоу, крутой дрифтинг!
Korax. Отключить стартер. Пробный пуск признан успешным. А ты, Грёблин, не вздумай больше, сука, щеколду грызть, которой ко рту номер прикреплен. Раритетный товар портишь! Еще увижу – щелбан в лысину дам!
Грёблин. НННН!
Korax. Продолжим наш новейший концепт-тюнинг. Пора зафиксировать конечности Грёблина на титановом шасси, дабы они вырабатывали полезную кинетическую энергию. Затем поставим диски. Не какие-нибудь обычные совковые диски от запора, не даже диски прямо из автосалона, а безумно стебовые черные диски с запредельным астрономическим визуальным рейтингом!
Кацман.
Диски черные!
Диски стильные!
Диски классные и прекрасные!
Как люблю я вас,
Как хочу я вас
Поставить на Грёблина!
Korax. Черные диски отлично сочетаются с цветом oil’а. Но пора приступить к собственно визуальной прокачке. Пока собран только каркас, заготовка. И ее необходимо обработать по последнему слову автомобильной промышленности! Крепежным материалом для деталей послужит нетребовательный и надежный oil, который хорошо сочетается с дисками… Но что главное для получения cool visual & aggressive rating? Разумеется, стильные и современные детали: молдинги, спойлеры, а также стильные наклейки на капоте. И не только на капоте! Также, согласитесь, нелепо не принять за аксиому, что любая наклейка имеет натуральный рейтинг выше нуля! Разве вы, козлы, представить себе можете наклейку с нулевым или минусовым рейтингом, из чего бы она ни состояла? Значит, любая наклейка повышает рейтинги, а следовательно, чем больше наклеек, тем лучше у нас показатели концепт-кара! Так что Молдова, клей на Грёблина все подряд. Мы затарились аж пятью ящиками мусора, но это не предел! Конфетные обертки, рваные, выкинутые на помойку спортивные штаны – это детали нашей тачки! Тетрадки, потерянные ботанами и отобранные у этих подонков общества – мы, реальные подонки, протюнингуем ими Грёблина! Пойдет на прокачку все. Рабица…
Грёблин. МНМН!
Korax. …рваные покрышки, наклейки с тачками, бутылки, пачки из-под накурки! В общей сложности наш тюнинг предусматривает порядка миллиарда наклеек, налепленный oil’ом! Так что трудитесь усердно, молдоване, не разочаруйте слушателей радио Козлофф, всех этих настоящих козлов и даже мнимых козлов, которые слушают таких козлов, как мы. Однако, внимание! Необходимо помнить о нескольких важных деталях, которые ставятся на Грёблина в обязательном порядке. Это:
1)Гидравлика. Она не нужна ни для чего и абсолютно бесполезна.
Кацман. Вау, пацаны, гляньте, гидравлика!
Korax. 2)Тормоза. Тоже бессмысленны, потому что нормальному чуваку без тормозов в тормозах на тачке нет необходимости.
3)Ручник. Это прикольно!
4)Молдинги и спойлеры. Они нужны для максимального visual rating, а также положительно сказываются на ходовых качествах тачки.
5)Карбон.
Кацман. Махааать!
Korax. Смешивается с oil’ом.
6)Нитро.
Кацман. Темовой крутнячок! Йоу!
Korax. Именно, это йоу и крутнячок неслабый, в натуре темовой.
7)Магнитола! Ее поставьте наверх, потому что она не декоративный, а функциональный элемент. Кацману же, жесткому рейсеру, надо драйвить под улетную музычку, музон в тему. Тутмос-рэп, например.
Кацман. Йоу-йоу, бразас, тутмос-рэп!
Korax. Fm-приемник прилагается, чтобы наш драйвер мог в любую минуту включить наше козлиное вещание! Ну а напоследок пара аксессуаров для собственно комфорта драйвера. Не на oil’е же ему сидеть – задница прилепится. Значит, Молдова, поставь на этот шар удобное кожаное кресло, современный концепт-кокпит. И, конечно, нужен стильный и эргономичный руль, дабы Кацман мог рулить Грёблином.
Кацман. Махать, я рулю!
Korax. Да, Кацман рулит Грёблином с помощью башки последнего. Но не за уши же держать такую башку! Уши-то старые, вонючие, ясно, козлы? Однако мы предусмотрели способ прокачать рулевой механизм до уровня новейших концепт-каров и болидов. Для этого мы вставим в уши пару перфораторов с удобными прорезиненными рукоятками и подключим к стартерному аккумулятору.
Грёблин. ММ! МММ! ММММММ!
Korax. Очень хорошим выбором станут новейшие модели от Hitachi, в серебряном корпусе с симпатичными зелеными вставками и облегченной компактной конструкцией. Они обеспечивают не только легкость и свободу в рулении тачкой, но и великолепный эффект обратной отдачи при их включении. Загоняйте их поглубже в уши, гастарбайтеры, как следует запихните Hitachi и питание врубите.
Кацман. Стебово, моднявые перфораторы!
Korax. Внемлите мне, козлы, наш тюнинг окончен, тачка собрана и прошла нелегкий путь от рядового Грёблина до не имеющей аналогов экспериментальной сборки, еще не пущенной в серийное производство! Такой безбашенно модной тачки нет ни у кого! Поприветствуем же драйвера и крутого нереального парня Кацмана. Кацман, желаешь пробный пуск?
Кацман. Терьям-терьям!
Korax. Подсадите его, молдоване. Так, держись за перфораторы… Запуск стартера… Драйв!!!
Дрр! Дрр! Дрр!!!
Грёблин. МММММММММММММММММММММММММ!!!
Korax. Перфораторы Hitachi на максимальную мощность запусти и добавь газу!
Кацман (рулит включенными перфораторами). Йоу! Бразас! Драйв-дрифтинг-модняк-музычка-рейс! Улетная тема!
Korax. Так точно, это безусловная тема. Тачка выдает аж два километра в час. Рекорд скорости – обгоняет даже стоящую Ferrari Enzo!
Кацман. Ага, махать, пацаны, терьям-терьям, стебовый угорач-рейсинг!
Дарвин. Слышь, толстый, во наш Кац понтовщик!
Эйнштейн. Тачка какая-то нигерская, блин, черная вся.
Дарвин. Да забей, толстый, на свои скиновские загоны, все по приколу!
Hexenmeister. Эй, Korax, а ты, братец, ничего не упустил?
Korax. Ах да, теперь, козлы, наша программа о тюнинге и нелегальных автогонках переходит на следующий уровень экстрима. Тачка собрана, но надо проверить ее визуальный и агрессивный рейтинг. А для этого мы ее протестим по полной. Нужен тест.
Грёблин. М?
Кацман. Тест-драйв?
Hexenmeister. Нет, нигга, тест-драйв пока рано. Установим рейтинг, будет тест-драйв. А пока лучше подойдет краш-тест.
Грёблин. ММ?!
Hexenmeister. Краш-тест.
Грёблин. ММММ!
Korax. Точнейшее замечание, козел ты, сударь. Необходимы все варианты краш-тестов: боковой, лобовой, задний…
Грёблин. ММММММММ!!!
Кацман. Махать, краш!
Korax. А для выявления рейтингов тачки мы также нашли новый, очень прикольный краш: верхний. Какая самая жирная училка в гимназии?
Дарвин, Эйнштейн, Кацман (хором). Шишкалова!
Korax. Взвод эттинов за Шишкаловой! Накурите ее ганджой и приведите сюда. А ты, Молдова, пока подвесь Грёблина на кран, чтобы раскачать его и об гараж протестить боками, башкой и задницей. Это задача один. Задача два: соберите ракетную пусковую установку класса Javelin, чтобы Грёблин мог быть прокрашен верхним тестом, Шишкаловой. Окей! Готовы?
Грёблин. МММММ!!!!111
Korax. Грёблин подвешен на крючок, дорогие радиослушатели, дорогие козлы, и продолжим же наш замечательный козлиный гон. Раскачка, стартер и перфораторы на полную для дополнительного ускорения и обеспечения реалистичных условий столкновения… Верхний краш прошел успешно!
Бум!
Грёблин. ННННН…
Korax. Все вокруг тачки то ли вертится, то ли мечется. Боковой справа… (Бум!) Боковой слева… (Бум! ММММ!) Задний… только стартер не повредите. (Бац! ММ!!!) Прочная у гада пятая точка опоры. А вот и накуренная двухцентнеровая круглая Шишкалова.
Кацман. Hitachi starters не представляет, как Грёблину прикольно на тестах бывает! Махать!
Шишкалова. Хо-хо-хо! Бур-бур-бур, ур-ур-ур. Гур тур ур. Ыыы, ыыы. Бы бы… Хо-хо-хо.
Hexenmeister. Уважаемая сударыня Шишкалова, давайте покраш-тестим этот шар.
Шишкалова. Покро-кро-кро-кво. Гво гугсмо гугсмо квок. Уо, уо, уо, уо, кра-кра-кра, дооо.
Korax. Вот что, козлы, накурка всемогущая делает. Мы специально для верхнего краша собрали эту продвинутую баллистическую установку. Шишкалова взмывает в небеса и плавно, по параболе трескается об Грёблина. Черт возьми, козлы, это интригует: кто из них выдержит? Итак, на радио Козлофф беспрецедентный краш-тест века! Установка под кодовым именем Shishkalova Launch System начинает подготовку к первому запуску.
Грёблин. МММ!
Korax. Не грызи номер, тупая тачка! Не поможет все равно. Shishkalova Launch System start in three…
Грёблин. ММММММ!!!
Korax. Two…
Грёблин. ММ! НН! МММННН!!!
Korax. One… Launch!
Дарвин. Гля, пацаны, Шишкалова полетела! Во класс!
Грёблин. ММММММММММММММ!!!
Бац!
Грёблин (перегрыз от напряга номер). АААААААА! Крааш! Не хочу!!!
Стартер – туда, перфораторы – сюда!
Диски – вверх! Наклейки и oil – во все стороны!
Из этого безобразия торчит черная от oil’а репа Грёблина.
Грёблин. Только не Шишкалова! Нет! Пустите меня!!!
Шишкалова. Офо-фо-фо-фо! При-при-при. Сва-сва-сва. Чо-хо-хо-оч. Кра-ба-ум-бум. Олололо. Кру-бру-уртубу.
Кацман. Не махать, не стебово, безработица, гидравлика, Грёблин, тыц-тыц-тыц! Тачку покрашили не модняк, тыц-тыц-тыц.
Korax. Собственно, наш первый краш-тест не вполне удачно завершился: вся тачка разделилась на составляющие. Соответственно, визуальный и агрессивный рейтинги на данный момент не могут быть установлены. Однако для нас, козлов, это не повод отчаиваться. Кацман, выше уши, не теряй оптимизма! Жизнь и краш-тесты – это понтовые темы.
Кацман. Шишкалова – махать, в тему!
Korax. Не, Шишкалова это не в тему, точнее, не просто в тему. Шишкалова – это само по себе тема, нигга. Надо всего-то перетюнинговать Грёблина, сделать крутой tuning-make, слегка сменив расположение наклеек, а затем провести повторный краш-тест. Повторять до того варианта прокачки, когда вся серия крашей пройдет успешно и чтоб этот старикашка номера не грыз.
Кацман. Йоу, тутмос, прокачка реально по полной – прикол! Терьям-терьям Грёблин.
Грёблин. Пацаны! Ребята! Вы чего, совсем крыша съехала?! Отдайте, блин, Севе меня!.. Я не хочу быть крутой тачкой, не хочу теститься!!!
Кацман. Махать, тачка, драйв-бай, теститься – ништяк под клевую музычку. Не парься, Грёблин.
Все, что тебя касается,
Все, что меня касается,
Все только начинается,
Начинается!
Грёблин. ААААААООООО! (Щелчок щеколды.) ММММ!!!
Шишкалова. Грё-грё-грё! Ши-шу-шу-шо. Кво-бо-бо. Бу-бу-бу.
Korax. Come on, молдоване! Всем arbeiten schneller-schneller!
Вечер. Темнеет, Сева у учительской.
Сева. Ах, Зиночка, милая моя, славная, прекрасная Зиночка, почему ты меня так жестоко мучаешь?! Какой позор… унижение жуткое… Это ж невозможно. Я же тебя люблю. Люблю Зину. Разве можно тебя не полюбить, когда ты так грациозно ходишь, такой нежный и чистый голосок, и мягкие волосы, до которых невыносимо хочется коснуться. Личико милое, невыносимое, на которое, в глазки твои загадочные и веселые, и печальные, и чем-то вечно недовольные хочется посмотреть… А нельзя! Невозможно! Почему не могу я взглянуть, полюбоваться на это лицо? От него же глаз не отвести, а приходится, потому что никогда нельзя, нельзя… Это же было мерзко, нестерпимо! И она на меня как на пиявку, на ничтожество нелепое смотрит! Почему же все так страшно, так смертельно?
Из окна рев стартера и вой Грёблина. Вааа! Спасите! Караул! Меня крашат!!! (Звук раскалывающейся бетонной стены.)
Сева. Черт, опять эти придурки. Крутые типа парни, а на самом деле какие-то обалдуи. Я не хочу с ними говорить, я их презираю за их отношение к женщине… Зиночка, зачем ты на меня так смотришь. Сейчас вечер, вечер, за окном промозглая синяя темнота, а в школе лампы зажглись. Как бы хорошо, как хочется – отогнать не могу – эту ужасную, навязчивую мысль. Слышал я, как ты по телефону с родаками ругалась, они тебя, сволочи, пилили. Ты плакала? Их задушить надо. Если бы я мог тебя успокоить, с тобой поговорить, ручку твою милую подержать, тонкие твои губки, теплые и нежные, поцеловать… Остались бы с тобой одни в классе… О господи, ты же здесь, тебе некуда идти, и все тебя бросили! Но ведь ручку подержать, погладить, почувствовать пальцами Зиночкину кожу – больше ничего не надо! А все же страшно, немыслимо! Я так не могу!.. Зло… месть… боль… кровь… Я мстить им всем хочу!
Из окна паникующий крик Грёблина. Нет! Только не Шишкалова, Кац, урод тупой, пожалуйста! Суки, молдоване… Не надооо!!!
Serpent-DJ ставит «Я добрый» Князя.
Сева. Вот дурак я! Раньше сидел с ней, говорил, списывать ей давал и было счастье. Ничтожество я, жалкое, слабое!.. Зачем, почему я так страшно и горько в нее влюбился, что ни минуты без нее жить не могу?! Это никогда не пройдет. Я помню, как она пришла, как внезапно появилась в чудесной зеленой кофточке! Какие прекрасные волосы у нее были… ****ь, сволочи эти мерзкие ее все время клеят своими дурацкими шуточками, пошлыми, и она смеется. Я же ее почти не знаю, не знаю ее характера, что она… Небось обычная нахальная блестящая пошлячка, а ее я обожаю. Почему я такой одинокий, почему она меня не любит? (Всхлипывает.) Все потому, что не люблю я эту похабную физкультуру и прочую дебильную ***ню, Зиночка, милая моя, мочить этих ****аболов надо, убить их… Ненавижу тебя, всех ненавижу! И сделать, *****, ничего не могу.
Вопль Грёблина. Не заводите… стартер… не надо… стартер… нет! Не вставляйте этот дурацкий номер!
Сева. Теперь еще, блин, придумали – краш-тесты какие-то и прочую дерьмовую пошлятину. Зина! Зиночка! Зиночка. Зина… сколько угодно могу повторять твое нежное, милое переливчатое имя. А ты вечно в толпе, а я такое мелкое, гадкое, уродливое существо… Отчего?! Зачем я родился?! А тут еще этот к моей Зиночке, моей красе, ***плет, студент какой-то прицепился, небось бизнесмен, бабки гребет лопатой, вот он ее и закадрил. А я ничего сделать не мог, стоял, смотрел… Позор какой! Стоял я молча в стороне и пасть готов был на колени… Ужасный, чудовищный позор, унижение, как такое возможно?! За что?! Зиночка, я поговорить хотя бы с тобой мечтаю. А эти мерзкие рыла, красавчики типа, вокруг нее ошиваются, тебя приколами заговаривают, заставляют слушать неприличную, ненормальную музыку… Да ты сама ее слушаешь… Кого ж я люблю? Пошлячку, нахальную куклу, внутри наверняка у нее пусто, одними гадостями и бессмысленной современностью увлекается. Интересно, а кого она любит? Да она их всех нахуй любит. Зиночка, любишь алкашей, подонков, козлов этих тупых, обаятельных типа… А я тебя просто до слез, до безумия обожаю, жить без тебя не могу. Я бы раскрыл тебе настоящую любовь! Но увы… не ко мне ты щекой прижмешься, не я твое теплое любящее дыхание услышу! Другая рука твои волосы расплетет!.. Будешь любящими глазами на другого смотреть, когда он – убить их! Всех убью! – будет тебя раздевать… Невозможно. Как я такой родился? Почему? Увы… Слабый, жалкий, никому не нужный… Никто меня не понимает!!!
Громоподобный взрыв за окном. Струя oil’а и наклеек выбивает стекло и окатывает Севу.
Сева (тихо). ****ь, Кацман, шею бы тебе, рас****яю, свернуть. За Зиночку!
Кацман. О, Сева, терьям! Слышь, оторвыш, нереальный краш! Ты не въезжаешь реально, какая улетная тема, рульный молдинг!
Молдоване.
Черный Грёблин, черный Грёблин под окном катается.
Черный Грёблин, черный Грёблин всем жиртрестам нравится.
Черный Грёблин, черный Грёблин на краш-тестах мается.
Рейтинг агрессивный тачка в тему повышается!
Занавес.