Голопупенко и жадный купец

 
                Жил в стародавние времена в Пологах богатый купец по прозвищу Багнюк. Только чем больше грошей он откладывал в сундук, тем скупей становился. Целыми днями только о том и думал, как бы нажиться и бросить в сундук еще горсть монеток.

                Однажды купил купец гурт овец и продал его валашскому господарю с большим барышом. Веселый, с тугим гаманком в кармане, возвращался Багнюк домой с базара, развалившись в двуколке и лениво потряхивая вожжами. Да и как было ему не веселиться, когда в гаманке позванивали пятьдесят серебряных талеров?

                "На эти гроши я опять куплю овец и продам их за сотню талеров. Куплю новых и опять продам вдвое дороже..." — думал Багнюк, закопылив губу, и так размечтался, что выронил где-то гаманок из кармана широченных штанов червонного сукна.

                Только в курене он обнаружил пропажу, и вместе с тугим гаманком,  едва не потерял рассудок. Всю ночь он не спал, вздыхал и охал, а утром отправился к атаману Полог и, низко кланяясь, стал просить его:

                — О батьку-атаман, заступник несчастных! Сделай доброе дело, прикажи объявить указ: если кто-нибудь найдет гаманок,  в коем будет пятьдесят серебряных монет, то нехай принесет к тебе и получит в награду десятую часть.
   
                Пожалел атаман купца и сей же день велел объявить на майдане о потере и об обещанной щедрой награде. А через три дня к атаману пришла бедная казачка и вручила ему гаманок с пятью десятками талеров.
   .
                — Что ж, Мария! – промолвил атаман. - Твоя честность достойна награды.

                И приказал позвать купца Багнюка.

                Увидев на атаманском столе свой гаманок, купец высыпал деньги и с жадностью принялся пересчитывать талеры. Их было ровно пятьдесят…

                Но как же теперь Багнюку не захотелось расставаться с десятой долей денег!

                — Мария! — заорал Багнюк.—  Как же тебе не стыдно людей дурить?! Здесь не все деньги! Кроме этих вот пятидесяти я положил в гаманок еще четыре золотых дуката!

                Женщина спокойно ответила:

                — Слухай же, Багнюк, если бы я хотела присвоить себе твои деньги, я взяла бы весь гаманок и утаила.  И не принесла бы его нашему атаману...

                На крики Багнюка сбежались казаки, и все поняли, что Мария говорит правду, но купец стоял на своем и продолжал кричать и бранить бедную казачку.

                Тут и атамана взяли сомнения, и никак не мог он решить, на чьей стороне правда…

                Стоящий в толпе Голопупенко враз смекнул,  что жадный купец попросту не хочет платить обещанной награды, и сказал ему:

                — А подай-ка мине, будь любезен, пан купец отой гаманок!
 
                Купец растерялся и передал гаманок Голопупенке.

                — Так ты, пан Багнюк,  утверждаешь, что в твоем кошельке были еще четыре золотых дуката?

                — Да, утверджаю! – заорал Багнюк, не чувствуя подвоха.

                — Почему же ты не сказал об этом атаману раньше? Или ты хочешь присвоить чужое?

                И, возвысив голос, сказал:
   
                — Шановное панство! Казаки! Этот гаманок не принадлежит купцу. Я тоже на днях потерял такой же, и в нем было как раз столько же талеров, но не было ни одного золотого дуката. Значит, этот гаманок мой! Згода, казаки?!

                - Згода! Згода! – закричали собравшиеся и кинули к небу шапки, выражая одобрение Голопупенке
.
                Затем, обратившись к атаману, Голопупенко спросил:

                - Згода, батьку-атаман?!

                Атаман, довольный тем, как Голопупенко разрешил спор, важно кивнул головой.

                — Почтенная Мария, - Голопупенко поклонился в пояс казачке. - Дарит не тот, кто богат, а тот, кто добр,— так говорят у нас промеж казаков. Возьми же этот гаманок себе в награду за доброту твою и честность.

                И отдал женщине кошелек со всеми талерами.

                А жадный купец заскрипел зубами от злости, а только что ж, - против панства не попрешь… Так и ушел Багнюк ни с чем, став надолго посмешищем для всего казацтва Полог.