В нашем веке ощущается острейшая необходимость
в глобально мыслящих людях, чьи мысли, дела и молитвы
направлены на благо всего мира.
(Фрэнк С. Лаубах)
Маленькая, крохотная, размером 3 х 4 записная книжка в тёмно-синей обложке легко поместилась у него на ладони. Именно сюда, мелким почерком, он перенёс фрагмент своей, начатой ещё в Борске, пьесы "Томас Мор". Он считал, что в этом небольшом отрывке ему удалось передать главную суть, квинтэссенцию внутреннего мира этого великого человека, перед которым преклонялась Оля.
Он стремился познать его так же глубоко, как познала его она, юная владычица его души, изменившая всю его жизнь. Хотел отыскать в нем те черты характера, которые пленили в нем её, эту отчаянную, бесшабашную девушку, бросившую вызов миру зла, насилия и жестокого обмана людей!
Книжечка была спрятана во внутреннем, потайном кармане джинсов, поэтому при обыске её не нашли. И вот теперь, оставшись один в своей фешенебельной темнице, он решил перечитать написанные им фрагменты, чувствуя в этом непреодолимую потребность.
Понимая, что из каждого угла комнаты за ним может наблюдать скрытая видеокамера и спрятаться от зоркого глаза своих похитителей он всё равно не сможет, он перебрался, после некоторого раздумья, в ванную комнату. Там он протянул от стены с стене найденные в тумбочке медицинские бинты, соорудил из простыни и полотенец некое подобие пляжного тента и, поставив под ним кресло, погрузился в чтение…
Э р а з м Р о т т е р д а м с к и й. У меня такое чувство, Том, что последнее время народ Англии настойчиво разделяют на две, абсолютно неравные, категории. С одной стороны - это ничтожно малая кучка успешных, сказочно богатых менял, бездельников и пройдох, которые, не гнушаясь ничем, уверенно идут по жизни. С другой - огромная масса бедных, несчастных, простых людей. Тех, кто ежедневным, праведным трудом, молитвой и постом настойчиво пытается выстроить свой жизненный путь согласно высоким библейским заповедям: "не убий, не укради, не прелюбодействуй, возлюби ближнего своего, как самого себя".
Я вижу здесь некое лукавство властей: миллионы обездоленных, брошенных на произвол судьбы, титанов духа обречены идти на поклон к удачливым проходимцам и безбожникам, обрекая себя, тем самым, на их вечное презрение, унизительно малые зарплаты и медленное вымирание. Боюсь, что уже в скором времени этот трагический разрыв в общественной морали может стать фатальным, приведёт к полному разрушению государственной машины и погребёт под своими обломками некогда прекрасную страну.
Т о м а с М о р/помолчав, со вздохом/. Ну что ж… Эразм, рано или поздно это должно будет произойти. Со всеми нами. Смерть - это высшее благо, что сумела подарить нам природа Она уравнивает всех людей на земле перед их уходом в вечность, и этим самым мирит их, наконец, представляя перед Всевышним. Как заботливая хозяйка, она неумолимо подвигает всех нас, без исключения, к трагическому концу, заставляя ежесекундно помнить о ничтожно малом сроке пребывания в этом прекрасном мире.
Поэтому не о кончине нашей должны мы сожалеть, Эразм, отходя к богу, а о невыполненном долге, завещанном нам Создателем. Именно об этом я и думаю сейчас, не решаясь ответить себе положительно на свой же вопрос - а не зря ли прожил я свою жизнь? Имела она какой-то смысл и принесла ли - пусть даже маленькую - пользу моему многострадальному народу? Эти глубокие раздумья не оставляют мне времени для пустых сожалений о своей скорой кончине, и, уж тем более, о судьбе моих бренных останков!
Возможно, пришедшие в негодность от жары и мух, они будут сброшены в Темзу, где сомы и раки с удовольствием полакомятся полусгнившими клетками тела некогда успешного философа и вольно-думца, посмевшего объявить весь мир проказой, а правителей - шайкой кровожадных разбойников, бездельников и хапуг.
/Смеётся./
Меня больше волнует, Эразм, - что будет с моей отрубленной головой? Посаженная на кол, она явно потеряет свежесть румянца и присущую мне непоколебимость и твёрдость духа. И, перекошенная, сморщенная и окровавленная, скорее вызовет у толпы гомерический хохот, чем сострадание, ужас и слёзы.
Э р а з м. Как ты безжалостен к себе, мой милый Том! Сердце содрогается при мысли предстоящего неслыханного вандализма, а ты находишь в себе силы шутить по поводу собственной смерти? И ни одна чёрточка не содрогнётся при этом на твоём благородном лице! Я… я никогда не смогу быть таким, Том. Никогда! Я слаб… я боюсь смерти, хотя не думаю, что слишком долго проживу, потеряв тебя.
Ты заберёшь с собой частицу и моей плоти, моей души. За столько лет дружбы она срослась с твоей и стала единым органом, разделить который не сможет даже эта безжалостная дама с косой. Моя душа уйдёт вместе с тобой, Том, знай это. Мир опустеет для меня, я не смогу написать уже ни одной строчки. Так что вскоре, Том, мы встретимся там, перед богом, и соединимся вновь. Уже навечно.
Объятия.
Т о м а с М о р/после продолжительной паузы/. Я хочу тебе кое о чем сказать, Эразм. Если я не скажу тебе об этом сейчас, то не скажу уже никогда. Не успею.
Э р а з м. Я слушаю тебя, Том!
Т о м а с М о р. Зная, что дни мои сочтены, я не отказал себе в удовольствии вновь прочесть твою чудную "Похвалу Глупости". И обратил внимание на странное сходство в звучании двух слов. Глупость по латыни - moria. А фамилия у меня - Мор. Признайся, Эразм: выходит, ты писал похвалу… мне? /Смеётся./
Э р а з м /улыбнувшись/. Выходит так, друг мой! А с чего бы я стал хвалить истинную глупость и кто бы мне простил такую крамолу? Ведь дураков на белом свете… слишком много! И каждый бы воспринял, не спрячь я свои смелые мысли за аллегорию, подобные выпады на свой адрес. И остались бы тогда от твоего верного друга, Том… лишь рожки да ножки!
Хохочут.
* * *
К о р о л ь . Да... я не отрицаю, Том, - ты написал, великую книгу, которая, возможно, переживёт века. Людям свойственно мечтать о лучшей жизни всегда, не смотря на то, какой достаток они имеют и какое положение занимают в обществе в данное время. Чего уж тут скрывать - и я не безгрешен в этом! И я хотел бы, чтобы многое в нашей стране изменилось к лучшему. Чтобы не приходилось мне, проснувшись утром, каждый раз выслушивать доклады министров о новых заговорах, беспорядках и волнениях в стране. Но скажи мне, Том, - чего ты добивался, когда задумывал свою "Утопию"? Какую главную цель ты преследовал?
Т о м а с М о р . Я хотел, мой король, чтобы люди узнали правду.
К о р о л ь . Правду о чём?
Т о м а с М о р . Правду о вашем правлении, которое, я твёрдо уверен, принесёт неисчислимые страдания английскому народу.
К о р о л ь . И ты хочешь, Том, чтобы английский народ узнал именно эту правду?
Т о м а с М о р. Нет, мой король! Я хочу, чтобы эту правду узнал не только английский народ.
К о р о л ь . А кто ещё, Том?
Т о м а с М о р. Весь мир, мой король!
К о р о л ь . Весь мир?.. Ты хочешь, чтобы о твоей крамоле, которая пытается уничтожить меня, как правителя, узнал весь мир?
Т о м а с М о р. Да, мой король, именно к этому я стремлюсь!
Пауза.
К о р о л ь . Ты безумец, Том... Твой детский романтизм и беспорядочное книгочтение испортили твою душу. Неужели ты не понимаешь, что твоя красивая фантазия всё равно ничего не изменит в этом мире? И, самое главное, - никогда не будет услышана теми, ради кого ты так легкомысленно готов расстаться с жизнью?
Т о м а с М о р. Нет, мой король, это заблуждение. Свет факела, зажжённого мною, не померкнет уже никогда! Гуманные, светлые идеалы человечества, загнанные во мрак вопиющей безнравственности, повсеместного воровства, кичливости богатством и ханжества, рано или поздно выйдут из своей темницы. Они смогут найти в себе силы разорвать прочно опутавшие их ненавистные цепи, чтобы навсегда избавить затем обессиленный организм человечества от тайной, вечно гноящейся, язвы, которая столетиями губит его…
К о р о л ь/поднимается, резко/. Довольно, Томас Мор! Думаю… это последняя наша встреча с тобой! Лишая тебя головы, я буду убивать не тебя, а твои глупые, вольнолюбивые мысли! Ничего, кроме смуты и диких уличных погромов они принести в этот мир не смогут! И никогда не смогут помочь так горячо любимому тобою народу, тем более - повести его за собой!
Это грибы-поганки, вырастающие на здоровом теле общества! И они… эти убогие, мерзко пахнущие, ядовитые порождения твоего воспалённого, отравленного болезненным самолюбием, ума пытаются утопить в своём зловонии всех, без исключения, в том числе и меня - законного короля, забывая о том - чьими соками они питаются?
Ходит по камере в крайнем возбуждении.
Т о м а с М о р. Мне очень жаль, Генрих, что я принёс тебе столько страданий. Но иначе я поступить не мог. Узнав о твоем решении узурпировать власть, я понял: все мои страстные мечты о другой - свободной и счастливой Англии - обречены на гибель и забвение. Ты обманул мои надежды - и этого простить я тебе не смог. Поверь, Генрих: не твой властный, неукротимый характер страшит меня сейчас, а предстоящий, объявленный тобою, диктат, который лишит простой народ долгожданной надежды на перемену к лучшему.
К о р о л ь/подойдя, выдержав паузу/ Как низко ты пал, Томас Мор! Как неосмотрительно и далеко ушёл в опасные дебри протестантства и сократовских, мерзких учений о неуважении к власти. А ведь ты мог долгие годы быть прекрасным, умным правителем Англии - и я подготовил тебя к этому! Я доверил тебе высший государственный пост лорд-канцлера, затем ввел в палату общин и наградил рыцарским званием!
А ты… чем ты мне отплатил за мою любовь к тебе? Бросил внезапно свой пост, отказавшись присягать мне, и стал сеять вокруг меня смуту вместо того, чтобы поддержать моё благородное стремление к объединению государственной и церковной власти в одних руках - руках короля!
Т о м а с М о р . Это неправда, Генрих! Уйдя от тебя, я не проронил ни слова! Я молчал всё это время, полностью отстранясь от политики и государственных дел...
К о р о л ь . ... и молчание твоё стало дулом пищали, приставленного к моему виску! Оно извело всю мою душу, взбудоражило парламент, людей... Ты стал популярным в Англии, Том! Твоё имя всё чаще произносят на площадях, в крестьянских домах, в церковных молитвах.
А моя Анна, моя любимая жена, которую ты решительно отказался признавать законной супругой, уже не может выйти на улицу, боясь услышать вслед непристойное слово из толпы! И всё это ты... ты, Мор, твоя невидимая тень, которая продолжает разрушать моё государство, расшатывать мой престол...
Т о м а с М о р . Брак короля совершается на небесах, Генрих. Он должен был быть освящён римским Папой. Ты этого не сделал. И совершил, тем самым, преступление перед Богом и людьми...
К о р о л ь /вскакивает, в бешенстве/. Замолчи, Том! Не смей разговаривать со мной, как равный с равным! Я монарх!! И я имею полное право принимать решения самостоятельно, не склоняясь в три погибели перед этим римским зазнайкой и перед тобой!
Да, я монарх... и я никому не позволю подобное кощунство над собой, своей семьёй и своей любимой Отчизной! Я должен вовремя пресекать подобные попытки испоганить, разрушить то, что веками создавалось моими славными, мудрыми предками? Кем же я буду для народа Англии, для великой династии Тюдоров, для наших будущих поколений, наконец, если я не сделаю этого?
Пауза.
/Садится, уже спокойнее./ Я давал тебе шанс, Том, но ты упорно от него отказывался. Даже сейчас, придя к тебе сюда, в Тауэр, в эту грязную тюремную клетку, я, памятуя о наших прошлых, добрых отношениях, поступил с тобой гуманно - не правда ли? Я надеялся, что ты опомнишься, наконец, и не будешь больше вмешиваться в дела моего правления и мои отношения с женой, римским Папой и церковью! Что откажешься от мысли без конца мутить наш народ и настраивать его против меня!
Но ты продолжаешь упорствовать, Том… ты решил идти до конца. Что ж… видит Бог - я сделал всё, чтобы уберечь тебя от этого безумного шага.
Крестится.
/Поднимается, подходит к Томасу Мору./ Ты не оставил мне выбора, Том… извини. Государство и спокойствие в обществе для меня, как Верховного правителя страны и Главы Английской церкви, превыше всего. Вот почему после твоей скорой казни я буду спать спокойно. И поверь мне - совесть моя будет чиста. Я исполню свой исторический долг перед народом, вверенным мне государством и Богом./Осеняя крестным знамением Томаса Мора./ Аминь…
Уходит. Томас Мор остается один.
Глава романа "Путь к Центурии" /Забыть себя.../
книга 3
Генрих 8, король Англии
Ганс Гольбейн младший
Фото из Интернета