Аэропорт. Девушка.
Было жарко. И душно. Вентилятор не работал уже вторую неделю. Дома как будто картонные, они нагреваются за считанные минуты. Сон был крепкий-крепкий. Тяжелый. Глубокий. У кого-то заорал телефон, истошно, гадко. Глаз я открыть не смогла, но сознание перешло в полусон. Я почувствовала свое тело, оно болело, ноги тяжелые, свинцовые. Кто-то встал. Похоже полячки. Быстро-быстро заговорили друг с другом на странном языке, потом начали смеяться. Поскорее бы они ушли на работу и замолкли. Сон то накрывал меня, то уходил ненадолго из-за громких голосов. Все стихло… Я утонула глубоко и надолго. Проснулась от того, что Аника сонным голосом звала- «Таня! Тааааняяя… Вставаааай»… Я не отвечала. Тогда она подошла и начала теребить меня. Было шесть. Шесть часов вечера. От жуткой усталости и раздавленности я долго сидела молча, пытаясь отбиться ото сна. И наконец он ушел. Аника смотрела с жалостью и что-то говорила. Говорила и говорила. На каком языке она говорит?-думала я…-Ах, русский. Мой мозг еще не совсем включился. Работать в Бургер Кинге оказалось совсем непросто. Смена заканчивалась в два ночи, я кое-как доезжала до дома на автобусе, принимала душ и плюхалась на диван. Одеяло я никак не могла себе купить из-за недостатка времени, поэтому накрывалась тем, что попадется под руку. Моя голова касалась подушки –и никто и ничто уже не могло меня разбудить.
Сергей работал в кафе. Он продавал бурритос. Это нечто мексиканское. Острое. Однажды я попробовала, но мне не понравилось. На работу он ездил на старом скрипучем скейте. Смена длилась недолго, около 4-5 часов. И три раза в неделю. Однако спал он также тяжело и глубоко как и я. Его телефон звенел отчаянно в 9 утра-что-то немыслимое! Безумное раннее утро. Он лежал еще около часа, не в силах совладать со сном. Потом вставал, одевался, брал скейт и исчезал. На работу, естественно, опаздывал, поэтому денег получал меньше положенного. И все не мог купить себе новый скейт. Но несмотря на это он не терял присутствия духа, был всегда весел и радовался всему вокруг. Очень добрый и тонкий парень. А еще-наивный. Мы с Аникой часто подшучивали над этой его детской наивностью.
И вот у поляков намечалась вечеринка. Должно было быть много людей. Разных, интересных, веселых. Я лежала овощем на диване как обычно. Мне позвонили, пригласили. Конечно я не пойду. Зачем бродить среди развеселой молодежи как сумрачный призрак. Энергия на нуле, настроение тоже. Аника и Сергей засобирались. Нарядились. Серега нашел какой-то парфюм, набрызгался. Они радовались, предвкушая новые знакомства, приключения. Ушли, хлопнув дверью. Я осталась одна в квартире. Как же это здорово. Первый раз мне перепало такое удовольствие. В квартире жили одиннадцать человек- поляки, мексы, русские. Спали вповалку, места на всех не хватало. Утром полячки уходили на работу, днем-мексы, а вечером русские. Когда я возвращалась все они были дома. И квартира гудела как улей, и была полна народу. И не было покоя. Никогда. Я задремала. Тихо. Спокойно. Ребята пришли под утро. Завалились спать. И мы все спали и спали. Спали даже полячки, решив не пойти на работу. Блаженное сонное царство.
Сергей был какой-то особенный. Как будто светился изнутри. И глаза. Его добрые глаза блестели радостно. Я присматривалась к нему целый день и наконец попросила рассказать в чем дело. Он ждал моего вопроса. Та вечеринка удалась. Сергей встретил девушку. Она была мексиканкой. Жгучей брюнеткой с глазами, в которых можно утонуть. Складная, томная. Юная. Они протанцевали всю ночь, но он не решился спросить ее телефон. Потому что под утро за ней приехал молодой человек, весьма внушительных габаритов. Не сравнить с Сергеем. Кто-то говорил, что это ее брат. Но кто знает наверняка? Этих двух людей не знал никто из нашего окружения.
Жизнь переполняла края. Серега несколько дней наслаждался воспоминаниями, думал о ней, может, о чем-то мечтал. Аника и я, трезво мыслящие, смотрели на него, как на умалишенного. И, чтобы пригасить любовный пыл, подшучивали над ним и над ней. Он думал. Думал долго. Около недели. И придумал. Она сказала не вечеринке, что работает в Аэропорту. В кафе. Зацепок больше не было. От его работы до аэропорта Лос Анжелеса около двух часов езды на скейте. Аэропорт – это двадцать гигантских терминалов, в каждом из которых бесчисленное количество кафе для уезжающих и прилетающих. Аэропорт-это океан людей. Аэропорт-это… Он был сумасшедшим. Он был влюблен. Эта любовь давала ему силы. Каждый день после работы он приезжал в аэропорт и искал ее. Глазами. Он не знал терминала, поэтому проезжал их все. И только когда последний служащий аэропорта выходил из последнего терминала и вокруг становилось безлюдно, он возвращался домой. Изможденный. Весь взмокший от пота. Пыльный скейт его был недоволен и скрипел сильнее. Наши глаза встречались. Он улыбался натянуто и говорил-не встретил. Я и Аника крутили у виска. Это невозможно. Сказок и чудес не бывает-повторяли мы ему изо дня в день. А он все ездил и ездил. И не находил ее нигде.
Так прошло около двух недель. Я прекратила работать, отлежала дома все бока. Повеселела. Аника устраивала встречи каждый день, мы готовились, красились, наряжались. Я ожила. Полячки нашли женихов и теперь оставались у них ночевать. Мексиканцы собирались вокруг стола на кухне, включали музыку и мы все болтали о жизни. Смеялись, смотрели комедии. Придумывали истории, строили планы на выходные. Жизнь стала безмятежной, ровной. Легкой.
Мы смотрели кино с Аникой. Было поздно. А мы все сидели и смотрели, перекидываясь несколькими фразами. Сергея не было. Что странно. Прошло еще около часа,открылась дверь. Он вошел со скейтом подмышкой. У скейта не было одного колесика. Серега был весь черный от пыли. А глаза его горели со страшной силой. Аника зевая посоветовала ему отказаться от затеи и перестать надеяться. А он подошел к нам ближе и сказал: « Я нашел ее». У меня остановилось сердце на мгновение от неожиданности. Аника поперхнулась только что налитым чаем. Мы вдвоем смотрели на него молча. Он улыбался искренне, радостно. И глазами его смотрело на нас счастье.
Он нашел ее среди океана людей. Нашел ее одну. Увидел ее издалека. Подъехал и сказал ей: Здравствуй. Она была настолько удивлена, что не смогла ответить сразу. Потом обняла. Она и вправду была прекрасна. Тонка как тростинка. Весела как ребенок. Уверена в себе как взрослая женщина. Она была у нас потом в гостях. А мы с Аникой, потолстевшие и подурневшие, ели ложками мороженое и смотрели на нее, завидуя…