Вечер был грустным и тягучим. ;Это была уже вторая смска ему. Первая была — «сорри,не звони, не пиши. Конец». Он не поверил и написал какую-то, забавную на его вгляд, шутку. Она ответила ему: «Отвали!»
И тогда началась ужасная ночь, в которой смешались ужасы реальности и душевных мук.
В реальности это была мышь, которая нашла укромное место на чердаке, чтобы сделать себе зимовье. Прямо над ее головой она грызла, топала, шуршала, опять грызла и скребла когтями. В ночи тиши стоял грохот мышиной возни.
А в душе хаос от их отношений.
Это становилось пыткой — над головой мышь, в голове — я, он, она.
Им было хорошо, но вдруг появилась другая - лишняя, которая вдруг завладела им полностью. Блондинка с грубыми чертами лица, это было в его вкусе. Внутренне и внешне она была похожа на белую мышь. Имела тихий голос и сладостную безвольность, от которой он млел. Рассказывала о себе грустные и загадочные истории, в которых все выглядили монстрами, мучающими это несчастное существо. Каждым своим рассказом, словно своими зубками и лапками с отточенными коготками, она прогрызала и прошкрябывала дыру в его сердце! Из этой дыры выливалась жизнь, а образовавшаяся пустота наполнялась тоской и страхом.
А потом после такого вечера исповедей, стенаний и безудерного секса, оставшись одна, она заламывала свои лапки с коготками. Допив бутылку виски, и закусив губу острыми зубками, включала его номер телефона в черный список и скидывала звонки. Он бесился! Требовал разговора! Через сутки ему отвечали и говорили, что там надо «все!» и тут же кидались в его объятия. И все повторялось снова....
Сегодня утром после такой бессоной ночи-яви я вылетела на кухню, ругаясь страшными и злыми словами. Слова сыпались и лились рекой затопляя душу обидой и болью. Подите прочь все мыши - те, которые живут на чердаке, и те, другие, с наманикюренными коготками на всех четырех лапках! Прочь!
В следующий раз, когда я услышу это шкрябанье на потолке, то достану деревянное ружье и буду мысленно палить по потолку.
И вдруг мне стало смешно, а если для полноты образа приобрести сигару и не зажженную прикусить белыми зубами, достать из шкафа стетсон, ковбойские сапоги со шпорами? И все! — больше на мне нет ничего! Это выглядело бы сексуально! Лежу я такая голая, с сигарой, в шляпе и в сапогах, и, зло прищурившись, целюсь из ружья в потолок. Промахиваюсь, потому, что мышь от изумления падает в обморок при виде меня и направленного на нее деревяного ружья. Тут врывается он и спасает меня от всех мышей на свете! Свет гаснет, потому что я все-таки попала в лампочку! Да-да, из деревяного ружья и в лампочку - бах!
А на полу - дохлая мышь!
За хвост и прочь ее из моего дома!
За член его и прочь из моей жизни!
Занавес.
Теперь, точно - конец.