Юрий Медных
ТРУДНАЯ ДОЛЖНОСТЬ
фельетон
– И это деньги? – взорвалась перед праздником жена. – Для соседей ты Федя – золотые руки, а на работе что ж: Федот, да не тот?
– Если бы, – огрызнулся муж. – Не отпускают, а прибавки не положено.
– Тебе похлопотать лень. Перешел бы в другой цех, пока место подвернулось, с Петровичем поговори.
– Говорят тебе, не отпускают. С Петровичем… он не Бог: отпустит, а с кем останется?
– Ты мне зубы не заговаривай: Борьке костюм надо, Нинке на колготки не напасешься, да и на стол, что повкуснее, просите. И что за мужик? Я баба, а больше тебя получаю.
– А нынче век ваш.
– А-а-а, рохля.
Задетый за живое, Федор твердо решил поговорить с Петровичем еще раз.
– Отпусти, жена заедает: сто пятьдесят рублей разве деньги.
– Сто семьдесят пять, – уточнил Петрович.
– Это по ведомости, а подоходные.
– Ладно, – согласился начальник. – Посмотрим.
Через месяц заявление Федора с просьбой о переводе на другую работу, перечеркнутое визой Петровича «возражаю», прошло все инстанции.
– А кем берешь? – удивился Федор длинному названию новой должности.
– Не бери в голову, – отмахнулся Сидорыч. – Специалист во как нужен, – чиркнул рукой по горлу. – А инженерные ставки с гулькин нос, вот и перекроили на эту: слесарь-наладчик-настройщик-эксплуатационник. С большим скрипом, правда. Но зато надбавки: за сверх, за безаварийность, за вредность, за качество – набегают в приличную сумму. Не перебивай, сам знаю, что так работать и положено, но чтобы и платили соответственно. А попробуй договорись с нормировщиками, вот и выкручиваемся. А тебе какая разница, как называться – деньги не пахнут.
– Э, нет: если назваться ассенизатором, то и запахнут. И вообще, в этих названиях путаница несуразная, – увлекся Федор. – Если, например, механика – ее обслуживает механик; появилась электроника, а обслуживает ее почему-то электронщик. Видишь ли, «Электроник» – робот из сказки. Чушь собачья. А ты как думаешь?
– А черт ее знает.
– Во-во, а рабочие со смеху над «электронщиком» покатываются.
– Ну, знаешь ли! – возмутился Сидорыч. – Я хлопочу за него, а он еще из-за названия привередничает.
– Извини. Я вот про что: к примеру, Борька мой будет заполнять анкету: отец – мастер производства – звучит! А тут: одним духом и не выговоришь. Профессия, она вроде имени: прилепят абракадабру, и носи ее всю жизнь. А другой, вроде и никчемный человечишка, а имя получил звучное и носит его с гордостью.
– Да у тебя целая философия, – удивился новый начальник.
– Какая там философия, просто, слово тоже уважать надо.
– Тебе деньги нужны или название? – нахмурился Сидорыч.
– Это, Сидорыч, к слову, уж больно заковыристо, – спохватился Федор. А дома с порога объявил: наша взяла!
– Перевели! – обрадовалась жена. – Кем?
– Да, знаешь, не это главное, – замялся Федор, – Оформили слесарем… название уж больно длинное и мудреное, но платить будут больше.
– Что ж тут мудреного, из мастеров в слесаря. Поскандалил, небось, с Петровичем, он тебя и…опять мазута.
– Нет там мазуты; чистота – халаты белые…даже девчонки так же называются, – осекся Федор. – Говорят – название такое.
– Называйся как хочешь, лишь бы деньги носил, – вздохнула жена. – А мазуту сам стирать будешь.