День начинался, как обычно, но к обеду всем стало ясно: что-то не так. Мама Лошадь накрыла стол, позвала всех обедать, но сама не села.
-Дорогая, а ты почему не садишься? – удивился Конь.
- Я не хочу! – резко срезала Лошадь.
Все разом посмотрели на нее, хотя промолчали. Мама подала салфетки и отвернулась.
Соня нервничала. У нее плохо шла подготовка к экзамену по английскому языку. Через час должен был прийти репетитор, а настроения не было.
-Пап, мне не нравиться этот репетитор. Можно, я другого найду?
-Нет, не смей капризничать. Мы и так все деньги отдаем на твое образование. Строишь из себя невесть кого! – мама кричала на дочь, швыряя салфетками.
Она выдернула тарелку с недоеденным супом прямо из-под носа Коня. Испугались все, особенно профессор. За все годы их семейной жизни он ни разу не слышал от жены таких грубых слов.
- Дорогая, ты что, с цепи сорвалась?
-Ах, с цепи? Да, пусть так. Мне надоело уговаривать детей учиться, тебя работать, а себя мыть за вами посуду и убирать разбросанные вещи. Вы все эгоисты, живете в свое удовольствие, а я вас обслуживаю. Все надоело!
Лошадь кинулась вон из кухни, забежала по лестнице наверх и хлопнула дверью. Обедать уже не хотелось.
-Пап, у мамы нервный срыв?
-Не понимаю. Я ничего особенного не замечал. А вы?
Муза взлетела над столом и объявила:
-А я замечала. Она плачет в подушку, когда вас нет дома.
-Почему ты не сказала, дочь? Давно?
-С месяц примерно.
Нил сидел мрачнее всех. Он подозревал, что мама из - за него так сердится. Недавно он грубил, просто так, сам не понял зачем.
Семья поднялась из – за стола и потихоньку, стараясь не цокать копытами, отправилась на верхний этаж. Двери спальни были плотно закрыты, но всхлипывания были слышны очень хорошо. Вздохнув, все разошлись по своим комнатам, только Соня спустилась вниз и помыла посуду. Она вспомнила, что последний раз занималась этим только в Новый год.
Через два часа Лошадь вышла из спальни, спустилась, быстро оделась и покинула дом.
-Вот и хорошо, сейчас прогуляется и успокоится, - решил про себя Конь.
Но вслух попросил Музу расправить крылья и полетать неподалеку от мамы. Дочь согласилась неохотно.
-Пап, мне сейчас подружка должна позвонить. Мама прогуляется и вернется.
- Я прошу тебя, дочь. Что – то не понравился её взгляд. Береженого Бог бережет.
Летающая дочка легко поднялась в воздух. Окна были открыты, на дворе стояла прекрасная майская погода. Лететь легко и приятно, особенно маленькой девочке.
- Папа, у мамы кризис среднего возраста? – хитро спросила Соня.
-Или шлея под хвост попала? – перебил ее Нил.
-Дети, как вам не стыдно? Она просто устала.
Опять разошлись по своим комнатам, и на время в доме воцарилась тишина. Муза вернулась только через час. Конь бегом спустился по лестнице и взволновано спросил:
-Ну, как она? Где?
Муза сложила крылья, присела на диван в гостиной и таинственно произнесла:
-Ее перехватили и заманили очень странные люди.
Конь пытался сесть на стул, но промазал. С грохотом упав на пол, он сильно разволновался, но старался не показывать виду. На шум сбежалась вся семья.
- Пап, ну ты пока не волнуйся. Я же шучу. Просто она брела по улице, а навстречу ей две странные особы. Такие худые и жалкие. Ты же знаешь маму. Они начали с ней говорить, а она отказать не может. Я же не могла близко подлететь, не знаю, о чем они беседовали. Потом взяли ее под руки и завели в дом. Я, конечно, подлетела к окну, заглянула. Представляете, у них там свечи днем горят, дымятся. Тетка толстая во главе стола сидит и еще несколько особ.
-Я понял, это секта, - крикнул Нил.
-Не торопись сынок с выводами. Может, так, одинокие женщины чай пьют.
Входная дверь хлопнула неожиданно, Лошадь вернулась. Она посмотрела на свою семью стеклянными глазами и прошла на кухню, не сказав ни слова. Все тоже промолчали и разошлись. С этого дня Лошадь делала обычную свою работу, готовила, убирала, но по вечерам молча уходила из дому. Терпели две недели, потом собрали семейный совет.
-Маму надо спасать. Посмотрите, какие она начала вещи носить! А этот платочек?
-А я видела, что хорошие вещи она унесла и назад не вернула, - сообщила наблюдательная Соня.
-Ни разу у меня про уроки не спросила, - заявил Нил.
-Не поцеловала на ночь, - вздохнула Муза.
Начали думать о спасении, но ничего в голову не приходило. Решили отложить до завтра.
Дети легли спать, а Конь в пальто решил прогуляться до этого проклятого дома и пошпионить за женой. Дом, как он и предполагал, стоял на отшибе. Свет в окнах не горел, но сияние свечей можно было разглядеть. Потихоньку, почти беззвучно, Конь подобрался к окну и заглянул.
-Картина маслом, - так и вырвалось у него.
Действительно, посреди пустой и темной комнаты стоял стол, а вокруг него восседали « сектанты». Конь надел очки и постепенно разглядел всех. Во главе, заполняя собой почти треть комнаты, восседала Лень – матушка. Эту особу Конь встречал. Хитрющая, она все время придумывала всякие гадости, лишь бы ничего не делать, но при этом сладко спать и много есть. Собрала она компанию что надо. Тут и Сирота казанская, и Тоска зеленая, и Хандра и еще много всякого человеческого отребья.
-Батюшки святы! – вырвалось у Коня.
Напротив хозяйки дома, спиной к окну, сидели две « жертвы»: его любимая жена и Сидорова коза.
-А эта как сюда попала? Тоже заманили? – подумал Конь и поплелся домой. На душе кошки скребли, но выхода он пока не находил.
Утром, когда все собрались на завтрак, удивились очень.
-Дорогая, а где моя любимая кружка, - спросил муж.
-Разбилась, - резко ответила жена.
На столе, вместо привычной посуды, стояли старые кружки и тарелки. Да и завтрак состоял из каши и хлеба.
-Мам, а молоко где?
-Нет молока.
Быстро поели и выскочили из – за стола. Конь подал знак, чтобы все вышли на улицу. Когда собрались, то глава семьи начал заседание.
-Дети, мама вляпалась в секту. Она скоро все из дома унесет. Но это ладно, главное, что она связалась с отвратительными людьми, да еще Сидорову козу с собой прихватила.
-Пап, а давай я слетаю к Старой Кляче в монастырь? Посоветуюсь.
-Лети, дочь. Только осторожней, пожалуйста.
-Я быстро.
Муза улетела, а Соня и Нил вынуждены были отправиться в школу. Конь сел думать. Мысль пришла неожиданно.
-Тихий Ангел, друг мой сердечный, ты должен помочь.
Профессор помчался домой, искать номер телефона старого друга. Дозвонился не сразу.
-Алло, дружище, ты мне очень нужен.
-Я слушаю. Что случилось, коль ты даже не здороваешься?
-Лошадь попала в секту.
- Довели до ручки?
-Кажется, да!
-Хорошо, буду к вечеру, жди.
Вечером, плохо поужинав, семья разбрелась по дому. Муза, вернувшись из монастыря, ждала, когда мама уйдет. Лошадь, прихватив из дома весь запас муки и кофе, удалилась на свое собрание. Обрызгали все углы дома святой водой, присланной бабушкой, особенно старались в спальне мамы. В дверь постучали.
-Это он! – обрадовался хозяин.
Тихий Ангел стоял на пороге дома. Уставший, но улыбающийся.
-Заходи скорей. Чаю налить?
-И тебе привет, - поздоровался друг.
Сели не так, как раньше, когда Лошадь накрывала им роскошный стол. Был просто чай, даже без сахара.
-Во-первых, успокойся. И не такие ситуации бывают. Уж с этой шайкой я разберусь. Одно меня смущает.
-Что? – перебил Ангела Конь.
-Если она им поверила всем сердцем, то назад дороги нет.
-Упаси Господи!
-Думаю, еще не успела, слишком она вас любит.
-А Сидорова Коза?
-Этой даме не привыкать, чтобы ее обманывали. Она быстро отойдет.
Друзья пошептались, оделись и вышли из дома. Музу тоже взяли с собой, так было надо для дела. Подошли тихо, конспиративно.
-Давай, Муза, начинай!
Муза разбежалась, взлетела и начала биться в окно и кричать.
-Ой, больно, я сломала крыло! Больно-то как!
Стекло неожиданно разбилось, и Муза влетела в окно с окровавленным крылом. Свечи потухли, и кто-то включил свет. Девочка лежала на столе, вся залитая красной краской, но об этом знали только трое.
-Дочка, что с тобой? Зачем ты так?
Лошадь сдернула платок и пыталась перевязать Музе несуществующую рану. Сидорова Коза с испугу боднула дверку большого шкафа. Из него вывалилась груда вещей, посуда и даже деньги. Тоска Зеленая и Хандра пытались прикрыть все это собственными телами, но уж больно были худы. Лошадь ничего не видела вокруг, она пыталась взять Музу на руки. Тут в комнате появились Конь в пальто и Тихий Ангел.
-Так, граждане, спокойствие. Что у вас тут за посиделки?
Лень – матушка с трудом встала с кресла и просипела:
-А вам какое дело? Вечеруем.
-Тогда объясните, что это за вещи и деньги?
-Мои вещи.
Лошадь подняла глаза и вдруг спросила:
-Извините, матушка, но вы же говорили, для бедных сирот собираем? Для тех, у кого ничего нет.
Матушка оценила свои силы и заорала:
-Бей их, ребята!
Бить, конечно, долго не пришлось. Конь два раза пнул Тоску и Хандру, и они улетучились как дым. Сирота казанская и прочие «нищие» удрали сами. Лень – матушка подняла руки вверх с криком: «Сдаюсь!»
Муза взлетела над столом и засмеялась.
-Мам, я не ранена. Я просто хотела убедиться, что ты меня еще любишь.
Лошадь расплакалась, обняла дочь, мужа, Ангела и заодно Сидорову Козу. Выбрали из кучи вещей свои, нашли любимую кружку Коня и отправились домой. Ангел погрозил пальцем хозяйке плохого дома, но она в ответ показала ему язык. Ей не было стыдно.
Быстро приготовив вкусный ужин, Лошадь усадила всех гостей за стол. Тихий Ангел произнес тост:
-Я бы хотел сказать, что очень рад воссоединению семьи. Рад, что любовь всего сильнее, даже обид. Еще огромное спасибо Сидоровой Козе, что так удачно боднула шкаф. Тут и объяснять ничего не пришлось. Дорогая Лошадь, а не заняться ли тебе творчеством?
-Может, и займусь. Тебе тоже спасибо за заботу. Прилетай почаще. И хоть теперь Тоска и Хандра нескоро меня найдут, но с тобой всегда веселее.
Тех, кто нас любит, вот так, ни за что,
Кто поправляет шарфы и пальто,
Вкусным обедом спешит накормить,
Их очень важно и нужно любить!
Можно привыкнуть к чужой доброте,
Пусть помогает твоей лишь мечте,
Только мечты для любого важны!
Каждому помощь с заботой нужны.