В Большом сегодня давали «Лебединое озеро». Большие и маленькие лебеди ещё не заполнили портал сцены, начало задерживалось, все ждали приезда «отца народов». Наконец он появился, хмуро кивнул директору театра Уржумцеву, который с робкой улыбкой стоял поодаль. Сталин сел, после чего расселись и все приближенные.
; А что, Лаврентий Павлович, у товарища Уржумцева родители кулаки - пошутил вождь. Ну ничего, пускай работает, пока.- Господи, одни дураки вокруг, даром что послушные, да где я умных возьму, подумал он, с привычным чувством превосходства.
Спектакль начался.вскоре, по ходу действия, все увидели танец маленьких лебедей.
; А что, вон та шустренькая, с краю, как тебе Лаврентий.
; Заметна, хороша.
; У тебя Уржумцев работает, как он.
; Старается товарищ Сталин, материала много приносит.
В антракте Сталин взглядом пригласил директора подойти поближе:
; Товарищ Уржумцев, какие у театра ближайшие планы.
; Возобновляем Жизель товарищ Сталин, главную роль исполняет ваша любимица Галина Уланова.
; У меня нет, и не может быть любимцев, запомните товарищ Уржумцев. Конечно Галина Уланова хорошая балерина, но надо выдвигать молодежь.
Директор густо покраснел, отошел в сторону и стал лихорадочно соображать, кого конкретно имел в виду Сталин. Но он недаром был директором Большого.
; Да это же Лазарева, народная артистка. Привязалась, ей богу, как репей:
- Я совсем мало танцую, дайте хоть маленьким лебедем выйду.- Пришлось уступить. Конечно среди остальных , она выделялась.Техничная, как у нас говорят, бравурная, фуэте крутила будь здоров, Вагановское закончила первым номером, сразу взяли к нам. Вспомнил прием в Кремле, в честь первого Мая, в небольшом концерте участвовали лучшие силы Большого. Там я и приметил внимательный взгляд Кобы. Так тяжело, чисто по мужски смотрел. Об этом никому, даже жене, не рассказывал, но запомнил, хорошо запомнил.
Варенцова в слезы:
- Почему меня сняли.- Теперь Михаил Петрович будет недоволен, а без него никак, ни цемента, ни досок не получишь. Ну что делать, пока потерпит.
Репетиции Жизели шли полным ходом. Уланова, как всегда блистала,была просто божественно хороша. В романтических ролях Джульетты, Жизели, в спящей красавице ей не было равных не только в Союзе, но, пожалуй, и во всем мире.Она, конечно она должна была танцевать премьеру. Лазарева репетировала во второ м составе.
Но за несколько дней до спектакля за Лазаревой пришла машина из Кремля.
Ее гражданский муж, наш солист балета Николай Тихонов носился по всему театру и у всех спрашивал:
-, Где Наташа?.
Прибежал ко мне:
; Что делать Тихон Петрович, где жена.
Я ему:
; Там где надо. Сиди и не чирикай.
; Да я сейчас позвоню товарищу Берии, он меня два раза на концертах видел, ничего плохого не сказал.
; Ты что, в своем уме, в Магадан захотел. - Коля махнул рукой и заплакал навзрыд.
Зачем бегал по всему театру, кричал всякие нехорошие слова, теперь придется писать рапорт, сообщить куда надо.
Утром, как всегда, Наташа появилась на репетиции. Молчит, ничего не говорит, да никто и не спрашивает. Лицо усталое, какое то землистое.
Да и что я буду рассказывать, нельзя, страшно. Вспоминаю...Привезли в Кремль, провели в комнату, за столом сидел Иосиф Виссарионович в таком дорогом халате, извинился, пригласил за стол. Выпили хорошего вина, я немного захмелела, погас свет и я почувствовала на своем теле его жесткие пальцы умело, с нетерпением расстегивающие пуговицы. Усы кололи мою маленькую, такую беззащитную грудь. Потом, что то жесткое, большое ,яростно вошло в меня. И так всю ночь, всю ночь.
Утром на машине отвезли прямо в театр.
Понятное дело, премьеру Жизели танцевала Лазарева, пришлось срочно печатать новые афиши, а Колю послали работать , слава богу, хоть не в Магадан,а в Саратов.
Такая вот наша театральная жизнь.