Хоккей.
Перед нашим домом каждый год от осенних дождей образовывалась огромная лужа воды. Потом наступали морозы, лужа замерзала и превращалась в великолепный каток. Мои братья расчищали это ледяное поле и в свободное время играли в хоккей. Шайба была настоящая, а вот клюшки вырубались из березы. Вместо коньков были просто замерзшие валенки, которые за целый день напитывались влагой и замерзали на морозе.
Нашим свободным временем был вечер. Утром была школа, а потом было много работы по дому, ведь у нас была большая семья, большое хозяйство и родители нуждались в помощи. У моих братьев были обязанности, у каждого свои. Но как бы там ни было, все же вечер у нас был свободен, чем и пользовались на полную катушку.
Особенно были замечательны морозные, тихие вечера, когда полная луна заливает мир голубым светом, играя на сугробах серебряными искрами. Я не принимала участия в игре, но всегда с удовольствием наблюдала за боем на ледяном поле. Если бы в то время у нас была кинокамера, то кадры, снятые во время этих игр, побили бы все рекорды.
Дело в том, что в этих играх моих братьев принимала участие моя тетя, старшая сестра моей матери. Она жила одна, так как ее дочь уехала из нашего села за 90 км, и работала там в сельской школе учительницей, редко навещая мать.
Вот эта тетя Дуся, а для нас она была мамой Дуней, каждый вечер выходила на лед в качестве вратаря.
Она была полной, небольшого роста. Ее напарником был мой средний брат. У старшего брата был вратарем наш младшенький братишка. Он изо всех силенок старался не пропустить гол, защищая честь своей команды. Но иногда, в пылу борьбы, они объединялись и обеспечивали себе победу не совсем честным путем, что потом вызывало много споров и криков до хрипоты.
А все дело было в том, что наша мама Дуня, не желая стоять на скользком льду, просто ложилась на бок вдоль ворот, и перебросить шайбу через эту гору плоти было весьма затруднительно. Но чтобы обеспечить себе победу, мои братья шли на хитрость: старший брат хватал тетку за ногу и оттаскивал от ворот, а младший тем временем забрасывал шайбу.
Наблюдать за баталией этих двух команд было настолько увлекательно, что мы просто забывали о времени и с неохотой шли домой, когда нас звали родители.
Мои братья и наша мама Дуня появлялись в доме совершенно вывалянные в снегу, за что непременно попадало от нашей матери всем одинаково. Они быстро снимали с себя мокрую одежду, забрасывали ее и валенки на огромную горячую лежанку и дружно усаживались за стол.
Все, что было приготовлено на ужин, исчезало со стола быстро и без остатка. Утомленные игрой, разморенные горячей пищей, братья забирались в свои постели. Мама Дуня, поужинав с нами и отдохнув, отправлялась к себе домой, благо что жила рядом.
Она всегда любила посмеяться, молодежь тянулась к ней. В молодости она работала на тракторе, могла сложить любую печь, была отличной поварихой, пользовалась уважением в совхозе и была избрана депутатом районного совета ( если мне не изменяет память).
Нашей мамы Дуни нет с нами уже чуть больше двадцати лет, но мы все еще помним ее веселой и остроумной, заботливой и приветливой. Мы все разъехались по свету, но когда она была жива, то, приезжая к родителям, непременно навещали и ее. Теперь все мы, по мере возможности, стараемся навестить ее дочь.