Около года назад мне попался прелюбопытный документальный сериал – "Порнография: Тайная история цивилизации", - глубокое исследование эволюции одного из самых древних желаний Человека Разумного: изображения и созерцания сексуальной жизни. Что меня особо потрясло, так это буквальное совпадение схемы развития сугубо специфического жанра эротики с общей картиной взаимоотношений Культуры и Общества.
Как оказалось, повторяющийся цикл этих взаимоотношений выглядит следующим образом:
1) Сначала новое явление в рамках жанра зарождается благодаря концептуальному скачку в рамках устоявшейся парадигмы. Так, например, в Древнем Мире произошел переход от примитивного изобразительного искусства к полноценному художественному творчеству, вершиной которого стало наследие таких мастеров, как Пракситель, который, как принято считать, первым реалистично изобразил обнаженную женщину, заложив фундамент современной эротики.
2) Второй этап заключается в том, что достижения новаторов становятся нормой, а следование этой норме входит в моду. Однако, мода не означает общедоступность: образцы искусства могут позволить себе только богатые люди, плебс же довольствуется созерцанием статуй в публичных местах: на площадях и в храмах.
3) Третий этап связан с неизбежным переходом к массовому воспроизведению образцов, который становится возможным, чаще всего, благодаря технологической революции. Например, изобретение литья из гипса стало причиной появления бесконечных римских копий классических греческих статуй.
4) Апофеозом массовости становится взрыв дилетантского творчества: любой обыватель, освоивший примитивную технику копирования, творит бездарные поделки и множит их с помощью общедоступной технологии. Это становится концом искусства как такового, что и наблюдалось на закате существования Римской Империи. К тому же, стоит отметить еще одну особенность: копии становятся все меньше и меньше. Миниатюризация искусства – это признак его деградации: выгода получает приоритет над художественным содержанием. А, как известно, чем меньше размер – тем меньше затраты: и материалов, и труда, и таланта.
5) На заключительной стадии появляется цензура, которая, бессильная что-либо изменить, начинает бороться не с самим явлением массовой профанизации исскуства, а с теми, кто в открытую говорит о его порочности. Тактика цензурных органов состоит в пестовании массового убожества и подавлении настоящего искусства, поскольку серость сама подстраивается под требования машины подавления, а настоящее искусство всегда тяготеет к свободе самовыражения.
В эротике эта схема была проиграна неоднократно.
Например: жанр эротической гравюры достиг расцвета в средние века, оказавшись даже на страницах Часословов и Евангелий, стал массовым благодаря изобретению книгопечатания и, наконец, приобрел настоящий размах к началу Французской Революции, выродившись в откровенно порнографическую массовую продукцию, штампуемую в частных минитипографиях. Оголтелая демократия помноженная на дешевизну воспроизводства печатной продукции предоставила возможность самой примитивной эротической прозе и похабной графике найти своего массового потребителя.
Следующий всплеск был связан с изобретением фотографии (с тем же сценарием развития событий), а за ним – кино. И тут мы подходим к самому наглядному примеру профанизации искусства. Дело в том, что киноиндустрия для взрослых, достигшая своего пика в семидесятых, была почти неотделима от общего потока мэйнстримного кино. Фильмы, включавшие откровенные сцены сексуального характера, демонстрировались в тех же кинозалах, что и любые другие. Но самое главное, это было именно художественное кино: все как положено – сюжет, костюмы, оригинальный саундтрек, актерская игра и все остальное. Снимались комедии, триллеры, драмы, мюзиклы и даже серьезное социальное кино. Но все это вдруг неожиданно кончилось: настала эпоха видео.
У видео была одна важная особенность: его с легкостью могли снимать и смотреть все без исключения. В отличие от кинопроектора, видеопроигрыватель был массовым бытовым прибором, не требовавшим ни особых навыков, ни особого ухода. Но главное, видео можно было снимать и тут же смотреть или давать друзьям, иначе говоря, съемки видео стали доступным способом самовыражения. Что первое приходит в голову снять на видео? Правильно: именно то, что хочется посмотреть самому. В результате, любительское порно заполонило потребительский рынок нескончаемым потоком половых актов, навсегда перечеркнув жанр откровенного игрового кино и подсунув вместо него тупое буквальное воспроизведение совокуплений.
История повторилась с новой силой с появлением Интернета. Если видео-ролики были еще хоть как-то смонтированы в некое подобие кинофильма, то Интернет окончательно свел жесткую эротику к пятиминутным демонстрациям животного секса. Абсолютная доступность средств съемки и бесплатность публикаций привела к невиданному расцвету домашнего и любительского порно, которое говорит о полной деградации вкуса у нынешних потребителей эротической продукции. Естественно, что тут же последовали громкие процессы, направленные не на вытравливание самой идеи потребления любительских порно-миниатюр, а на тех представителей большого кино, кто попытался вернуть откровенную эротику в игровой кинематограф.
Как нетрудно заметить, подобная схема воплотилась и в модели современной литературы, подвергшейся виртуализации в сети. Профанизация литературного труда и миниатюризация литературного продукта со всей очевидностью говорят о том, что мы находимся в конечной стадии развития Литературы, какой мы ее знали, и выход из кризиса будет найден только тогда, когда появится технологическое решение, позволяющее Литературе существовать вне пространства Интернета, вдали от авторов-дилетантов, пишущих бессмысленные миниатюрки о соседях по лестничной клетке. А сейчас мы можем только наблюдать, как авторы бессмысленых и пошлых рассказиков из жизни мнят себя литераторами, являясь по сути любителями-порнографами, собирающими слюни восторгов с таких же лишенных вкуса коллег по ремеслу.
Безусловно, это вовсе не частная проблема, и стоять в стороне - нельзя. Если опять воспользоваться аналогией с трагическим финалом развития эротики как искусства, то нужно помнить, что именно появление видео и Интернета стало причиной массовой детской порнографии и вовлечения детей и подростков в секс-индустрию. Если позволить Сетературе окончательно взять верх над Литературой, наши дети рискуют получить в наследство жуткий серый продукт, в котором уже ничего не останется от настоящего творчества.
Б.К.