Вот и бабье лето закончилось. Такое же короткое, как бабье счастье. Природа напоследок блеснула всей своей красой и померкла. Опало золото листьев и под бесконечным моросящим дождем, потускнело, съежилось, стало землей. Деревья, еще недавно такие нарядные, оживленные, с говорливой листвой, остались обнаженными и уязвимыми в этой наготе. Они стоят, почерневшие от дождя, похожие на вдов, напряженно ожидающих – что еще приготовила им судьба. Даже высокомерные вечнозеленые и неприступные ели, опустили лапы, стали еще более молчаливыми и таинственными. Холодно, серо, мрачно. Изредка любопытный солнечный лучик пробьется сквозь полчища низких туч, выхватит из серости запоздалый, тусклый цветок, и снова исчезнет, словно испугавшись, что серость поглотит и его.
Осень.