Благодарность

    

                Благодарность


 «Проходите, Верочка!» - проговорила Вероника Викторовна, привставая с дивана, где возлежала в ожидании участковой медсестры Верочки, молоденькой, розовощекой, смешливой девушки, приходящей по договору  делать ей уколы витаминов.
   Вероника Викторовна, дама пожилая,  следила за своим здоровьем не менее, чем за внешним видом, справедливо полагая, что эти два наиважнейших дела ее жизни тесно взаимосвязаны. А за собой она ухаживала с любовью, не расслабляясь и не давая себе поблажки ни на йоту. Поэтому и в свои 80 «с хвостиком», как кокетливо любила говорить при случае, выглядела всегда подтянуто-строго, «держала спинку»,  что,  в свою очередь, унаследовала от  мамы,  на всю жизнь запомнившую уроки гимназической классной дамы.

   Верочка, вымученно улыбнувшись на слова хозяйки, поставила сумку на стол, удивив Веронику Викторовну этим поступком. Было заведено, по «совету» пациентки, ставить сумку на стул, рядом с диваном, а позже спускать на пол, садиться на освободившийся стул и слушать, хотя бы немного, Веронику Викторовну.

   Признаться, ей не так нужны были уколы, как общение. Общение в ее возрасте стало необходимостью и очень дефицитным удовольствием. Подруг практически не осталось,  а те, что еще живы, уже в гости не захаживают, тяжеловаты стали. С соседями Вероника оставалась на уровне: « Добрый день (утро, вечер)!». Лавочку у подъезда она физически плохо переносила, да и о чем там говорить? Обсуждать Президента-Премьера? Это дурной тон, обсуждать кого-либо за глаза, даже и политиков. Им с той высоты, где они сидят, видно гораздо больше. Вероника Викторовна испытывала чувство сострадания к высокостоящим: вот уж кому вряд ли спокойно спится, с такими знаниями настоящего, прошлого, будущего.

    «Упаси нас Бог от сласти власти", да «Храни нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь»» - любила повторять мама Вероники, прожившая трудную, наполненную историческими и личными катаклизмами жизнь.  Она-то в своей жизни повидала многих «власть имущих», будучи скромной машинисткой Наркомата Обороны.

   Приход Верочки был глотком свежего воздуха.  Она приносила новости обыденной жизни, интересные истории из жизни своих пациентов. Но главное, своей молодостью, задорным нравом и острым язычком, Верочка оживляла тихую квартиру. К тому же, она была благодарной слушательницей, различные случаи из жизни Вероники Викторовны и ее мамы Верочка слушала благодарно, вдохновенно, бледнея или заливаясь звонким смехом по ходу повествования.

   Но сегодня … .  Вероника Викторовна, оправляясь после укола, внимательнее посмотрела в лицо Верочки. «Верочка, а что это у нас глазки такие красные? Опять плакала? Брат?!»
   И Верочка, как ни сдерживалась, заплакала. Всхлипывая, по-детски вытирая кулачками слезы на щеках, она опустилась на стул рядом с диваном, и, доверчиво поделилась: «Вероника Викторовна! Он совсем опустился! Он все деньги из дома забра-а-ал на нар-ко-о-тики!». Она подвывала по-бабьи: «Вчера стал угрожать, если папину машину ему не отдади-и-им! А я бере-ее-еменна!!!». Она как-то съежилась, как бы ожидая удара.

  « Верочка, милая, так что же ты убиваешься? Или муж против?»

  «Что Вы, Вероника Викторовна!». Она подняла на хозяйку квартиры заплаканные глаза, но в них уже светился новый для нее, глубокий и тихий свет: « Витя рад, и мама его тоже. Говорит: «Слава Богу! Нянчиться буду с удовольствием, Бог сил меня еще не лишил, а радостью дарит – внучка или внучку понянчить».  Да я Вам рассказывала, она добрая, меня любит». Верочка, переключившись мыслями на свое, потаенное, засветилась глазами.

   «Вот и хорошо. А с братом надо решать. Надо его лечить. Отдать ему машину – это не решение вопроса. Продать ее и лечить его. Да, пожалуй, это выход»,

   «Мы не можем продать машину. И отдать ему не можем, ведь без машины Витю с работы уво-о-лят» - покрасневший от слез нос стал предательски распухать, а пухлые губки задрожали, опять растягиваясь в некрасивую гримасу.

   «Верочка!» - укоризненно посмотрела на свою «медсестричку» Вероника, - «слезами не поможешь. Да и ты теперь о ребенке подумай, ему слезы совсем ни к чему. Да, закрутилось у вас. Но-но, плакать не надо. Надо подумать. Решение обязательно найдется. А пока, раз уж у вас такое несчастье приключилось, дай-ка мне шкатулку. Тебе десяти тысяч хватит пока? Ты не стесняйся, не было бы, не предложила бы».

   Верочка уже подала требуемую шкатулку, но, услышав о деньгах, даже руками замахала: «Спасибо, Вероника Викторовна, но не надо. Витя сказал, чтобы я не расстраивалась, у него там что-то намечается и "на книжке" есть. Мы же начали на машину хорошую откладывать».

   «Не надо, так не надо. Видишь, Витя у тебя хозяйственный оказался, не все тебе, трясогузке, отдавал» - засмеялась Вероника.

   Засмеялась и Верочка, смехом стряхивая с пушистых и необычайно длинных ресниц непросохшие слезинки, отчего ее светло-голубые глаза казались темными.

  Вероника полюбовалась на молодое лицо и, задумчиво перебирая безделушки в шкатулке, подцепила одно золотое колечко и протянула Верочке. «Возьми, милая. Пусть оно тебе счастье принесет. Да бери, не бойся, оно хотя и настоящее золотое, но не дорогое. Я тебе давно что-то подарить хотела, на память. А то закончишь уколы делать скоро и прощай, Вероника Викторовна! А так хоть изредка вспомнишь, забежишь на минуточку», - она протягивала на ладони тоненькое золотое колечко в виде веточки с красными рубинчиками-ягодками.

   «Ой, Вероника Викторовна! Я даже не знаю… как это… . Неожиданно как-то! Спасибо! А я к Вам приходить обязательно буду, просто так, не за колечко, мне с Вами так интересно, какая жизнь у Вас!  Какое красивое! Смотрите, как раз!», - она протянула руку с надетым на палец колечком,  любуясь им. Верочка не была избалована подарками. Она так мило и искренно радовалась нежданному подарку, так вскочила со стула, подняв руку повыше под свет люстры, что и сама не заметила, как закружилась в радостном танце.

   Вероника с удовольствием любовалась ее грациозными движениями. Ей доставила большое удовольствие радость молодой женщины.

  «Не то, что Ольга, не дождешься от нее проявлений благодарности» - подумалось о единственном родном человеке, дочери, - «деревянная она у меня».

   «Ой, Вероника Викторовна! А времени сколько! Засиделась я у Вас. Витя уже с работы приехал, волноваться будет, да и мама его. Ой, как бы они меня искать не пошли по моргам!»
   Верочка быстро-быстро собрала в сумку мусор после укола, чмокнула в щечку не успевшую отстраниться Веронику. Из коридора прокричала: « Я дверь, как обычно, прихлопну!» и уже было слышно ее каблучки, бегущие вниз по этажам.

   Вероника устало улыбнулась, откинулась на подушки.  Вечерочек выпал! Давно она так не уставала.

   Вот ведь старость! И от эмоциональных напряжений устаешь, не то, что бывало. Да, не радость! Нет уже крыльев, нет!

   Она тяжело поднялась с дивана, поставила шкатулку на место и пошла за салфеткой, чтобы протереть стол после сумки, не забыв по пути закрыть на замок входную дверь.

                (продолжение следует)