УкрАинску мОву учите вы сАми, Чтоб кушать укрАинский борщ с горобцАми!
(Из цикла <РумУна в Донбассе>)
<<Не раз, не два имели мы "делА" с "румУну"
В печальной памяти сорок втором и сорок третьем.
<<Антонэску дал приказ:
"- Всем румуну - на Кавказ!",
А румуна не дурной -
На каруцу - и домой!>>
И были "делА" не весьма приятные...
Так что, милы "румуна", пардон,
Не могу вам сказать:
"- Te iubesc! n Te Ador! Te iu besc!"
Я тебя люблю! Очень вас я люблю!>>
Но, тем не менее...
(Крыленко Владимир Иванович)
Из воспоминаний Анжелики Радувэску-Ковач
(25 ноября 1973-го года рождения)
Мой дЕда часто вечерАми,
Сидя на дивАне, крепко обняв мою Маму,
С затумАненным взОром вспоминал мне
(Другой рукой обняв талию и мне,
А было мне ТОГДА уж 10 лет
И ЭТО очень-очень было приятно и мне!):
Да, было ЭТО уже сорок лет назАд,
А мне было лишь двадцать пять!
Наш кОнный взвод стоял тогда в России,
Хотя ТО место звали УкрАина или Донбас...
Зима суровая былА при нас...
Зима холодная былА...
Метель часто мелА-мелА...
Жратвы почти-что не былО у нас -
Кто что найдёт - то и пожрЁт...
И вот как-то мы зашли к одной бабЁнке
(Ей сОрок лет, а пацанЁнку -
Лишь шесть лет -
Она сама нам рассказала
И даже фОтку Сталина нам показала -
Что её муж, мол, ЕМУ слУжит,
КартОшку жрЁт - не тУжит -
Нам так сказала).
В хате теплО, но почти пусто - стол, печка да кровать -
Есть, где бабЁнку поеЬАть!
Увидели на печке чугунок стоИт
(Как груша формою -
Чтоб в дырку-конфорку в печь сажАть).
Я заглянул в тот чугунок -
Там борщ и чудо-аромАт -
ТАКОГО я уж не встречАл,
Хотя по Свету я немало поблукАл,
Немало кой-чЁ повидАл...
Очень обрадовались мы -
Сто лет не жрАвши ж и не ели мы -
Сели за стол и сьели весь - в один присЕст!
Хоть маловАто было на-троИх -
ТАКОЕ я б и сам - один сожрАл!
Она сказала, что борщ вместо сАла
(Нету ж сАла!) борщ с горобцАми -
А что это такое - догадАйтесь сАми!
Но ничего и никогда вкуснее я не ел!
Потом мы увидАли патефон,
Закрутили пружину, поставили пластинку - даже играет он!
Дали бабЁнке три рубля и унесли - вот он стоИт!
Правда, тут к нам зашли две молодые поЬлядУшки,
Чем-то грозили, что-то лопотАли -
Мы нА-суй их послАли и ушли,
Хоть хороши были эти ссыкУшки!
Я этот рассказ дедУли помню наизУсть
И УкрАїнську мОву долблЮ-учУ я наизУсть:
УкрАїнську мОву я вЫвчу для тОго,
УкрАїнського борща щоб поїсты святОго!
УкрАїнську мОву я буду вЫвчАты,
Щоб знОву укрАїнськый борщ куштувАты!
УкрАїнську мОву я буду вЫвчАты,
Щоб знОву укрАїнськый борщ смакувАты!
УкрАинский вЫучу лишь для тОго,
Чтоб кушать укрАинский борщик вкуснее всего!
УкрАинску мОву учите вы сАми,
Чтоб кушать укрАинский борщ с горобцАми!
УкрАинску мОву учите сначАла,
Чтоб делать укрАинский борщик без сАла!
УкрАинску мОву учите сначАла,
Чтоб кушать укрАинский борщик без сАла!
ПРИЛОЖЕНИЕ. 3 эпизода из <<Воспоминания о моих первых 9 годах жизни>>
1943-тий год. РумЫны у нас на Хуторе Никольского у г.Кадиевка
(Крыленко Владимира Ивановича)
93. В феврале 1943 под вечер (часа в 3) в Хату зашли 3 румына-солдаты.
Они увидели на печке чугунок (грушевидный, чтобы суженная нижняя часть
влазила в дырку-конфорку печи), заглянули - там борщ; они обрадовались,
сели за стол и сьели весь, хотя Мама просила оставить чуток для меня.,.
Потом увидели патефон, закрутили пружину, поставили пластинку - играет.
Они уложили его чемоданчиком, дали Маме три рубля (тогда за 100 рублей
можно было купить буханку черного хлеба) - расплата за патефон и за борщ
и ушли. Во время этой "торговли" к нам зашли (не знаю - случайно, или
увидев, что к нам зашли солдаты) Вера Ивановна и Люба Даниловна Калинченки
(они жили напротив- наискосок через дорогу). Они долго лопотали по-немецки
с румынами, грозили, что будут жаловаться немцам, но не смогли отговорить
румын от грабежа. После этого Мама держала двери закрытыми на крючок.
94. Вскоре ночью Мама услышала возню у наружной двери (на прызьбе).
Мама тихонько выглянула и увидела блеск кинжала - это кто-то пытался
сквозь щель перерезать верёвку, которой Мама привязывала дверь изнутри.
В испуге Мама схватила первое попавшее в руку полено и сунуёёла его в
ручку двери. Полено оказалось очень крепким (из яблони) и удачной формы,
плотно прижимавшей дверь, так, что и нож не просунешь. Потом мы
использовали это полено много лет.
95. Вскоре глубокой ночью пришли Румыны - стучат в дверь и причитают:
"- Матка, пусти, морозно!" Но Матка не пустила, а утром обнаружила, что о
ни зашли в Сарай, там жгли печку и скормили коням весь наш запас сена для
кроликов.
96. " март 1943 Оттепель, снег подтаял, просел. Мама взяла меня с
собой и пошла по дороге за Бугор собирать конский навоз (с добавкой
навоза глина (для обиазки) становилась во много крепче и не трескалась).
Дорога была безлюдна, только у Мин-завода навстречу (от Брянки) лошадь
тащила телегу. Возле нас с неё слез мужик-румын, взял меня под мышки,
посадил в телегу, залез туда и тронул лошадь. Мама, увидев это, побежала
следом за нами, плача и крича: "Оддай!" А Румын ей спокойно по-русски
объяснил, что он едет с войны домой, что в Румынии у него жена, но нет
детей и он увезёт меня с собой. А я почему-то был абсолютно безучастным,
словно это меня не касалось. Так мы проехали до Трёх Домиков (метров 300),
где Маме удалось вытащить меня из телеги и она поскорей отвела меня домоё
и потом держала меня взаперти.
Владимир Крыленко 3 3 февраля 2011