Начать этот поучительный рассказ следует с представления автора письма, без чего невозможно в полной мере оценить значимость его содержания.
Так уж получилось, что нам, детям войны, возвратившимся с эвакуации в освобожденный Киев и селившихся в районах, где концентрация евреев была традиционно высока*, проблемы еврейства, практически, не существовало. Во-первых,- по малолетству; во-вторых, - русские и украинцы, остававшиеся в оккупированном городе, предпочитали не проявлять себя, опасаясь репрессий**. Совершенно иная обстановка сопутствовала нашим детям. Многие становились объектом насмешек и даже физических преследований, тем же, кто умел постоять за себя, приходилось быть пассивными наблюдателями подобных унижений. Быть евреем, - это всегда испытание, которое не все взрослые способны выдержать, не говоря уже о детях.
Так уж получилось, что сын учился и закончил спортивную школу-интернат, стал членом сборной команды СССР по плаванию, постоянно находился на тренировочных сборах на спортивных базах страны и за рубежом. Практически полностью был отлучен от своих корней и процветавших в стране антиеврейских ограничений. Когда пришла пора призываться в армию, - служил в спортбате. Когда решалась проблема поступления в ВУЗ, был желанным абитуриентом любого престижного института. Но выбрал институт физкультуры. Окончив институт, работал тренером, поступил в аспирантуру, работал над весьма перспективной диссертацией. Но в 1988 году принял решение эмигрировать и, все бросив, в 1989 году уехал в США.
После репатриации в Израиль, я успел отказаться от выигранной, по инициативе проживавшего в Канзас Сити брата, Грин-кард и, как следствие, на какое то время потерял право на въездную визу в США. Наше общение с сыном велось по телефону и, главным образом, из Америки в Израиль. Но после рождения первого внука направление связи изменилось и контакты участились.
Однажды, ранним воскресным утром, мой звонок сыну завершился англоязычным автоответом. Несколько последующих звонком завершились аналогично. Картина не менялась в течение всего дня. Когда же, наконец, в трубке прозвучал ответ невестки, оказалось, что на шабес был отключен телефон. Совершенно обескураженный, растерянный и эмоционально возбужденный, я положил трубку и сел писать «разгромное» письмо. Как типичный HOMO SOVIETICUS, я постарался убедительно обосновать ошибочность этого шага, как для семьи, так и для внука.
Вскоре прибыл пакет с магнитофонной кассетой с расширенным ответом. Чем чаще я прослушивал кассету, тем сильнее проникался уважением к сыну, которого часто шутливо называл "паном Спортсменом"***. Знакомые и близкие товарищи, кто слышал это звуковое письмо, советовали перевести его в компьютерный файл. Спустя 10 лет я выполнил это и предлагаю письмо вниманию читателя.
" ...по поводу твоего письма и твоих аргументов. Есть определённая разница между тобой и мной, между твоим поколением и моим. Если заглянуть назад на два поколения и сравнить с нашим, то многое можно объяснить. Твой дед жил в местечке и не разделял принадлежность к еврейству и иудаизму. Твои родители были первым поколением, вышедшим из местечка и жившим по его законам и традициям. Ты рожден евреем и тебе периодически об этом напоминали при каждом удобном случае. Но был ли ты настоящим евреем при всей демонстративности и даже браваде, ведь еврей - это и иудей. Но когда ты убеждал меня, что еврей должен жениться на еврейке, тебе это было совершенно ясно. Вопрос был разве в том, как это реализовать и как в последующем пробиться в жизни новой еврейской семье. А я всегда мучался вопросом, почему необходимо быть евреем, почему необходимо жениться на еврейке? Все нормальные человеческие принципы в одинаковой степени присущи как евреям, так и не евреям. То есть, прямого смысла, вытекающего из национальной принадлежности, я не видел. Мне объясняли как быть евреем, вместо того, чтоб объяснить - почему. И чем дольше я из американской действительности обозреваю все это, тем больше понимаю, что все человеческие ценности по которым мы жили просто "вбивались кулаком" и поддерживались существовавшим режимом. В массе своей они были правильными.
В Америке нет ничего подобного. Понятия добра и зла, правильного и неправильного, уже давно стерлось. И никого не интересует, что правильно и что неправильно. Гомосексуалистом быть - совершенно нормально. Наркоманом, - тоже. Если деньги есть, - вперед: колись, нюхай, ширяйся как угодно. Секс с 12 лет, - нет проблем, только нужно помнить о презервативах и контрасептике. То, что дети должны общаться с родителями, - тоже не вопрос, потому что с ними не общаются и к тому времени, когда выходят на пенсию, родители должны четко знать, где тот дом для престарелых, где о них будут заботиться до смерти. Так они воспитаны. Тут мораль - деньги. Если у тебя есть деньги, то, не зависимо от того, как они получены, ты будешь уважаемым человеком. Если денег нет, то совершенно неважно, что ты из себя представляешь, профессор ли ты, врач ли, спасший тысячи людей, никакой цены у тебя нет. Что хорошо и что плохо определяется только взглядами общества. Если бы американец знал, как можно воровать, чтоб не попасться, он бы делал так без зазрения совести. В этом плане нет никакой разницы между евреями и не евреями.
Более того, евреи, как самые шумные и активные, всегда бегут впереди паровоза. За права гомосексуалистов воюют евреи; за права черных дерутся евреи; евреи везде, кроме того места, где им положено быть.
Разница межу евреями и не евреями в том, что им был дан закон, которого они придерживались в течении всей своей истории. И те евреи, которые считали, что эти законы слишком обременительны для исполнения, или уходили в христианство, оставившее себе лишь мизерную долю из этих законов, или просто ассимилировались в среде проживания. Ассимилировались не сразу, а в третьем или четвертом поколении. Единственная граница, выделяющая нас - евреев, - это иудаизм. На вопрос: " Кто еврей? Только ли тот, у кого мать еврейка?" один раввин, подумав сказал: "Правильным, наверно, будет причислять к евреям того, у кого внук еврей".
Нам дана абсолютная мораль, которая существует, хранится и поддерживается независимо от того, в какой период мы живем, и какую мораль проповедует общество. Общество в своих моральных принципах может разбрестись куда угодно, как это было в СССР, как это в сегодняшней Америке. Но при этом должна всегда существовать абсолютная мораль - эталон и его хранитель.
Общество говорит, что гомосексуализм нормален. Иудаизм говорит -нет. Общество говорит, что прелюбодействовать нормально. Иудаизм говорит - нет. Если что-то и держало евреев на плаву столько тысячелетий, это не то, что они были умнее чем другие, не то, что они были сильнее, чем другие. (Хотя все эти качества все же были в этом маленьком народе более сильно выражены.) Единственное, что их держало на плаву, - это их законы и мораль.
Для каждого человека, рано или поздно, но на каком то этапе наступает момент, когда он обязан выбрать для себя, какому богу молиться. То ли, деньгам, то ли работе, то ли коммунистической идее, то ли иному идолу. Но если все равно необходимо сделать выбор, то такой, чтоб через несколько десятилетий не упрекать себя, что вновь напоролся на очередного идола. Я, в своей жизни, всегда посвящал себя полностью тому, чем занимался. Вылезал из себя ради каких-то долей секунд в плаванье, работал над никому не нужной диссертацией. Сегодня с утра до вечера делаю деньги, чтоб поднять детей и понимаю, что живу в обществе без морали и детям предстоит жить и противостоять этому обществу. И я нашел простой путь. Учиться не на своих ошибках, а на чужих.
Начал присматриваться, как поступают в этих условиях умные люди, каковыми все считают евреев. Оказывается, они на протяжении тысячелетий изучают 5 маленьких книг. Тех книг, которые при их уме, могут быть вызубрены за год. Зачем же они всю жизнь изучают их? Видимо есть в этом смысл, иначе бы они пришли к абсурду. Значит и мне стоит попробовать почитать и разобраться в них.
Жаль, конечно, что так поздно начал. И времени не хватает, т.к. хлеб насущный нужно добывать в поте лица. Но, начав заниматься, я начал меняться. Мои отношения с Галей гораздо лучше, чем я от себя ожидал. С другими людьми я тоже начал иначе обращаться и иначе к ним относиться. Может быть в этом определенную роль играет возраст, но мне кажется, что я нашел правильный путь и для себя, и для своей семьи...."
Во время одной из презентаций своей "Тематической еврейской энциклопедии" перед учеными Димоны, обращал на себя внимание господин, принесший с собой стопку книг и папок. Было понятно, что он готов выступить в качестве непримиримого оппонента. Дискуссия должна была начаться с моего ответа на его вопрос - кого я отношу к евреям? Было ясно, что он готов оппонировать любую стандартную версию ответа. Дискуссии не получилось, так как мой ответ - «еврей тот, у кого внуки евреи» - вполне его удовлетворил и обезоружил. Я был убежден, что этот ответ родился в моей голове, когда перебирал в памяти возможные варианты ответа. И только при очередном прослушивании звукового письма понял, что этот ответ почерпнул из письма сына.
*До войны в центре города евреи составляли более половины населения. За 10 послевоенных лет почти все еврейские семьи выселили из центра на окраины города, а их места заняла коренная нация из периферии.
** «Находился ли на оккупированной территории», - один из пунктов всех анкет того периода. Как и 5-й пункт - «национальность», он был своеобразным клеймом, перекрывавший пути к личному продвижению.
*** "Пан Спортсмен" - персонаж музыкально-юмористического телесериала "Кабачок 13 стульев".