Сидон был богатым торговым финикийским городом, расположенным в самой восточной части Римского озера (так называли все Средиземное море). Издавна жители богатели на морской торговле, производстве стекла, а с недавнего времени поднялся ажиотажный спрос на пурпур. И не удивительно, поскольку именно пурпурные одежды, в зависимости от количества прокрашенных деталей, как зеркало отражали положение человека в иерархии римского общества. А другого общества вокруг моря, по которому плавали торговые сидонские суда, и не существовало.
Еще оставались и крупные, и небольшие государства, где кто-то отчаянно смело, а кто-то политически тонко цеплялся за независимость. Но события, которые не понимали, или отказывались принимать патриоты, всегда, словно азбуку, умел читать любой коммерсант: мир стремительно становился римским.
Город имел древнюю историю, и был основан, как гласили легенды, еще детьми Утнапиштима. За тысячелетия своего существования жители никогда не стремились к воинским подвигам, предпочитая комфорт и предсказуемость в обозримом будущем. Из Сидона не вышло ни одного великого полководца, зато именно отсюда пришли в мир так ценимые людьми деньги и алфавит.
Часто город переживал нашествия, иногда разрушался. Но в целом судьба улыбалась ему. Тот же Александр Великий, встретив отчаянное сопротивление финикийцев, повелел разрушить до основания прекрасный город Тир и продать в рабство все его население. А потом он свое обратил внимание и на Сидон, и… повелел… полностью отстроить город новыми зданиями. Не сказать, что сидоняне радовались чужеземному завоевателю. Никаких теплых чувств к эллинскому царю они, конечно, не испытывали. Просто им, в который раз, повезло. Ведь свою тягу к свободе они успели проявить в полной мере, но … восстали на несколько лет раньше прихода Александра, когда Македония еще только собиралась с силами, а властвовал над миром ее враг, жестокий деспот – персидский царь Артаксеркс III. Сами восставшие погибли, но город, разрушенный врагом Александра, сразу становился ему союзником, и получал все привилегии. А сколько похожих историй накопилось за тысячелетия – не знал никто.
Сидон сумел вписаться в эллинистический мир, сохранив свою самобытность и богатство. Находясь на перекрестке торговых путей, и имея соседями великие царства, сидоняне, как губка, впитывали чужую культуру. И любой бог, посетив Финикию, обнаружил бы свой храм хотя бы в одном из городов. В Сидоне главным храмом являлся храм прекрасной богини любви Ашторет, или Астарты – разноплеменное население и приезжие произносили название по-разному. Ашторет считалась главным божеством из многочисленного сидонского пантеона. Земледельцы молились на нее с просьбой хорошего урожая. Моряки – в надежде благополучно вернуться на родину к семьям из дальнего плавания. Женщины обращались к ней, как к своей заступнице, и просили даровать им много здоровых детей и долгую жизнь мужьям и родителям.
И в один день, исполняя данный богине давний обет, родители привели к дверям храма девочку-подростка. Отныне храм до конца жизни становился девочке домом, а она сама – собственностью доброй богини. И это была для нее не самая плохая судьба. Девочка росла, превратилась в прекрасную девушку, чем-то напоминавшую саму богиню. И в один из дней, натирая металлическое зеркало, она увидела в нем два своих отражения. Или одно свое, а другое – ... неужели?!
- Здравствуй, моя верная помощница, - раздался над ухом негромкий, невероятно мелодичный голос, - ты хорошо справляешься со своими обязанностями и радуешь меня усердием.
- Госпожа…- жрица не знала, что отвечать.
- Пока только слушай, скажешь после, - вывела ее из неловкого положения прекрасная богиня, - Ты выросла при храме, но место твое далеко отсюда. Готова ли ты послужить мне, и исполнить свое давнее предназначение в незнакомой стране?
- Да, госпожа, - ни дрожи, ни сомнения в голосе девушки не послышалось.
- Тогда собирайся в путь. Завтра пойдешь в порт и взойдешь на корабль купца Хирама, хозяину скажешь, что он должен исполнить данный мне обет. Он отвезет тебя в эту страну. А дальше слушайся только своего сердца.
Девушка сразу обернулась, как только из зеркала пропало второе отражение. Но, конечно, за спиной никого не обнаружила. У богини и кроме нее было много других важных дел. Сборы жрица провела тщательно, ожидая долгого морского плавания. И на рассвете покинула свой второй дом, чтобы где-то далеко найти (или не найти?) третий.
Порт Сидона встретил путешественницу шумной разноголосицей моряков из разных стран. Больших трудов стоило найти Хирама и его корабль – никто не принимал всерьез, и не замечал у причала стройную девичью фигуру. А кто и обращал внимание – так лучше бы и не замечал. Приходилось отбиваться от предложений, за которые в храме моментально бы предали смерти. Но настойчивость, а скорее – быстро разнесшийся слух, что Хирама ищет одинокая красавица, сделали свое дело. И после нескольких часов, проведенных в поисках, к ней подошел невысокий коренастый мужчина с изъеденным солью лицом.
Еще день назад жрица ни за что бы не подумала, что у богини бывают такие поклонники. Но и капитан еще вчера ни за что не подумал бы, что когда-то у него на корабле будет путешествовать женщина, да еще такая. Никто и никогда не знал пути богов. Хирам слушал ее сначала с ухмылкой, потом посерьезнел, потом склонился в полупоклоне, и почтительно проводил гостью на корабль, предоставив лучшую каюту. Как и когда его выручила прекрасная Ашторет, жрица только могла догадываться, но явно было видно, что он обязан богине по крайней мере жизнью, а наверное и еще чем-то.
Плавание длилось долго и давалось тяжело. От ужасной качки у нее постоянно появлялось головокружение, и донимала рвота. Кого-то другого, так усложнявшего плавание, Хирам давно бы сбросил за борт. И не утруждал бы себя муками совести и необходимостью держать отчет перед властями – люди на кораблях умирали всегда. А команда тщательно соблюдала круговую поруку. Но не так было с ней. Все свободное время капитан под необидные шутки матросов пытался обучить девушку языку страны, куда они направлялись. И, спасибо ему (и хвала Ашторет), к концу плавания она вполне сносно, хоть и с акцентом говорила на латыни.
О том, что плавание завершается, она поняла, как только команда, радостно жестикулируя, начала указывать на одинокую гору, возвышающуюся над далеким берегом. И вскоре корабль заходил в небольшой, но красивый порт. Горой этой был Везувий, городом – Геркуланум, а девушкой - Фелиция.