Глава 21
Через час они оседлали лошадей и покинули гостиницу. Теперь им нужно было найти эвенков. Этот народ, один из северных народов Сибири и Урала, вел как кочевой, так и оседлый образ жизни. Издревле эвенки занимались рыболовством и охотой и были миролюбивым народом со своими верой и обычаями. Теперь путешественникам предстояло найти их.
Они скакали на восток. Впереди них возвышались горы Каменного Пояса. Они были величественны и внушали уважение. У самого их подножия мягко расположился небольшой лес, хотя деревья там были преимущественно хвойные. Наконец, тропа, по которой они скакали, оборвалась, и они были вынуждены искать проходимый путь сами.
Природа вокруг становилась все более дикой. Если по пути в Лунное озеро им часто встречались постоялые дворы или какие-нибудь деревеньки, то теперь все вокруг будто бы вымерло. Они все дальше отдалялись от цивилизации. Лес становился редким и теперь все больше хвойным. Алексей сказал, что здесь начинается тайга, поскольку они все дальше углублялись на север.
Солнце в этот день палило нещадно. Бабье лето – так называлась эта пора. Они быстро устали от скачки и несколько раз делали короткие привалы. К вечеру, когда солнце уже садилось, но звезд на небе ещё не было, подул свежий ветерок, облегчивший им путь. Они продвигались через лес по просеке, о которой рассказал Валежин. Если они будут двигаться по просеке вверх по течению реки, то непременно наткнутся на поселение эвенков. Так ему сообщили в городе. Правда, он не спросил, сколько это займет времени.
Поскольку ехать верхом по берегу реки, где на пути попадались камни, коряги и поваленные деревья, было затруднительным, им всем пришлось спешиться и идти пешком, держа лошадей под узды. Теперь они продвигались намного медленнее, и иногда Роберту, утомленному этой поездкой, казалось, что они тащатся медленнее черепах!
Солнце скрылось за горизонтом. Его последние попытки задержаться на небосводе не увенчались успехом, и в свои владения вступила ночь. Путешественникам стало ясно, что им необходимо остановиться на ночлег, хотя от одной мысли переночевать на земле под открытым небом у Роберта засосало под ложечкой. Он уже ночевал в дешевых гостиницах, на постоялых дворах, в сарае на соломе, теперь ещё и это! Но он сознательно шел на все лишения ради своей цели.
Они привязали и напоили лошадей, перекусили сами и обустроили себе ночлег. Хорошо еще, что крестьяне в деревне дали им теплые одеяла, так что можно было не беспокоиться, если вдруг похолодает. Но поскольку воздух все ещё был теплым, они вполне обошлись и своими плащами.
Река, казалось, тоже задремала. Иногда раздавался негромкий всплеск, когда рыба выпрыгивала из воды, но в остальном все было спокойно. Звуки ночного леса окружали их повсюду.
Роберту никак не удавалось уснуть, потому что этот лес пугал его. Мужчина, конечно, предполагал в далеком Нью-Йорке, решаясь на эту авантюру, что придется терпеть лишения, однако тогда все казалось легким и несущественным. Переночевать в лесу? Запросто! Он, пожалуй, издал бы нервный смешок в адрес своей тогдашней опрометчивости, но сдержался, поскольку не хотел, чтоб остальные узнали, как нелегко ему приходится, как дико он боится этих ночных звуков!
Что это за треск?.. Нет, наверное, просто ветер играет ветками или какой-нибудь зверек что-нибудь грызет. Водятся ли тут дикие животные? Волки? Медведи? Наверняка здесь они водятся, ведь это дикая, варварская страна!
Он так разволновался, что ему захотелось вскочить с места и броситься прочь из этого чудовищного леса. Однако он взял себя в руки и приказал успокоиться. Упрямо закрыл глаза и выровнял дыхание. После этих действий ему стало значительно лучше, он обрел уверенность. Во-первых, у них было при себе оружие. Во-вторых, их оберегал костер. Они разожгли его, несмотря на то, что по дыму их могли обнаружить. Но кто? Тачерс? Вполне возможно, однако Роберт сомневался, что Тачерс теперь близко. В-третьих, Валежин говорил, что дикие животные сейчас не нападают на людей, поскольку уже середина сентября. Вот если бы начало весны…
Сколько им ещё идти? Где же эти чертовы эвенки? Почему все здесь так дико и странно?.. Вопросы роились в голове Лестона, не давая ему уснуть, однако спустя какое-то время сон все же сморил его.
Ему приснился короткий сон, неприятный и непонятный. Будто бы он тонул в какой-то мерзкой вязкой жиже, тянул руку к небу, моля о помощи, но вокруг никого не было… Он проснулся среди ночи, однако глаза слипались, и он снова уснул, а на утро даже не вспомнил про этот сон. С приходом солнца все кошмары растворяются и жизнь становится прекраснее.
Кейтлин проснулась самой последней оттого, что кто-то нежно теребил её за плечо. Это был её брат, у которого, похоже, было неплохое настроение. Несмотря на то, что он был молчалив, он не критиковал ничьи действия, не подтрунивал над Валежиным и часто смотрел куда-то вдаль, словно ожидая чего-то. Его костюм бы помят и кое-где грязен, однако Роберт стойко мирился с этим.
Настроение у остальных было неплохим. Они отдохнули и выспались и теперь были готовы продолжить путь. Вермонт приготовил «стол» для завтрака в виде расстеленной на земле скатерти. Позавтракав припасами, они снова двинулись в путь.
Их маленький отряд возглавлял Роберт, и поскольку никаких навыков не требовалось, чтоб идти вверх по течению, он превосходно с этим справлялся. Каждый вел свою лошадь, и издалека их маленькая процессия казалась настоящим караваном.
Кейтлин шла между Вермонтом и Алексеем. Подол её платья стал черен от грязи, манжеты на рукавах порвались и приобрели серый оттенок, ботинки сдавливали её нежные ступни все сильнее и причиняли боль. Когда через несколько часов ходьбы они сделали привал, она улучила момент, чтоб добраться до реки и взглянуть на свое отражение. Боже! На кого она стала похожа!
Волосы растрепались, а платье имело довольно жалкий вид. Но лицо! На щеках играл здоровый румянец, глаза сверкали, а кожа приобрела оттенок загара. Ей показалось, что она еще никогда не выглядела столь жалко и замечательно одновременно!
Она стойко переносила боль в ступнях ещё некоторое время, однако, когда стало заметно, что они поднимаются на склон, Кейтлин не выдержала и призналась, что больше не может идти. Только сейчас они, казалось, вспомнили, что она женщина и не столь вынослива физически.
- Почему же ты молчала, Кити?! – с выражением беспокойства и раздражения спросил Роберт, когда увидел, как трудно и больно ей снимать ботинки. К своему ужасу, девушка обнаружила, что ступни её в некоторых местах покрылись мозолями, словно она была какой-то простолюдинкой!
Роберт на правах брата осмотрел её ступни и с укоризной прокомментировал:
- Тебе нужно было раньше сказать об этом! Мы, болваны, совсем позабыли, что ты самая слабая из всех…
Кейтлин хотела заметить, что это не так и все дело в её неудобной обуви, но промолчала. В конце концов, это не имело значения.
- Ты не можешь идти дальше, - выдохнул Роберт.
- Она может сесть на своего коня, а я поведу его, - предложил Алексей. Роберт послал ему угрюмый взгляд, но согласился и кивнул. Как бы он ни желал, в этом предложении не было ничего предосудительного, а сестре будет намного легче.
- Когда же, черт её дери, закончится эта река? – устало закричал Роберт. – Мы идем уже больше суток, где эти эвенки?
Он снова взял свою лошадь под уздцы.
- Сэр, - раздался голос Вермонта. – Думаю, старику Джеку тоже следует сесть на лошадь, потому что из-за него мы двигаемся очень медленно. Я могу повести его.
Джек, который на удивление хорошо переносил этот переход, фыркнул. Да он со своей хромой ногой мог обогнать любого! Однако это предложение ему понравилось, несмотря на то, что он и до этого неплохо справлялся. Сказывались его выносливость и фанатичное желание дойти до цели.
Он с готовностью взобрался на лошадь, а Вермонт привязал свою лошадь к лошади Джека и повел их. То же самое проделал и Алексей.
Теперь они и вправду стали продвигаться быстрее. Примерно через три часа перед ними возникла дилемма: идти и дальше вдоль реки, которая сейчас тянулась уже на запад, или продолжать подниматься на склон.
- Надо подниматься, - сказал Роберт, глядя на возвышавшиеся впереди горы.
- Но мне сказали идти вверх по реке, - возразил Алексей.
- Река изменила свое направление. Теперь она течет не на север, ведь так? А Скалистый Гребень севернее. К тому же, я вижу, что мы наконец-то дошли до эвенков: вон тот дым…Вы заметили его?
Все внимательно посмотрели в ту сторону, куда указывал Роберт.
- Да, это дым, - с облегчением выдохнула Кейтлин, хотя их путешествие этим не заканчивалось. Однако ей надоело неведение, в котором они прибывали последние несколько часов относительно правильности их пути.
- Тогда туда! – то, что они наконец-то добрались до племени эвенков (а Роберт не сомневался, что это так, потому что слепо верил в это), необычайно воодушевило его и придало сил. Остальные тоже почувствовали себя лучше.
Несколько долгих минут им потребовалось, чтоб взобраться на склон. Там они яснее различили впереди черный дым, исходивший из жилищ, и маленькие фигурки людей.
Приближение незнакомцев заставило деревню оживиться, однако не вызвало такого волнения, какое, как предполагал Роберт, будет. Очевидно, эти племена уже имели дела с охотниками и наверняка между ними происходил обмен. Его предположения подтвердились, когда Алексей заметил по пути:
- Они не любят чужаков, но это мирный народ. Охотники иногда приезжают сюда, чтобы обменять всякую всячину на пушнину, мясо или рыбу. Зачастую такой обмен вряд ли можно назвать равнозначным.
- Что ты имеешь в виду? – Кейтлин не заметила, как обратилась к нему на ты. Но после стольких приключений, что они пережили вместе, после бегства по реке и этого утомительного похода ей казалось глупым обращаться к нему официально.
- Я имею в виду, что рыбаки и охотники зачастую преувеличивают значимость своих товаров. Например, они могут обменять обычные часы, коим грош цена, на великолепную шкурку. Правда, сейчас эвенки стали умнее и опытнее. Некоторые из них проживали в городе.
- Как эта Сингаль, которую мы ищем?
- Да.
- Нет такого понятия, как неравнозначный обмен, я считаю, - заметил Роберт в своей обычной манере, немного заносчивой, немного высокомерной, словно он снова попал в один из нью-йоркских салонов. – Сделка может быть выгодной, может быть невыгодной. Эти охотники весьма смышленые, потому что, воспользовавшись слабостью конкурентов, заключили выгодную для себя сделку.
- Так ты называешь простой обман, Лестон? – с сомнением усмехнулся Валежин.
- Совершенно точно.
Он не успел сказать что-то еще, поскольку в этот момент к ним стали приближаться дети. Чумазые, с раскосыми глазами и черными волосами, загорелые на солнце, они что-то кричали на своем незнакомом языке и тыкали в чужеземцев пальцами. Здесь были преимущественно женщины, старики и дети. Взрослые, как мужчины, так и женщины, не отличались высоким ростом. У всех у них были круглые лица и темные волосы.
- Нас тепло встречают, - заметил Вермонт, который глядел на все происходящее вокруг широко раскрытыми глазами. Его жизнь в Брадмере вряд ли можно было назвать полной приключений, так что это путешествие он воспринимал как нечто невероятное. Мог ли он думать ещё три месяца назад, что окажется здесь!
Роберт чуть сбавил шаг, когда поселенцев стало пребывать и они окружили их со всех сторон. Старики, дети и женщины хихикали, глядя на них, кое-кто пытался до них дотронуться, однако, кажется, это было немного наигранным, поскольку они явно были не первыми чужеземцами, забредшими сюда. Какой-то старик из толпы угрюмо бормотал себе что-то под нос, тыкал в воздух палкой в сторону пришедших и изображал на лице что-то неописуемое. Роберт брезгливо поморщился, когда старик обхватил свое горло руками и изобразил нечто, похожее на удушье, обнажив ряд гнилых, желтых зубов. Но больше всех внимание привлекал Вермонт. Несомненно, никому их жителей деревни ещё не доводилось встречать чернокожего человека, поэтому их реакция на камердинера была разной: кто-то удивленно тыкал пальцем, кто-то с любопытством пытался прикоснуться к чернокожему мужчине, а кто-то и вовсе испуганно попятился и убежал.
«Вот я и попал к варварам», - пронеслось у Роберта в голове, хотя варварами назвать этих людей было неправильным. Они не проявляли никакой агрессии по отношению к прибывшим, только смеялись и с любопытством рассматривали. В основном, мужчин, потому что женщин здесь было гораздо больше.
Наконец, Роберт остановил лошадей. Впереди к ним шли несколько мужчин. Низкорослые, с раскосыми глазами и выступающими скулами, они были черноволосы и отличались крепким сложением. На их телах было надето странное одеяние, столь примечательное, что нельзя не поделиться его описанием с дорогим читателем.
Поверх коротких штанов, подпоясанных тонким кожаным ремешком, надевался широкий кожаный пояс с кольцами. К кольцам привязывались завязки наголенников. Эти наголенники имели вид длинных, постепенно сужающихся гамаш, закрывающих всю ногу до щиколотки. Левая пола халата, сшитого из лосиной замши, заходила на правую и застегивалась на боку. На конце кожаного ремня виднелась орнаментированная костяная пряжка, а поверх халата меховая безрукавка из шкур с головы лося. На поясе у мужчин висели ножи в ножнах из бересты и небольшая сумка из шкуры. В руках сжаты длинные копья. То были эвенкийские охотники.
Если это была их армия, промелькнуло в голове Роберта, странно, что их деревню еще не разорили. Впрочем, Роберт не сомневался, что кое-где у них припрятаны и огнестрельные ружья.
Во главе этой маленькой делегации шли довольно высокая по сравнению с остальными женщина и мужчина рядом с нею. Женщина глядела на них острым взглядом, таким, от которого мурашки бежали по телу, словно она знала всю их подноготную. На ней был украшенный деревянными и металлическими символами, специальными подвесками и наконечниками стрел плащ, сшитый из шкуры. На рукавах пришиты кусочки рысьей шкурки, а на приделанных к плащу кольцах висели странные ленты, похожие на змей, изготовленных из хвостов животных и прикрепленных к кольцам с помощью кусочков красной ткани, олицетворявших, очевидно, «змеиные головы». Но самым запоминающимся украшением этой необычной женщины был головной убор, сделанный из перьев орла или филина, а также двух небольших металлических рогов, внушавших уважение. И она несла этот варварский, по мнению Роберта, головной убор с достоинством истинной королевы. Мужчина, шедший рядом, был одет как все остальные охотники, но не имел при себе никакого оружия, однако создавалось впечатление, что он был здесь главным. Лица этих двоих были суровы и непримиримы.
- Валежин, - крикнул князя Роберт. – Скажи им, что мы не причиним им зла, что мы ищем Сингаль и что щедро заплатим им за помощь.
Неторопливо Алексей вышел вперед и сказал это на русском. Ему медленно, подбирая слова, ответил мужчина, которого Роберт признал за «вожака»…Вожак? Главарь? Как это у них там называется? Роберт вынужден был признаться себе, что ничегошеньки не знает ни об этом народе, ни о стране, в которой оказался. Но стыд он не почувствовал, поскольку быть просвещенным в этой сфере считал необязательным.
- Он приветствует нас и спрашивает, не пришли ли мы с обменом, - произнес Алексей, переводя свои спутникам.
- Нет, конечно. Спроси про Сингаль.
Валежин опять отвернулся и через несколько мгновений обмена репликами пояснил:
- Сингаль сейчас нет здесь. Она ушла с мужчинами на охоту, поскольку знает, где дичь.
- Проклятье, - пробормотал Роберт. – А когда она вернется?
- Через два дня.
- Два дня?! – воскликнул Роберт, и его удивление позабавило рядом стоящих молодых девушек, которые захихикали, бросая на него любопытные взгляды. – Мы не можем ждать так долго. Спроси, сможет ли кто-нибудь из них отвести нас к Скалистому Гребню вместо этой Сингаль?
Получив ответ, Валежин разъяснил своим спутникам:
- Они говорят, что только Сингаль может и должна отвести нас. Она у них что-то…вроде избранной или как-то так. Это место считается у них священным, и никому другому нельзя там находиться. Так что нам придется ждать.
- Ну уж нет! С меня достаточно ожидания, - Роберт вышел вперед и вцепился глазами в князя. – Скажи им, что мы заплатим втрое больше.
- Неужели у тебя, Роберт, есть такие деньги? – возразил Алексей. – Ты просишь этих людей нарушить обычай.
- Все равно спроси, - упрямо настоял тот.
Вздохнув, Валежин произнес что-то. Услышав эти слова, эвенкийский мужчина резко закачал головой и смерил Лестона хмурым суровым взглядом, из чего Роберт решил, что они отказались. Черт побери!
- Нам придется остаться здесь, пока не вернется Сингаль, - сказал Валежин. – Они готовы принять нас как гостей и предоставить ночлег и еду. Потом, когда мы будем уходить, мы должны будем отдать им трех своих лошадей и ружья, если мы хотим, чтоб Сингаль отвела нас.
- Это же воровство! – возмутился Роберт, однако князь лишь пожал плечами. Немного подумав, Роберт кивнул:
- Хорошо. Но они возьмут двух лошадей и только. Ружья нам понадобятся.
Алексей что-то сказал мужчине, потом вздохнул:
- Они согласны. Нам нужно лишь следовать за ними и постараться быть вежливыми.
«Королева» за весь разговор не произнесла ни слова, только пристально, испытывающее смотрела на каждого, словно заглядывая в души. Когда разговор закончился, она и мужчина развернулись и важно ушли. Путникам же указали следовать за маленькой девушкой, которая повела их куда-то.
- Но… - хотел было возразить Роберт, когда у него из рук не грубо, но настойчиво вырвали вожжи, а лошадь повели в другую сторону. Он оглянулся и увидел, что всех их лошадей уводят эти варвары.
- Все в порядке, - Алексей, чтобы предотвратить бурю, коей был Лестон в гневе или раздражении, положил ему руку на плечо в предостерегающем жесте. – Они хотят лишь напоить и покормить их. Этот народ очень любит животных. Они считают животных духами.
Роберт лишь кисло изогнул губы и поспешил отделаться от руки на своем плече.
Кейтлин, которая медленно шла позади, придерживаемая Вермонтом, спросила:
- Что это за странные жилища?
- Это чумы, - отозвался Алексей, взяв её за руку, чтобы помочь идти. Все внутри него сгорало от желания просто держать её за руку и чувствовать её тепло, частицу её тела. Кейтлин с благодарностью улыбнулась ему.
- Эти жилища делают из жердей, покрытых сверху шкурами. Поверх обвязывают ремнями, видите? Концы прикреплены к кольям, вбитым в землю. А в центре оставляют дыру, чтоб выходил дым от костра, так называемый раструб, - он указал на густой дым, выливший столбом из одного жилища. Алексею было очень приятно отвечать на её вопросы, хотя он и понимал, что это всего лишь мальчишеское ребячество. Было совершенно естественным, что он знал о жизни этих людей куда больше остальных. Ведь он родился в этой стране, пусть и не здесь.
- Благодарим за урок, - съязвил Роберт.
Им указали на один чум и знаком велели идти туда. В три ярда высотой и пять-шесть в диаметре, чум представлял собой довольно странное и непривычное сооружение. Все пятеро испытали секундное замешательство, глядя на это строение, из которого валил дым. Однако впечатление хрупкости, посетившее их, было обманчивым, в чем они смогли убедиться, когда, откинув часть покрывающих чум шкур, по очереди вошли в чум и крыша не обвалилась, как они ожидали.
Внутри было темно и тепло. Пахло какими-то травами. Воздух обжигал лицо. К стенам чума и жердям крыши были прикреплены спальные полога из оленьих шкур, мехом направленные внутрь. Полог по форме напоминал ящик, перевернутый отверстием вниз. Таких пологов было четыре. В центре между ними находилось свободное место, устеленное шкурами, и посреди него горел костер, защищенный несколькими прутьями.
- Здесь очень жарко, - выразила Кейтлин мысль всех остальных.
Роберта вдруг посетило ощущение нереальности происходящего. Ему почудилось, будто это всего лишь сон, а он сам сейчас находится в своем Брадмере, спит в уютной постели и скоро ему принесут завтрак. Однако это не было сном. Он действительно каким-то неизвестным образом оказался в далекой России в одном из чумов народа Севера.
Позади них раздался голос, и, обернувшись, они узнали в вошедшем того самого мужчину, что говорил с ними.
- Он говорит, - переводил Алексей, - что здесь мы будем спать, дожидаясь Сингаль. Нам нет нужды беспокоиться о еде, они будут приносить нам рыбу, мясо или ягоды.
- Почему они это делают? – застенчиво улыбнувшись, спросила Кейтлин. – Они ничем не обязаны нам.
- Эти люди очень мирные и гостеприимные, Кейтлин, - объяснил Валежин. – Мы теперь их гости. Пока мы не причиняем им зла, они сделают все возможное, чтоб нам было хорошо.
- Что ж, тогда поблагодари их.
Алексей так и поступил. Потом сказал:
- Нам не следует выходить за пределы деревни. В лесу опасно. А о наших лошадях они позаботятся.
- Лишь бы только вернули, - процедил сквозь зубы Роберт тяжело. Ему стало жарко в этом пекле.
Покачав головой, мужчина ушел.
- Он сказал также, его зовут Иршвул. Если нам что-то будет нужно, нужно обращаться к нему.
- Ясно. Он у них что-то вроде вождя, - пробормотал Джек, тоже мало знавший о культуре таких народов. – Когда мы охотились за скальпами индейцев, они не были к нам так добры.
- Эти люди тоже могут быть жестоки, если вы будете угрожать их семье или свободе, - пожал плечами Алексей и осмотрелся. Внутри чума были аккуратно сложены одеяла, шкуры и какие-то тряпки. Им вполне хватит места для ночлега. К тому же, здесь было тепло и сухо.
- Могло быть и хуже, - раздался голос Вермонта. Он пытался привести в порядок свой грязный порванный костюм. – Эти люди могли отказать нам в помощи или вообще схватить. Так что нужно просто подождать эту женщину. Не нужно идти наперекор судьбе.
- Ждать, опять ждать! – в раздражении простонал Роберт в поисках чего-либо что бы такое пнуть, но ничего не найдя, сдержал свой порыв. Ей-богу, что у него за манеры! Ещё немного, и он превратится в лохматого аборигена в этой стране! – Сколько можно ждать?!
Вермонт немного стушевался. Обычно он не позволял себе высказывать свое мнение при господине, однако в последнее время все перевернулось с ног на голову. Теперь он чувствовал потребность в том, чтобы с ним считались, чтоб слушали его слова. Правда, подобные чувства он пытался в себе искоренить, поскольку полагал, что хороший слуга – преданный слуга, который не станет спорить со своим господином. Но в этом путешествии он почувствовал странное удовольствие не быть ни от кого зависимым и думать по-своему.
- Что, если Тачерс нагрянет прямо сюда? Или еще хуже - уже нашел Источник?
- Без меня-то? – усмехнулся Джек, устроившись на земле среди одеял. – Сюда бы немного вина или пива. А лучше много!
Он засмеялся, довольный своей шуткой.
Но делать было нечего, так что они решили предоставить все судьбе. Через час после их приезда к ним в чум вошел Иршвул. Он сказал, что хочет, чтоб они разделили со всеми пиршество, устроенное в честь одной из пар, заключивших союз. То был «третий день гуляния первой свадьбы».
Роберт с сомнением отнесся к слову «пиршество» в подобной ситуации, однако все же решил присоединиться к своим спутникам, которые с готовностью вышли из чума.
Едва молодой мужчина вышел, его обдало холодным вечерним ветром. За время, проведенное в чуме, он уже успел позабыть, что на улице может быть так холодно. Он увидел, что на поляне среди чумов собралось множество народа. Большею частью там были женщины и старики. Они сидели прямо на земле, в то время как дети стояли.
Роберт поспешил к своим друзьям, и вскоре присел рядом с ними. Его весьма забавляло и одновременно раздражало все происходящее. Будто бы он сам превратился из благородного джентльмена в примитивного дикаря. Поэтому он старался придать лицу выражение снисходительного превосходства, которое, впрочем, ему неплохо удавалось. Тем не менее, все происходящее его заинтересовало. Он заметил, что среди гуляющих много юных девушек и женщин. Все они с любопытством и каким-то робким азартом поглядывали в сторону чужеземцев, и Роберт то ли с удовлетворением, то ли опять же с раздражением заметил, что большинство таких взглядов адресовано ему.
Сначала были игры. Ими руководил старик-распорядитель. Первое состязание заключалось в прыжках на одной ноге, прыжках с разбега, причем как дети, так и женщины постоянно кричали нечто, похожее на «кылыйыы» или «ойуу». Некоторые из них так сильно надрывали голос, увлеченные зрелищем, что Роберту даже захотелось закрыть уши руками. Весьма примитивное было зрелище, на его взгляд. Молодые мужчины состязались в плясках, беге или прыжках. Повсюду столпились люди.
Пару раз к ним подходил Иршвул и что-то объяснял, а Алексей переводил:
- Иршвул говорит, что первая свадьба подходит к концу. Гуляние продолжается уже три дня. Первая свадьба закончится, когда жених уедет. Он из другого рода. Он останется у невесты на три дня, а потом покинет селение на 2-3 года, которые пройдут до второй свадьбы. Спустя это время две семьи, жениха и невесты, встретятся в условленном месте и в условленное время. А потом последуют столь необычные и странные обряды, в которые мне не имеет смысла посвящать вас, хотя Иршвул мне их рассказывает…
- Весьма интересно, - пробормотал Вермонт, глядя на гуляния.
- Глупо, - тихо произнес Роберт и огляделся.
Но в ещё большее недоумение Роберта привели блюда, которыми угостили чужеземцев. Несмотря на то, что в желудке урчало, он не притронулся ни к одному из них, за исключением обыкновенных оладий и лепешек. Ещё чего! В меню этого народа преобладало истинное варварство: каша из жира оленьих кишок с мукой, олений жир с кусочками вареного мяса, сырые рыба и мясо, мясо с ног оленя. Единственное, что он осмелился попробовать, кроме оладий, так это икру и некий бульон, и Роберт не желал знать, из чего этот бульон приготовлен! Однако всем остальным, похоже, некоторые блюда пришлись по вкусу.
Вскоре Роберту надоело наблюдать за происходящим, и он поднялся, чтобы уйти. Но в эту минуту к ним снова подошел Иршвул. Он что-то залепетал на непонятном языке, указывая то на Роберта, то на Вермонта или Валежина. Последний, который понял, о чем шла речь, почему-то густо покраснел и явно пребывал в растерянности. Это обстоятельство пробудило в Роберте злорадный интерес.
- Что он сказал?
- Он… - Алексей попытался подобрать нужные слова. – Видите ли, их деревня находится далеко от города…
Поскольку он замолчал, Лестон был вынужден нетерпеливым жестом заставить говорить дальше, и тогда Валежин выпалил на одном дыхании:
- Так как деревня находится далеко от города и других поселений, им нужно вливать свежую кровь, чтобы народ мог продолжать своё существование… У них слишком тесно сплетены семьи, отчего он опасается, как бы их дети не стали слабыми и немощными. Он просит нас…влить в их народ свежую кровь.… К тому же, в деревне слишком много юных девушек, которые… которым вряд ли удастся выйти замуж, поэтому он просит кого-нибудь из мужчин доставить им немного радости…нет, больше я не буду это переводить!
Он сконфуженно смолк, поскольку больше не в силах был невозмутимо относится к таким вещам.
Услышав, что им предлагает Иршвул с таким серьезным, озабоченным проблемами его народа лицом, Роберт не смог сдержаться и громко расхохотался. В отличие от него все остальные, кроме Джека, который тихо хихикал в усы, смущенно спрятали глаза. Но Роберт имел в Нью-Йорке репутацию ловеласа, порочного сластолюбца, который бросал удовольствия только тогда, когда вдоволь насыщался ими, поэтому он воспринял эту неловкую ситуацию с настоящим весельем.
- И каким таким образом мы должны доставить несчастным девицам немного радости? – расплываясь в улыбке, спросил он, зная, что своим вопросом он ставит Валежина в тупик. К тому же, Роберту доставляло огромное удовольствие дразнить своего спутника.
- Роберт… - тихо прошептала Кейтлин.
- Спроси у Иршвула, неужели они всем предлагают такого рода забавы? – продолжал молодой мужчина. – Спроси же…
Алексей пробормотал что-то, потом перевел:
- Для них это очень важно. Иногда они просят о таком одолжении и охотников, и те часто соглашаются…
- Нет уж, спасибо, - веселье Роберта испарилось, превратившись в гримасу кислого недовольства. – Может, в этой стране я и превращаюсь в варвара, но не до такой степени, чтоб опуститься до дикарок. У них, должно быть, в волосах вши, а под ногтями грязь, пусть эти девицы и выглядят довольно мило!
Алексей благоразумно решил, что переводить подобные слова не стоит.
- Но, может, тебе, Валежин, стоит подумать над этим предложением? – ядовито заметил Лестон. – Но вот беда: у этих милых мордашек из приданого только шкуры да рыба, а ты явно нацелился на зверя поважнее!..
Внезапно Роберт почувствовал, как его снес вихрь. В следующую же секунду он понял, что лежит на земле, а сверху на него опускается чей-то кулак. Едва он подумал об этом, как сильная боль пронзила его левую щеку, да так, что у него в глазах потемнело, а мысли, словно мальки в реке, расплылись в разные стороны.
- Алексей, остановись! – услышал Роберт где-то далеко голос сестры, и в тот же миг кто-то попытался поднять его.
- Сэр, с вами все в порядке? – обеспокоенный голос верного Вермонта привел Роберта в чувство. Молодой мужчина несколько раз встряхнул головой, чтоб помутнение в глазах исчезло и он снова мог мыслить и соображать. Он увидел, что Валежин стоит в нескольких шагах от него, отвернувшись и все ещё кипя от гнева.
Прикоснувшись рукой к своей щеке, которая горела от удара, Роберт с помощью Вермонта поднялся. Только тут он заметил, что все вокруг смотрят на них и что танцы прекратились. К еще большей своей злости Роберт обнаружил, что его сестра что-то говорит Валежину, положив руку ему на плечо, а тот, опустив голову, отвечает. Не сказав ни слова, а только бросив тем двум тяжелый злой взгляд, Роберт резко зашагал в чум. Как он и предполагал, ничего хорошего из совместного путешествия не вышло!
В это время Алексей пытался прийти в себя. Он ощущал легкую дрожь от гнева, который потухал в нем очень и очень медленно. И одновременно внутри всплывало чувство вины. Подумать только! Он набросился на Лестона на глазах его сестры, словно какой-нибудь дикарь! Как она воспримет это?
- Кейтлин, простите меня, - сокрушенно опустив голову, произнес он. – Я не должен был…
- Ты не виноват, - успокаивающе сказала она. – Никто не идеален. А Роберт часто говорит весьма обидные слова.
- Тем не менее, это не оправдывает меня, - возразил Алексей. – Я должен был держать себя в руках.
- Странно, что ты не сделал этого раньше, молокосос, - раздался откуда-то снизу голос Джека. Старик так и сидел на своем месте, удобно устроившись среди одеял, которые расстелили специально для чужеземцев. Все произошедшее весьма позабавило его и развеселило. Конечно, водка, предложенная гостям в качестве угощения, тоже тому поспособствовала. Лишь он один стал её пить. – Я давно уже ждал, когда, наконец, ты проявишь себя, как мужчина, ведь Лестон так долго потешался над тобой!
- Вряд ли это можно назвать мужским поступком, - прошептала Кейтлин, однако Джек, фыркнув, остался при своем мнении.
- Прошу тебя, Алексей, - она взяла его за руку и улыбнулась. – Не упрекай себя. Роберту давно пора понять, что чувства других так же важны, если не важнее его собственных. Несмотря на то, что он мой брат и я его люблю, ему не помешало бы набраться ума…
Алексей лишь сильнее сжал её руку. Они услышали, что эвенки, справляющие сегодня праздник, снова танцуют и поют. Иршвул, чьё нескромное предложение стало причиной раздора среди пришельцев, лишь пожал плечами и направился к шаманке. Его самого не заботили ссоры чужеземцев.
Он должен был думать о целом народе.