В тот самый год, когда в Конгрессе Галактического Содружества прозвучало скандальное заявление делегатов Земли о возведении Свободных земель Бенеди и еще нескольких отдаленных миров, созданных в рамках проекта “Творец”, в статус доминионов “Солнечного союза” Земли, Марса и Венеры, после чего возмущенные бенедианские парламентарии покинули Хрустальный купол Конгресса, объявив о выходе из Содружества, и в результате чего в рядах остальных делегатов наметился раскол, впоследствии давший начало серьезного политического кризиса в Конгрессе, именно в тот самый год произошло несколько, на первый взгляд незначительных, событий, грандиозные последствия которых повлияли на ход истории всей галактической цивилизации.
- Стыковочные модули активизированы, капитан. Режим ожидания...
- Спасибо, дорогая, будь так любезна, дай интерфейс на центральный монитор.
Многоцветная паутина функциональных схем озарила недра хрустального куба, зависшего в центре командного отсека. Цепочки иероглифов сообщали о полной готовности корабельных систем. Легкая улыбка прорезала суровое прежде лицо.
Его звали Гик Каммола - вольного астролетчика, капитана трансгалактического тягача БАНИТЕЗА. Две трети жизни он провел в космосе, ничего не помня о детских годах, хотя искренне считал себя уроженцем Бенеди, несмотря на то, что свою предполагаемую родину ему доводилось видеть лишь с орбиты. Его криокамеру отбили у ксетхров - торговцев живым белковым товаром. Большой сумаррийский торговый галеон вовремя оказался возле скопления космического мусора, где стервятничали ксетхры. Напуганные присутствием крупного судна, они поспешно скрылись, бросив награбленное, в числе которого и оказалась капсула с мальчиком. Ксетхры были злобными и невежественными созданиями, но абсолютно неспособными напасть, а тем более разрушить даже небольшой корабль. По всей видимости, это сделал кто-то еще до них. Говорили, что судно предположительно было бенедианским, по крайней мере, так, с большой долей сомнения можно было судить по уцелевшим фрагментам обшивки и приборов. Мальчика, пребывавшего в глубоком анабиозе вернули к жизни, но восстановить потерянную память так и не смогли. Некоторое время найденыш летал на корабле, лишенный имени и заботы (по сумаррийским обычаям было непозволительно вмешиваться в чужую беду, а тем более давать новое имя). По возвращении на Сумарру, он был отдан на попечение слепому лавочнику, торговавшему разным космическим хламом, который он называл “необходимыми частями для космических судов”. Как ни странно, но спрос на его “товар” все-таки был. Изредка в лавку заявлялись разные типы, называвшие себя астролетчиками, и юный подмастерье, неизбалованный общением, не упускал возможности обмолвиться парой слов с посетителями. Он много времени проводил в одиночестве, но даже мимолетных разговоров оказалось достаточным, чтобы научиться сносно общаться на дюжине астронаречий. Особенно он привязался к добродушному здоровяку - капитану космического коммерческого корабля с длинным именем Тез Бегуль Саозитт Каммола. Тот несколько раз появлялся на пороге лавки, и всякий раз дарил мальчугану какую-нибудь космическую безделицу. Однажды, когда Каммола объявился в очередной раз, мальчик тайком забрался в контейнер с купленными запчастями. Безбилетный пассажир был обнаружен уже в глубоком космосе, и потому капитану ничего не оставалось, как пожаловать ему чин помощника, а заодно и имя. Так он стал Гиком Каммолой. Кроме капитана, дикого зверька неизвестной породы, изводившего космических крыс, имевших обыкновение селиться на борту, да Гика, на БАНИТЕЗЕ не было ни единой живой души, и потому скоро Гик был повышен в должности, заняв кресло второго пилота, пустевшее с незапамятных времен. Они неплохо ладили, стареющий Тез был всегда добр к Гику, и тот постепенно принял его как отца. А когда неумолимое время отняло его у возмужавшего Гика, он отправился на планету скорби Груму и в храме Памяти мертвых оставил в Книге поколений надпись; ТЕЗ КАММОЛА, ОТЕЦ ГИКА КАММОЛЫ. Унаследовав БАНИТЕЗУ, Гик, однако, не был принят в профсоюз и был вынужден долго скитаться, занимаясь мелкими доставками, прежде чем ему удалось получить первый настоящий контракт.
- Визуальный контакт, - скомандовал Гик бортовому компьютеру, и, по обыкновению добавил, - дорогая.
Заскрежетали открываемые заслонки, кабина наполнилась пронзительным солнечным светом, через мгновение притушенным светофильтрами. Прямо по курсу нависла громадина Карантинного терминала, напоминавшего исполинского паука с сотнями надломленных в суставах лап, из-за которых просматривался диск Марса, матово отливавший жженой глиной.
- БАНИТЕЗА вызывает Карантин, - запросил капитан, инициализируя программу по автоматической стыковке, - говорит капитан Каммола. Прошу принять швартовые. Стыковка - автомат.
После повторного запроса радиоканал, наконец, заработал.
- Назовите себя, - сухо проскрипел динамик.
- БАНИТЕЗА, тягач класса “Зарг”.
- Порт приписки?
- Сумарру.
- Груз?
- Бетарионский протогранит. 180 миллионов массивов.
- Экипаж?
- Капитан Каммола.
- Регистр?
- Бенеди.
- Ожидайте ответ.
Наступила пауза, которая, как показалось Гику, протянулась вечность. Он впервые столкнулся с ситуацией, когда Карантин заставлял себя ждать. Два красных креста возле шлюза гипнотически вращались, никак не превращаясь в зеленые шары. Гик ощутил нервозное нетерпение. Что-то явно шло не так, как должно было. Гик уже собирался повторить запрос, когда резкий сигнал заставил его вздрогнуть.
- Карантин - Гостю: в стыковке отказано.
- Это, должно быть, какая-то ошибка, - запинаясь, произнес он, совершенно ошарашенный. - Проверьте условия контракта по данным в вашей базе.
- Капитан Каммола, - прервал его жесткий голос. - Вам надлежит немедленно оставить груз и, проследовать на тягаче в досмотровый бокс.
Внутри у Гика похолодело. Только не в отстойник. Когда приглашают туда - читай ты уже преступник. Дело принимало серьезный оборот, и в голове у капитана были пока только вопросы и ни единого ответа. Контрабанда исключена, он всегда сам проверял историю груза и присутствовал при погрузке контейнеров. Ложный донос из профсоюзов тоже выглядел неправдоподобно — такая информация протоколируется и при не подтверждении – виновник строго наказывается. Более того, хозяин груза господин Карзак - сам большая шишка на Земле, к тому же начальник Карантинного Терминала - его родственник, и тот вряд ли допустил бы задержку груза...
- Капитан Каммола, приказываю Вам проследовать на тягаче в досмотровый бокс
Голос стал другим. В довершение ко всему радары засекли изменение фона жесткого излучения на корпусе корабля. Кто-то оставил свои гамма-метки. Тягач стал мишенью.
- БАНИТЕЗА, следуйте за спецбортом в досмотровый бокс.
Включив кормовые видеосенсоры. Гик к своему ужасу обнаружил истребитель на боевой позиции.
- БАНИТЕЗА, следуйте за спецбортом в досмотровый бокс. В противном случае, оставляю за собой право открыть огонь на поражение.
- Да что, черт возьми, здесь происходит, - сорвал он всю свою злость на микрофоне... Я что, сплю, или меня действительно собираются поджарить.
В этот момент, словно ответом на вопрос, корабль сотрясло от мощного взрыва. Гик едва сдержал тягач от непроизвольного поворота. Он лихорадочно проверял состояние всех систем на предмет неисправностей, попутно силясь осознать всю серьезность своего положения. Похоже, взрывом оторвало часть кормовых контейнеров, в остальном, состояние корабля было удовлетворительным.
Если метки были оставлены и на борту самого тягача - он был в нешуточной опасности. Гик вдруг ясно представил ожидавшую его перспективу и понял, что единственным способом спасти тягач и себя самого было бегство. Шансов против быстроходного истребителя было немного, но у тягача было одно неоспоримое преимущество - гиперпривод, коего не было на истребителях этого класса.
- Карзак убьет меня, - подумал он, тут же поймав себя на другой мысли, - или это сделает тот парень на истребителе.
Разворот и подготовка гиперпривода заняли меньше минуты. Тем временем истребитель вновь зашел на линию огня, готовый нанести новый удар. Закончив маневр, Гик экстренно отстрелил контейнеры, превратив пространство позади себя в метеоритное облако. Маршевые двигатели хлопнули, оповестив о готовности к прыжку, и капитан зажмурился, прошептав, словно молитву: - Прошу, вынырни недалеко, - и рванул рычаг привода...