Выслушав мой рассказ, доктор Эдвардс был вне себя от негодования. Мы хором начали предлагать немедленно покинуть остров, на котором кишели грабители и убийцы. Однако наш руководитель резко возразил, заявив, что всерьез намерен во что бы то ни стало выследить преступников и отобрать у них похищенный секретный документ. Почему-то он был до конца уверен, что это были именно они. И яхта, которую мы видели во время короткого путешествия на заселенный туземцами атолл, принадлежала именно им, а сами они проживали в той деревне среди дикого племени. Но что никак не укладывалось в моей голове, так это то, что нас до сих пор не прикончили. Ведь мы все были уверены на все сто, что люди Вернона знали расположение нашего лагеря, если успели уже проникнуть на «Экинтаус» и произвести похищение. Впрочем, можно было предположить, что американцы задумали пока повременить и решить свои более важные дела, или же они готовили нам новый «сюрприз».
Во всяком случае, я решила ни в коем случае не прекращать тайное расследование, несмотря на то, что этим уже давно занялся доктор Эдвардс. Но он обычно предпочитал в перерывах между чисто научной работой вместе со всей группой обшаривать остров вдоль и поперек, что занимало немало времени. Моя же тактика заключалась в том, что я, несмотря на предупреждения начальника, делала все в одиночку. И вот, на этот раз мне пришло в голову остаться ночью на «Экинтаусе», хотя все говорили, что за все время после того трагического случая никто на судне не появлялся. Правда, Холлен однажды признался, что, сидя во второй каюте и ковыряясь в образцах собранных на Туманной горе пород, слышал шаги по палубе. Это, кстати, и заставило его тут же включить сигнализацию, хотя обычно ее включали в отсутствие людей, и рев сирены был слышен на много миль вокруг. По словам Холлена, сам он при этом едва не лишился слуха, зато, когда выскочил на палубу и после этого проверил все помещения и отсеки, то никого не обнаружил.
Я тут же вспомнила, как однажды ночью среди сонной тишины раздался пронзительный вой пароходной сирены, гудки и что-то еще, весьма похожее на пронзительный визг. Тогда я подумала, что что-то случилось с Холленом, но тут же Зигги получил сигнал, что сигнализация сработала и никто из посторонних не посмел проникнуть на судно. Это было дней восемь назад.
Все это побуждало меня к решительным действиям. Когда я, уже после ужина, собралась идти на ночную смену, накинула кожаный супержилет с тремя замками-«молниями», множеством карманов и заклепок и вооружилась, кроме рации, и пистолета, ножом, запасными патронами и разными металлическими предметами (это было необходимо на случай обороны), в хижину ввалился исхудавший, с воспаленными глазами, студент и сразу же повалился на кушетку.
- Что случилось, Дэн? – обеспокоенно спросила я.
- Лихорадка... Дайте мне воды... Воды!
- Лихорадка?.. О Боже!
Я подскочила к парню и дотронулась до его лба. Парень весь горел.
- О, нет! Сейчас, сейчас...
Я быстро налила в жестяную фляжку воды из котелка и подала Дэну. Он отпил несколько глотков и потерял сознание.
- Дэн, очнись! Дэн... кто-нибудь, помогите!
Я трясла его за плечи, дала ему нашатырный спирт. В конце концов юноша пришел в себя, но продолжал бредить.
Через несколько секунд в хижину влетела запыхавшаяся Дайэн с кипятком и пучком каких-то трав. Я вопросительно глянула на нее.
- Что это? – спросила я похолодевшими губами. – Малярия?
- Нет, док сказал, что на острове нет малярии. Обыкновенная тропическая лихорадка, у меня она тоже была, но не в такой тяжелой форме. Если считать, что организм Дэна ослаблен... Дэн, ты нас слышишь?
Больной глухо отозвался, и тут же Дайэн принялась его лечить. К ней присоединились Арни и профессор Скотт Ниррей - люди, которые знали, чем помочь больному лихорадкой. Там же, среди них, оказался и Дрегон, который хватился своей фляжки.
Увидев меня в полной «боевой готовности», он тут же забыл о том, зачем сюда пришел.
- Ты куда-то уходишь? – был его вопрос, полный удивления и тревоги.
Я сняла жилет, встряхнула и вновь надела, застегнув на все три «молнии» и набив карманы железками. Весь мой вид говорил о моей решимости наступать.
- Разве не видишь? Я ухожу на «Экинтаус», как и обещала. Недремлющий разведчик лучше, чем сонный тупоголовый сторож, обвешанный проводами.
- Я пойду с тобой.
- Что? – я сдвинула брови и быстро подалась к выходу, но он еще быстрее подошел и силой оттащил меня от двери.
- Ты не пойдешь одна, - произнес он тоном, не допускающим возражений. – Я пойду вместе с тобой! Иных вариантов не принимаю.
Он стиснул мои запястья и потряс меня, изобразив ту грубую силу, против которой было только одно средство – покориться. И я, зная характер своего друга, решила сделать это.
- Хорошо, пойдем вместе, - сказала я, и сразу же его гнев сменился добродушием и мягкостью. Поистине это был тот тип людей, которые могут, как Феникс, возрождаться из пепла.
Мы пошли с ним на судно. Честно говоря, ночью на «Экинтаусе» было не менее жутко, чем в тропическом лесу, и, может быть, Дрегон поступил правильно, что не позволил мне остаться здесь в одиночестве. Сначала мы все проверили, затем настроили детекторы и расположились в комфортабельной второй каюте, где до нас дежурили все, кроме Дайэн и Дэна Брауна.
Через каждые полчаса мы по очереди покидали каюту и осматривали все помещения. В машинном отделении все было в порядке, но именно здесь у меня возникли нехорошие предчувствия. Включив люминесцентные лампы, я тщательно обшарила все углы и устройство двигателя. Не найдя ничего подозрительного, я направилась в грузовой отсек, где находился аппарат для подводных исследований, но и там никого и ничего не обнаружила.
Наконец, мое внимание привлек установленный в нише между люками миноискатель, и я решила заодно проверить, нет ли на «Экинтаусе» спрятанных мин. Разбив гаечным ключом толстую стеклянную загородку ниши, я вытащила оттуда детектор и включила его. На концах двух выдвижных, неравной длины антенн весело замигали две лампочки – красная на длинной и зеленая – на короткой, показывая неопределенность ситуации. Я обошла с прибором все закоулки грузового отсека, 1-ю каюту и носовую часть судна, но здесь индикатор миноискателя показывал только зеленый цвет короткой правой антенны, а из прибора доносилось мерное жужжание, изредка прерываемое внешними помехами. И только тогда, когда я проходила по палубе над машинным отсеком, начали раздаваться сигналы, похожие на сигналы тревоги при минировании зданий.
- Там! – сказала я самой себе и что есть духу понеслась в самый низ, ниже первой каюты, где располагалась вся механика и двигатели. Рванув на себя металлическую дверь, я оказалась снова в машинном отделении. Здесь антенны миноискателя начали зажигаться попеременно, все быстрее и быстрее по мере приближения к главному двигателю, частота сигналов также увеличивалась. Наконец, в одной из точек мой прибор начал издавать непрерывный протяжный звук высокого тона, а световой сигнал замер на красном индикаторе. Бомба находилась прямо у меня под ногами!
Не раздумывая долго, я вернулась в каюту. Дрегон по-прежнему сидел на кожаной софе, облокотившись о край стола, и о чем-то усиленно думал. При моем появлении он поднял голову, увидев в моих руках миноискатель, нахмурился.
- Что это? – спросил он, вставая с дивана. В его голосе была тревога.
Я схватила его за руку и повела к выходу.
- Это миноискатель, разве тебе не известно? Наш корабль заминирован, и бомба находится под машинным отделением, с внешней стороны корпуса! И никто до сих пор об этом не знает!
Дрегон почесал затылок.
- Да... зато наш несравненный Арни Холлен каждый раз утверждает, что тщательно все проверил и устранил все подозрительные элементы… Стоило ли доверять этому безответственному болтуну?.. Где бомба?
- Идем!
Я показала Дрегону точку, над которой детектор показывал красный цвет.
- Все ясно! – сказал он, направляясь к багажному отделению. – Сейчас я это исправлю.
Он живо отыскал в железном ящике акваланг и так же проворно облачился в него, после чего устремился наверх.
- Будь осторожен, - сказала я ему.
Он обернулся и подмигнул мне.
- Все будет в порядке, Джилли. За меня не беспокойся.
С этими словами он выскочил на палубу и с разбега нырнул в воду – я услышала плеск около самого иллюминатора. Что ж, постараюсь теперь особо не волноваться и надеяться, что он вынырнет оттуда живым.
Дрегон задерживался. От скуки и непреодолимого волнения за себя и за него я начала ходить по всему кораблю, заглядывая в самые потаенные уголки. Левее второй каюты находилась небольшая, довольно крутая лесенка, которая вела наверх, в душевую комнату. Там же, но позади и еще левее, был небольшой перпендикулярный коридор, за которым шел спуск в машинное отделение. В начале этого коридора в стене слева (той самой, вдоль которой шли ступеньки) был запасной отсек, или холодильник, в котором хранились продукты и замороженная рыба. Несколько округлая дверь этого помещения, выкрашенная, в отличие от серовато-перламутровых стен, белой нитроэмалью, всегда была наглухо заперта и открывалась по мере надобности. Теперь же мне почему-то казалось, что она была всего лишь неплотно прикрыта. Я насторожилась.
Нет, похоже, здесь творилось что-то неладное. Для пущей уверенности я слегка потянула на себя ручку рефрижератора: раздавшийся негромкий скрип подтвердил мои предположения. Но кто мог сейчас, посреди ночи, прятаться на нашем пароходе, да еще в холодильнике?! Уж не те ли самые злодеи, которые обворовали доктора Эдвардса и пытались убить наших ребят, Альфреда Гиэна и Дэна? Благо, что Дэн спасся, а бедняга туземец покончил с собой, не желая принять насильственную смерть. Но вот наш механик-оператор Гиэн… Его смерть была насильственной. И в ней в равной мере были виновны как его мучители, так и этот абориген.
Впрочем, теперь это было уже все равно. Похоже было, что агрессоры убивали только тех, кто вступал с ними в непосредственный контакт, а сами держались как бы в тени, строя всяческие козни. Это было не что иное, как хорошо продуманная тактика «взятия на измор», и теперь становилось ясно, что живыми они нас не отпустят. То есть, мы все стали их заложниками на этом проклятом острове.
Думая так, я сосредоточила взгляд на белой двери и уже сжимала в руках «парабеллум», готовясь пристрелить первого, кто оттуда выйдет. Но вокруг стояла мертвая тишина, прерываемая лишь плеском волн, а секунды казались вечностью.
Но где же Дрегон?
Вспомнив о нем, я начала терять самообладание. Внутри меня все перевернулось от скверного ощущения того, что мой Дрегон Хард никогда больше не вернется, что он погибнет в пучине, что у него в баллонах кончится кислород или он станет очередной «закуской» для акул. Нет, нет, этого не может быть! По крайней мере, не должно.
Внезапный шум в недрах рефрижератора заставил меня оглянуться и снова посмотреть на белую дверь. Там, внутри помещения, что-то тяжело упало. Я отскочила в сторону и спряталась в небольшом углублении стены, продолжая наблюдать. Дверь рефрижератора с грохотом распахнулась, и оттуда начали появляться люди. Их было двое, и оба были хорошо вооружены, хотя и промерзли насквозь.
Было бы ошибкой предполагать, что эти двое меня не видели. Немного помедлив, оба направились в мою сторону. Один из них держал в руках автомат, другой обходился одним револьвером.
- Это женщина! – рявкнул первый, здоровенный детина лет тридцати пяти, тот самый, что сжимал в руках автомат. Он был начисто выбрит, на его загорелом лице не было и тени улыбки, колючие глаза горели ненавистью и злобой. Особо выделялись его орлиный нос, впалые щеки и могучая фигура. На его бычьей шее висели золотые и серебряные цепи, в левое ухо была вдета золотая серьга, а на пальцах всеми цветами радуги переливались перстни. В дополнение этого колоритного портрета, на исполине был жилет из стекловолокна, металлических стержней, колец и драгоценных чешуек, надетый на голое тело. На его ногах были сапоги, а вместо брюк на нем была… обыкновенная набедренная повязка из того же материала, что и жилет.
Его напарник, вооруженный револьвером, выглядел далеко не так внушительно. Он был невысокого (немногим выше среднего) роста, одетым в пиджак и брюки, уже немолодой и достаточно обрюзгший, с лысиной на макушке. На вид ему было около пятидесяти.
- А мне плевать! – писклявым голосом возразил второй, взводя курок. – Она нас видела, а это не входит в наши планы. Люди не должны нас знать, Фриц!
- И что ты предлагаешь, схватить ее или пристрелить?
- Конечно, пристрелить! Кому нужен свидетель, который знает о нашем существовании? Давай, Фриц, действуй!
Меня охватил невообразимый ужас. Сейчас угрожающий мне смертью толстяк казался еще страшнее, чем свирепый немец.
- Погоди, Стивенс! – возразил Фриц, загораживая его своей мощной фигурой. – Шефу это не понравится. Мы не для того сейчас коченели в проклятом морозильнике, чтобы получить пулю в лоб! Мы должны привести девчонку к шефу, а там он сам решит, что надо делать!
Его слова казались более разумными, чем скоропостижное решение Стивенса, однако для меня перспектива попасть в заложницы была страшнее самой мучительной смерти. Я в отчаянии села на пол и царапала ногтями стену в надежде найти верное решение, чтобы выпутаться из этой переделки. Если уж сами они были таковы, то какой же должен был быть их шеф?
Впоследствии я убедилась в том, что шеф у них был немногим лучше по внешнему виду, но гораздо подлее по своей натуре. Но тогда я не могла об этом догадываться.
Громила с автоматом направил на меня дуло своего оружия и ледяным тоном начал отдавать приказы:
- Сдай нам все оружие, какое у тебя есть. Мы знаем, что ты здесь одна. Немедленно брось оружие и встань с пола...
Его тон и манера говорить напрочь отсекали все мысли о сопротивлении, и я покорно поднялась на ноги и бросила пистолет ему под ноги. Он поднял мой «парабеллум», повертел и откинул в сторону, как ненужный мусор.
- Вы сдали не все оружие, леди! – тем же ледяным голосом проговорил Фриц. – У вас еще есть нож и куча железа в карманах!
Похоже, глаз у него был наметан. Меня охватила дрожь.
Видя мою медлительность в исполнении приказов, Стивенс выстрелил, но промахнулся и пробил дыру в стене.
- Пошевеливайся! – выкрикнул он.
Тут же нетерпеливый американец получил от своего приятеля здоровенную оплеуху и отлетел на несколько метров в сторону выхода на палубу. Я бросила нож и вытряхнула все самодельные кастеты.
- Теперь порядок! – заявил немец, опуская оружие. – Мы отведем тебя к шефу.
Он приблизился ко мне вплотную и схватил за руку. Сил у этой гориллы вполне хватило бы на то, чтобы при первой попытке сопротивления вывихнуть мне плечо. Я закричала от боли, и тут же откуда-то снизу вылез третий напарник. Я узнала его: это был тот самый молодой человек, которого я видела в лесу. Я не могла предположить, кто тогда стрелял - он или второе «привидение» в очках, но само появление этого человека могло решить исход ситуации и все изменить. Так оно и вышло.
Увидев все то, что делал со мной этот верзила в странном наряде из стекла и металла, парень подошел к нему и положил на его плечо руку. Выражение его красивого лица теперь уже не казалось жестоким и даже внушало некоторое доверие.
- Успокойся, Фриц! – сказал он мягко, без тени гнева и холодности. – Шеф будет недоволен, если вы покалечите девушку. Я слышал, он питает личную ненависть только к Джиллиан Нейл Харрисон, но я абсолютно уверен, что это не она. Отпусти ее.
Я была поражена тоном, которым молодой человек произносил свои слова. Вместе с тем я заметила в его голосе известную долю хитрости.
Верзила сплюнул и выпустил меня. Я упала на пол и схватилась за левое плечо, но тут же молодой человек поднял меня, но не выпустил, а только отвел в сторону.
- Вы не имеете права мне перечить, - сказал он Фрицу и Стивенсу, которые стояли по углам и скрипели зубами. – Я доверенное лицо шефа и сам займусь этой девушкой. А вы ступайте к шефу и передайте ему, что заложницу я поймал. Идите!
Фриц собрался было уходить, но его задержал Стивенс.
- Нет! – закричал он, потрясая кулаком. – Я давно подозревал, что этот сопляк Вернон всех нас подставит, вместе с шефом. Вот увидите! Или я не Джон Стивенс!
Я вздрогнула. Мне слишком хорошо была известна эта фамилия.
- Вернон?!
- Да, это моя фамилия, - ответил высокий блондин, продолжая стоять позади и сжимая меня в объятиях. – Я Крис Вернон, племянник одного известного в Америке человека, которого… искренне ненавижу.
Последнее было сказано очень тихо, чтобы не услышали остальные. Все-таки он казался мне славным парнем, пусть даже из такой среды. Я почему-то с искренним умилением смотрела на его загорелые мускулистые руки.
- А ваше имя? – спросил Вернон.
- Меня зовут Элизабет Хоген, - выдала я первое, что пришло в голову.
Стоявший в углу коридорчика Фриц внезапно издал лошадиный храп.
- Что?!.. Не глупи, Хоген – это моя фамилия! Или еще скажешь, что ты моя сестра?
- Да хоть дочь президента! – вскричал взбешенный Джон Стивенс. В ярости он выхватил свой пистолет, но тут же был наповал сражен ответным выстрелом «доверенного лица». Сразу вслед за этим пуля из пистолета Вернона настигла Хогена, но не убила, а только ранила, застряв в его массивном «корсете». Не видя никого вокруг себя, полунемец-полуамериканец начал озираться, но был резко одернут приказом Криса Вернона:
- Я приказываю немедленно покинуть судно и идти к шефу!!! Иначе я и тебя отправлю к твоей покойной прабабушке!
Не успел Хоген удалиться, как в проеме появилась фигура Дрегона Харда, еще не снявшего водолазный костюм. Увидев такое живописное зрелище, только что вернувшийся из подводного плавания Дрегон лихорадочно принялся искать оружие, но так и не нашел, поскольку оставил его в каюте. В мгновение ока все попытки Харда вооружиться были пресечены дулом пистолета, направленного на него Верноном, и он исчез в дверях.
- Не стреляй в него! – сказала я Крису. – Он пришел меня спасти. Оставь меня, Вернон!..
- Нет, мисс Хоген! – возразил он. – Скажу честно: я догадался, кто вы, но, если хотите, я не скажу об этом шефу. Я даже могу вас отпустить с тем условием, если вы со своим другом не расскажете про меня своему начальнику. Я знаю, что они не выпустят вас живьем и для этого поставили мину с дистанционным управлением. Но я не тот Вернон, о котором вы все время думаете. И я хочу вам помочь...
- Помочь?.. – удивилась я. – Но...
В этот момент из 2-й каюты появился Хард. Он нацелил на Вернона дуло моего «парабеллума», а я стала отчаянно вырываться, как будто делала так все это время. Он меня не пускал и пытался заговорить с Дрегоном.
- Погоди стрелять, - говорил он. – У меня есть дельное предложение.
- Я все слышал, Крис Вернон. Я не знаю, насколько дельно ваше предложение, и вряд ли сумею догадаться. Отпусти мою девушку, тогда останешься жив.
- Она твоя девушка?..
В голосе Вернона прозвучали слышались горечь и разочарование, и вместе с тем явное нежелание уступать. Он нехотя выпустил меня, но потом внезапно схватил снова.
- Нет, нет! Она моя заложница, и я отпущу ее, когда будет нужно! Убирайся!
Для пущей убедительности он приставил к моему виску дуло пистолета, хотя я наверняка уже знала, что он скорее выстрелит в Дрегона, чем в меня. Мне стало страшно за Дрегона, и к тому же мне ужасно надоело находиться в объятиях этого типа. Я вырвалась и замахнулась на него снятым со стены барометром, но тут же подоспел Дрегон и двумя ударами сбил Вернона с ног, отобрав при этом оружие. Тот встал и бросился на Харда. Силы их были почти равны, но все же Крис оказался немного сильнее. Положение исправила я, решив помочь своему ненаглядному. Вдвоем мы все же уложили извивающегося американца на пол рядом с трупом Стивенса и накрепко связали веревками. Потом, залепив ему рот пластырем, сунули пленника в вентилируемый шкаф.
- Никому ничего не говори, - сказала я, закрывая дверцы шкафа. – Мы еще недостаточно тебе верим, но завтра мы за тобой придем. Надеюсь, ты не голоден?
Вернон замотал головой.
- Ничего, потерпишь, - сказал Дрегон. – Через несколько дней мы встретимся с вашим шефом и потребуем с него папку в обмен на тебя. Это, конечно, будет рискованно, но дело того стоит. А там – если ты действительно хочешь нам помочь, мы дадим тебе особое задание. Если ты его не выполнишь – окажешься там же, где и ваш почтенный коллега.
После этого мы выбросили тело Стивенса за борт.
- А что с миной? – спросила я, совсем забыв про недавнее приключение. – Ты ее обезвредил?
- Да, но мне пришлось с ней повозиться. Она была прицеплена к днищу в области двигателей. Часовой механизм не работал – как я понял, она управлялась дистанционно. То есть, если бы мы отправились домой на «Экинтаусе», их шеф заметил бы наше отплытие и нажал на красную кнопку. Так что я очень сомневаюсь, стоит ли доверять этому парню.
- Скажи, а для чего ты решил морить его голодом?
- Почему сразу – морить голодом? – возразил Дрегон. – Я вовсе не собирался этого делать, я намерен регулярно приносить ему еду, а потом снова затыкать рот. Чтобы он понял, что мы тоже сила, а он у нас в заложниках. А за эти два или три дня мы успеем управиться со своими делами, кое-что выследить и придумать для него спецзадание. Не возражаешь?
Я молча согласилась с ним, поскольку его соображения как нельзя лучше подходили к данной ситуации.