ПАВЕЛ.
Пашка всегда хотел жить за границей.
И не где-нибудь в Европе, а именно в Америке. В самом её сердце. В Техасе.
Чтобы духом американским было всё пропитано; чтобы были настоящие Салуны, пропахшие ковбойским потом, с калитками туда-сюда; чтобы носить кожаные ковбойские шляпы с чуть завёрнутыми полями и сапоги с грубым каблуком и жёстким острым носом...
Откуда cтоль шальная и странная мысль взбрела в голову обычному мальчику, родившемуся в 80-ые в средней России, было непонятно.
Но мечта эта заразила Пашку как стафилококк Ауреус, незаметно и навсегда.
Ему было двенадцать, когда он осознал это наяву.
До умопомрачения смотрел фильмы о диком западе, представлял себя на месте героев.
Смотрел на английском, который очень скоро стал для него вторым родным языком.
Язык Пашка учил упорно и добросовестно.
«Англичанка» была рада безмерно такому сознательному ученику, а мама Павла, Марина Сергеевна, принимала увлечение сына за очередную блажь подростка.
Но время шло, а «блажь» не проходила.
И когда в выпускном классе Пашка выбрал себе будущую профессию согласно свободным вакансиям на рынке труда в США, Марина Сергеевна всерьёз забеспокоилась…
Павел поступил на факультет информатики и робототехники.
Решил стать программистом. Специальность очень серьёзная.
Он старался.
Ему вообще было свойственно идти к поставленной цели прямо и без оглядок.
Так Пашка и шёл.
После окончания третьего курса удалось оформить визу в Америку по программе «Work and travel”, в штат Луизиана, на целых четыре месяца.
Пашка был на седьмом небе от счастья, а Марина Сергеевна не знала, как успокоить душу и сердце.
Однако, перечить сыну она не стала. Даже в голову такое не приходило!
Искала утешение в муже, отце Павла, а он был только горд за самостоятельность сына.
Уже из аэропорта, полный впечатлений Пашка позвонил родителям и взахлёб рассказывал как ему тут нравится!
Как здесь всё по-другому: чисто, цивилизованно, даже в туалетах пахнет весенней свежестью.
Павел вдруг понял, почему Америка «возомнила себя» выше и лучше других.
Ему показалось, что родись он здесь, он бы тоже так думал…
В первый же вечер их поселили в уютном, почти шикарном (по Пашкиным понятиям) мотеле. Уже с вестибюля были ковры. И не заляпанные, какие приходилось ему видеть в российских гостиницах, когда он ездил на олимпиады по английскому языку. Ковры были как новенькие, во всех коридорах и комнатах.
Всюду было чисто, и приятно пахло.
В комнате, где они разместились с другом, было всё необходимое для комфортной жизни: малюсенькая кухня со всей бытовой техникой; ванная; закуток для отдыха, где стоял огромный телевизор и два кресла; и по-настоящему царская кровать!
Ко всему прочему прилагался бесплатный буфет на утреннюю трапезу, завтрак.
И всё это удовольствие стоило всего 60 американских долларов.
Пашка быстренько пересчитал это на русские рубли и пришёл к выводу, что такую гостиницу за сходную сумму в России он найдёт вряд ли…
Начиналась настоящая американская жизнь.
Всё, всё было другое: еда, запахи, вкусы.
И даже язык был совсем не тот, что с таким самозабвением зубрил Пашка.
Язык был действительно другой, и Пашка не раз и не два повторял про себя знакомые ему сто лет слова: water , little , paper , never …
Оказывается, они произносятся совсем по-другому. Вот бы «англичанке» это объяснить!
Павлу досталась работа на «американских горках», которые к его немалому удивлению сами американцы как раз называли «русскими горками».
Он должен был встречать клиентов, проверять билеты и рассаживать их по местам.
За безопасность и пристёгивание ремней отвечал другой, взрослый американец.
Он-то и стал первым учителем в американской жизни Павла.
Звали его коротко : Джеф.
Но «Д» и «Ж» как будто произносились одним звуком «ЖЯ», и выходило просто «Жяф».
Вначале Пашке было немного не по себе называть только по имени человека в возрасте его отца. Но постепенно он привык, а к концу практики, стал даже подумывать, что всех своих тёть и дядь он теперь намерен называть лишь по имени.
Рабочий день в Америке в среднем равняется десяти часам, а месяц должен состоять не менее, чем из двухсот сорока часов.
В час Павел получал 7,5 долларов. Он был в полном восторге, когда умножил это на рубли, но оказалось, что квартплата и питание прилично «съедают» зарплату.
Уже со второй своей получки Павлу удалось купить спортивную модель БМВ.
Конечно, это была почти Пашкина ровесница, но выглядела и работала отменно.
Она была ярко алого цвета, с тонировкой на заднем окне в виде американского флага.
Павел был горд за себя. Очень.
Он тут же позвонил отцу и голосом, полным достоинства, сообщил новость.
Отец тоже был рад. Сказал, что это всего лишь начало…
Продолжение следует.