Сила привычки

               
       Июльским днем 1956 года наше отделение повезли на разгрузку вагона с лесом. Железнодорожная станция была удалена от расположения части километров за двадцать.
       Построив нас в коридоре казармы, старшина батареи приказал:
       - Ложки оставьте в тумбочках. К обеду быть здесь! Во все глаза мы озирали мир, с которым нас разделяли высокие стены, окружавшие военный городок, и ворота контрольно-пропускного пункта.
       На станции командир отделения, сержант, не сразу нашел руководителя разгрузочных работ. К тому же "лесом" оказались не доски, как предполагалось, а толстенные длинные бревна.
       Разгрузка продвигалась медленно. Мы быстро уставали и часто отдыхали. Затрудняла работу и жара. Хотелось пить.
       Неподалеку, на соседнем пути, несколько мужчин перекачивали из железнодорожной цистерны в автомобильную какую-то жидкость.
     -  Ребята, идите сюда!- махнул рукою один из них.
     Мы подошли. На земле стояло ведро, до краев наполненное молоком.
     - Пейте, сынки,- сердечно сказал подозвавший.- Поди, уж отвыкли от него?
     - С самой "гражданки" во рту не держали.
     - Вот и пейте досыта. Правда, оно ледяное. Не простудились бы.
     - В детстве я часто болел ангиной и потому пригубил ведро с опаской, а потом стал пить взахлеб, большими глотками, с удовольствием.
     Ведро быстро опустело.
     - Налить еще.
     Смущаясь, мы поблагодарили мужчин и повеселевшие направились заканчивать работу.
     Было очевидно, что приказа старшины нам не выполнить. Не успеем. И тогда сержант отправился искать телефон, чтобы сообщить об  этом в часть.
     Вернулся он не скоро. Улыбаясь, огорошил:
     - Как закончим разгрузку вагона, пообедаем здесь, на станции.
  Командир части договорился...
     Шатаясь от усталости, в прилипших к телу пропотевших гимнастерках, потеряв аппетит, мы медленно подошли к столовой.
     В небольшом помещении с полузаштореными окнами было прохладно, чисто и уютно.
     Нас уже ждали. Посреди накрытых чистыми скатертями столиков возвышались тарелки с нарезанными ломтиками свежего хлеба. Впритирку к ним стояли солонки, перечницы, стаканчики с горчицей.
     Восторг вызвали невиданные ранее ложки - новенькие, блестящие, смотреться можно. Правда, были они тяжелее наших, алюминиевых.
     Накормили нас женщины вкусно и досыта - так кормят  своих детей заботливые матери...
     В часть мы вернулись только к вечеру. Вскоре, перед ужином, старшина выстроил батарею в коридоре казармы.
     - Ра-а-вняйсь! Смирно! Равнение на средину!- прокричал он сердито.- Солдат нашей батареи обвинили в воровстве...
     Наступила короткая пауза, затем из строя донеслись недоуменные голоса:
     - Как - в воровстве? В воровстве чего? Не может быть!
     - Отставить разговоры! Первое отделение, два шага вперед! Кру-у-гом! Снять правые сапоги!
     Удивленные приказом, мы повиновались. И тут произошло невероятное - к изумлению обеих сторон, из сапог, вслед за обернутыми в портянки ногами, стали вытаскиваться и со звоном ударяться о цементный пол... блестящие ложки!
     На следующий день, ранним утром, комбат отправил на станцию старшину с "крадеными" ложками и с извинениями оконфуженных "воров".
      Так произошло наше первое знакомство с нержавеющей сталью.
  А от холодного молока с нами ничего не случилось.