Охотники на драконов.
Глава 1. Черный Кансер
Драстану из Мерсии повезло. Причем не однажды, а три раза кряду.
Во-первых, его, с арбалетной стрелой в боку и со сломанной лодыжкой, при отступлении не бросили на верную смерть, а вынесли с поля боя и оставили в чистой таверне на берегу Вестемеи. Во-вторых, и это было настоящим чудом, хозяин таверны, принявший кошель серебра за уход за Драстаном, почему-то не задушил раненого подушкой, а решил сдержать слово и позвал к нему лекаря и даже приставил к нему пожилую служанку, кормить и поить, менять повязки и содержать в чистоте. В сравнении с этим благословением великой Ран третяя удача Драстана могла показаться и вовсе пустяком: наступающее войско короля Эвенира обошло стороной прибрежные деревни, тем самым предоставив Драстану возможность вдоволь поваляться на соломенном матрасе, пока не зажили его раны и костоправ не снял с его ноги деревянного лубка. Вот, поправился Драстан, пересчитал медяки в кармане, примерил свой доспех, в котором иссохшее тело болталось, как пестик в колоколе, и решил, что милость Ран поставила его в затруднительное положение: слабым и нищим, в чужой стране, разоренной войной. Пожалуй, умереть все же было бы проще.
Он распрощался с честным трактирщиком и направился в ближайший город, где человеку его ремесла легче было найти себе работу. Наемникам платит только победившая армия. Наемники, потерпевшие поражение, называются по-другому. Дезертирами, но чаще - покойниками.
На исходе медяков и сил добрался Драстан до города Арастанара, почти не тронутого войной. Он поселился в дешевой переполненной таверне и сразу понял, что даже самое скромное жилье ему не по карману. Видимо, к такому же выводу пришел и хозяин таверны, в день прибытия Драстана предложивший ему хороший совет. Мимо ворот таверны проходил большой боевой отряд и праздный люд выкатил на улицу, посмотреть на сытых лошадей в узорчатых попонах, на рослых всадников в полном вооружении, в одинаковых доспехах и шлемах, на огромных злющих боевых кабелей в коротких стальных кольчугах. Впереди на молочно-белом коне ехал всадник с длинными черными кудрями, с усами, свернутыми в жгуты, опускающиеся на грудь, в доспехе, украшенном драгоценными камнями.
- Кто этот вельможа? - спросил Драстан оказавшегося рядом хозяина.
Тот охотно ответил:
- Это сам принц Вадок из Ханестарии. Наверняка приехал сразиться с нашим драконом.
- У вас есть свой дракон? - рассеянно заметил Драстан, слегка удивленный нелепыми претензиями столицы захудалого княжества.
Оказалось, что да, был в Арастанаре свой дракон, да еще и какой! Грозный Черный Кансер, ужасный и непобедимый. Город строил свои отношения с чудовищем, базируясь на древнем договоре, который какой-то умник ухитрился заключить с драконом еще три столетия назад. Обе стороны связывались этим магическим договором до того дня, когда отважному воину удастся сразить Черного Кансера в честном поединке. Заключался он в следующем: город ежедневно оставляет дракону два десятка овец, или четыре коровы, в одном и том же просторном загоне за городской чертой. Дракон принимает подношение и оставляет город в покое. И город, и окрестные фермы. Но раз в году, в день весеннего равноденствия, возникает у дракона и другое желание. И тогда город оставляет в загоне молодую девственницу. Девушка выбирается по жребию. Участвуют все городские девственницы в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти лет. С этой же целью в городе издан еще один закон - только девушка, по меньшей мере однажды принявшая участие в жребии, может выйти замуж. И по той же причине потеря девственности до брака в Арастанаре не прощается. Исключения не делается ни для кого. В этом году дочери князя Вальдерика, княжне Оане, исполнилось пятнадцать. Она впервые участвовала в жребии. И ее имя вытянули жрецы дракона из золотого ворота. Тогда князь Вальдерик бросил клич: кто победит чудовище получит княжну в жены. Приз велик. Других детей у князя нет. Вот и потянулись в столицу искатели славы. Будут они драться или нет, но только любой изъявивший такое желание, получает в княжеском дворце бесплатный стол и кров. И, конечно, такой видный воин будет принят там с распростертыми... И тратиться незачем. И княжьи палаты - это не какая-нибудь таверна. Чисто, любо, и кошелька никто не обрежет. У Драстана не было кошелька, но он намек понял и в тот же день направился в палаты, стараясь при этом не хромать и не выглядеть трупом, вставшим из могилы. Капитан княжеской стражи, замордованный нашествием претендентов на руку княжны, окинул острым взглядом ладный доспех Драстана, его хорошее оружие, и после короткого формального допроса отправил его в барак. Там бывший наемник еще раз удивился прихотям своей фортуны и отвоевал себе место на лавке у стены, слегка обидив безусого вояку в новой и чистой стеганке. За место за столом в длинном общинном холле даже и драться не пришлось, а подавали густую похлебку с мясом и сколько угодно свежего хлеба. До поединка с драконом оставалось еще пол-луны и отдых в стольном граде обещал быть сытым и приятным.
Шли дни, Драстан отъедался, отсыпался и осматривался, да слушал рассказы об ужасном Черном Кансере, да похвальбы претендентов, и постепенно понимал, что драться с драконом никто из них всерьез не собирался. Он, конечно, возмутился бы бессовестному обману нахлебников, наживающихся на княжьем горе, если б и сам не принадлежал к их числу. Но хоть видимость-то надо создавать? Потому, чуть оправившись, Драстан стал ходить на оружейный двор, где между арсеналом и конюшней упражнялись в боевом искусстве воины Арастанара. До полного здоровья ему было еще далеко, но достойные соперники все одно попадались нечасто. Самым же достойным оказался, на удивление, холеный и надменный принц Вадок. Он гонял чуть живого Драстана в хвост и в гриву и, в основном, побеждал. Кроме работы с оружием бесплатных развлечений в городе было немного и Драстан начал от нечего делать гулять по городу, выходить за городские стены, купаться в медленной мутной Вестемеи, изучать довольно обширную и странно сложенную крепость. В одну из таких прогулок набрел он на просторную залу, всю заставленную высокими, до потолка полками с пергаментными свитками и толстыми, переплетенными кожей фолиантами. Драстан прошелся вдоль полок, подставляя лицо мягкому свету в узких, закрытых желтоватым стеклом окнах, охотно вдыхая пыльный неясно волнующий запах старых тронутых плесенью истин, как оказалось нисколько не забытый... Юношей, он готовился в Хранители, научился грамоте, изучал что-то о земной тверди, пока не встретился с компанией северных наемников, пока не увязался вслед за ними по другой дороге, чужой и удивительной. Драстан снял с полки фолиант, сел на широкий подоконник, раскрыл темный тяжелый оклад. Миром и покоем веяло с хрупких страниц, безразличной отвлеченностью чужой мудрости, которая ни к чему не обязывает и никуда не зовет. Пригревшись на теплом подоконнике, наемник задремал.
Его пробуждение оказалось внезапным.
- Погляди что я нашла! - прозвучало рядом и Драстан вздрогнул и встрепенулся, едва успев подхватить соскользнувший с колен фолиант.
- Прости, воин! Я так невежливо нарушила твое уединение. Но мне хотелось поделиться с тобой своей находкой.
Драстан наконец-то проморгался, стряхивая с себя последние липкие нити дремы, и увидел небольшого роста и скромного вида девушку, прижимающую к груди большой двуручный свиток.
- Тебе чего, милая? - просипел он спросонья.
Она ответила оживленно:
- Вот, хотела тебе показать, записи почтенного Симеона Мудрого. Он потратил много лет, изучая Дракона, его повадки... Вот, тут и рисунок есть, даже и с размерами. Хотя, как он сумел произвести такие измерения, тут, по-моему, не говорится.
С этими словами девушка решительно сунула Драстану в руки неожиданно тяжелый свиток. Все еще несовсем соображая, наемник вперился в пергамент, покрытый неровными линиями выцветших закорючек.
- Прости, девушка, я не знаю этого языка.
- Ах, ну конечно! Ведь ты чужестанец, как я сама не догадалась. Пойдем, сядем за стол, я тебе прочту.
Она выдернула свиток из рук ошеломленного Драстана и быстро зашагала прочь. Наемник поплелся следом.
Пока усаживались за низкий на редкость неудобный стол, Драстан оглядел свою незванную собеседницу, отметил про себя юную полу-детскую полноту и округлость, пухлые щеки, мягкий подбородок, светлые серые глаза без малейшего признака женского лукавства, скромное серое же платье с чуть отрепанными рукавами и широкой юбкой. Никаких, даже самых скромных украшений, пушистые русые волосы неровно повязаны блеклой лентой...
- Вот, видишь. Здесь говорится о пророчестве возможной гибели дракона. Все вздор, по-моему, но я все же прочту. - Она стала читать, аккуратно водя пальцем вдоль строк: "В десятом году царствования благочестивого Палиандория Черный Камень отворились врата в иной мир и хлынули оттуда бедствия неисчислимые..."
Драстан быстро отвлекся от картины неслыханных бедствий и осознал странность происходящего и принял решение избавиться от назойливой компаньонки, при этом ее на всякий случай не обидив.
- Ты вот что, милая. - прервал он чтение решительно. - Ты сядь да нипиши мне это все по-сеговски. А то я наслух не особенно. Не запомню. Сумеешь?
- Да, конечно! - воскликнула девушка охотно. - Так лучше будет. Ты уж не сердись на меня, воин. Но просто я гляжу: отчего же никто не делает разведки, не ищет сведений? Ведь чтобы со зверем драться, нужно выяснить где у него слабые места, да на сколько шагов он огнем бьет, каков его разбег для взлета. Ну, такие вещи. Военные. Правда ведь?
Драстан взглянул в ее светлые глаза и постарался скрыть свое удивление.
- Конечно, - проговорил он важно и отчего-то соврал: - Я вот завтра с утра собираюсь проехаться, взглянуть на его логово.
- Да, господин мой Драстан, поезжай! Ему скот гонят еще до рассвета, так что ты пораньше поезжай. - Девушка улыбнулась ему чуть смущенно и добавила: - Я узнала твое имя, когда увидела как ты дерешься с принцем Вадоком. - Она опустила голову и добавила в пол-голоса: - Принц - славный воин. Но я не удивлюсь, если он не станет драться с драконом. Видишь ли, он единственный наследник своего отца, короля Кифсара. Его жизнь ему не принадлежит.
Драстану стало обидно за соперника по потешным схваткам. Он важно заспорил:
- У принца два десятка дружинников. Если и сам он не будет драться, то его люди завалят зверя неприменно.
- Ах нет, так нельзя! - воскликнула девушка в волнении. - Положено убить дракона в поединке. Так и в пророчестве сказано, и в договоре. Да и батюшка обещал меня герою, который сразит Черного Кансера в благородном поединке. Если Вадок себя опозорит, приказав своим воинам драться за него, ему ни почета не будет, ни награды.
Драстан пришел в себя и покорил себя за тупость. Конечно, невзрачная кругленькая девочка была княжной. А он ее то "девушкой" кликал, то "милой"! Что ж теперь, извиняться? Так еще хуже будет. Вот он и промолчал в ответ. А княжна свой свиток скрутила, да и говорит:
- Приходи сюда завтра после обеда, я принесу рукопись. Заодно расскажешь как съездил.
- Да, госпожа моя. - Только и ответил смущенный наемник. А княжна коснулась его руки и добавила тихонько:
- Спасибо тебе, мой господин, что за меня жизнью своей рискуешь. Так и получится, либо мы вместе погибнем, либо вместе будем жить.
Так она это просто сказала и честно, без всякого кокетства, прямо глядя ему в глаза, что Драстан решил в тот же день уехать из города. Поразила его княжна своей простотой и наивностью, своей твердой верой в то, что он, наемный пес Драстан, станет рисковать за нее жизнью. Ведь до встречи с княжной Драстан и вовсе о ней не думал. Ни о чем не думал, кроме того, чтоб набить себе брюхо, да наростить мышц на костях, и все за счет легковерного князя. А тут - девушка, по-детски кругленькая, не больно пригожая, милая без блеска. Пол-ночи крутился он на своей лавке, припоминая ее слова и улыбку с ямочками на круглых щеках, и серые глаза, на самом дне которых затаился ледяной немой ужас. А наутро решил все же поехать к логову дракона, посмотреть что да как. Увязался вслед за пастухами, гнавшими за город драконов завтрак, спрятался недалеко от загона в пахучем стогу, соскучился, задремал, и чуть было не пропустил явления чудовища. Но все-таки Драстан дракона увидел и то, что он увидел, ему сильно не понравилось. Длинное, размером с боевую ладью, блестящее тело, черное, жесткое, по-тараканьи подвижное. Огромные, втрое длиннее тела, мощные крылья. Столб белого пламени, ударивший с неба, жаркий огонь, мгновенно охвативший обезумевших от паники овец, хищные когти на жилистых лапах, длинный хвост, похожий на жало скорпиона, увенчанный острыми лезвиями изогнутого жала. Больше всего дракон напоминал огромное насекомое, быстрое, верткое и немыслимо свирепое.
Даже вернувшись в крепость, Драстан не смог избавиться от вони паленой шерсти и горящего мяса, прочно въевшейся в каждый волос его тела, в каждую складку его одежды. Он решительно взялся за сборы с твердым намерением немедленно оставить крепость, но руки не слушались его и мысли об обещанной встрече не отступали, и так получилось, что в назначенное время он сидел за низким столом и разглядывал листки тонкого пергамента, исписанные круглым почерком княжны. В этот раз он постарался вникнуть в суть написанного, но это не совсем ему удалось. Сильно мешала память о жуткой твари, так и не покинувшая его воображение, блеск черной чешуи, нервное подергивание длинного хвоста. Но девушка была терпелива и умна и помимо воли Драстан увлекся идей. Он задавал вопросы, она отвечала, он спорил, она настаивала, сомневалась, водила пальцем по свитку, прикусывала губу. Они просидели за свитками до заката и договорились о следующей встрече.
Вскоре это превратилось в игру. Вместе они придумывали ловушку для дракона. Драстан понимал – бессмысленная деятельность отвлекает княжну от мыслей о предстоящем кошмаре. Но роль свою он решил играть по возможности убедительно, раз уж угораздило его по случайности стать уличным зевакой, вовлеченным в представление лицедеев.
- Нельзя ли поговорить с очевидцами? - спрашивал Драстан бесцеремонно. - Ну, чтобы узнать как дракон поступает с жертвой.
Предполагаемая жертва возмущенно ахала:
- Нет, что ты! Ведь это как брачный ритуал. Никто не смеет смотреть, это неприлично.
Наемник кивал, пораженный деликатностью горожан.
- Его единственное уязвимое место - прямо под подбородком. Хорошо направленный удар копьем или пикой, снизу вверх, разрежет его горло и пронзит мозг, - заявляла княжна с удивительной уверенностью.
- Так копьем или пикой? Ты знаешь разницу, не так ли? - заводил ее Драстан и она смущенно лгала: - Конечно знаю!
- Чтобы достать пику и нанести удар, мне нужно, чтоб зверя отвлекли. На два удара сердца, не больше.
- Я отвлеку его, Драстан, не беспокойся.
Они стали называть друг друга по именам. По-немногу до Драстана начало доходить - она смотрела на него, как на жениха. Ведь если она уцелеет, они поженятся. В противном случае и говорить не о чем.
- Достаточно ли широка твоя юбка, чтобы мне там укрыться?
- Очень широка. Ведь это специальное платье, своего рода подвенечное. Плечи открыты, талия в обтяжку, а юбка широченная. Я уж его и примеряла.
- Хотелось бы мне тебя в нем увидеть.
- Увидишь, - она вспыхивала милым румянцем.
Нет, не увижу, говорил он себе. Уеду, сегодня же. В худшем случае завтра. Ведь сегодня нужно еще испытать скорпионы и забрать у кузнеца сеть.
Они продолжали игру, вовлекая в нее все новых людей, мастеровых, слуг, стражников. Они занимали свое время выдумками и составлением невозможных планов, испытанием бесполезного оружия, обсуждением недостоверных сведений. С каждым днем Драстан привязывался к девушке все больше. Каждый вечер собирал свои пожитки. Каждый вечер находил предлог, чтобы задержаться еще на день.
Однажды его вызвал к себе князь, вблизи оказавшийся нестарым еще человеком непримечательной наружности. Драстан сердился на князя и после обмена любезностями и сдержанных рассказов о себе, он спросил вельможу напрямик:
- Отчего же ты, господин мой князь, не соберешь дружину, хоть отряд добровольцев, чтобы заманить зверя в ловушку, обстрелять из баллист и скорпионов, покончить с ним раз и навсегда? Я бы даже вызвался вести такой отряд. У меня и план есть подходящий. Мне бы только...
Вельможа прервал его решительным жестом:
- Договор с Черным Кансером был заключен более трехсот лет назад и до сего дня соблюдался неукоснительно. Причем обеими сторонами. Ни разу дракон не посягнулся ни на город, ни на фермы. Ни разу мы не пошли на него войной. Поединок оговорен заранее. Атака княжеской дружиной - прямое нарушение.
- Ладно - я, - прохрипел Драстан с досадой, - но княжну ведь жалко. Она и жить еще не начала.
- Жалко, - лицо князя болезненно искривилось. - Но и других было жалко. Ты пойми, в городе нет ни одной семьи, не потерявшей дочь, сестру, невесту. Я не могу сделать для Оаны то, чего я не сделал для дочки моего садовника, для невесты моего оруженосца, для маленькой сиротки-вышивальщицы.
Они посидели немного в молчании тяжелой взаимной неприязни. Князь заговорил первым:
- Вот ты можешь дать мне полную гарантию, что с моей дружиной ты дракона убьешь? Нет? Хорошо хоть не врешь, наемник. А что тогда дракон сделает? Уберется по-добру по-здорову зализывать себе раны или сожжет город в прах? Вот и я не знаю. И рисковать своим городом не стану. Даже для дочери не стану. Так и знай, или поединок, или убирайся во свояси.
К той же теме пришел и разговор с принцем Вадоком, с прищуром наблюдавшим за тем, как разобранные скорпионы грузились в телеги, чтобы отвезти их к жертвенному загону и там скрытно установить.
- Ты один не справишься, - заметил Вадок и, конечно, не ошибся. - Тебе нужно с десяток бывалых людей.
- Ну, вот и дай мне твоих людей. Найдется у тебя десяток бывалых? - раздраженно огрызнулся Драстан.
- Какой мне в том интерес? - холодно бросил Вадок.
Между тем проклятый день приближался и все больше ложных претендентов покидало крепость. Сначала они делали это тайно, выскальзывали через ворота на рассвете или вечером, но вскоре дезертиры потеряли всякий стыд, и ехали по улицам среди бела дня, и добрым людям Арастанара наскучило плевать им вслед. За три дня до срока, прощаясь с Драстаном позже обычного, княжна вдруг зарыдала, уронив лицо в ладони и сотрясаясь всем телом. Драстан обнял девушку и прижался щекой к ее пушистым волосам и, задыхаясь нежностью и виной, стал говорить ей что-то ласковое и бессмысленно-успокаивающее.
- Мне так страшно, - всхлипывала она, - так страшно! - и вдруг подняла свое зареванное лицо и взглянула Драстану в глаза и прошептала с жаром, с отчаянием: - Ты ведь меня не оставишь? Правда же? Не оставишь?
- Конечно нет! - воскликнул Драстан, сам поражаясь своей лжи. - Ведь ты - моя невеста! Мы вместе будем жить или вместе умрем!
На прощание он поцеловал княжну. Ее губы были влажными и солеными.
Той ночью он принял решение остаться. Конечно, он не станет драться с драконом, это глупо и бессмысленно. Но Оане незачем терять надежду. Драконовым невестам в день жертвоприношения давали особое снадобье, погружающее в мир грез. Так Оана и не узнает о том, что ее защитник покинул город в утро ее смерти. До самого конца в своем одурманенном рассудке она будет ждать его и верить в его смелость и честность. В его любовь.
В последний вечер они еще раз перечитали записи Симеона, потом долго молча держались за руки. Весенний свет угасал в высоких окнах, когда Оана встала и подошла к Драстану и крепко поцеловала его в губы. Позже, много позже, она взяла его за руку и повела за собой, приказав голосом княжны:
- Пойдем! Нам нужно спешить!
Слишком пораженный, чтобы вдаваться в распросы, он последовал за нею. Она провела его темными пустынными коридорами, через черный кухонный ход и в узкий переулок, где незнакомый ему слуга держал в поводу оседланную лошадь. Седельные сумы с его скудными пожитками, скрутка одеяла, большой мех с водой, все это было на месте.
- Оана, - начал он неловко, но она крепко прижала палец к его губам.
- Я должна знать, что ты будешь жить. Долго и счастливо. Мне будет легче умирать, зная, что я тебя не убила, не потянула за собой. Сейчас сделай мне последнюю милость. Не мучай меня. Просто поцелуй меня и поезжай.
Ее поцелуй еще лежал на его губах, когда он сел в седло и не оглядываясь, направил лошадь к городским воротам. Нужно было спешить. Солнце уже село и ворота могли закрыться на ночь в любой момент...
- Как! - перебил Гвайр в смятении. - Ты что же, просто взял и уехал?
Драстан поглядел на юношу, пряча в усах кривую улыбку. Он заметил как презрительно поджал губы красавец-бард, как одервенело лицо варяга и про себя порадовался чувству полной и неприкасаемой свободы, сознанию того, что ему не нужно никому и ничего объяснять, и заслуживать чьего-то одобрения тоже не обязательно.
- Да, - ответил он просто. - Сел в седло и уехал.
Варяг встал во весь свой немалый рост и отдал приказание слугам на незнакомом языке. Гвайдр проахал что-то возмущенное, бард принялся насвистывать себе под нос. И тогда новый голос, доселе неслыханный у костра, прозвучал с легким акцентом, с мягкой и грустной усмешкой:
- Глупцы. Ведь пояс-то он все же носит.
Варяг отменил прежнее распоряжение и снова присел к огню. Гвайдр открыл рот. Бард тоже открыл рот, но тут же закрыл, уяснив, что продолжения рассказа не будет. Он был в этом прав. Драстан не мог рассказать им о том, как на самом деле пал Черный Кансер. Как не стал рассказывать им о том, что произошло между ним и Оаной в их последний вечер, когда в жаркий сладкий миг он спросил ее: "Ты уверена?" и она ответила простым: "Для кого мне беречься?"
Он и вправду уехал. И выехал за ворота и не обернулся на оставленную крепость, пока не свернул к постоялому двору, единственным гостем которого был принц Вадок со свитой. Принц выслушал наемника внимательно, однако ответил по-прежнему:
- А мне-то что с этого?
У Драстана на этот раз было что сказать в ответ. Он постарался прозвучать как можно более убедительно:
- Если мне с твоими людьми удастся убить дракона, ты выйдешь вперед и провозгласишь себя победителем. И, поверь, никому и дела не будет убил ты его в поединке или кто другой тебе помог. В крайнем случае скажешь, что бился один на один. У них не принято смотреть. Как скажешь, так оно и будет. Если же я не справлюсь, твое дело сторона. Тебя там и вовсе не было. А что я с твоими людьми сговорился, так это не твоя вина. Денег я им дал немерянно. Откуда деньги? Князь дал, чтоб дочку вызволить. Вот тут-то он язык и прикусит.
- Ничего не выйдет, - решительно заявил Вадок. - Если дракон побежден не в честном поединке, князь мне дочь не отдаст.
Драстан только руками всплеснул:
- Да кто же докажет? Ты скажешь - в поединке убил, и все!
Вадок молча покачал головой, но Драстан заметил некоторую задумчивость в его взоре, зачатки сомнений, взвешивание доводов. И тогда он решился на свою самою большую в жизни подлость:
- А ты тогда скажешь князю, будто тебе доподлинно известно, что дочка его не девственна. Скажешь, отдалась наемнику простого рода, для того только, чтобы защитил от дракона. Пригрозишь прославить ее на весь мир.
Твердо поглядели они друг другу в глаза и Драстан заметил, как зажглась шальная искра во взоре принца, поверившего скандальной сплетне.
- Время уходит! - воскликнул он яростно. - Решайся, принц! Тебе царством править! Ни за что не поверю, что ты не сумеешь выкрутиться в случае неудачи или выгоды своей извлечь! Ну, постигни уже, наконец, риск-то невелик, зато какая прибыль, если по-нашему получится!
Они успели все приготовить еще затемно. И когда с первыми лучами солнца появилась на дороге процессия, за скрытыми в сене скорпионами уже сидели принцевы воины и растянутую на земле сеть накрыли свежей травой и сам Драстан измывался волнением и ожиданием. Из своего укрытия он видел, как принцессу сняли с повозки, поддерживая под руки подвели к столбу с перекладиной, привязали ее за талию и за руки. Она не сопротивлялась и, казалось, не понимала происходившего. Князь на прощание обнял дочь и вскочил обратно в седло и пришпорил коня, понесся галопом к городу, и свита поскакала следом, пешие потянулись за всадниками. Дольше других задержалась какая-то пожилая женщина, которая рыдала в голос и нежно касалась волос княжны темными морщинистыми руками. Но рано или поздно ушла и она, и Драстан выбежал из своего укрытия и в три прыжка оказался рядом с княжной. Она никак не отреагировала на его появление, уставившись прямо перед собой немигающими бессмысленными глазами. Он поднял ее и вправду неимоверно широкий подол и присел у ее ног, лишь на миг прижавшись щекой к ее пухлому колену. Острым кинжалом он надрезал тонкую ткань, чтобы видеть прямо перед собой просторный загон и плоский луг со стогами сена, и зеленую траву. Он уложил на землю свою пику, не выпуская из руки гладкого древка, и в готовности взял край белого подола в левую руку и, стараясь подавить внезапный острый страх, вызвал перед своим мысленным взором картинку, украшавшую рукопись преподобного Симеона: женщину, привязанную к крестовине, и дракона, застывшего перед нею в напряженной позе, далеко вытянув длинную шею. От того, насколько правдивой окажется картинка, зависела теперь его жизнь.
Ждать пришлось недолго. Засвистели в небе невидимые крылья и вздрогнула земля от веса огромного чудища и страх исчез, испарился вместе со способностью думать и понимать. Остались только ощущения, сигналы зрения, слуха, обоняния. Вонь падали. Черная тень, закрывшая небо. Три щелчка скорпионов, слившиеся в один и заглушенные истеричным визгом Оаны. Щекотное прикосновение отброшенного тонкого подола, пульсирующее черное горло над головой и привычная тяжесть пики, и легкое сопротивление острого наконечника, впивающегося в скользкую жилистую плоть. И снова крик. И боль, невыносимая боль, захлестнувшая руку с пикой и правое плечо, и лицо. А потом - темнота.
Драстан очнулся три дня спустя и вскоре понял, что ему крепко повезло в четвертый раз и это, четвертое везение тоже следует считать истинным чудом. Принц Вадок, победитель дракона и муж княжны, сохранил ему жизнь. Он не только оставил в живых опасного свидетеля, но велел перенести его на постоялый двор и приставил к нему своего лекаря с приказанием выходить наемника, свирепо обожженного огненным ядом драконовой крови. С течением времени Драстан поправился. А в день своего отъезда он нашел у своих седельных сум хороший кошель звонкого серебра. И черный пояс, самый почетный трофей охотника на драконов, который нельзя купить ни за какие деньги, а можно только взять с шеи еще теплого врага.
Но этого ничего Драстан рассказывать не собирался. Это была не его тайна. И так уж о гибели Черного Кансера идут нехорошие слухи. Красивому барду придется выдумать этой истории красивую концовку. В которой покрытый шрамами победитель не уползает из Арастанара, поджав хвост, никому не нужный и проклинаемый многими. В которой нежная девушка, чудом избавленная от смерти, сможет выбрать себе суженного по сердцу. Но и ему грех жаловаться. И его история недурна: дракон убит, принц получил княжну, наемник - серебро. Каждому свое.
Молчание снова подкралось к костру на мягких легких лапах. Варяг, нахмурившись, глядел в огонь, Гвайдр выглядел растерянным, бард - разочарованным. Юноша в зеленом прикрыл глаза и, казалось, задремал. Драстан решил было пойти спать, но вдруг почувствовал обиду - отчего только он должен был развлекать компанию рассказом? Пусть и другие покажут на что способны!
- Господин мой Гвайдр, отчего бы тебе не рассказать о своем славном подвиге? А мы послушаем. Небось тебе-то стыдиться нечего.
Тот растерянно замигал. Неожиданно Драстана поддержал варяг:
- Да, мне тоже хотелось бы услышать. Литмир был славным зверем.
Гвайдр робко взглянул на барда. Тот кивнул с заметным оживлением:
- Дозвольте мне, господа мои! Моя баллада почти что закончена, ну, там мелкие огрехи, то да се.
Из футляра показалась лютня, блестящая вишневыми боками, и молчание отступило.
Глава 2. Литмир Свистун
http://www.proza.ru/2011/10/18/86