Планета ТРИЛОН.
Встав рано утром, мы с отцом летели на аэрофолиуме пытаясь взобраться по извилистой горной дороге к старому заброшенному тоннелю. Неожиданно он сломался и теперь мы стояли на горе, пытаясь починить капризный, старый двигатель на скорую руку. Я огляделся. Поворот дороги открывал очень хороший вид на наш небольшой городок, и я немного залюбовался им.
Вокруг всё радовало взор. Природа, после дождя сияла в лучах звезды. Слева от нас раскинулись поля с тростником Бутало, который назвали в честь нашего города. Здесь он был создан. Климат на Трилоне переменчивый и меняется столь неожиданно, что все культурные растения, которые были завезены сюда первыми поселенцами с Солнечной системы около четырех сот лет назад, погибали. После семидесяти лет упорного труда селекционеры вывели Бутало. Это старое творение селекции представляло собой сорняковую пшеницу. Хоть на вид это не ахти, но на вкус как говорят, оно напоминает земной хлеб, а самое главное, неприхотливое и растёт везде.
На толстом стебле, у самой макушки огромные листья, от которых, спиралеобразно расширяясь, опускаются на усах плоды покрытые шипами. Плоды имеют шарообразную форму. И там где ус касается земли, начинает расти новое растение, постепенно переплетаясь со старым. В итоге поле настолько зарастает, что становится непролазным.
Это удобно. Тем более что стада коровяков до сих пор уничтожают все небогатые травянистые насаждение вокруг города.
С виду это безобидные животные, но при этом они очень прожорливые. Мне часто доводилось их видеть. Впечатляет. Они бродят небольшими стадами, по восемь или десять животных, все мохнатые с пушистой, кремовой, мягкой шерстью и огромной вытянутой головой. И эти «дружелюбные» животные, обладают очень развитым хвостом. Когда им не угрожают, хвост не больше метра, но в случае опасности, он удлиняется в две длинны тела, с концентрируемым на кончике огромным зарядом. Хватит, что бы отправится в мир иной. В общем, пушистые звери весом в две тонны, видящие опасность во всём.
Город окружают очень много деревьев Поабо с их дивными по форме ягодами, которые гроздями так и просят, что бы их сорвали. Но стоит их только съесть и несварение в ближайшие два дня будет гарантировано. Сам испытал. Первые поселенцы пытались их хоть как то применить для пищи, но все попытки были тщетны, а с привозом новых сортов растений из других планет, их оставили в покое. Хотя очень неплохое природное слабительное. Главная ценность Поабо заключается в том, что они цветут четыре раза в год независимо от погоды, а запах настолько душистый и приятный, что их было решено оставить в городе для ароматизации воздуха.
Ну а в остальном голая горная местность.
Освоение планеты шло так быстро, что Буто со своим несговорчивым климатом постепенно опустел. На юге, а потом и по всей планете выросли огромные города с хрустальными небоскрёбами, а город так и остался в первоначальном виде, окруженный горами, а с севера бурной рекой.
Буто насчитывал лишь только тысячу жителей и жил своей размеренной жизнью без суеты. Вся жизнь людей была почти как на ладони. Хоть климат был здесь неустойчивый, чем многим не нравился, но жить можно. При строительстве Буто было построено построек на три тысячи жителей, но планы не оправдались и теперь невзрачно смотрелись пустые дома. Каждый год городские роботы их восстанавливали при необходимости, но всё равно никто не приезжал на постоянное жильё. А для гостей были гостиницы.
Из-за высоких гор, останавливающих ветер с нашей стороны, и резких перепадов температуры дорогу так и не провели. Всё, что удалось пробурить, так и осталось километром надежды, который пронзился гору, пока не упёрся в залежи прочного минерала. Теперь это был заброшенный тоннель. За два столетия, какой только техники здесь только не извели. Поэтому сообщение с большими городами осуществляется рейсовыми магнитопланами, которые курсируют раз в неделю. В общем, здесь, в чем-то замкнутый мирок.
Аэрофолиум не поддавался.
- Па, давай я помогу?
Отец улыбнулся и встал.
- Дерзай, - он отошел в сторону, вытер пот со лба и с улыбкой посмотрел на меня.
Ветер подул со стороны города, принеся с собой душистый, приятный и пьянящий запах Поабо.
Я ещё немножко повозился и включил стартер. Медленно послышался гул магнитного тягового толкателя. Петлевой усилитель теперь работал исправно. Наскоро подремонтированный аэрофолиум вновь заработал. Отец широко улыбнулся, потрепал меня по голове и произнёс: «наша порода».
Мы сели на аэрофолиум и продолжили поездку. Отец давно планировал эту поездку, и я видел, насколько она ему необходима. Хотя мне оставалось лишь только догадываться причине её важности. Когда я его спросил, он лишь только ответил, что договорился с охранниками за умеренную плату снять кое-какие старые, ржавые, никому ненужные детали и сегодня как раз для этого была подходящая смена.
Мы продолжили движение.
Аэрофолиум легко скользил над дорогой, преодолевая расстояние. Он похож, как мне говорил отец, на лист дерева растущего на Земле. Если мне не изменяет память, оно называется Туополь. Отец рассказывал, что однажды прогуливаясь по парку, кто-то увидел, как грациозно парит падающий осенний лист с дерева. И его вдруг осенило, а может и человек сможет так же. Вдохновленный он решил построить такой же. Но в больших масштабах. Рассчитал вес, аэродинамику, ещё что-то, к веточке присоединил поворотные закрылки и присоединил двигатель, да небольшие колёса. Самое главное прикрутил к листу сидение. Я видел старые фотографии первых аэрофолиумов. Внешний вид их ни чем не изменился, менялась лишь тяговая часть.
Впереди показались ворота. Они были открыты и мы проскочили между ними прямо к бытовке охраны. Комплекс давно запустел, и никому не было дела, что на нём твориться. Старый охранник даже не поднял голову, лишь по привычке протянул в окошко руку и с быстротой, неуловимой глазу спрятал ее, пополнив карман очередной купюрой. Мы заскользили дальше мимо куч металлолома. За бытовкой выглядывал конвейер, и мы направились к нему.
Я включил наплечные фонарики.
Отец знал куда лететь. Ржавый конвейер стоял неподвижно, некоторые вагонетки были доверху забиты металлоломом, а некоторые горной породой. Через раз мелькали надписи «НЕИСПРАВНО». Почти в самом конце мы остановились чуть-чуть, не доезжая до плазменного бура.
- Хоть конвейер старый, но систему защиты у него ни кто не отменял, - произнёс отец.
Он вскрыл ржавую панель, открутив сбитые винты, достал из сумки какой-то прибор и подсоединил его.
- Ну, вот теперь можно снять.
Прибор отсоединять он не стал. Мы прошли чуть дальше.
- Это здесь.
Он достал из рюкзака инструменты, после чего мы стали вскрывать корпус. Вдвоём работа закипела намного быстрее.
- Так посмотрим? Нам надо вот это, вот это и вот это.
Я кивнул. Долго просить меня не надо, что такое крутить я знал с самого детства.
- Ломать, не делать,- сказал я, и мы на пару стали напевать популярную мелодию.
Минут за пятнадцать, мы вывинтили всё, что нам надо и аккуратно уложили в антигравитационный багажник. Затем прикрутили корпус. Отец достал из сумки предупреждение «НЕИСПРАВНО» и прикрепил его к корпусу.
- Хоть то, что мы делает и незаконно, но поставить в известность других о поломке надо.
Собрав все свои вещи, мы сели на аэрофолиум и заскользили к выходу.
Неожиданно в тоннеле зажегся свет и стали доноситься отдалённые голоса.
Мы недоумённо переглянулись.
- Вся техника старая, ржавая и в крайне аварийном состоянии. Думаю, что …, - пояснял охранник в надежде, что неожиданная проверка не затянется надолго. Факт отсутствия некоторых деталей его не волновал, так как список содержимого в тоннеле давно уже был утерян, кроме обобщенных названий при любой проверке и придраться было не с чем.
- Ваше мнение нас не интересует! - прервал его речь самый громогласный из всех и, похоже, самый главный, как заметил охранник.
- Это, и он обвёл рукой конвейер, полная бесперспективность нашего хозяйства. Видя запущенность и разгильдяйство, я переживаю за будущее нашей компании. Меня при виде этого бардака, гложут сомнения в работоспособности конвейера. Как вы могли допустить это?
Охранник, поняв, что все прорехи компании и воровства сейчас попытаются повесить на него и бровью не повел. Принял отрешённый вид. Он стоял непрошибаемый, совершенно не реагируя на нападки в свою сторону кричащего, что ещё больше взбесило возглавляющего комиссию.
- Мы присланы провести проверку сохранности конвейера и мы выполним порученную нам работу!
- Я всего лишь сторож отвечающий за проходную, а всё остальное, это ваши проблемы! – наконец парировал он.
- Что такое? – проверяющий не унимался.
- У вас свои должностные инструкции, а у меня свои. Если вас не устраивает работоспособность конвейера, то приложите свои ручки и почините его.
Видя, что диалог не имеет эффекта, один из сопровождающих открыл документы.
- Судя по бумагам это двухскатный бур.
- Да это черт знает что! Как вы мне отвечаете? Я приложу все усилия, что бы вас уволили! – бросил он охраннику.
Он кивнул головой другому сопровождающему и тот вскарабкался на старый бур. Пробравшись к кабине, он попытался открыть дверь, но при очередном рывке отвалилась петли, после чего вся дверь и со страшным скрежетом заскользила вниз едва не прибив горластого.
- Мистер э… Плом! – с усмешкой произнёс охранник, взглянув на регистрационный лист. Я бы вам посоветовал отойти чуть подальше во избежание несчастного случая.
Плом хмыкнул, но всё-таки сделал несколько шагов назад.
- Заводить? - послышался голос сверху.
- Давай.
Поняв, что ребята неугомонные, охранник достал из кармана галаочки и одел их, настроившись на спортивный канал. Теперь его присутствие стало чисто символическим.
Послышались щелчки стартера, двигатель стал поддёргиваться ему в такт, но не включался. Сидячий наверху посмотрел на Плома.
- Продолжай.
Тот кивнул, продолжив издевательство над старой машиной. В итоге его упорство было вознаграждено, в двигателе неожиданно сверкнула красноватая молния, расплавив обшивку и ударила в стойку кабины, едва не попав в сидящего. Тот пулей скатился в низ. Из двигателя повалил жёлтый дым и почти сразу прекратился.
Включилась система дымовыведения.
- Ну, хоть что-то работает! - сказал мистер Плом, как будто ничего не случилось. - Продолжим проверку!
Комиссия продолжила движение, углубляясь всё дальше и дальше в тоннель.
- А здесь что? Посмотрите по документации мистер Фэфич?
- Это вагонетки.
- Судя по их виду, они в ещё более плачевном состоянии. Что там? – спросил он у охранника.
Тот приподнял очки, пробубнив:
- Металлолом, горная руда, да прочая ерунда.
- Мистер Лоцьюн, потрудитесь посмотреть что там!
Самый пузатый из комиссии отделился и стал карабкаться на первую вагонетку. Скрипя старой, ржавой лестницей он взобрался наверх, отломив верхнюю перекладину.
- Руда!
Он скинул камень и выругался.
- Какая мерзость, да тут полно горных слизняков.
Кряхтя, он спускался вниз. С его рук стекала какая то липкая, вонючая слизь.
- Посмотрите, что во втором, - распорядился Плом Лоцьюну, едва тот успел коснуться земли.
Не найдя вокруг ничего, чтобы вытереть руки, Лоцьюн вытащил из кармана свой платок, кое как обтерся, подошел к следующей вагонетке, а затем стал взбираться наверх.
– Кому нужны эти вагонетки? Кроме мусора и хлама ничего там не найдём! Ненавижу слизняков! – но его никто не слушал.
Лестница скрипела и тряслась под его весом, поднимая всё выше и выше. Руки скользили. Но ещё больше убивал невыносимый запах слизи.
- А может не стоит?
Он ещё раз посмотрел вниз на мистера Плома, но тот был непреклонен.
В вагонетке чуть дыша, сидели двое. Сын прижался к отцу.