Отрыв... заволакивающая пристальность боли... слепое пятно... крики... толпы, сжимаемые жестоким искажением реальности, отрывом миров друг от друга (...а ведь это - два разных мира, в сущности... - пожимают плечами дальние наблюдатели, - поди ж ты!..).
Лица... огромные множества лиц, уничтожаемых искажением отрыва... Вся жизнь, всем своим рельефом, всем ландшафтом своим, ущельями, порами, камешками, событиями своими дремучими, вытягивается в пучок резких складок туда, где рвут; сминается, теряет форму... плачущее лицо, беспомощные слова, суетящиеся руки, отрыв...
… широчайшее пятно боли - ещё усилие, ещё потерпеть немножко, ещё миллион кровеносных жилочек оборвать - скорее же!.. надо... надо... надо... потерпи!
И, вдруг, - удар с маху, по глазам, вопль!.. И - смертельный покой, тишина... полный, абсолютный покой стремительного ухода в пустоту. Прощай!
Только ночная память, как вороватая оглядка...
Эй! Прощайте! Оглядываться нельзя - там огромный мир брошенных и изуродованных, мир зажимающих судорожно порванные артерии, мир, насильственно лишённый формы.
Прощай!.. Надо!.. Такова жизнь...
У тебя ещё будет встреча. Долгое твоё молчание прервётся однажды прекрасной тревогой встречи и соединения, оживлением мёртвых тел и весёлым гомоном на площадях - я уверен! Тебе ещё повезёт!.. Не вспоминай меня...