Конфуз

               

        Служил в нашей батарее старший лейтенант, въедливый и капризный. А как любил себя показать! Он и я командовали одним и тем же отделением, только я людьми, а он – людьми и техникой. Не любили мы его за придирчивость «к месту и не к месту». И ещё за высокомерие, которое его и подвело.
        Однажды наша батарея должна была нести караульную службу в расположении части и в прилегающей к ней деревеньке. Офицер был назначен дежурным по части, а я с напарником – в сержантский патруль.
        Мы с Павлом обошли деревню, возвращаемся к КПП (то есть к контрольно – пропускному пункту), а навстречу этот старший лейтенант. Я доложил ему об обстановке на вверенном нам участке, сказав, что никого из военнослужащих без увольнительных не встретили.
        - А документы хорошо проверяли?
        - Так точно! Как положено.
        Рядом с КПП располагался небольшой магазинчик. Солдаты наведывались в него, чтобы купить махорки, папирос, а некурящие, вроде меня, что – нибудь сладенькое. Правда, ходили слухи, что молоденькая продавщица баловала их и крепкими напитками, но лично я ни разу этого не видел. Офицеры же считали, что наш брат, заходил в магазин только для того, чтобы выпить.
        - Та-ак. Значит, Кожевников, никаких происшествий не случилось?
        - Никаких, товарищ старший лейтенант.
        - А это как назвать? – и показывает нам на дверь торговой точки, из которой выходил знакомый солдат из соседней батареи.
        Мы в недоумении пожали плечами:
        - Ну и что?
        - Подведите-ка этого гаврика ко мне! – приказывает старлей.
        - Зачем? Может, он заходил конфет или бумагу для письма купить.
        - Младший сержант! – вспылил офицер. – Вы мой приказ поняли!
        - Так точно!
        - Вот и выполняйте!
        Мы подвели к нему растерянного сотоварища, Солдат отдал честь, представился.
        - Зачем навещал магазин? Выпить?!
        - Никак нет, товарищ старший лейтенант!
        - Врёшь! А ну дыхни! Впрочем, не надо. Кожевников, ведите его в дежурку. Там разберусь.
        Солдат растерялся ещё больше:
        - В дежурку – то за что?.
        На правах более приближённых к офицеру, мы заступились за паренька.
        Старлей рассердился:
        - Гляжу, втроём придётся сопровождать его, иначе до части не доведёте.
        Нам было жаль сослуживца. К тому же завтра мы тоже могли оказаться в его положении и поменяться ролями.
        Стояла прохладная осень. Быстро темнело. Мимо магазина и КПП проходила дорога, ведущая к мосту, переброшенному через неширокую, но полноводную реку.
        - Слышь, друг, когда дойдём до отворотки, я тихонько толкну тебя локтем – и ты сразу беги к реке. Мы за тобой не погонимся, - шепнул я солдату.
        - Хорошо.
        Однако офицер, почувствовав что – то неладное, приказал:
        - Кожевников, возьмите его под руку да держите покрепче, чтобы не убежал.
        - Он ведь не девушка, - рассердился я, а про себя подумал: «Опять в раж вошёл. За что измывается?» – и подтолкнул парня в сторону берега.
        Тот сразу исчез в темноте.
        - Догоните его, иначе самих посажу на гауптвахту! – разъярился старший лейтенант.
        Мы с Павлом спрятались за деревья и, стоя на месте, гулко затопали сапожищами, Но офицер понял наш маневр и сам бросился за убегающим:
        - За мной! Я с вами в казарме поговорю!
        И мы медленно «побежали» за ним следом.
        Неожиданно впереди раздался сильный всплеск воды. Когда мы «догнали» старлея, тот стоял раздосадованный:
        - Спрыгнул с моста…Младший сержант, прыгайте за ним!
        - В ледяную – то воду? И не подумаю. Уж лучше несколько суток в тёплой гауптвахте отсижу, чем за несколько минут наживу воспаление лёгких.
        Офицер поворчал – поворчал, потом рукой махнул:
        - А-а, всё равно от меня никуда не денется. Сейчас с КПП позвоню на все посты, чтобы его задержали и привели в дежурку, - и, ухмыльнувшись, добавил: - Он ведь приметный – мокрый весь…
        Наша служба шла своим чередом – стрельбы, маршировки, караулы. Я посчитал неприличным выяснять исход этой истороии,  а вскоре демобилизовался и забыл о ней.
        И вдруг, лет десять спустя, случай свёл меня с этим офицером, уже капитаном, на свердловском вокзале. Я не очень – то обрадовался встрече, но офицер не скрывал искренней радости и затащил меня в привокзальный ресторан. Выпив по стопке, вспомнили совместную службу, которая проходила за тысячи километров от Урала. Тут я и намекнул ему о солдатском «купании».
        - Товарищ капитан, привели его тогда к вам?
        Офицер нахмурился, опустил глаза и нехотя произнёс:
        - Лучше бы не приводили.
        - Почему? – удивился я.
        - Он оказался моим племянником, которого я никогда раньше не видел. Даже на фотографиях родственников.