Горняцкий поселок Кукисвумчорр был построен на автостраде апатитовый рудник имени С.М.Кирова - город Кировск и располагался в Саамской долине Кольского полуострова, между километровой высоты горами Юкспор и Кукисвумчорр. Состоял он всего из двух улиц. По одну сторону от него протекала бурная, не замерзающая зимой, речка Лопарка и проходила железная дорога, а по другую - возвышался четырехсотметровый обрыв горы Юкспор.
Издавна долина служила местным жителям саами ("лопарям") главнейшим проходом с оленьими стадами к новым пастбищам. Хибинские горы со снежными шапками, таили для округи серьезную опасность. И Николай Кожевников убеждался в этом не один раз.
В 1931 году, летом, он работал в рудничном маркшейдерском бюро вешечником. Однажды маркшейдер отправился с ним, Петром Матросовым, Иваном Яковенко и Михаилом Татариновым на разбивку нового участка автотрассы у подножия горы Расвумчорр. Николаю предстояло помечать направление трассы вешками. Начинало припекать солнце. Он шел за группой, не поднимая головы и тихо напевал. Неожиданно с вершины Расвумчорр сорвалась большая глыба снега и, расширяясь, ринулась по каменистому склону вниз.
- Николай, спасайся!.. Лавина! - закричали товарищи, но он их не слышал.
А услышав, глянул на кручу и понял - убегать было поздно.
Широкая снежная река стремительно приближалась, образуя на выступах скал многочисленные волны и клубки. И когда она достигла его, Николай изо всех сил стал прыгать над ними то на одной ноге, то на другой. Так было легче, чем на двух, и безопасней.
Делал он это быстро и издали казалось, что Николай отбивал чечетку.
Когда лавина миновала, он устало опустился на камень. Подбежали маркшейдер и рабочие, наблюдавшие, как их товарищ то появлялся, то исчезал в снежном вихре. Увидев его невредимым, бросились обнимать, заодно выясняя, кто из них первым заметил опасность сообщил о ней товарищу.
Под такой же лавиной накануне погиб при спасении людей любимец горняков главный геолог Пронченко. И вторую улицу поселка назвали его именем.
В 1935 году Кожевников трудился на апатитовом руднике дежурным электриком. Во время смены он обычно находился в машинном отделении диагонального бремсберга (на нем, с помощью стальных тросов спускали к подножию горы Кукисвумчорр апатитовую руду для погрузки ее в вагоны) Причина была простой - здесь имелся телефон, связывающий коммутатор с телефонной сетью всех наземных и подземных подразделений рудника и поселка.
4 декабря Николай заступил в ночную смену. Они начинались по московскому времени - в 6, 14 и 22 часа.
Расспросил коллегу о рабочем состоянии оборудования, прочитал последние записи в оперативном журнале, расписался в нем о приеме смены.
Затем проверил исправность мотора бренсберга, спустился на его клети с горы. Внизу опробовал дробилки, установленные на эстакаде, прошел по штольням, штрекам, ортам и откаточным местам. Освещенность рабочих мест была нормальной. Успокоенный, вновь вернулся в машинное отделение.
Ночь была тихой, безветренной, однако прохладной - термометр на входе в цех движения показывал минус двенадцать градусов. С час назад на небе мелькали сполохи северного сияния, а сейчас, словно порхающие бабочки,густо витали в воздухе крупные снежинки.
К двум часам ночи снегопад прекратился, зато ртутный столбик термометра опустился до цифры "25". В Саамской долине загулял крепкий ветер. Начался буран. Резкая смена погоды для жителей Кольского полуострова не была в диковинку, но она настораживала, так как нередко приводила к беде.
А работа на руднике шла своим чередом: бурильщики бурили породу, забойщики отваливали и грузили ее в вагонетки да так сноровисто, что откатчики едва успевали откатывать от них полнехонькие вагонетки и прицеплять к мотовозам. Мотовозы же, будто играя вдогонялки, спешили на газенк под разгрузку и быстрее вернуться к забойщикам.
И бурильщики, и забойщики, и откатчики, и машинисты мотовозов - все стремились добиться высокой выработки и больше заработать.
Вдруг в два часа ночи рудник погрузился в темноту. Николай сразу попытался дозвониться до коммутатора, чтобы через дежурную телефонистку выйти на фидерную подстанцию, но линия была перегружена.
- Николай Иванович? - услышал он наконец голос телефонистки,- что ты хотел?
- Валюша, весь рудник без электричества. Не знаешь, почему?
- Его нет и в поселке. С центральной электростанции звонили на фидерную: снежная лавина с горы Юкспор повалила опоры высоковольтной линии.
- Спасибо. А я уж хотел искать причину здесь.
Сидевшие в машинном отделении дежурные - рукоятчик, слесарь, два машиниста мотовозов- зажгли свои лампы - карбидки и стали играть в домино. Из-за остановки механизмов в помещении установилась непривычная тишина. Но через несколько минут ее нарушил телефонный звонок. Николай поднял трубку.
- Коля, срочно найдите Яшу Сюсюка и отправьте домой. Снегом засыпало его домик, вместе с семьей.- Голос Валентины был встревоженным. - Я очень боюсь худшего. Уже известно, что лавина раздавила домик путевого обходчика,сорвала рельсы с места и опрокинула бы состав из паровоза и шести думкаров с рудой, но машинист не растерялся, во время поставил весь состав на воздушный тормоз и состав только развернуло дугоЙ, ничего не повредив.
Узнав о случившемся, дежурные схватили карбидки и бросились на поиски товарища. Кожевников пересек откаточный цех, когда в него медленно въезжал мотовоз. Яркий свет фар мешал Николаю видеть лицо машиниста и он замахал лампой. Поезд остановился. Им управлял Сюсюк.
- Яша, можно я поведу? - не зная с чего начать разговор, спросил Николай.
- Садись, - пригласил Сюсюк, зная, что у Кожевникова тоже имеются права на вождение мотовоза
Поезд сразу пошел на повышенной скорости.
- Ты что разогнался?! - недовольно поморщился Сюсюк.
- Яков, директор рудника велел срочно отправить тебя домой... Лавина засыпала снегом твою семью. Не тревожься, дом уже откапывают, но ты должен помочь... За руду и мотовоз не беспокойся! - крикнул Николай уже вслед убегающему Сюсюку.
Он разгрузил вагонетки, поставил их под скаты. У дверей гаража вылил из радиатора воду, загнал мотовоз внутрь и вернулся в машинное отделение. При тусклом свете карбидок дежурные продолжали играть в домино.
До конца смены оставалось два часа, когда телефонный звонок опять нарушил тишину. И снова трубку взял Николай. На этот раз Валентина, как говорится, была перепугана до смерти. Она плакала.
- Коля,.. Юкспор новой огромной лавиной только что, выше крыш, завалила снегом десять домов на улице Комсомольской... Передай технику Борисову, чтобы снял с рудника всех горняков и с лопатами, ломами, кирками отправил побыстрее в поселок спасать людей.
Семья Кожевниковых жила на этой же улице и потому Николай чуть не бросился домой, но он поспешил выполнить приказ Селезнева. Ведь теперь и от него зависела жизнь множества людей. А его семью спасут другие.
Николай с полкилометра пробежал по откатке, пока не услышал стук тросточки. У техника одна нога была короче другой.
- Василий Андреевич, - начал Николай, и передав технику приказ директора рудника, не разбирая дороги, бросился в сторону поселка.
- Стой! Стрелять буду! - донеслось со стороны проходной.
- Некогда! У меня семью завалило! - и не остановился.
О сходе тысячетонной лавины охрана узнала раньше рудничных рабочих и получила указание начальства не задерживать их.
Пробежав три километра, Кожевников, судя по приметам, уже должен был оказаться в начале своей улицы. Но глянул - и замер. Лежит перед ним заснеженная равнина. Будто и не проходил он здесь семь часов назад между двумя рядами двухэтажных щитовых домов! Спрятал снежный покров и речку Лопарку.
Сейчас по равнине перемещались сотни, а может быть и тысячи, факелов. Метались маркшейдеры с рулетками, теодолитами, нивелирами и чертежами - искали углы домов, обозначали их колышками и расставляли над каждой комнатой по три-четыре человека с землеройным инструментом для ведения раскопок.
Ориентируясь по склону горы, Николай определил, что до своего 46-го, дома ему осталось пройти над крышами еще четырех. Дома с 43-го по 46-й стояли на пригорке. Подбегая к ним, Николай заметил, что два последних остались невредимыми, а у предпоследних первые этажи продвинулись вперед, уступив свои места вторым этажам, которые стояли на снежных подушках.
Николай забарабанил в двери своей новой комнаты, которую получил лишь два месяца назад. Дверь долго не открывали, наверно искали свечу и спички.
- Коля, что случилось?! На тебе лица нет! - испугалась жена,
- Я думал, что не застану уж вас в живых. Обвал засыпал дома на нашей улице. Нетронутыми остались лишь наш да сорок пятый. Откапывать их собрали много людей - военных, гражданских, и техники. Машины одна за одной отвозят снег на озеро Большой Вудьявр, ближе - некуда. Его слишком много.
Первая вырытая яма показала, что над крышами домов толщина снежного покрова достигает двух метров.
Николая хрипел, как при простуде. Говорил быстро.
- Слава Богу, вы живы! Шура, я побежал к спасателям - дорога каждая минута. Ведь лавина застала людей врасплох, сонными. И семьи наших земляков - южноуральцев - Горшениных, Мыльниковых, Докшиных, Спящевых, Кудриных, Половниковых, Андреевых и других –тоже. - И выскочил на улицу.
Убедившись, что дочь и сын спят, Александра Васильевна оделась потеплее и вышла за ним. То, что она увидела под косогором, повергло ее в ужас.
Дымили факелы, урчали машины, ржали лошади, плакали дети и женщины. Вместо улицы перед ней расстилалась незнакомая белая равнина. Повернула голову в сторону горы Юкспор, вспомнила рассказ мужа о случае с ним летом 1931 года и потеряла сознание (через три месяца она родит автора этих строк).
Очнувшись, в комнату не вернулась, поспешила вниз, к людям.
Мороз все крепчал и крепчал. На восходе солнца он достиг тридцати пяти градусов, но спасателям было жарко - они поснимали фуфайки и бушлаты, многие работали в костюмах, рубашках и красноармейских гимнастерках. Глазом не окинешь - столько людей и техники собрала беда.
Сначала удаляли снег, затем разбирали крышу, уносили с чердака шлак, и начинали отдирать потолочные доски. Доски были широкими и тяжелыми и потому часть их раскидывали по сторонам, а остальные удаляли от домов.
Вот Колина бригада оторвала потолочную доску, расположенную вдоль кровати, на которой лежала табельщица из цеха движения. Завидев щель в потолке, она, обезумев, выскочила через нее на чердак - в спальном белье, босиком – и прямо по снегу бросилась в гору.
Николай схватил одно из выданных им байковых одеял, погнался за ней. Неожиданно женщина споткнулась, но упасть не успела - он подбежал и накинул на нее одеяло. А тут и другие мужчины подоспели. Подхватили ее на руки, посадили в кузов машины. Сопровождающие развозили пострадавших кого куда: здоровых - в здания детских садов и яслей, травмированных - в больницу, а мертвых - сразу в морг.
Вернувшись назад, бригада вынесла из комнат второго этажа вещи и сдала их охраннику. Затем принялась за расчистку пути на первый этаж.
Разобрали пол на втором этаже, принялись за потолок первого. И тут прибежал в слезах кладовщик цеха движения Арзамасцев. Он задержался на руднике дольше всех - выдавал горнякам инструмент.
- Ребята, - рыдал он, - тут моя комната, а в ней наш единственный сын. Спасите его! Может, он еще жив.
Едва успели выворотить потолочную доску, как повторилась предыдущая история. Доска оказалась лежащей вдоль кровати, с которой тотчас соскочил мальчуган, пролез в лаз, выбрался на улицу и сиганул в гору.
- Сынок!.. Сыночек, остановись! - кричал обрадованный отец.
Как и в случае с женщиной, Николай бросился вслед. Мальчик споткнулся, но в этот момент Николай закутал его в одеяло и с помощью подбежавшего отца уговорил сесть на машину.
Потом бригаду перевели на другой участок. Там из комнат больше извлекали погибших. Случалось так, что спавшие на одной кровати муж с женой были мертвы, а дети, спящие на другой - оставались живыми. И наоборот. Все зависело от положения главного потолочного бруса - "матки". Если он располагался поперек кровати, то придавливал жильцов насмерть, а если вдоль - то спящих спасали их спинки, оставляя воздух для дыхания.
До середины первого дня многих спящих заставали живыми, во второй половине - поровну. На второй и третий - только мертвых.
В первые двое суток никто из спасателей с раскопок не уходил. Поочередно на короткое время их возили в столовую, а затем они снова брались за инструмент.
Для расследования случившегося была создана правительственная комиссия. Признав виновником трагедии стихию, она обязала руководство треста "Апатит" принять охранные меры, а в секретном документе отметила, что "героическими усилиями двух тысяч человек, перекопавших 28 тысяч кубометров плотного снега, удалось спасти из снежного плена 167 пострадавших, но для 89 жителей поселка Кукисвумчорр ночь с 4 на 5 декабря 1935 года оказалась последней." Прессе строго-настрого было запрещено сообщать о катастрофе.
Тела погибших и умерших в больницах были похоронены в братской могиле на "шестнадцатом километре" (позже - город и узловая железнодорожная станция Апатиты).
Похоронная процессия растянулась почти на три километра Только гробы везло около ста машин, а с людьми - и счету не было. Траурную музыку играло много духовых оркестров. Тысячи людей провожали в последний путь родных, товарищей по работе, соседей и земляков - раскулаченных и высланных на на Кольский полуостров не только с Урала.
После трагедии 5 декабря 1935 года на Комсомольской улице стройка была прекращена и она пустовала. А над вершиной горы Юкспор установили постоянное наблюдение запальщиков. Как только на ней появлялся свисающий сугроб опасных размеров, под него закладывали аммонал, взрывали и он превращался В снежную пыль.
Так в Советском Союзе появилась первая противолавинная служба.
На склоне горы Юкспор возвели защитную дамбу. Однако снежная катастрофа, случившаяся 16 февраля 1938 года, показала - дамба способствует возникновению снеговоздушной струи большей разрушительной силы, чем от лавины.
В этот день дамба, задержав лавину, создала сильнейший воздушный удар, который до основания снес рудничную столовую и ряд производственных построек на вскрышных разработках проник в забой и завалила в нем несколько горняков.
Погиб 21 человек. И об этой трагедии в советской печати тоже не было ни строчки, как и о других, которые случались кроме 5 декабря 1935 года и 16 февраля 1938-го.
Большими потерями людских и материальных ценностей сопровождалась в довоенные годы добыча ценнейших для многих отраслей отечественной промышленсти, в сельскохозяйственной особенно - минералов нефелина и апатита - на крупнейшем в мире их месторождении - Кукисвумчоррском.