Впервые я услышала его летом, где-то в середине августа, возвращаясь с работы.
Устало постукивала каблуками по асфальту, разглядывая тенистые игры полуденного солнца и радующихся тёплому ветерку листьев, когда сверху негромко донеслось: «...сла-а-а-а-вное мо-о-о-ре, священный Байка-а-а-ал...»
В распахнутых стёклах верхнего балкона, опираясь руками на рамы, пел седой пожилой человек.
Пел тихо, для себя; но настолько лирично до нежности, с душой, звучал слегка дребезжащий голос, зависший в воздухе, что просто пройти мимо было невозможно.
Шаги мои, сами собой, замедлились, стараясь не спугнуть звучащую песней душу; а короткий быстрый взгляд на поющего – оставил в памяти фотографию загорелых жилистых рук на фоне белых старческих плеч. И голубовато-застиранную майку, обтягивающую торчащий животик. И седые пряди, распадающиеся по сторонам немолодого лица.
В следующий раз, услышав сверху «...бродя-а-а-га к Байкалу подходи-и-и-ит...», я уже не поднимала голову – шла и улыбалась, возвращая запечатлённую в памяти картинку поющего человека в облезлых деревянных рамах пятого этажа. Пытаясь представить: как ему там, наверху, поётся? кому он поёт – небу, солнцу, птицам, самому лету? Какая радость, какое состояние вызвало в душе потребность – вылиться в звуки и слова?...
Я почти забыла про него, поющего: дожди, сырость, закрытые от осеннего холода окна.
Лишь однажды, проходя мимо и поправляя падающий с плеча шарф, подумала: а ведь жаль... жаль, что он, этот незнакомый мне старик, больше не может так же – выйти на распахнутый летний балкон и негромко спеть.
Вчерашний дождь не был холодным, он был ветрено-моросящим и вездесущим: мелкая пыль попадала даже под купол зонта. И представьте себе: проходя мимо небольшой круглой беседки, в которой сидело несколько человек, я вдруг услышала знакомый дребезжащий голос: «...когда б име-е-ел златые горы и реки, по-о-о-лные вина...»
Но, почему-то, стало светлее и улыбчивее.
И, если бы я могла, то сказала бы ему, этому незнакомому человеку: «...пойте, пожалуйста, пойте! Иногда, когда хочется – пойте; вас обязательно кто-нибудь слушает...»