Незатейливая история, рассказанная моей мамочкой, З.М.Груздевой.
- Зинка Клин, Зинка Клин! Зиночки бою-ю-юся!- звенел в студёном воздухе писклявый голосок худосочной Глашки Яковлевой.
- Из-за Зинки Клинышка с милым расстаю-ю-юся!- подбоченившись и прищурив маленькие глазки, совсем потерявшиеся на толстощёкой румяной мордашке, выводила мотив Нюратка, десятилетняя Глашкина сестра.
Зинка, раскрасневшаяся от первой любви и девичьей гордости, куталась в белый овчинный тулуп и искоса поглядывала на соперницу из глубоких деревянных саней, запряжённых каурой лошадёнкой.
По случаю весёлой Масленицы животина была вычищена до лоснящегося блеска и украшена разноцветными ленточками, вплетёнными в тщательно расчёсанную гриву.
Сидящий на облучке семнадцатилетний деревенский сердцеед Ванька Сомов неистово стегал лошадку плетью, но та, как вкопанная, остановилась прямо рядом с сёстрами.
По колено утонув в глубоком рыхлом снегу, девицы со всем пылом продолжали горланить нехитрые частушки.
Шустрая Нюратка, гримасничая и кривляясь, показала Зинке толстый ярко-красный язык и закричала что было мочи:
- И-и-их, Ванька! Нашёл, кого на санях катать, краса-а-а-вицу писаную! Ха-ха-ха!!!
Лошадёнка, словно очнувшись от такого глумления, встрепенулась и поскакала по заснеженной деревенской улочке, позвякивая бубенцами...
Всё тише звучал визгливый голосок Нюратки, всё дальше уносились резные сани от острых на язычок девчонок...
"Ах ты, масленка дорогая,
Дорогая, лели, дорогая.
К нам в гости приезжала,
Приезжала, лели, приезжала.
Да сыр с маслицем привозила,
Привозила, лели, привозила..." - затянула тоненько Зинка, поправляя рукой в толстой пуховой рукавице съехавший на затылок нарядный платок.
Поёжившись, заправила под него непокорные русые прядки, растёрла горящие от мороза щёки. Затем стянула зубами рукавицу с левой руки, поудобней пристроила её на крытом ковром бортике саней, чтобы видны были дутые золотые кольца, украшающие все пять тоненьких пальчиков.
Что-что, а золото на Урале водится! У них-то в доме и подавно - живут в достатке.
Отец у Зинки известный на весь район сапожник, отсюда и кличка к ним прилепилась намертво - Клин.
Деревянными распорочками, да клинышками Михаил Евграфович многим сапоги по ноге подгонял, да валенки свалявшиеся к жизни возвращал.
Зинка гордилась отцом, только обидно было, что по фамилии её редко звали - Груздева.
Ну, обиды-обидами, а сегодня именно её Ванька на санях по деревне катает, своей молодецкой удалью покорить хочет!
Да и она не зря руку на морозе студит, ведь с утра ниточки на колечки накручивала, чтоб не потерять материнские украшения, иначе соскочат - не заметишь!
Холодно... Ладошка совсем замёрзла - не разогнуть! Кажется, заденешь нечаянно заледеневшие пальчики, и они рассыпятся мигом на мелкие звенящие осколки...
- Ты варежку -то надень! - засмеялся широким белозубым ртом Ванька, покосившись на девушку лукавым глазом, - а тО я золота не видал!
Разгадал Зинкину немудрёную "хитрость".
Стыдно-то как! Всем лицом покраснела девчонка, руку к губам поднесла, подула тихонечко, потом в полушубок сунула, у груди пригрела...
Всю неделю на Масленицу деревня гуляет, а особенно во второй день, "Заигрыш".
С утра в гости друг к другу идут блинов отведать, с праздником поздравить, а заодно и повод есть - к невесте в дом заглянуть! Коли примут родители, как положено, так и свадьбу на Красную горку сыграть можно!
К Зинке ещё женихи не захаживали, ей только пятнадцать сравнялось... Но вот на санях катали, Ванька сегодня уже третий! Ему-то она на Пасху больше всего яиц в красивом платке с яркими красными розами отнесёт, штук двадцать или поболе, другим можно и по парочке дать, благодарность выказать... Мать, поди, возражать станет, скуповатая она...
Ну, да ладно, до Пасхи ещё дожить надо! А сегодня вон кругом веселье какое! Игры разудалые, с ледяных горок на рогожках катанье, песни, хороводы, пляски, а вечером- гаданье. Может, и Ванька придёт...
Счастливая, Зинка мечтательно улыбнулась...
Весело звенели бубенчики! Радостно шагала по деревне Масленица!