На фото Надя - школьница.
Первый класс ДМШ
Итак, Надя окончила подготовительный класс музыкальной школы. Получив задание на лето - выучить две пьесы – она была отправлена в последнее перед школой «свободное плавание».
Летом Наденька не то чтобы систематически была у нас, но приезжала раза три на неделю – десять дней. Наши занятия на фортепиано продолжались.
Старались в период пребывания её заниматься каждый день, чтобы была некая система занятий – будущий прототип творческой и деловой ответственности учащейся музыкальной школы. Урок длился 20 – 40 минут, в зависимости от задач урока, сложности осваиваемого материала и настроения Нади.
Я ещё раз на практике убедилась в том, как важны систематичность, настоятельность, чёткость в требованиях и настойчивость педагога в достижении задуманного с учеником. Успех в решающей степени зависит от объективных данных подопечного (подопечной).
Я видела явные способности Нади к освоению амплуа, её потенциал. Нужно было выбрать меры и тактику, чтобы заставить «работать» эти её качества, а, проще говоря, заставить Надю работать.
Это её «свойство» - молчать и бездействовать за инструментом – приходилось преодолевать, призывая на помощь все свои творческую фантазию и профессионализм.
Часто я «не обращала внимания» на её разнообразные «фантазии» за инструментом: играть не в той октаве, делать что-нибудь наоборот, например, вместо «круглых», крепких пальчиков - прямые, безвольно соскальзывающие с клавиатуры…В этот момент доводилось быть в состоянии внутреннего аффекта.
Это были для меня минуты тяжелых испытаний. Я приходила в отчаяние оттого, что не справляюсь со своей задачей, не могу повлиять на Надю.
Иногда урок заканчивался тем, что я закрывала ноты и просто выгоняла её с урока, чем приводила её в замешательство. Она начинала искать «выход». После урока дедушка, как правило, обращаясь к Наде, спрашивал:
- Ну, как дела, лапушка? – Иногда Надя, поджав губы, молчала. Поняв ситуацию по выражению наших лиц, дедушка начинал выполнять миссию третейского судьи.
Почти всегда, спустя некоторое время, Надя шла извиняться за своё поведение либо сама, либо после внушения дедушки. Ей нравилась воображаемая беспроблемная игра на пианино, но она не хотела преодолевать все трудности на пути к ней.
С трудом давалось концентрировать внимание на чтении нот в постоянном темпе с «заглядыванием» вперёд даже в разобранной пьесе. Тем более, если предлагалось «читать» обеими руками. Например, текст украинской народной песни, где мелодия переходит из руки в руку в непрерывном движении.
С удивлением я поняла, как переживает Надя за то, что у неё что-то не получается. Выражая полное отчаяние, она иногда могла заплакать от сознания своей беспомощности. После настойчивого призыва попробовать ещё раз сыграть «непреодолимый» эпизод, она, в конце-концов, решалась поиграть ещё.
Какими же восторгом и радостью наполнялась Надя, когда ей удавалось сыграть незнакомые ноты или трудный такт! Кажется, в этот момент она хотела обнять и поцеловать весь мир и меня тоже. Иногда я пыталась уклониться от этих её излияний и направить их в деловое русло.
Продолжение: http://www.proza.ru/2011/10/14/488