Храм Юпитера был построен в незапамятные времена. Изначально главный храм Помпей посвящался не то Белу, не то Амону-Ра, не то Зевсу. Даже в отдаленные времена никто давным-давно не помнил, откуда пришла на эту землю первая цивилизация. Помнил об этом только ОН сам. Но имя, с которым чтили бога смертные создания, никогда не имело решающего значения. Важен был смысл, который вкладывали в это имя люди. Если смысл был правильным, то и имя не вызывало неприятия.
Много раз храм разрушался – иногда от времени, иногда врагами. Но каждый раз здание тщательно и с любовью отстраивалось там же, где стояло прежде. Жители Кампании справедливо полагали безумием переносить святилище с места, где боги веками благосклонно принимали людские молитвы и приношения. Последний раз храм был восстановлен на мощном подиуме на месте этрусского сооружения, и с тех пор уже около ста лет являлся римским.
Чтобы попасть во внутренние помещения, требовалась немалая смелость – на пути лежала зала, входить в которую могли лишь лица духовного сана. И только либо сам настоятель храма, либо совершенно бесстрашный человек, к тому же знающий наверняка, что в храме почти никого нет, решился бы на такое рискованное мероприятие.
Сегодняшний гость таким знанием обладал. Это был мужчина средних лет, невысокий, крепкого сложения с простыми чертами лица. Он поднялся по лестнице, миновал открытую часть, и уверенно пересекал запретную залу. Одной рукой он придерживал скрытый в складках материи меч, в другой нес легкую накидку с капюшоном. Пока все проходило гладко, даже слишком гладко. Не успел он так подумать, как вздрогнув, остановился обожженный чьим-то тяжелым проникающим взглядом. Не сразу удалось обнаружить наблюдателя. Но сообразив в чем дело, человек похолодел – из глубокой ниши на него смотрела статуя Юпитера. Но как-то слишком по-человечески смотрела. Впрочем, если бы гость знал, как смотрят боги, может он подобрал бы и другое сравнение…
На пару мгновений замешкавшись, он, тем не менее, двинулся во внутренние комнаты. Он знал, что в подвалах храма хранились несметные сокровища и городская казна. И в другое время при схожих обстоятельствах гость может быть не упустил бы возможность сколотить шайку единомышленников, и устроить здесь хорошую ревизию. Но сегодняшний день таким временем не был. Стало быть, человек искал что-то более ценное, чем золото. Или кого-то…
Смотритель слегка дремал, справедливо полагая, что никто из старших храмовых служителей его не потревожит – все были заняты богоугодным делом. И в этом он оказался полностью прав. Его потревожил совершенно незнакомый человек. А может и знакомый – на спине, откуда на его шею сильные руки накинули гладкий шнур, глаз у смотрителя не было.
Слегка придушив сторожа, совсем несильно, только чтобы показать серьезность намерений, гость склонился к его уху и негромко заговорил.
- Не произноси ни слова. Первое же слово будет для тебя последним. Быстро проведи меня к месту, где содержится пленница, - и для убедительности чуть развел в стороны руки, держащие шнур.
Этого вполне хватило, чтобы смотритель сначала едва не ушел в мир иной. А едва придя в себя, послушно и добросовестно отправился помогать гостю. Предстояло изучить мир этот. Вернее маленькую его часть, располагающуюся внутри храма. Немного пропутешествовав, сторож остановился у маленькой неприметной дверцы, которую незнающий человек наверняка бы и не разглядел в полумраке. Хорошо, что в руках проводника предусмотрительно разместили чадящий, зато вполне яркий факел. Дверь запиралась снаружи тяжелым, но самым обычным засовом, видимо хозяева ожидали выражение непокорства только изнутри помещения. За внешнюю сторону они не опасались. И, как только что выяснилось, напрасно не опасались. Будь дверь заперта крепким надежным замком, с ним пришлось бы возиться очень долго, к тому же звуки такой деятельности наверняка привлекли бы чье-то пристальное внимание. Но не так было в этот день. Поэтому, гость чуть сильнее придушил провожатого, ровно настолько, чтобы тот потерял сознание, и, перехватив факел из его руки, шагнул внутрь.
Внутри царила полная тишина. Чуть постояв, чтобы глаза привыкли к темноте, гость вдруг выронил факел, и кинулся наружу. Страшного внутри помещения ничего не было, а вот снаружи угрожала опасность. Смотритель как-то быстро пришел в себя, и неблагоразумно решил совершить подвиг на благо города. Он быстро прикрыл дверь снаружи и накинул на нее засов. Но, то ли все же недостаточно быстро, то ли слегка промахнулся засовом мимо наружных запоров. Выяснить причину не оставалось времени. Ударом открывающейся двери его отбросило на пол, а потом сильные руки сомкнулись на его шее. Угасающим взглядом он успел узнать склонившегося над ним человека.
Закончив с неприятным делом, гость сжал меч, и вновь вошел в комнату. Факел лежал на полу, и тускло освещал окружающие предметы. Зато теперь огонь был вдалеке и не мешал глазам зорко оглядеть помещение. Стройную фигуру в углу, он увидел сразу. Несколько мгновений он в чем-то колебался, затем убрал оружие.
- Фелиция, я за тобой, - отчетливо сказал человек.
Фигура не шелохнулась, а напротив, сильнее вжалась в стену. Лишь пронзительные глаза ярко сверкнули в полумраке, моментально пробудив в госте совсем уж неуместные воспоминания из дней его юности. Тогда он, быстро прогнав ненужные мысли, поднял с пола факел, подошел к женщине, бросил ей накидку с капюшоном, и еще раз отчетливо проговорил заученную фразу, после которой женщина вздрогнула, потом сразу поднялась, накинула капюшон, и последовала за провожатым. А сказано было следующее.
- Мешкиангнан послал меня. Собирайся. Время коротко.