Сегодня, 22 ноября, исполняется 459 лет со дня рождения замечательного английского философа, родоначальника английского материализма и методологии опытной науки, Фрэнсиса Бэкона (22.11.1561, Лондон – 9.04.1626, Хайгет).
Желая отметить эту дату,наш медиум мысленно вызвал дух великого человека и, набравшись храбрости, вступил с ним в беседу.
Надежда – хороший завтрак, но плохой ужин
Фрэнсис Бэкон
М.– Уважаемый сэр, наш великий писатель Л. Н. Толстой любил повторять:
«Все приходит вовремя к тому, кто умеет ждать». В то же время многие люди предпочитают действовать, а не ждать у моря погоды. Какой путь, по Вашему мнению, скорее приведет к счастью?
Ф. Б. – Счастье продает нетерпеливым людям великое множество таких вещей, которые даром отдает терпеливым.
М.– Разве прямой путь к цели не всегда самый короткий?
Ф. Б. – В жизни – как в пути: самая короткая дорога обычно самая грязная, да и длинная немногим чище.
М.– И преодолеть этот нелегкий путь нам помогают друзья?
Ф. Б. – Дружба удваивает радости и наполовину сокращает горести.
М.– Это верно. Но разве дружеским отношениям не мешает присущий людям эгоизм?
Ф. Б. – Что, в сущности, дурного в том, что себя мой друг любит больше, чем меня?
М.– Конечно, это нормально. Не стоит предъявлять к ближним слишком высокие требования. А всегда ли люди способны на длительные дружеские отношения?
Ф. Б. – Лишь в сумраке жизни ярко светит светило дружбы; блеск же счастья помрачает ее свет.
М.– Разве истинная дружба не остается с человеком и в горе, и в радости?
Ф. Б. – Истинная дружба крайне редка в этом мире, в особенности между равными; а между тем она больше всего прославлялась. Если такая высокая дружба существует, то только между высшим и низшим, потому что благосостояние одного зависит от другого.
М.– Простите, сэр, но не правильней назвать такие отношения не высокой дружбой, а зависимостью? Если благосостояние одного находится в руках другого, то отношения перестают быть бескорыстными. К тому же у низшего может возникнуть зависть, а это страшная сила.
Ф. Б. – Никакая страсть так не околдовывает человека, как любовь или зависть.
М.– Вот видите. Причем завидуют не только материальному благополучию, но и личным качествам человека: таланту или доброму нраву, например.
Ф. Б. – Ничто, кроме смерти, не может примирить зависть с добродетелью.
М.– Так вместо добрых знакомых или соседей люди обретают врагов. Надо ли быть к ним снисходительными и всегда прощать по христианскому обычаю?
Ф. Б. – Тот, кто проявляет милость к врагу, отказывает в ней себе.
М.– Вот как! К счастью, не все люди подвержены этой злой страсти.
Ф. Б. – Кто ведает лишь свои дела, мало находит пищи для зависти.
М.– Это верно. Что же делать, чтобы не вызывать в других людях злые чувства? Возможно, следует быть полюбезнее и поделикатнее в общении?
Ф. Б. – Нужно остерегаться того, чтобы быть слишком изощренным в любезностях; ибо даже если у вас не будет других недостатков, ваши завистники, безусловно, припишут вам это в качестве недостатка в ущерб вашим другим более важным добродетелям.
М.– Ну, на всех не угодишь! Недоброжелатели всегда сумеют выставить ваши достоинства как недостатки. Может, не обращать внимания и оставаться самим собой?
Ф. Б. – Поведение человека должно быть подобно его одежде: не слишком стеснять его и не быть слишком изысканной, но обеспечивать свободу движения и действий.
М.– Это мне по душе: главное – сохранять свободу. А правила приличия подчас сковывают и лишают естественности. Как Вы думаете?
Ф. Б.– Правила поведения – это перевод добродетели на общедоступный язык.
М.– А надо ли умному и достойному человеку вообще задумываться о правилах поведения?
Ф.Б. – Добродетель и мудрость без знания правил поведения подобны иностранным языкам, потому что их в таком случае обычно не понимают.
М.– Да, иногда достойный и образованный человек выглядит нелепо, если не умеет вести себя в обществе. Русский классик А.С.Грибоедов поведал нам о таком умнике в комедии «Горе от ума». Этот персонаж по фамилии Чадский был весьма красноречив, но обращался со своими обличениями нравов явно не по адресу. Нужно ли обладать красноречием, чтобы нас понимали?
Ф. Б. – Сдержанность и уместность в разговорах выше красноречия.
М. – Вы полагаете, что сдержанность в общении предпочтительней откровенности?
Ф. Б. – Чрезмерная откровенность столь же неблагоприлична, как совершенная нагота.
М.– Неужели?
Ф. Б. – Всякая нагота оскорбительна, даже нагота души. Скрытность удерживает других на расстоянии от нас. Это ширма, защищающая наши намерения.
М.– Тогда, возможно, лучше вообще побольше молчать.
Ф. Б. – Умеющий молчать слышит много признаний; ибо кто же откроется болтуну и сплетнику.
М.– Слышать много признаний тоже сомнительное удовольствие. Вникать в дела близких – наш долг, но чужие проблемы могут сильно осложнить жизнь. Может, лучше общаться с книгами – и спокойней, и полезней?
Ф. Б. – Чтение делает человека знающим, беседа – находчивым, а привычка записывать – точным.
М.– Конечно, читая, мы что-то узнаем. Но зачем? Некоторые люди читают книги, чтобы быть в курсе новинок и блеснуть в обществе, другие – чтобы найти у автора ошибки и раскритиковать произведение. Кто-то читает для отдыха и развлечения, чтобы не думать. Ваш совет?
Ф. Б. – Читай не затем, чтобы противоречить и опровергать, не затем, чтобы принимать на веру, и не затем, чтобы найти предмет для беседы; но чтобы мыслить и рассуждать.
М.– Вероятно, надо знать, что стоит читать – ведь не каждая книга дает пищу для размышлений.
Ф. Б. – Есть книги, которые надо только отведать, есть такие, которые лучше всего проглотить, и лишь немногие стоит разжевать и переварить; иначе говоря, одни книги следует прочесть лишь частично, другие – без особого прилежания и лишь немногие – целиком и внимательно.
М.– Имеет ли смысл тратить время на чтение и изучение серьезных предметов, если в практической жизни мы не можем найти применение полученным знаниям?
Ф. Б. – Если бы наука сама по себе не приносила никакой практической пользы, то и тогда нельзя было бы назвать ее бесполезной, лишь бы только она изощряла ум и заводила в нем порядок.
М.– То есть всякое знание полезно?
Ф. Б. – Знание есть сила, сила есть знание.
М.– Всегда ли эта сила приносит человеку пользу? Ведь силу можно использовать и во зло.
Ф. Б. – Истинная и законная цель всех наук состоит в том, чтоб наделять жизнь человеческую новыми изобретениями и богатствами.
М.– Может быть, стоит довольствоваться старыми проверенными средствами и способами?
Ф. Б. – Кто не прибегает к новым средствам, пусть ожидает новых болезней, потому что время – величайший мастер нововведений.
М.– Новые изобретения иногда могут выйти из под контроля и вместо пользы принести вред. Можно ли остановить научные поиски?
Ф. Б. – Жаден человеческий разум. Он не может ни остановиться, ни пребывать в покое, а порывается все дальше.
М.– Ну, что же, наука будет всегда идти вперед, а что делать отдельному человеку? Достаточно ли, по совету философа, «познать самого себя»?
Ф. Б. – Человеку недостаточно познать самого себя, нужно найти также способ, с помощью которого он сможет разумно показать, проявить себя и, в конце концов, изменить себя и сформировать.
М.– То есть человек не должен довольствоваться тем, чем наградила его природа, а самосовершенствоваться?
Ф. Б. – В каждом человеке природа всходит либо злаками, либо сорной травою; пусть же он своевременно поливает первое и истребляет второе.
М.– И тогда можно сделать карьеру и достигнуть высокого положения. Правда, порой люди, пришедшие во власть, ведут себя недостойно. Возможно, они не выпололи в себе эту сорную траву?
Ф. Б. – Человек и впрямь похож на обезьяну: чем выше он залезает, тем больше он демонстрирует свою задницу.
М.– Видимо, и в Ваши времена высокие посты занимали не самые лучшие люди. А человеку достойному надо ли стремиться во власть?
Ф. Б. – Странное желание – стремиться к власти, чтобы утратить свободу.
М.– Большинство людей и не имеют свободы, и не стремятся к ней. Ее ценят в основном художники, поэты, философы. …Впрочем, последние живут своей обособленной жизнью, и, несмотря на всю свою мудрость, мало влияют на жизнь общества.
Ф. Б. – Философы подобны звездам, которые дают мало света потому, что находятся слишком высоко.
М.– А может быть, им следует иногда спускаться с небес своей учености и нести людям свои познания в более доступной форме, шутливо и непринужденно?
Ф. Б. – Умение легко перейти от шутки к серьезному и от серьезного к шутке требует большего таланта, чем обыкновенно думают. Нередко шутка служит проводником такой истины, которая бы не достигла цели без ее помощи.
М.– С другой стороны, шутить тоже надо умеючи. Люди не всегда понимают юмор и легко обижаются.
Ф. Б. – Шутка никому еще не помогла приобрести расположение врага, но многим помогла потерять друга.
М.– Да, всегда следует понимать, с кем имеешь дело. Хотя друг, обижающийся из-за шутки, небольшая потеря. Тем не менее, осторожность никогда не повредит. Зато семья всегда остается с человеком и служит ему во всем опорой, не так ли?
Ф. Б. – Кто обзавелся женой и детьми, тот отдал заложников судьбе; ибо они – помеха во всех начинаниях, как благородных, так и недостойных.
М.– Значит, лучше хранить свободу?
Ф. Б. – Будь верен себе, и ты будешь неверен другим.
М.– Возможно. Дорогой сэр, Ваш соотечественник Сэмюэл Джонсон, живший в 18-ом веке, сказал: «Надежда есть разновидность счастья и, может быть, единственное счастье, возможное в этом мире». Вы согласны с этим утверждением?
Ф. Б. – Надежда – хороший завтрак, но плохой ужин.
М.– Вы хотите сказать, что мы постепенно теряем иллюзии и присущий молодости оптимизм? Зато с возрастом яснее становится картина жизни. Мы уже не действующие лица, а зрители, спокойно наблюдающие за происходящим.
Ф. Б. – Следует помнить, что в театре человеческой жизни роль зрителя отведена лишь богу и ангелам.
На этих словах беседа окончилась, и, поблагодарив замечательного философа за мудрые ответы на свои простодушные вопросы, наш медиум вызвал дух следующего гостя…