Субкультурные политесы
Сука-память
Я забыла, как это бывает:
Ждёшь письма, а в почте только спам.
Что мне делать с памятью, не знаю –
Не убить ведь, не послать к чертям…
Память льнёт к ноге продажной сукой,
Лижет руки, маятником хвост.
Я скучаю. Умереть от скуки
Легче было б. Сердце на износ
Гонит кровь, толкая из безлюдья
Философствовать в ночной кабак.
Что Земля – себя перевернуть бы,
Дайте мне опору и рычаг!
(23.03.2011)
Ну, как стихи пишутся? Обычно лезут в голову, целиком или построчно, а ты решаешь, отвлекаться на них, или нет.
Было дело, я даже сомневалась в собственной нормальности (хотя, кто устанавливал нормы нормальностей любого индивидуума?), пока не прочла рассуждения о поэзии Федерико Гарсиа Лорки. Смысл в том, что поэты пишут то, что им диктуется свыше. И в словах «писать» и «сочинять» - огромная разница. Сочинять может любой, кто в состоянии срифмовать «речку» и «свечку». Я сочиняю намного больше, чем пишу. В последние годы – пишу крайне мало. Ну, а сочиняю, когда просят что-то, по разным поводам.
В стихотворении «Сука-память» какое-то отношение ко мне имеет первая строфа.
Вообще-то, «ночной кабак» - это не обо мне. Хотя, иногда бывает. И всегда – спонтанно, как с Лаймой: http://www.proza.ru/2011/05/23/286
Прошлым летом одна приятельница, задолжавшая мне алаверды за нескучный вечер, позвонила с конкретным предложением: «Мой знакомый работает в клубе охранником, пригласил развлечься. Пойшли?» Пошли.
Я не очень хотела, даже наряжаться не стала. И думала, что не задержусь.
Встретились на Фонтанке. Через несколько минут были почти на месте.
Парень гренадёрского роста, с габаритами трёхдверного гардероба, повёл нас в закрытый двор.
Что-то конспиративное? Какая интрига.
Когда железные двери отрезали ещё возможное бегство, мне осталось только вспомнить опыт детства: через анфиладу убитых комнат, руки в брюки, хиляла вагонной шпаной, погасив во взоре малейший намёк на растерянность и насвистывая «Это было летом, в жаркую погоду».
Нас приветствовал второй детина, под стать первому.
Приятельница подчеркнула свой рост выше среднего дециметровыми каблуками и мини-мини-юбкой. Я как раз шпаной и выглядела.
Добры молодцы хохотали: «Девчонки, верите, третий день никуда не выходим! Сидим спина к спине и в Интернете по скайпу общаемся! Уже друг другу нравиться начали!»
Окна закрывали пёстрые тряпки, за ними виднелись крепкие решётки.
Вместо ночного клуба мы оказались в рейдерской засаде.
Ситуэйшен вырисовывалась патовая. Я выразительно-требовательно зыркнула на спутницу. Та изобразила на физиономии что-то типа: «Прости, подруга, такое попадалово!»
Надо признать, что внешность молодых сотрудников секретной службы неназываемой конторы, на фоне антуража объекта, контрастировала в выгодную сторону, что давало надежду на достижение консенсуса в вопросах обманутых ожиданий сторон.
Парни были хоть и пьяны, но в целом, как и мы, смотрелись здесь марсианами. Умытые, чисто и прилично одетые, без возможно-объясняемых личных запахов в данной обстановке. На ржавом столе, застеленном газетами, одноразовая посуда, фрукты, шоколад, соки, вино, водка, бутыль минеральной воды.
Сели плотно. Вели себя чинно-культурно.
Под тосты лились байки из жизни братишек, сопровождаемые весомыми замечаниями: «Да, разве вы можете это понять?!»
Я сказала: «Ноут дайте!» - «На. А, зачем?» - «Сейчас!»
Открыла «Прозу» и сайт «Звезды» с публикацией «Последнего места ссылки»: «Смотрите. Я с рождения в этой каше. Повесть написала. Получила за неё литературную премию» - «Ты? Повесть? То, есть… Вы?» - «Я – профессиональный литератор» - «И, что пишете?» - «Стихи, прозу» - «Почитаете?»
Прочла стихи о волках. Не то, чтобы неловкость возникла, что-то вроде.
«Эта… Мы в стихах ничего не понимаем…» - «И не надо. Лучше, выпьем! Вот, вы произнесли недавно «Поймать тишину» - что это значит?»
Компания оживилась. Дважды бегали догоняться, заодно покупали шоколад и мороженое, уточняя по телефону: «Вам какое мороженое? Какое?! Э… А шоколад? «Линдт»? С манго и кайенским перцем? Девушка, у вас есть? Наташа, нет такого. Какой другой тогда? «Гренада» что? Крю? А, без «крю»? Любой чёрный, не менее 85%? Девушка, у вас хоть что-то есть?»
В четыре утра я и второй охранник продолжали светские беседы о царях и Отечестве и о разрушающей роли системы исправительных наказаний в генофонде страны.
Мой визави вдруг поведал, что когда-то у него была женщина, аж на 12 лет старше, и, несмотря на разницу в возрасте, они долго встречались.
Я покосилась на огромный новый надувной матрас, лежащий на сдвинутых страшенных кроватях, спинки которых баррикадировали рассохшиеся двери, за которыми нагло скреблись крысы, и отбила подачу: «Если есть любовь, возраст значения не имеет».
В пятом часу поднялась из-за стола: «Спасибо. Было очень приятно познакомиться. Мне пора спать. Я пойду» - «Я вызову вам такси!» - «Не надо» - «Я оплачу!» - «Не надо, мне до дома десять минут» - «Одной? Ночью?» - «Солнечной июльской ночью. В самом центре. На улицах сейчас народа больше, чем днём!»
Он проводил меня до Дома Радио: «Извините, дальше уйти не могу! Может, всё-таки, такси?» - «Спасибо, всё нормально!»
Закурили на прощание, обменялись рукопожатиями и разошлись как в море корабли. Только дым сигарет ещё какое-то время висел на Малой Садовой голубоватым кильватером.
Другие истории о том, "из какого сора растут стихи", в сборнике "И Муза моего лица уже давно пугается".
На фото: это было летом в жаркую погоду