Шел десятый час вечера. Веселье было в разгаре. Время от времени Юлечка подбегала к маме или папе и нежно прижималась к ним. Она была счастлива. Сегодня с папой они договорились, что ни на какие курсы парикмахеров она не пойдет. Окончит одиннадцать классов и будет поступать в университет. У нее будет высшее образование. Она сделает хорошую карьеру. У нее будет замечательная семья. А папа с мамой будут помогать растить самых красивых и талантливых внуков в мире. Счастливый смех Юлечки серебряным колокольчиком звенел под звездным небом.
Перед сменой блюд начался очередной раунд танцев. Кто-то из темноты окликнул Юлечку и она исчезла на несколько минут.
– Что ты жмешься к ним? Ты знаешь, что они тебя обездолили, а ты их мамой и папой называешь?! – зло шипел завистливый голос из темноты.
– Не смей! Это мои папа и мама. Они меня любят! Мы помирились! – нервно перебила девочка плюющуюся желчью женщину.
– Твои папа с мамой?! Да они украли тебя четырнадцать лет назад у мамы и увезли в Монголию. Твоя родная мама живет в Москве. Она богатая, как сыр в масле катается, а ты тут с этой нищетой обнимаешься.
– Ты врешь, ты все врешь. Ты все время меня настраиваешь против них. Я не верю тебе. – уже в голос кричала Юля, заливаясь слезами, чувствуя подленький грязный душок в злом шепотке, набатом бившем в уши.
– Вру?! А ты пойди и спроси при всех. Пусть они скажут, в каком роддоме тебя родили! В Кицканском, да? Дура ты, дура. Мать свою ищи, а не воров родными считай! В Москву тебе надо уезжать, мать свою найти, а этих воров под суд, чтобы неповадно было чужих детей воровать. – Женщина отвернулась и пошла прочь.
Юля осталась стоять, оглушенная свалившейся на нее бедой. Она понимала, что родственница неправа и в то же время чувствовала в ее словах злую правду. – Зачем, зачем они ее украли? У нее есть родная мамулечка. А эта еще и лупила ее почем зря. Подумаешь, не хотела учиться. Подумаешь, закурила. Ну и что. Не родная, вот и издевались, как хотели. В голове зашумели обиды, просачивались черными следами слез по враз поблекшему личику Юлечки.
– Кто тебя обидел, маленькая моя? – кинулась к дочке Галина.
– Никто! Оставьте меня в покое и заканчивайте этот балаган! У меня болит голова.
Вскоре гости разошлись. Во дворе стало тихо и уныло. Юлечка уснула в своей комнате.
– Мария, ты не знаешь, кто обидел Юлю или сказал ей что-то обидное? Уж больно смурная она вернулась к столу. – Галина вздохнула. Тревога кольнула сердце, ожидание неизвестной беды наполнило душу.
– А я что, дежурная возле твоей дочери, да и не говорила я с нею, – вдруг, отчего-то испугавшись, зачастила родственница.
– Что-то сказали Юлечке! – подумала Галя,- но кто? Она часто ловила недоброжелательные, а иногда просто завистливые взгляды и друзей и соседей. Добрая от природы, всегда всем помогавшая, Галина ни на минуту не могла допустить мысли, что близкий человек, может поступить подло.
Убрав столы, вымыв и расставив по местам посуду, Галя с Витей присели на скамью во дворе. Тихо пели цикады, мерцали звезды, где-то за деревьями невидимая луна освещала двор белым неярким сиянием, придавая всему загадочный волшебный вид. Каждый из них думал о своем, но мысли их были общими. Оба они думали о будущем Юлечки.
– Пойдем спать, – тихо прошептал Витя. – Мне завтра рано вставать на работу.
Утром Галя нашла в комнате на краю стола записку:
- Не ищите меня. Я вас НЕНАВИЖУ.
Охнув, Галя схватилась за грудь и кулем упала возле него.
Продолжение следует.