Октябрь, начало. Круговорот дел и нескончаемый дождь.
Офисный полдень. Обеденные разговоры ни о чем. Сижу в стороне от щебечущей компании. Холодно. Грею руки, обхватив пальцами кружку с медленно остывающим чаем. Ко мне давно не пристают с вопросами. В этом есть свои плюсы. Можно отвернуться и спокойно смотреть в окно.
По запотевшим стеклам тонкими проталинами стекает осень. Желто-рыжая шевелюра клена устало отмахивается от надоедливого дождя. Размытые краски в оконном проеме как на палитре одержимого художника. Хаотичное нагромождение замыслов.
Ухожу в пространство осени. Реальные звуки отдаляются. На тропинках осыпавшихся воспоминаний шуршит разноцветность бытия. Мечты, надежды, обиды и радости. Настоящие и мнимые. Разных размеров и градусов эмоций. Годы жизни.
В песне, бывшей когда-то популярной, а теперь стойко определенной в категорию ретро, звучали слова «мои года – мое богатство». Красиво ложились строчки «поднимет детская рука мои года - мое богатство».
В молодости не хватало грустного опыта, чтобы задуматься о смысле этого посыла к будущему поколению. Но когда возраст, оставив позади молодые рубежи и неопределенную категорию зрелости, неуклонно приближается к пожилым границам, сознание начинает подкидывать другие образы.
«Поднимет детская рука мои года - мое богатство». Часто ли оправдываются такие надежды? Ах, как хотелось бы верить, что жизненный опыт старшего поколения окажется полезен потомкам. Чтобы, как говорится, учились не на своих ошибках, набивая синяки и шишки, а брали лучшие образцы из прошлого, отшлифованные потом и кровью до алмазных граней. Та самая преемственность знаний, дающая повод уходящему поколению надеяться: «не зря живем».
Да только захотят ли? Не отправят ли туда же, в ретро, убрав на дальнюю полку темного шкафа? Такое ли для них «богатство» наши года? Многие проблемы, которые мы пытались с переменным успехом преодолевать, теперь совершенно непонятны в силу несоответствия наступившей реальности.
Жизнь слишком сильно изменилась. Срубили бабки для единиц, а наломали дров для целых поколений. Такой бурелом вокруг, ни одной тропинки не найти. Одни обманки вокруг аукают. Не на чистую дорогу, в болото зазывают.
Мы можем сколько угодно размахивать линялыми плакатами «А в наше время…», человек существует здесь и сейчас. Молодость взглянет мельком на ретро-парад и побежит дальше по своим, сегодняшним делам. Если вообще удосужится. Может и не заметить, занятая мобильным разговором. В наушниках музыка, пальцы бегают по клавишам, срочное сообщение отправляют. Другие скорости, другие маршруты, навигаторы. Даже язык общения стал настолько другим, что звучит для нас, «предков», как иностранный. Живут иначе, чувствуют иначе. Порой кажется, что и не чувствуют вовсе. Если судить по нашим, из прошлого века, меркам.
А кто сказал, что они должны копировать нас? Разве их жизнь должна повторять нашу? Нет, и тысячу раз нет! Пусть будет другой, но пусть будет лучше! Как хочется «соломки подстелить» видя, как наше (даже совсем взрослое) чадо карабкается в гору. Мы бы и рады провести их проторенными тропками, да маршрут теперь в другом, не знакомом нам месте.
А что мы можем для них, пока мы еще здесь, рядом? Мы, траченное молью поколение «кому за». Те самые «совки» и «лузеры», не умеющие до конца разобраться в сотовом телефоне. Но мы сумели сохранить то, что в поспешном перетаскивании нашей жизни в рынок, выброшено на помойку. Мы можем научить видеть окружающий мир в цвете. Конечно, смотреть они будут собственными глазами, сооружать свои мысли, делать выводы и шлифовать свой собственный образец. Но если не научить наших детей различать невероятную гамму красок на палитре художника по имени Жизнь, мир ослепнет.
Это надо сделать здесь и сейчас, а не потом «когда будет время». Потом его не будет.
Наши весны перешли в осень. Свершается извечный круговорот. Многозвучная суета весеннего открытия мира с глазастыми проталинами и предощущением счастья постепенно сменилась усталой тишиной, натруженной летними заботами, с четким осознанием цены каждого восхождения на извилистом маршруте судьбы. Очередной этап неизбежного пути от пункта Р до пункта С, от рождения до смерти. Подумать только, две соседние буквы в алфавите, а между ними целая жизнь!
Весна, весна, каждый раз рождающаяся заново. Какое ей дело до осенних философий? Ей некогда оглядываться. Она спешит, вдыхая терпкий аромат раннего утра. Раскрывает набухшие почки под ласками солнечных лучей. Какими они кажутся бесконечными!
Все впереди, надежды, мечты. Все с чистого листа.
Весна еще не знает, как может безжалостно иссушить равнодушное светило. Как морщится кожа в трещинах и рубцах от ожогов. Как могут ломаться одеревеневшие ветки под тяжестью выросших плодов. Как осенние дожди рвут в клочья одежду, а шевелюра, бывшая когда-то роскошной, превращается в печальный остов с редкими воспоминаниями о былой красоте.
Об этом знает осень.
Знает, предчувствуя зимнее забвение. Знает, превращая «прощальный луч заката» в недолгое золото. Осень умеет находить тихое счастье в редких проблесках теплых дней, которые по привычке называет «бабье лето».
У весны короткая память. Ей пока нечего вспоминать. Так, пара листков из блока для заметок.
У осени память долгая. Увесистая книга с зачитанными до дыр страницами. Есть те, что хочется поскорее закрыть, а лучше бы совсем вырвать. Да никак нельзя, если уж написаны. К другим память возвращается снова и снова. Болью или радостью, но возвращается.
Каждая книга уникальна. Штучная работа. Единственный экземпляр. Не купить, не обменять. Даже копию снять невозможно. Разве только получить в наследство. Да и то, лишь доступные для чтения страницы.
Грустно читать эту книгу в одиночку. Страшно, когда она, ненужная никому, пылится среди старого хлама.
Куда лучше устроиться под вечерним светом семейного абажура, когда рядом прильнули глазастые весны, а напротив улыбается лето, отдыхая после дневных забот. Каждая строчка и картинка давно выучена наизусть. Но в который раз маленькие ручонки теребят за рукав: «Почитай еще!»
Это и есть счастье. Общее, вне сезонов и времен. Простое, как истина. Настоящее.
Вот и дождь прекратился. За окном золотится шевелюра клена.
Осень тихо улыбается.
Я тоже.
Впереди еще столько ненаписанных страниц.
Пошуршим.