Прости нас, Таня

   
   
               

         Над поселком, что раскинулся на окраине города, протяжно и басовито пронесся заводской гудок. Он обогнал птиц, людей, машины, проник в каждое жилище, достиг района новостроек.
         У П-образной скамьи собрались на разнарядку сантехники. Заканчивался     апрель. Строители спешили - многоэтажку надо было заселить к Первомаю.   
         Планерки у сантехников проходили быстро. Состав бригады на протяжении многих лет почти не менялся и потому все, кроме самого молодого - Володьки, хорошо знали свои обязанности.
         Володьку направили к ним недавно, после его освобождения из заключения куда попал за хулиганство. Не верилось, что этот восемнадцатиле тний парень хлебнул лиха.
         Сегодня он подошел к скамье, когда оперативка уже заканчивалась. Не здороваясь, грубо, задом, подтолкнул сидящего на краю скамьи немолодого, сутулого мужчину:
         - Ну-ка, Иван, подвинься!
         Бригадир повернул к нему голову и сердито проговорил:
         - Опять опоздал!
         - Прости, начальник, если можешь. Проспал. Вчера фильм в две серии показывали...
         Вечерам парень подрабатывал помощником киномеханика в местном клубе.
         Бригадир - Павел Лукич - мужик лет сорока пяти, нервничая, перебил:

         - Когда мне  перестанут жаловаться на тебя?! Почему вчера Анну в кинобудке на всю ночь запер, да еще нагой?
         Глаза Володьки округлились от изумления:
         - Ё-к-л-м-н! Уже насексотить успела?! Ну, Анька, погоди! Я тебе такое устрою!
         - Анна тут не при чем. Сторожиха сказала. Ивановна в полночь стук из     аппаратной услыхала, перепугалась. Когда узнала кто барабанит, дверь ключjм отперла и удивилась - стоит перед нею Анна в чем мать родила и дрожит от холода.
         Парень ухмыльнулся:
         - Ну и что? Это наше дело - мое и Аньки. Уж и пошутить нельзя, сразу на мозги
капать.
         - Ничего себе пошутил! - возмутился молчавший до сих пор Иван.
         - И когда тебя только жизнь серьезности научит? Неужели недавнего урока мало?
         От последних слов Володька гневным взглядом зыркнул на соседа...
         - Петр, - обратился к сварщику бригадир, - возьмешь его сегодня к  себе в помощники. Приварите к бойлеру патрубок с вентилем. Я пошел в контору закрывать наряды.
         - Хорошо, - согласился тот, поглаживая пышные усы.
         Сварщик был худощавым, но мускулистым и сильным. Вовка его побаивался и всегда слушался. Вдвоем они затянули кислородные шланги в подвал. Потом парень вернулся к скамье и подсел к Ивану, который осматривал вентиль.
         - Чего уселся? Нельзя Петра одного оставлять.
         -  А ну его! - махнул Володька рукой в сторону дома. - Жизнь длинная, еще наработаюсь. Покурить надо. Даже са-а-амая маленькая работа должна начинаться с бо-о-ольшого перекура.
         Тут Володька заметил под ногами гвоздь, поднял его, взял гаечный ключ, который лежал на скамье между им и Иваном и застучал за спиной собеседника. Закончив, скороговоркой спросил:
         - Иван, алимберёшь?
         Но сосед был так увлечен работой, что не обратил внимания на стук за своей спиной, не расслышал вопроса.
         - Что ты сказал?
         Парень повторил вопрос в том же быстром темпе. Иван с недоумением    посмотрел на него, но заметив на лице Володьки лукавство, про ворчал:
         - А ну тебя. Трепач!
         Стал подниматься и ... не смог. Володька засмеялся, наблюдая, как Иван, извиваясь телом, стягивал с себя прибитую к скамье куртку.
         - Поумнеть бы пора, а ты все "шутишь", - обиделся Иван.
         Подошел Петр.
         - Ты почему исчез? - Заметив проказу напарника, хмуро произнес: -  Ох и подленький у тебя характер, паря! Так и норовишь кому-нибудь и где-нибудь напакостить. Иван тебе в отцы годится, а ты с ним обращаешься как с ровесником. Салага ты салага.
         Володька огрызнулся:
         - А сами-то в молодости разве не такими были? Слышал я, какую подлость вы устроили во время войны кузнецу дяде Вите.
         Петр дернулся, но Иван незаметно попридержал его за полу куртки и прошептал:
         - Не связывайся с ним, - а Володьке резко ответил: - Что было, то было! За тот случай мы до сих пор себя казним. У тебя вот отец, мать есть. Ты и сыт, и обут. Нужды не знаешь. А мы в войну... -  и махнул рукой, дескать, с тобой бесполезно разговаривать.
         Петр с Иваном поднялись со скамьи и направились в ближайший подъезд.
         От Володькиных слов Петру стало не по себе. Ему вспомнились дни юности, когда они, ровесники этого пацана, по сути ничем от него не отличались.
         Виктор и Петр выросли в одном приюте, вместе закончили фабрично - заводскую школу. Потом их направили в одно и то же строительное управление, поместили в один барак - общежитие. Все это радовало обоих - они опять вместе.
         Одну половину барака занимали мужчины, другую - женщины, в основном их возраста.
         Тогда-то и пришлась Виктору по душе одна из соседских девчонок. Смехом зальется - парней с ума сводит. Стройная такая, в любой работе быстрая. Виктор, видать, тоже Татьянино сердце за живое задел.
         Время было трудное. Случалось, ребята пухли от голода. Петру с Виктором повезло, - им за вредность профессии полагался к обеду небольшой дополнительный паек.               
         Чтобы забыть о пустом желудке, ребята вечерами разные развлечения     придумывали, хотя и не всегда умные. Сядет кто-нибудь  из них на подоконник раскрытого окна, бросит на дощатый тротуар пустой кошелек с привязанной ниткой. Прохожие, заметив партмоне, потянутся к нему и не сразу заметят его движение к окошку. Заметят - сконфузятся, поспешат уйти, а из барака вслед хохот доносится...
         Татьяна с Виктором проводили вечера вместе. Бывало, девушка вбежит к нему и защебечет:
         - Витенька!.. Витенька!..
         Хорошая пара подобралась. Они уж и пожениться решили.
         Кузнец был парнем грузноватым, спокойным и безобидным. Ребята шу-    тили:
         - Таньк, а Таньк, и что ты в этом увальне нашла? Скучный он человек, тихоня. Не пара тебе! Лучше выходи замуж за меня!
         Но девушка на шутки юношей не отвечала, и только счастливо улыбаясь, смотрела на Виктора…
         В этот вечер парни, по обыкновению, томились от безделья и голода.
    Как обычно, они стали донимать Виктора шутливыми вопросами.  В их числе был и Петр.
         Вдруг кто-то из ребят возьми и спроси кузнеца:
         - Витек, а ты бы мог сейчас, при нас, позвать сюда Таню и сказать ей:   
         «Таня, мы не должны больше встречаться. Я тебя не люблю».
         Виктора с постели как ветром сдуло:
         - Ты в своем уме?!
         Шутку подхватили другие:
         - Да где ему, теленку, сказать такое!
         Виктор рассвирепел:
         - Вы что - все белены объелись?!
         - А может быть они правы и тебе действительно нужно проверить ее чувства, - поддержал затею Петр.
         Одним словом, довели парня до того, что послал он за девушкой гонца. Та порог переступила - и к нему. Так и сияет от радости.
         - Витенька, ты меня звал?
         Кузнец встал ей навстречу, голову к полу наклонил и дрожащим голосом произнес предложенную товарищами фразу.
         Девушка выслушала её молча и бледнея, потом закрыла лицо руками, простонала:
         - Ви-тень-ка-а! - и, заплакав, стремительно выскочила за дверь.
         В комнате стало тихо.
         На другой день Таня, тайком от всех, уволилась с работы и сразу уехала из города. Куда? Никто не знал, даже ее близкие подруги. Виктор стал сам не свой. Он искал её, ждал от нее вестей и только через несколько лет, потеряв надежду свидеться, женился. Последним из ребят, разлучивших его с Татьяной.
         Даже теперь, спустя много лет, при встрече с ними, Виктор только кивком    головы отвечал на приветствия бывших друзей, и молча проходил мимо. Даже Петр не был исключением.
         И вот сегодня та неприятная история вспомнилась Петру во всех   мелочах...
         Вернулся из конторы Павел Лукич, с которым его связывали многолетняя работа и дружба. Поинтересовался:
         - Что такой невеселый?
         - Нездоровится, - отмахнулся Петр.
         - Тебе-то нездоровится? - удивился бригадир.- Ты вроде никогда не жаловался на хвори...
         Несколько дней спустя по строительному управлению разнеслась весть – погиб Виктор. Говорили, будто б он, без предупреждения, решил, навестить жену. Здание фекально-очистных сооружений стояло далеко от жилых кварталов. Двери в него оказались незапертыми и поэтому едва он вошел внутрь, как сразу увидел измену жены. Ни слова не говоря перепуганным виновникам, Виктор неожиданно бросился вниз головой на шток огромной задвижки, почти неразличимой в глубине колодца, что располагался в центре помещения. Смерть наступила мгновенно...
         На кладбище, слушая траурную речь начальника управления, Петр затуманенными глазами оглядывал людей, окружавших могилу друга.
         Неожиданно, в стороне от всех, между памятниками, он увидел женщину в черном платке и стоявшего рядом с нею юношу. Издали наблюдая за происходящим, женщина то и дело прикладывала к глазам носовой платок.
         Поразившись сходству парня с Виктором, Петр сразу догадался, кто он.
         Стараясь быть незамеченным, он кружным путем, сбоку, подошел к ним и шепотом проговорил:
         - Прости нас, Таня.
         Женщина в испуге обернулась в его сторону:
         - А, это ты, Петя, - и разрыдалась, уронив голову на плечо сына.
         Лишь Володька заметил сварщика рядом с незнакомцами. Он дернул Ивана за рукав и тихо спросил:
         - Дядя Ваня, кто они?
         Тот долго и растерянно смотрел на женщину и юношу и ничего не отвечал, будто не слышал Володькиного вопроса. Но ответа и не требовалось – Володька догадался сам.

                Алексей Кожевников.