Самсон и Далила

Татьяна Ульянина-Васта
 На мягких покрывалах в руках возлюбленного, как лоза,
 Как виноградник, напоённый солнцем, умытый каплями
 Дождей, испестованный соками земли, как чистая роса
 Твоя слеза, когда ты разрываешь одеянья небосвода стонами,
 И жар в тебе пылает, как магнит, невызревших зачатий,
 И как глаза твои, о дева, виноваты, что наслажденье
 Кажут властелину, как глубина их негою горчит,
 Когда устало взор наблюдает, как сжатые нетерпеньем
 Её покровы опустошены, душа – пуста, она устала,
 Но сладок ей предвечный зов, когда наперстница нагая,
 Лежит на обозренье, будто первородный грех. «Немало
 Утех тебе доставлено, о, господин, - и снова тело напрягая,
 Она касается его седин, - но в чем твоя скажи мне сила?»
 И Самсон, поглаживая милое плечо: «Зачем? Тебе такое знанье»
 Но дева всё же неотступна: «Доставить хочу я больше наслажденья,
 Так научи меня ты ей». «Возьми ты новые верёвки, свяжи меня –
 Бессилен буду, как ребёнок» И Далида тихонько встав, без промедленья
 Связала сонного Самсона. «Вставай филостемляне» - услышал муж
 Негромкий крик. И тут же вновь в необозримый окоём его желанье.
 «Как же так – ты обманул?» «Я пошутил». Когда опять утихла дрожь,
 Его прекрасная красотка, лаская тело господина: «Самсон, прозреньем
 Хочу я душу усладить – скажи же: в чём заключен сосуд могучий?
 Люблю я твой нездешний норов, твой необузданный порыв, всем
 Хорош ты для меня – но любопытство женское  ты разбудил: чьей
 Силой ты врагов сметаешь с пути, мой повелитель».
 «Возьми сем кос – вотки во ткань – прибей к колоде – и я твой»
 И снова сонному мужчине пришлось услышать: «О святитель,
 филистимляне идут на тебя, Самсон!». Но и во второй раз сбой,
 опять, как солнце врываясь в завязь, своею силой напоил, но Далида
 не покорилась: « Ты дважды обманул, как можно было сердце мне
 Не доверить, дорогой» и так однажды воин сдался: « Я – назорей, и никогда,
 Ни разу бритва не касалась  головы  моей. Я -  назорей  от чрева  сыне
 матери моей; но если же остричь меня - отступит  сила, немилостью беда,
 Стану не сильнее прочих». И вот, усыпив его коварно, к филостемлянам
 Далида. «Скорее, свое он сердце мне открыл!». Остригли воину семь кос,
 И захватили Самсона в плен, где ослепили. Даяна* – сполна на обмане
 Своем смогла осеребрится. О, золото – волос!



 Даяна - богиня охоты, чистоты и луны.



 Взгляд сквозь рифленое стекло
 Картина немецкого художника Эрнста Либермана (1869-1960) Samson and Delilah (1902)
 Относительно современная интерпретация - нет исторических костюмов или экзотических аксессуаров:  только небиблейски выглядящая женщина, которая победоносно размахивает волосами Самсона. Это своего рода скальп - ее трофей.