В нашем доме появились новые соседи. Молодая женщина с мужем и маленькая девочка лет трёх. По всему было видно, что соседи к спиртному неравнодушны. Женщину я видела только издали, маленького роста, худенькая, с короткой стрижкой.Одеты были чистенько, но не богато. Все вещи были аккуратно отглажены, в их квартире я не была, но было ясно, что люди далеко не состоятельные.
Увидеть близко пришлось женщину в подъезде, мы с ней буквально столкнулись. Я ахнула - её лицо представляло собой словно страшную маску. Оно всё было в шрамах, неправильно сросшиеся брови, сменившиеся контуры губ. Шрамы покрывали лицо неаккуратным узором, было впечатление, что кто-то просто изрезал ей лицо нарочно.
Дома я долго не могла придти в себя, это было так страшно, какую же она боль испытывала, когда ей наносились такие раны. Позднее, у другой соседки я узнала об этой семье подробнее. Барак, в котором ранее жила эта семья, снесли, квартиру дали в нашем доме. Мужчина не был её мужем, но отцом девочки был. Он пил, а в пьяном состоянии хватал в руки нож и резал всё, что попадало под руки. Чаще всего, под руки попадала его сожительница, на ней он и применял своё умение художественной росписи.
Потом уже я узнала, почему женщина ходит в одежде с длинными рукавами, на её руках не было живого места – они были все в шрамах, как и лицо. Меня удивляло, как можно жить с таким зверем, но с другой стороны, понятно, что другого мужчины у неё не будет, а молодой женщине, видимо, не хотелось жить одной. Спустя какое-то время я познакомилась с ней, стали здороваться при встрече, её звали Мариной. Как-то, гуляя во дворе, разговорилась с ней, она вывела девочку поиграть с детьми в песочнице.
Я спросила, почему она позволяет с собой так обращаться, та пожала плечами в ответ.
-Теперь-то уж чего прыгать, лица своего мне не вернуть, да и боюсь я его, он, как выпьет, совсем ненормальный становится. Ему всё равно тогда, кого резать, но в основном, под руки попадаю я. Он, как-то парня соседского порезал ножом, так даже тот побоялся в милицию сообщать. Дома провалялся три дня, а потом умер. Никто виновных в его смерти искать не стал - в милиции только отмахнулись, подумаешь- на одного алкаша меньше стало.
-А ты не боишься,что он когда-нибудь руку и на девочку поднимет?
-Ну, до такого я не допущу, я же всегда рядом, в крайнем случае, собой заслоню.
Она пожаловалась мне, что документы на квартиру её сожитель забрал сразу, как только она их получила. Он задолжал каким-то крутым, как она выразилась, деньги, и те потребовали отдать им квартиру. Они даже предложили ей сразу же переехать в какой-то барак, чтобы эту квартиру можно было продать. Квартира хотя и однокомнатная, но в самом центре города. Вот только ничего у них не получилось. Квартира принадлежала Марине с ребёнком, а в Гороно разрешения на продажу квартиры не дали.
Чернов, это сожитель Марины, долго бесновался, он рассчитывал, что не только с долгами рассчитается, но ещё и денег ему обломится. В результате, на теле Марины шрамов добавилось. Она показала мне спину,от увиденного меня замутило. Свежие порезы гноились.После нашего знакомства мы с Мариной уже здоровались при встрече, постепенно я стала привыкать к её виду. Она как-то показала свои фотографии до жизни с Черновым. С фото на меня смотрела симпатичная девушка с яркими глазами и красивыми губками. Я не могла поверить, что та, что сейчас сидит рядом со м ной и другая на фотографии - одно и то же лицо.
К Чернову я стала после увиденного и услышанного относится совсем отрицательно, я даже старалась с ним не встречаться, чтобы не здороваться. При слове «здравствуйте» подразумевается пожелание здоровья, но я бы ему пожелала только страданий, таких же, какие он устраивает своей жене, пусть даже и гражданской.Прошло полгода. С Мариной мы частенько встречались на улице, иногда она заходила ко мне домой, мы пили чай, а её дочка играла рядом с нами. Девочке было три года, но она плохо говорила. Я Марине сказала, чтобы она девочку показала врачам, а ещё, ей надо больше смотреть мультики. Дети хорошо воспринимают детские фильмы.
Марина сказала, что телевизор у них хотя и есть, но он сломан давно. Новый купить не на что. Чернов не работает, а её на работу не берут, куда она с таким лицом. А дня через два, я услышала шум в подъезде. Кричала женщина. Был поздний вечер, и я выходить побоялась. Выглянув в глазок, увидела белые халаты, тогда открыла дверь и ахнула - на покрывале выносили Марину. С покрывала капала кровь, её лицо было мертвенно бледным. Мне сказали, что её порезал Чернов.
Бегом в подъезд вбежали сотрудники милиции и через несколько минут они уже выводили из квартиры Чернова.На мой вопрос, каково состояние Марины, врач скорой помощи ответила, что возможно, её до больницы и не довезут - большая кровопотеря. Я была в шоке. Маринину дочку забрала соседка с четвёртого этажа.
На следующий день я, позвав с собой другую соседку, поехала в больницу к Маринке. Она после такого членовредительства выжила и даже уже передвигалась по палате.
Я рассказала ей, что Чернова забрали в милицию, а дочку взяла к себе Лариска с четвёртого этажа. Эта Лариска была обыкновенной алкашкой, пила по- чёрному, дверей как таковых в её квартире не было. Дверь стояла сама по себе на лестничной площадке, а на ночь её ставили на входе в квартиру. Квартира была словно бомжатник, в ней ночевали все, кому не лень, приходили отовсюду, иногда ночевало человек по десять-пятнадцать.Жильцы ничего с этим поделать не могли, участковый старательно делал вид, что на его участке такой квартиры вовсе нет.
Утром я заходила к Лариске и увидела, как Маринина дочка Наташа, босая ходит по никогда немытому полу, подбирает кем-то рассыпанную лапшу и ест.
-Марина, а ты можешь уйти из больницы? Заберёшь Наташу у Лариски, если что, я тебе помогу. Марина согласилась. Затем написала на посту медсестры расписку, что она уходит и претензий никаких предъявлять не будет и мы уехали домой. Дорогой я подумала, что я, наверное, опять куда-то вляпалась. Как говорит моя подруга- вступила не в г…, так в партию. Вот оно мне надо? И чего я вечно лезу во все чужие дела?
Мать Тереза хренова. Мне уже было давно сказано- не делай добра, не получишь зла. Ну, живут люди как им нравится, пусть и живут. Так нет, мне надо, чтобы было по-другому. Развернуть потерявшихся на жизненном пути и направить в другое русло. А потом посмотреть на плоды трудов своих и с облегчением сказать- верной дорогой идёте, товарищи! Как бы там ни было, но процесс пошёл. Маринка забрала дочку у Лариски и поднялась с ней к себе. Я впервые зашла к ним домой. Нищета ужаснула. Старый разбитый диван. На окнах шторы,которым лет не меньше, чем самой Маринке. На кухне остатки кухонного гарнитура. Видно, кто-то выбросил старую мебель, а ей нашли применение здесь.
И ЧИСТОТА! Всё было настолько чисто, что не верилось. Лишь следы крови на полу говорили о том, что здесь произошло. Я вымыла пол. Сходила в магазин за продуктами. Когда вернулась, Марина с девочкой спали. Я тихонько выложила всё купленное на стол и вышла, прикрыв за собой дверь. Часа через три снова поднялась в их квартиру. Наташка весело щебетала и бегала по комнате. Она уже наелась и теперь радовалась жизни. Я накупила ей сладостей, йогуртов и соков в маленьких цветных коробочках. Всё это уже было опробовано.
Марина бледная лежала на диване. Мы поговорили с ней и она попросила меня помочь ей с квартирой. Для начала нужно было восстановить документы. Чернова оформили на пятнадцать суток. За это время нужно было всё сделать. Марина поделилась своими мыслями.
-Я бы квартиру продала, а себе купила бы домик, обстановку, телевизор.
Она мечтательно прикрыла глаза.
-И оделась бы по-человечески.
Я сказала, что документы помогу восстановить. Через три дня у Маринки уже ордер был в руках. Она радостно осматривала заветный листок.
-Ну, теперь-то можно заняться и продажей квартиры!
Марина была рада такому быстрому исполнению её желаний.
-Марин, а ты хорошо подумала?
Я, как могла, пыталась остудить её пыл.
-Конечно, хорошо.
Марина была тверда в своём решении квартиру продать, а взамен купить дом.
-Тётя Таня, Вы мне поможете?
Марина с надеждой смотрела на меня- я сама ничего не смогу, на меня так все смотрят, когда я прихожу. Всерьёз меня никто не воспринимает, и смотрят, как на алкашку конченную. Я их понимаю, с такой вывеской, как у меня, нормальные люди не бывают.
-Помогу.
Я отвечаю, а у самой в голове, как красный огонёк загорелся, словно знак стоп-сигнала. Несколько дней у нас ушло на поиски дома. Наконец, нашли. Домик неплохой, большой участок с вишнёвыми деревьями и огородом. Комнат две, есть большая кухня. Вода в доме. Марина в полном восторге.
В Гороно вначале с сомнением отнеслись её выбору, но осмотрев дом, дают согласие на продажу квартиры. Всё! Колесо завертелось. Я бросив все свои дела, бегаю с Маринкой по магазинам. Дом после ремонта, в нём не надо делать ничего. Заходи, мой пол- и живи. После покупки дома осталось много денег. И они теперь летят, словно листья с деревьев осенью. Я стараюсь охладить Маринкин пыл. Но все покупки оказываются нужными и обязательными.
Мы покупаем холодильник, кухонный гарнитур, мягкую мебель. А ещё светильники, посуду, шторы и ещё много всякой всячины, которая так необходима хозяйкам. Маринка вся светится. Вместе с ней радуюсь и я. В выходные едем на рынок и покупаем ей дублёнку, Наташке тоже купили обнов. И ещё телевизор. Новый. Наташка не отходит от него и каждый раз,когда видит меня пересказывает, как умеет, увиденное. Чернов всё еще в милиции и нашей радости разделить не может. Ждём его возвращения и потом состоится переезд в дом. Он ещё не знает обо всех переменах в жизни Марины и его тоже.
Наконец, наступает день его освобождения. Я дома у себя, Марину предупредила, что буду ждать её, если что- пусть зовёт меня на помощь. Ближе к обеду стук в дверь. На пороге Марина.
-Там, это… Чернов пришёл со следователем, сказали, что надо заплатить за пятнадцать суток. Требуют деньги.
Марина в полной растерянности. Она, конечно, не рассчитывала, что Чернов прямо с порога попросит прощения, но хотя бы чувство вины у него должно было быть. А нету!
Я поднимаюсь вместе с ней в её квартиру. Чернов стоит у окна. На стуле сидит незнакомый парень.
-Ну, и кто из вас следователь?
Чернов в недоумении.
- Ты чего, тётка пургу гонишь?. Я-это я. А это
И он показывает на незнакомца.
- следователь.
-Да ну?
Я критически оглядываю незнакомого парня.
- Ага, следователь, значит? Тогда я- китайский император,а?
Лжеследователь пытается на меня воздействовать.
- Так, гражданка, а вы кто?
-Ты мне ещё скажи, чтобы я тебе документы предъявила.
Я буквально взрываюсь.
-Ну-ка, быстро покажи мне удостоверение сотрудника милиции или назови свою фамилию.
Парень вскакивает со стула, он растерян. Такого приёма они с Черновым явно не ожидали.
-Так, я ухожу.
Парень пытается спасти ситуацию.
-Я ещё вернусь. И тогда Вы за всё ответите!
-Попутного ветра. А если ещё раз появишься, я вызову милицию.
«Следователь» уходит, следом уходит и Чернов. Он ещё не знает о новостях с переездом. Вечером ставим его в известность, что квартира продана, куплен дом и всё, что нужно для жизни. Неожиданно Чернов соглашается со всеми нашими действиями. Вызываем такси и едем смотреть дом. Он остаётся доволен. Марина сияет, наверное, думает, что наконец-то и на её улице перевернулся грузовик с пряниками.
Перед самым Новым годом состоялся перееезд. Всё, началась новая жизнь. Это я так думала. После новогодних праздников, в самом начале января еду к родителям, это мимо Маринки. Решаю навестить своих подопечных. Вхожу в дом. Дома чисто. На диване, укрывшись с головой одеялом Чернов. Меня встречает Марина.Ё… Волосы спутаны, в запекшейся крови, по щеке свежая борозда, рана ещё не затянулась.
-Марина, это что?
Я в таком шоке, что перехожу на крик. Маринка рассказывает, что когда Чернов напился, она спрятала ножи, на всякий случай. Вдруг, в пьяном угаре у того проснётся тяга к художественной росписи. Творчеству это не помешало- он нашёл отвёртку. Как результат –порвано ухо, следы на щеке.
Рывком сдёргиваю одеяло с Чернова,тот испуганно жмётся к стене.
-Вставай, козлина!
Я в выражениях не стесняюсь.
- вставай и идём в баню!
-Зачем в баню?
-А сейчас ты там повесишься. Маринка, давай верёвку.
Оборачиваюсь к Чернову.
- Я прослежу, чтобы весь процесс прошёл гладко, если будешь плохо висеть, я тебя за ноги потяну.
Чернов в испуге подхватывается и бегом от меня на улицу, успевая по пути схватить куртку и на бегу надеть галоши. Я развожу руками, не зная что сказать. Уголовное дело по факту нанесения телесных повреждений Маринке по моему настоянию было тогда всё-таки возбуждено. Добавлена была и статья по факту обезображивания её внешнего вида. Вот, гад! Ведь не испугался снова её поранить! Прошло три месяца. С переменными перемириями Маринка продолжала жить с Черновым. Наступил день суда. Судья, увидев Маринку и сличив её образ с девушкой на фотографии, Чернова не пожалела. Приговор- три года лишения свободы. Не условно.
Я продолжала Марине с Наташкой помогать. Девочка расцвела, стла хорошо говорить, в этом ей здорово помогал телевизор, она целыми днями смотрела мультики. Жили они теперь спокойно. Деньги ещё оставались. Всё, что покупалось, я записывала и Маринка расписывалась. Должен быть учёт. Дело в том, что Марина попросила, чтобы деньги были у меня, а я ей их буду выдавать по мере необходимости. Покупки всегда обсуждались, прежде, чем потратить деньги. Я ходила довольная – процесс перевоспитания идёт гладко. Купили Маринке шубу и шапку. Взамен той дублёнки, что Чернов спёр сразу после её покупки.
Навещаю Маринку часто, слежу за её жизнью и за тем, чтобы они ни в чём не нуждались. Летом Маринка посадила в огороде картошку и овощи, на зиму всё будет своё. Бывают срывы, иногда застаю Маринку нетрезвой, иногда она, увидев в окно, что я подъехала, убегает от меня огородами к соседке и тогда картину проясняет Наташа.
-Пьёт, сука.
Я прошу передать матери, когда она придёт, что я оторву ей голову, если она не бросит пить.
-Да, оторви.
Девочка на моей стороне и целиком и полностью одобряет сиюминутно принятое мной решение.
-А когда головы у неё не будет, куда она водку пить будет?
И разводит руками.
- нет головы, нет и водки.
- Молодец!
Я Наташку хвалю.Худо-бедно, дожили до Нового года. Маринка так и живут вдвоём с Наташей. Чувствую, что без Чернова Маринке тяжеловато. То ли гонять некому, то ли без мужика тошно. Он ей пишет письма, просит посылки и приехать на свидания. Я Маринке отвечаю, что нашим бюджетом не предусмотрены такие траты, обойдётся без посылок и свиданий. Пусть сидит в тоске и на тюремной баланде. Ему полезно будет. Первое января. Новый год пришёл как-то обыденно, словно соседка поболтать. Радости особой почему-то не было. Сижу у телевизора. Неожиданно приходит Ирина, это та, что купила у Маринки квартиру.
Встречаю её с улыбкой. Девушка мне нравится, мы с ней часто вечерами пьём чай и болтаем.
-А чего Вы такая радостная?
Вопрос застаёт меня врасплох.
-А чего печалиться Новый год наступил. Слава Богу, всё хорошо, все здоровы.
-Маринка замёрзла.
Ирина вносит ложку дёгтя в мой мёд.
-И что, мне поехать к ней печку растопить?
-Вы не поняли, Маринка замёрзла, совсем, насмерть. Отмечала Новый год и замёрзла на улице.
Я в смятении и не знаю, что сказать. Вызываю такси и еду к Маринке. Дом закрыт. Захожу к соседке, та рассказывает, что Марина новый год отмечала у соседей, под утро возвращалась вместе с Наташей домой. Ключи от дома потеряла, упала под окнами у себя и заснула. Наташа сидела на ней, когда её увидела соседка. Поздно увидела. Марина была мертва. Марину увезли в морг, Наташу в больницу. Все переживали, что она обморозилась. А её, будто ангел крылышками прикрыл. Даже лёгкого обморожения не было.
Ну, что, Макаренко в юбке- говорю сама себе – не удалось перевоспитать Маринку. Не зря говорят, горбатого могила исправит. Эх, Маринка, Маринка, что ж ты не подумала о дочке своей, маленькой. Кому она теперь нужна будет. А мне что остаётся, надо готовиться к похоронам. Хоронить её некому. Тут ещё как назло праздники новогодние, которые длятся до середины месяца. Фиг ли нам, гулять, так гулять. Еду в больницу к Наташке, сидит бедный ребёнок в платке замотанная, оказывается во всю голову у Наташки вши. Господи, это-то откуда? Соседка Наташки по палате поясняет, что когда горе- обязательно вши появляются. У меня горе или нет? На всякий случай проверяю свою голову. Вшей нет.
Предупреждаю в больнице, чтобы девочку никому не отдавали, сама еду в детский приют- Наташку пристраивать. На следующий день звонят из больницы. Ночью какая-то женщина пыталась Наташку выкрасть. Соседка по палате заметила, подняла крик. А та уже в коридоре с девочкой, завёрнутой в одеяло. Прибежал медперсонал, женщина Наташку бросила и бежать. Господи, кому ребёнок понадобился? А, понятно. Наверное, родственники объявились. А чего не объявиться. У девочки есть дом. Я при оформлении документов владельцами записала их обеих. Половина дома Марине принадлежала, вторая половина- Наташе.
Наконец, похоронила Маринку. Помянули соседи и знакомые. Без поминок никак нельзя. Не по-русски это. Она всё же человек была. Я всё сделала честь по чести. Нашла квартирантов, негоже дому зимой стоять без присмотра. День за днём, вот уже и девять дней со дня смерти. Навещаю в приюте Наташу. Спрашиваю у нянечек, скучает ли девочка по матери. Нянечка, смахнув слезинку, говорит, что Наташа сама сказала, что Маринка, то есть мать, замёрзла. Бедная девочка, она ещё не понимает, что нет у неё больше самого близкого и родного человека. Никогда мама больше не прижмёт её к себе, не поцелует и не повяжет бантика на голову.
А у меня теперь другая забота, надо Наташе поискать подходящую семью. Пусть найдутся опекуны, которые вырастят её достойно. Сама я не способна на подвиги, помочь- это пожалуйста. Но долгосрочное опекунство я не потяну. Пока подыскивала семью, попутно разбирала Маринкины вещи, нашла письма Чернова. Почитала, всё-таки интересно, о чём он пишет. Натыкаюсь на фразу: Маринка, вышли мне посылку, спроси у Терезы, как это делается, она всё знает и тебе подскажет.
Ага, Тереза, это стало быть-я. Хрен тебе, а не посылка, а теперь тем более. Ещё хотела бы я посмотреть, куда ты, урод, вернёшься. Читаю дальше: Ах, Марина! Как жаль, что у нас всё так получилось, какие мы с тобой планы строили, какие картины нашей совместной жизни рисовали! А эта мадам пришла в нашу жизнь и всё зачеркнула. О, как! Это я стало быть, зачеркнула. Ну, гад, держись!.
Сажусь за стол, все дела побоку. На пяти развёрнутых листах написала всё, что о нём думаю. Читай и радуйся! Зачеркнула я видите ли его планы! Это что ж ты такого красивого нарисовал? Под хохлому Маринкино лицо расписал?. Ишь ты, художник не местный, пописал и уехал.
Негодованию моему не было предела, Письмо получилось большим, в конверт вошло с трудом. Вот тебе, дружок, художественная литература, надолго читать хватит. Скинула весь негатив и пора за дело браться. Надо Наташу пристраивать. Желающих хоть отбавляй, но я буду выбирать. Наташа должна жить в состоятельной семье. Это я так решила. Несколько кандидатур отметаю сразу. Я даже представить не могла, что на свете столько сердобольных женщин. Ко мне идут и едут с просьбой отдать девочку им. Меня не устраивают или жилищные условия, или семья не очень обеспечена. Одна женщина была бы идеальной мамой, она такая славная и добрая. Но у неё есть двое своих детей и зарплата невелика. Я отказываю. Потом я очень пожалею об этом. Но это потом.
Наконец, останавливаю выбор на девушке. Она живёт с родителями. Семья порядочная. С ними я познакомилась, рассказываю о Наташке. Они всей душой хотят видеть девочку. Папы дома нет, он в поездке. Мама и сама девушка-Эля- уже спят и видят девочку в своей семье. Решаем, что они возьмут девочку на выходные. В детский приют едем с Элей. Нам выводят Наташу. Она испуганно жмётся ко мне, спрашивает, когда я её заберу домой. Эля во все глаза смотрит на девочку. В глазах любопытство и страх. Отпускаем девочку с няней и уходим. В машине Эля объявляет, что она девочку заберёт себе.
Понимаете, я не детородная, у меня детей не будет. А Наташа будет мне дочкой. Я уже всё решила- она торопливо излагает мне свои мысли
Я уже поняла, что это то, что нужно. Я согласна. Потом я помогаю всё оформить и девочка перееезжает в квартиру Эли и её родителей. Вернувшийся из поездки папа не возражает против переселения Наташи к ним в семью. Я горжусь собой. Как же я всё хорошо уладила. В Маринкин дом поселила квартирантов. Весной с моим сыном поехали на кладбище, подровняли могилку, посадили цветы.
На крест заказала фотографию Марины с её красивым лицом. Осталось передать эту могилку Эле и её родителям. Говорю Эле, что пусть они ухаживают за ней, а когда Наташа подрастёт, пусть привезут её на кладбище и покажут могилу матери. Пусть в её памяти мама будет красивой.
На кладбище Эля со мной так ни разу и не съездила. Могилка им неинтересна. К Наташе я приезжала на день рождения и там Элина мать мне рассказала, что первое время Наташа плакала и всё просила найти какую-то Терезу.
Я зашла в квартиру Наташка кинулась ко мне на шею с воплями.
-Тереза, моя Тереза приехала!
Элина мама ахнула.
- Так вот, кто Тереза. А я всё понять не могла, как же так, вроде бы всеми делами занималась Таня, а о ней Наташа даже не вспоминает. Зовёт Терезу и всё.
Наташа весь вечер не отходит от меня, хвалится своими новыми игрушками, местом, где она спит. Она совершенно счастлива. Я рада за неё.
Прошёл год.
Как-то вечером сижу в хорошем настроении. Звонит телефон. Подружка визжит в трубку так, что не разобрать слов.
-Тамара- стараюсь перекричать её- говори спокойнее. Что случилось?
Случилось?
Подруга истерит.
- и ты ещё спрашиваешь? Ты газету местную читала? Там статья сегодня вышла.
-Не читала, а что в ней такого, что надо так кричать?
-А ты почитай, я посмотрю, как ты верещать начнёшь!
Кладу трубку и иду к почтовому ящику. Достаю газету. В комнате разворачиваю и вижу во весь разворот статью « Выжила, чтобы стать счастливой» и Наташина фотография. Заранее радуюсь за Наташу. Название-то уж больно многообещающее. Читаю. По мере прочтения улыбка с моего лица слезла и растеклась грязной лужей под моими ногами. Убираю ноги, чтобы не ступить в эту грязь.
Перечитываю статью ещё раз. Откуда-то из глубины души поднимается волна негодования и немой вопрос- ЗА ЧТО? Статья большая и полна хвалебных слов в адрес семьи, принявшей сиротку в свой дом. Подробно описывается история, как плохие люди отобрали у Маринки с дочкой квартиру. Жила Маринка в сарайчике безо всяких удобств, без постели и продуктов. Отобрали-таки лихие люди имущество у бедных беззащитных женщины с ребёнком.
И далее, на весь разворот о бедной девочке, которая в глаза не видела сладостей, фруктов и даже хлеба вдоволь Наташка не ела. Всё просит сальца, которое ей понравилось. Всё ест и не может наесться. И Вранья, вранья. О том, что девочку нашли с обмороженными руками и ногами. И это при том, что на Наташке не были ни единого следа обморожения. Что в детский приют Эля поехала сама, по зову сердца. И ни слова о том, как долго я не хотела её туда везти и только после длительных уговоров мы поехали туда вместе с ней.
И о Наташкиной агрессии написали. Как она кричит- убью, всех зарублю. И это о девочке неполных четырёх лет! И тут же пишут, что девочка двух слов связать не может. Но больше всего поразило, что девочка, оказывается, никогда не ела нормальных продуктов! А девочка ела столько фруктов и сладостей, сколько не ел, наверное, ни один ребёнок. Мои многочисленные друзья и просто знакомые, каждый считал своим долгом принести ребёнку шоколадку или сок. А фруктов мы с Маринкой покупали Наташке каждый день.
Причём, Маринка не покупала всё это килограммами, а скажет купить один банан, одно яблоко, один апельсин. Но чтобы дочка ела всё.
И столько жалостливых слов в адрес бедной, обездоленной плохими людьми семье, обобравшими Маринку с дочкой. И о них, таких добрых и благородных, пожалевших сиротку высокохвалебная ода. Я не против, взяли девочку под своё крыло и честь вам и хвала. Но зачем же попутно поливать грязью всех и вся?
Но добило меня то, что в конце было написано сожаление о том, что такая жалость, что не знают, где могилка бедной женщины. Вот если бы они знали о местонахождении могилы, то НЕПРЕМЕННО бы за ней ухаживали.
Тупо смотрю в окно, за ним темнота сплошная, уже поздний вечер. Так же темно и у меня на душе. А в голове слова- Не делай добра, не получишь зла. Как я буду смотреть в глаза людям? Хотя весь город знал эту эпопею по перевоспитанию Маринки. Мне не в чем себы упрекнуть, я добросовестно помогала ей и ни копейки не взяла себе из её денег. Самое смешное, что хоронить пришлось мне Маринку за свой счёт. Подруга Тамара дала бархатное платье, купили бельё. Маринка точно не в обиде была бы. Похоронили её достойно.
На следующий день еду в редакцию газеты, опубликовавшей статью. Сказать, что я была возмущена, значит- не сказать ничего. Устраиваю разнос журналистке. Она оправдывается. Эту статью написала сама Эля, журналистка только подредактировала её. Я рассказываю, как на самом деле обстояли дела и все подробности этой истории.
Как же так- недоумевает девушка- а ведь я ей поверила. А на самом деле я чего-то не подумала о том, что Гороно ни за что бы не разрешил продать квартиру и переселиться с ребёнком в никуда. Да и не особо поверила я в то, что два года женщина с ребёнком жиди в сарае. Давайте опровержение напишем, что ли? Мне легче, конечно, не стало. И в газету писать не стала опровержения. Мне жаль Элиных родителей, они люди неплохие. Это у Эли с совестью проблемы, а за деньги совести не купишь. Бог ей судья. С ней и со всей этой семьёй я не общаюсь. И не знаю, как обстоят дела у Наташи.
С тех пор прошло почти десять лет. А я всё помню. И теперь, прежде чем помогать кому-то, я долго думаю. Зачем мне зло, если за добро расплачиваются им.