Юрий Медных
гл.5
В науку
Бури бывают разными: океанские играют кораблями; от сухопутных достается постройкам и растительности; от солнечных страдают организмы; а над Таней с Семеном разразилась нравственная.
– Давно встречаетесь.
– Со знакомства с Игорем.
– Кто сводничал?
– Алексей. Игорь тебя отвлек.
– Не отвлек, а глаза на мир открыл.
– Этой мутью? – кивнула она на книги.
Семен задумался: «Таня покладистая; другая бы афишировала свое половое превосходство, а теперь бы занозисто расфыркалась, а она… видно, тоже обдумывает, как быть дальше. А мне приоткрываются горизонты познаний, о каких и не мечтал. Если дам волю эмоциям, то придется думать только о хлебе насущном».
– Ты его любишь?
– Нет. Но он мне не противен.
– А ко мне… полный холод?
– Я тебя люблю! – встрепенулась Таня. – Но я – женщина! и я страдаю от нарушения обмена веществ. Ты мне дорог как человек, но… не виновата я, что ты обессилел.
– А он?
– Он вежлив и силен. И я ему никаких надежд на большее не давала.
«Куда уж больше»? – возмутился бы каждый на месте Семена. И еще «вчера» – Семен. Но сегодня…
– Я еще нужен тебе? Вернее, я еще уместен рядом с тобой?
– Сенечка! Милый! Родной! Ты мне необходим как воздух, но я знаю, чем мне грозит воздержание. Я, если так можно выразиться, не изменила тебе: я духовно не могу без тебя. Чтобы тебя не обидеть и, не дай бог, унизить, я скрывала свои новые отношения. Я сердцем поняла, что можно телом отдаваться другому, а душой быть с любимым. Может, это несколько смахивает на гетеризм… А я такая тебе еще нужна?
– Танечка, мне больна твоя боль, нравственная и физическая. А моя?… с ней я как-нибудь управлюсь. Ты мне тоже необходима.
– Сенечка! – кинулась она к нему.
– Танюшенька! – принял он ее в объятья.
– А как теперь жить будем? – взмолилась она.
– Я буду видеть только то, что мне положено.
Она округлила глаза, как бы прося пощады от его убийственного, еще не произнесенного слова.
– Неужто ты хладнокровно согласен делить меня с другим?!
– С наукой, – улыбнулся Семен.
– Да ну тебя! Чуть не убил.
– Танюш, оказывается по индусской философии, происходит переселение душ.
– Куда? В ад, в рай? Об этом каждая бабка наслышана.
– Совсем не то. Душа, скажем грамотнее, – монада – частичка Бога есть во всем: в своем развитии переселяется после смерти тела в новое тело. По одному толкованию – после его рождения, а по другим толкам – задолго до физического рождения тела, поэтому индусы верят, что могут возродиться кем угодно: человеком, животным, птицей, камнем, цветком…
– Травой, цветком, деревом – согласна: прах послужит удобрением.
– Конечно, с глубины двух метров при толщине почвы до полуметра. Это ты опять по бабкиным меркам.
– Тогда как же?
– Они рассуждают о субстанции духа.
– Не понимаю.
– Все сущее на Земле, а значит, и в Космосе – духовно: чувствующее, мысляще.
– Ага. Травинка, травинка, ты меня слышишь?
– Не иронизируй.
– И ты так не шути.
– У каждого существа это по-своему, на его уровне. Но мне это не понравилось: умер я молодым или старым – ничего не знающим или опытным и изволь возродиться мотыльком или одуванчиком – очень уж расточительна в своих экспериментах Природа. Но рациональное зерно у них ядреное.
– Это как же?
– Христианская религия тоже говорит о переселении душ: она это называет «возрождением»: грешная душа, искупая свои грехи в «чистилище» – часть ада, очищается, возносясь до определенных слоев рая, и находится там, расходуя свою энергию добрых дел, и возвращается на землю – для дальнейшего своего развития.
– Это что же? Вечная школа жизни, что ли?
– Похоже на это: если человек прозябал в жизни, он опять попадет в тот же интеллектуальный круг.
– А если, – с усмешкой парирует Таня.
– Опять ирония… и ты права: я с таким же настроем вчитывался в эту литературу. Оказывается, все на земле должно пройти все стадии: от камня до…
– До чего же? Или до кого?
– Мы говорим пока о человеке.
– Почему не с обезьяны – от них же произошли…
– Никто от них не происходил. Они – издержки нашего полового извращения, но об этом как-нибудь в другой раз, иначе запутаемся.
– Будь по-твоему.
– Человек должен пройти свое развитие через все человеческие материальности: пол, национальности, профессии, уровни интеллекта, сначала наземные, а потом иноматериальные – в высших духовных сферах.
– И где же конечная точка?
– Сам человек.
– А мы?…
– Животные в образе человека – ты на себе это испытала.
В ответ жена открыла рот, но звуки застряли при осмысливании слов «ты на себе это испытала».
– Ладно, философ, пора земной пищи отведать.
К котлетам из кролика и салату она добавила графинчик самогонки.
– Что за праздник?
– Взаимопонимание высших и низших сфер.
– Лады, – согласился Семен, а родители, не слышавшие разговора, пожали плечами.
Аппетитно закусили, и Таня налила еще по стопке, на что Семен вопросительно поднял брови.
– Стороны-то две.
– Согласен.
– Я о человеке не совсем поняла.
– Книги вон лежат.
– Некогда.
– Уговорила. Человек в бесконечно долгом своем развитии, причем заметь: долгом для человека с его крохотной жизнью и таким же сознанием, пониманием вещей, так вот, в долгом развитии должен подняться интеллектуально до уровня бога – затем и создан – для сотрудничества с ним, ведь он – частичка Бога – его монада. А монады может творить только бог.
– Где же он? И кто таков?
Родители даже жевать перестали – зятек открывает Америки…
– Духовная Субстанция – Причина всех причин, Принцип существования Вселенной, которая, подобно ему, не имеет ни начала, ни конца.
– А в церкви?…
– Для удобства придумали персону и, запутавшись, имен ей надавали – это я говорю об отце. А молимся его сыну – об этом особый толк.
– Как же насчет Адама и Евы?
– Тоже церковная придумка для нашего, очень уж заземленного ума.
– Атрибут фарисейства?
– Не совсем: обряд крещения приобщает ребенка к лону веры, то есть определяет под защиту бога.
– Почему же от одних матери и отца эти божьи люди растут абсолютно разными? К примеру, мои сыновья: давно своими семьями живут, а Петька, несмотря на имя, – тихоня, а Иван шебутной.
– Женщинам все-таки надо при разговоре одно ухо затыкать, чтобы сказанное не вылетало.
– Как это? – приобиделась Таня.
– Я уже говорил о переселении душ: до определенного интеллектуального развития монада направляется на землю по усмотрению Высших сил – Иерархов: что заслужил, то и получай – по высшим соображениям великой Кармы.
– Выходит, наши дети – не наши дети?
– Физически наши, а духовно нет: у каждого свой путь развития.
– А рождением мальчиков и девочек тоже руководят Иерархи?
– Как ни странно, этим руководит мужчина, сам того не сознавая.
– Очень занятно. А женщине роль подстилки?
– Нет – плодородная пашня: что посеяли, то и родит. К примеру, сообрази: почему для выведения породы животных строго подбирают самца?
– Кровь улучшают.
– В точку попала! Если самку случайно покроет худородный, ей уже не «смыть» из организма это «клеймо», и она для продолжения породы не годна.
– А как же мужик бессознательно руководит?
– Как ни странно, бессознательно срабатывает чувство «ревности». Ученые селекционеры пронаблюдали закон сохранения равновесия в природе.
– Не темни.
– Напротив, на «ложках-кастрюльках» объясняю. Говорил же, прочитай сама.
– Ладно, не ломайся, философ.
– При любом бедствии в первую очередь гибнут мужчины, притом лучшие, и природа плодоносит мальчиков, а при благоденствии – девочек.
– Объяснил, называется.
– Можно еще примитивнее, природа именно так и поступает: к примеру, я жаден до баб, и во время соития «вижу» женщин, так сказать, «жадничаю». А если я ревнивец, то «вижу соперников» – кого «вижу», тех для меня изобилие.
– Выходит, все мужики с сыновьями – бабники?
– Мы этого не осознаем: в азарте не до рассуждений.
– А как же насчет моего темперамента?
– Я не волшебник, я только учусь.
– Как с гуся вода. Что же мне делать-то? Пока ты не знал, это тебя не могло оскорбить. А теперь? Говорят, потенцию можно восстановить.
– Попробуем.
– Погоди, – завелась Таня. – А как же гении из заурядных семейств?
– Значит, Провидению угодно передать гению именно этот опыт.
– А потомки – серость.
– Я уже сказал о генетике.
– Да, ухо, пожалуй, надо затыкать, – улыбнулась Таня.