Вы знаете состояние, когда грустно? Ну просто грустно и всё. Сразу хочется поговорить с кем-нибудь просто ни о чём. В общем-то ни с кем-нибудь, а именно с тем, который и не подозревает, что он может развеять эту самую грусть, которая вдруг на тебя накатила. Ему всё это невдомёк. Он же о тебе и не думает никогда вовсе, а ты вдруг звонишь ему и говоришь:
— мне грустно, давай поговорим.
— о чём? — спрашивает он
— не знаю, — отвечаешь ты,— просто поговорим, ты грустишь когда-нибудь?
— кто? Я? Случается. А что об этом говорить. Это не интересно.
— А что тебе интересно?
— Мало ли что. В общем-то у меня мало времени, у меня всякие дела. Говори, что бы ты хотела?
— Ну я хотела о чём-то поговорить, например, ты грустишь хоть иногда?
— О, боже, ты у меня уже спрашивала об этом. И я ответил: случается такое. Что ещё?
— А ты не хочешь выпить со мной чашечку кофе и поговорить о том, о сём?
— Как же мы будем с тобой пить кофе по телефону-то? Ты думаешь, о чём говоришь?
— Тогда давай будем говорить. Мне кажется, что я полюбила. Мне всякие такие стихи идут откуда-то, ну это, про всякие там чувства. Хочешь прочитаю?
— Только быстро, я уже одной ногой за порогом. Только не понятно мне, про какую такую любовь ты можешь сочинять?
— Тогда слушай:
Если душа болит,
Ты успокой её.
Сердце в груди горит?
Значит оно поёт.
— ???
— А что ты молчишь? Не слушаешь меня?
— Говори-говори, не всё же ещё сказала, слушаю.
— То вовсе не была любовь,
То были только увлеченья,
Они проходят словно миг,
Без боли и без сожаленья.
Но вот и мой пришёл черёд
Влюбиться кажется серьёзно,
И верю, чувство не пройдёт.
Хотя пришло ко мне так поздно.
Люблю всем сердцем и душой.
И повторяю бесконечно вновь,
Ты не такой, совсем другой,
Моя последняя любовь!
Ты опять молчишь...
— Что скажешь? Печально, однако. Не болей! Но я уже ухожу. Не грусти. У тебя всё будет хорошо. Поняла?
Конечно, от такого диалога легче не станет и ничего не изменится в жизни. Но ты всё-таки выговоришься и чуть полегчает вроде бы. Но на душе останется осадок от недосказанности, от неопределённости. И тогда ты думаешь: и зачем позвонила? и зачем говорила всякое такое, о чём следовало бы молчать?