Прочитал на Прозе Ру у Б. Бочарова рассказ с одноимённым названием. Совершенно случайно, через 20 лет, вдали от родных мест, встретились вдова погибшего генерала и человек, который даже не знал лично этого генерала, а только слышал о его трагической гибели на борту самолёта.
Подумалось: совпадений в жизни, действительно, хватает. Вспомнил своих покойных родителей. Мама рассказывала: в военные и послевоенные годы они с моим отцом жили в Магнитогорске, в бараках. Мама трудилась в рабочей столовой на «Берёзках».
«Берёзки» - благоустроенная часть города, в которой проживало высшее руководство Магнитогорского металлургического комбината (ММК). Отец трудился на ММК шофёром. Кстати, он немало сделал для строительства Магнитогорска - своими руками выстроил немало зданий. Да и эстакаду к доменным печам он также строил.
Невдалеке от столовой располагалась средняя школа. Одну молоденькую учительницу после занятий встречал и провожал до дома молодой офицер Виктор Дашкевич (фамилия изменена - ЛО).
Давно уже закончилась война. Н. С. Хрущёв решил начать осваивать районы с неустойчивым климатом, мало подходящим для земледелия. Дело в том, что в стране «победившего социализма» урожайность зерновых культур была крайне низка, и хлеба в СССР не хватало. За печёным хлебом очереди выстраивались с раннего утра (если не с вечера); на пшено и макароны выдавались талоны.
Урожайность пшеницы в СССР в 1949 - 1953 гг. составляла 8 центнеров с гектара (в среднем). 800 килограммов - это жалкая кучка зерна едва ли в метр высотой. А в Германии и в Англии, на подзолистых почвах, собирали и по 40, и по 60 центнеров с гектара. Так они же - капиталисты, эксплуататоры! Кровь из народа пьют!..
Так же обстояло дело и с молоком. Советская корова падала от истощения, и её верёвками подвешивали к потолку. Кормить её было нечем, разве что сказками о скором наступлении коммунизма (солому с крыш - и ту скармливали скоту). Понятно, что более 8 - 10 литров молока в сутки она не могла дать. Капиталистические же коровы выдавали до 80 литров молока. Хотя они и не читали решений "исторических" Пленумов и съездов КПСС.
Своим западным союзникам, а также побеждённым Германии и Японии США выдавали огромные кредиты и оказывали материальную помощь. Советский Союз от такой помощи гордо отказался. Почему и умирало у нас от голода в послевоенные годы по миллиону человек… Как говорится, губа толста, да брюхо тонко… Зато социалистический строй оставался незыблимым и самым справедливым строем на всей планете.
Вот и решил Никита Сергеевич расширить клин зерновых культур за счёт неосвоенных ещё тогда районов Казахстана и мало чем отличающихся от них по климату территорий Южного Урала.
Мой отец загорелся идеей поездки на целину. Дело в том, что жилья в те, 50-е, годы строилось очень мало, и перспектива провести остаток жизни в бараках его (да и мою маму тоже) совершенно не устраивала.
За многие годы совместной жизни отец и мать сменили не один барак. Что такое барак, наверное, все понимают. Для каждой семьи даётся отдельная комнатка (без горячей и холодной воды, без кухни, ванны и туалета). «Удобства» - на улице. Своего рода, человеческий муравейник. Ну, а как уж люди будут между собой «контачить», зависит от уровня их культуры.
Никаких душевых на производстве тогда не существовало. Люди приходили с работы грязные, как черти, и умывались под домашними умывальниками. Мылись раз в неделю в бане.
Нужно заметить, что особого пьянства в народе тогда не было. Да, существовали многочисленные «Чайные», «Рюмочные» и «Закусочные», в которых (даже во время рабочей смены, а после работы – и подавно) можно было «намахнуть» 50 – 100 граммов водки или вина. Но люди этим не злоупотребляли, так как не было ещё тогда в народе развитого алкоголизма. Да и водка по цене «кусалась», а зарплата была такая, что даже и на хлеб денег не хватало…
Раз в месяц (скорее всего - реже) мой отец торжественно отправлялся в парикмахерскую. Опрысканный «тройным» одеколоном, он, скрипя новыми «хромовыми» сапогами, направлялся в «Чайную», где выпивал свои заслуженные сто грамм водки. Вот и весь праздник… А 9 Мая тогда вообще не отмечали. Не было у народа такого праздника - День Победы...
Особенно дорого стоили и ценились тогда одежда и обувь. Старые вещи не выбрасывали, а по многу раз чинили, ремонтировали, перелицовывали и т.п.
… Вспоминаю рынок начала 60-х годов. Длинные ряды торговцев заношенными одеждой и обувью. Старые, потрёпанные ботинки, густо намазанные гуталином… Самодельные стельки и деревянные колодки для обуви... Ничего нового на рынке практически не продавалось. Полнейшая нищета, одним словом.
Ввиду чрезвычайно низкого уровня жизни народа процветало воровство.., поддерживаемое милицией. Так, во всяком случае, рассказывали мои родители. Они жили в то время и знали его лучше меня. Работники милиции – тоже ведь люди, и им, конечно, хотелось бы иметь на завтрак не просто хлеб, а хлеб с маслом. А помочь им в этом могла только организованная преступность. Она снабжала милиционеров деньгами на хлеб и масло, она же и «сдавала» милиции некоторое число преступников, необходимое для отчёта об «успешной борьбе с преступностью».
Так было. Так есть и, наверное, будет и впредь. И мои родители трижды за 10 лет становились жертвами квартирного воровства…
Как-то мой отец изрядно постарался для одного башкирского колхоза. И тот выделил ему землю. Думаю, что соток 10, может, 20 (одна десятая или пятая часть гектара). Отец засеял этот клин овсом, осенью скосил его, высушил и сложил сено в копну (всё это – в свободное от работы время, часто – после ночной смены). Те, кто знают, подтвердят, что овсяное сено – превосходный, полноценный корм для крупного рогатого скота в зимнее время.
Давно уже отец мечтал приобрести корову, чтобы было у него молочко для детишек... Только вот не суждено было той мечте сбыться.
Поехали отец с матерью за сеном. Приехали на поле, а сена… нет! Отец посадил маму за руль, а сам пошёл вслед за случайно упавшими колосками. Так, по колоскам, отец и пришёл к дому…. одного из руководителей милиции города Магнитогорска.
Обратился отец к мудрому человеку за советом. Тот сказал: «С сильным не борись, с богатым не судись». Так отец и поступил. Десятки, если не сотни часов человеческого труда подарил за здорово живёшь чиновнику в погонах, «слуге народа»…
И остались детишки без молока.
К моменту переезда на целину у моего отца было уже двое детей: девочка 5 лет и трёхлетний мальчик. Тот был отчаянным бузотёром! Сосед моих родителей высказался так:
- Из этого мальчика выйдет толк!
Действительно, вышел. Мой старший брат – великий труженик, успевающий в жизни человек.
… Так мой отец оказался в Нагайбакском районе Челябинской области, в деревне Приозёрное (название изменено – ЛО). Дали ему землянку, в которой я и родился впоследствии. В мае 1955 года. Землянку топили соломой, поскольку не было дров.
В то время моему отцу было не до меня. Шла борьба за первое место на вспашке зяби. Основной конкурент моего отца, Моршнев (фамилия изменена – ЛО), дабы победить «чужого приезжего», привлёк к вспашке своего малолетнего сынишку. Моршнев пахал целину днём, его сынишка – ночью.
А мой отец пахал землю и ночью, и днём…
… Сменив сына за рычагами, Моршнев отправил его домой, спать. Но тот не пошёл домой (устал), а улёгся на краю поля. Моршнев перепахал сына вместе с землёй.
Мой отец заслуженно получил первое место в социалистическом соревновании и был удостоен Ордена «Знак Почёта».
Директор совхоза «Гумбейский», Василий Фёдорович Сорокин, пригласил моего отца к переезду на центральную усадьбу совхоза. В Башкирию были отправлены лесовозы, и в самое короткое время на центральной усадьбе вырос отцовский дом.
Рядом с домом отец распахал огород и разбил палисадник. Мама насадила кустарников, и всё своё детство мы щедро угощались огурцами, помидорами, морковью, малиной и крыжовником.
Этот дом и явился моим родительским домом. Невдалеке от нас проживал дед Дашкевич. Помню, он разводил пчёл и часто надевал противопчелиную сетку на большую шляпу.
12 апреля 1961 года мы по радио узнали о полёте первого советского человека в Космос. У нас был радиоприёмник «Балтика». Очень надёжный: сгоревшие лампы мы начали менять только в 70-е годы.
В те годы по радио исполняли советские песни 30 - 60-х годов, отечественную и зарубежную классическую музыку, радиопостановки пьес и спектаклей. Существовали передачи и для детей.
Можно было по радио слушать и "Голос Америки", и "Немецкую волну", и китайскую радиостанцию. Только зачем? Наше, советское радио было весьма интересным! Один американец рассказывал впоследствие, что с удовольствием слушает советское радио. Оно, по его мнению, намного интереснее, чем американское, поскольку на американском радио рассказывали, как люди отдыхают, а на советском - как они работают.
Телевизоры (маленькие, чёрно - белые) начали появляться в конце 60-х годов. Наряду с художественными фильмами демонстрировались и скучнейшие передачи типа "Ленинского университета миллионов"... Говорящие головы Валентина Зорина, Юрия Жукова и прочих политических обозревателей рассказывали нам о преимуществах социалистического образа жизни над капиталистическим... Поражаюсь людям: врали и даже не краснели!
Как-то отец купил брошюру «Есть ли жизнь на других планетах?»
Предполагалось, что жизнь возможна и на Венере. О существовании жизни на Марсе сомнений, вообще, не было. Тысячи советских юношей и девушек жаждали полететь на Марс и помочь местным жителям установить единственно верный и справедливый социалистический строй, свергнув марсианских эксплуататоров. Песню придумали:
- Жить и верить – это замечательно!
Перед нами – небывалые пути.
Утверждают космонавты и мечтатели,
Что на Марсе будут яблоньки цвести…
О том, что полёты в Космос – это, в первую очередь, решение сложнейших технических вопросов, никто не задумывался. Поскольку об этом не сообщалось. Ну, типа того: захотели и полетели в Космос. Что нам стоит дом построить?..
А вот, оказывается, не было у нас в стране такого жаропрочного сплава, как у американцев. Не придумали его тогда ещё советские учёные. По этой причине советские космические двигатели были маломощными.
Недавно читал американскую приключенческую повесть о том, как ГКБ, в погоне за этим сплавом, задействовала самых выдающихся преступников западного мира, пообещав им многие миллионы долларов. И те уже нашли учёного, создавшего этот сплав, но этот человек, патриот своей Родины (США), в самый последний момент успел раздавить зубами ампулу с цианистым калием…
Так и высадились американцы на Луну в 1969 году. А наши космонавты, вообще, никогда на Луну не садились…
… Пролетели 17 лет, и я решил поступить в Магнитогорский горно-металлургический институт имени Григория Ивановича Носова (первого директора ММК).
Поехали мы поступать в институт (и поступили) втроём: я и двое моих одноклассников.
Забегая наперёд, скажу, что оба они погибли на производстве. Один – в неполные 25 лет, другой – в 30….
Декана нашего факультета звали Дашкевич Михаил Николаевич. Как оказалось, он был сыном моего земляка, дедушки Дашкевича (который жил недалеко от нашего дома и разводил пчёл), и братом Виктора Дашкевича – офицера, который женился на учительнице.
Более того, один из двоих моих одноклассников был прямым родственником Дашкевича…
На третьем курсе мы начали обучаться на военной кафедре. Мы изучали танки Т-54 и Т-55. Военная кафедра располагалась в здании бывшей школы, где когда-то, в 50-е годы, работала учителем жена Виктора Дашкевич (а моя мама - уборщицей).
Ходили обедать мы, студенты, в столовую, где в военные годы работала моя мама и где обедал мой отец (там, кстати, они и познакомились).
На преддипломную практику я поехал со старшим преподавателем Дашкевичем Александром Михайловичем – сыном декана. В «общаге», в комнате рядом со мной жил молоденький парнишка – Дашкевич Сергей Викторович. Как читатель, наверняка, уже понял, Сергей – сын того самого молодого офицера Виктора Дашкевич…
Больше с Дашкевичами моя жизнь не пересекалась.
Знаю только, что Александр Михайлович вскоре из науки ушёл на производство. Там заработки более реальны, и семью вполне можно было прокормить.