(Почти быль)
Было это, ну, не будем, сколько лет назад, короче, учились мы на 3 курсе. Кстати, странная вещь – человеческая память: уж давно все разъехались, растеряли друг друга, никаких писем, «Одноклассников» - а вместо «я училась» упорно выговаривается «мы». Так вот. Зима. Начало 2 семестра, за окном – чудный морозный денёк. Звонок на лекцию уже прозвенел, студенты сидят практически спокойно (не первый курс, уже люди серьёзные!), но им, конечно, интересно, кто такой Минкин М.И., который значится в расписании. О нём ничего не известно: математики физиками особо не интересуются. Кстати, не знаю, как в столицах, а в провинции в математики идут те, кто физику не особо жалует, даже если хорошо знает. Ну, неинтересна она им, «червяки»-интегралы милее.
И вот через пару минут после звонка в аудиторию … нет, не входит – влетает, врывается – называйте, как хотите, преподаватель. Впечатление, которое он произвёл на своих будущих студентов, сложно передать, но попробую.
Если бы Моисей с картины Рафаэля был молод, длинноног, широкоплеч и весело улыбался,носил джинсы и свитер– вот вам и портрет Минкина. По аудитории проносится некий вздох, ибо курс тихонько, но дружно ахает, девочки – понятно, почему, мальчики – ну, им виднее…
Влетевший тем временем оглядывает своих слушателей, блестя до неприличия синими глазами и, сверкая ровными белыми зубами (звёзды Голливуда мрут от зависти!), улыбаясь, говорит: «Здравствуйте, коллеги! Меня зовут Мишель Иосифович. Я буду читать у вас курсы физики: ядерной, квантовой и статистической. Надеюсь, наше сотрудничество будет плодотворным». Затем усаживается, опять же с разлёту, на стол, предназначенный для преподавателя, благо столы тогда были основательные, из дерева, и начинает свой рассказ. Аудитория ошарашена, но внимает, тем более, что лекция становится ей интересна, жаль только, речь у физика, хоть и отчётливая, слишком быстра для записи. «Ядро» - не тот предмет, который не стоит конспектировать: наука серьёзная, а слушать и потом читать учебники – увольте, предмет для нас, математиков, непрофильный. Когда Мишель (как его прозвали сразу же) поворачивается к доске, становится видна аккуратная лысинка, вроде католической тонзуры, впрочем, на моментально сложившееся отношение к его внешности это никоим образом не влияет.
Общий вывод курса гласил: физик – интересный человек, демократичный, лекции читает свободно (это всегда ценится), но вот сдавать ему, кажется…Любимую науку в обиду не даст, это точно (что впоследствии подтвердилось и со слов старших товарищей, и на практике). «Старики» с матфака, на курс старше нас, рассказывали следующее.
Есть у нас на курсе Боря N. Не без способностей, спортом потихоньку занимался, но при всём этом с ленцой, переходящей в непреодолимую лень, если предмет Борю не увлекал. Программированием (замечу, что оно тогда уже было, и, поверьте, процесс создания софта был ещё более увлекательным, чем сейчас) он мог заниматься часами, «чистую» математику сдавал по обязанности, что уж говорить о физике. Посещением лекций Мишеля он, естественно, не злоупотреблял, причём настолько, что не знал даже, в какой аудитории они проходят, и кто их читает. И на практические занятия не ходил. А зря!
Сессии, как судьбы, не минуешь, мимо зачёта не проедешь. Вот и Боре настала пора показать, как он усвоил физику. Зачёт Мишель принимал «на совесть», спрашивал хуже, чем иные – на экзамене. Боря то ли ждал чуда, то ли другие зачёты сдавал, только с группой к Мишелю не ходил. А для сдачи экзамена, известно, надо, чтобы по предмету было «зачтено». Повздыхав, Боря отправился искать следы физика, чтобы получить желанный зачёт. Следы привели его на указанную добрыми людьми кафедру. Вежливенько постучав в дверь и услышав в ответ «Да-да», Боря вошёл и обнаружил несколько человек, читающих и пишущих что-то научное. Он растерянно оглядывался, пытаясь вычислить, кто из них искомый физик с инициалами М.И. Прозвенел звонок, и в комнате, кроме Бори, остался только листавший книгу мужчина с волнистой шевелюрой, похожий на библейского пророка в молодости. «Что Вам угодно, молодой человек?», - вежливо, но с иронией спросил он. Очевидно, преподавательское чутьё его не подвело. «Мне нужен Минкин, Михал Иваныч», - решительно изрёк Боря, - «когда он будет?». Собеседник приветливо улыбнулся: «А зачем он Вам?» «Мне надо сдать ему зачёт!», - отрапортовал искатель приключений. «Увы, это невозможно!», - грустно поведал мужчина. «Почему?», - Боря превратился в большой вопросительный знак. – «Он у нас не работает». – «Но в расписании стоит:«Минкин М.И.», - настаивал Боря. «Ну», - снисходительно глядя на него, промолвил «пророк», - «во-первых, не Михаил, а Мишель, во-вторых, не Иваныч, а Иосифович, а в-третьих», - он помолчал мгновение, - «ЭТО Я!». Последние слова, сказанные по-прежнему вежливо и тихо, прозвучали для Бори громом небесным.Ему ужасно захотелось, чтобы какой-нибудь вихрь унес его с кафедры,но ситуация требовала иного. «Когда мне можно сдать зачёт?», - отважно продолжил он. «Когда выучите предмет», - последовал чёткий ответ, - «следите за объявлениями о пересдаче.» Конечно, зачёт, а потом и экзамен Боря-таки сдал…хотя не с первого захода. Далеко не.
История эта, хоть и смешная, - не самое главное, чем запомнился нам Мишель. Однажды, уже на 4 курсе, когда он читал нам лекцию, Татьяна, староста курса, стала у него отпрашиваться на заседание факультетского комсомольского бюро, почему-то назначенное на учебное время.Мишель объяснял сложную тему и был крайне недоволен и тем, что его прервали, и просьбой, тем более, что Татьяна успехами не выделялась.Многие лекторы беспрепятственно отпускали кого угодно куда угодно: хоть на тренировку, хоть на свидание. Люди уже взрослые, сами свою жизнь должны планировать.
Правда, бывали и здесь исключения. Ту же Татьяну однажды вызвали с методов вычислений на какое-то мероприятие. Читавший лекцию доцент Пугачёв, бывший фронтовик, взглянул на девушку неодобрительно: «Почему Ваши товарищи вызывают Вас с лекции?». Та в ответ что-то пролепетала о крайней необходимости и общественных обязанностях. «Необходимость? Обязанности??!», - нечасто негромкий голос Пугачёва достигал таких децибелов, - «Ваша главная общественная обязанность сейчас – учиться как следует! Весь народ, и Ваши родители, между прочим, отрывают от своей зарплаты деньги, чтобы Вы могли учиться, а Вы, видите ли, предпочитаете общественную работу! Пожалуйста, занимайтесь ею, но не в ущерб же знаниям! Никакая партия или организация не поможет Вам рассчитать траекторию полёта спутника или скорость потока жидкости. Вся наша жизнь держится на мастерах своего дела! Идите, если считаете нужным, но учтите: Вам решать, каким быть специалистом», - он отвернулся к доске, не удостоив девушку взглядом. Татьяна, покраснев, испарилась.
В это трудно поверить, но сейчас Мишель почти слово в слово повторил речь Пугачёва, которую никогда не слышал. Однако, будучи истинным теоретиком, он не остановился на этом. С размаху плюхнувшись, по обыкновению, на стол, он продолжил: «Коллеги, прошу вас, становитесь специалистами!», - в голосе его, и вправду, послышались умоляющие нотки. «Поймите, хороший специалист обладает огромной ценностью: он независим. Он может позволить себе дружить с тем, с кем хочет, а не «с кем надо», не боясь, высказывать собственное мнение: специалисты нужны в любом обществе, при любом правительстве и общественном строе. Он нужен всем, и к нему всегда придут с просьбой помочь. Хороший специалист свободен от мелких интриг: у него есть дело, и это дело охраняет его. Он проявит себя в любых условиях. Такому специалисту не надо подличать, заниматься подлогами, кого-то подсиживать: его первенство в работе очевидно. А общественная деятельность –вы же знаете, это лишь надстройка над тем, что создано специалистами. Так что ещё раз прошу: будьте специалистами, а не общественными деятелями!», - последние слова он произнёс с нескрываемой брезгливостью. Не зря, видимо, Мишель был похож на пророка. Речь его запала в душу, и не раз бывшие студенты убеждались в справедливости этой его «проповеди». Закон Минкина-Пугачёва безошибочно работал «от Москвы до самых до окраин».
Но…пришла перестройка, и всё пошло прахом. Вознаграждение за работу перестало зависеть от её количества и качества, определяясь «связями», «откатами» и бог знает, чем ещё. Специалисты оказались не у дел, они пребывали в растерянности: мир кругом менялся на глазах, менялся не в лучшую сторону, а они никак не могли понять, зачем это нужно разумным, казалось бы, людям. Некоторые, наиболее приспособленные, забросили трудом наработанные навыки, закинули в дальний угол дипломы и отправились «добывать деньги». Бывшие кандидаты-доктора стали мясорубами и «челноками».
Году в 95м одна из бывших студенток нашего факультета, работавшая в университете, встретила его на улице. Он стал ещё больше похож на пророка. Сталкиваясь иногда в коридорах, они всегда здоровались мельком, но на сей раз он заговорил с ней. «Если бы Вы знали», - его голос был грустен, - «как я не хочу уезжать! Я здесь вырос, учился, проработал всю жизнь, но меня буквально вынуждают. Начались ссоры, дрязги, работать не дают. Скажи мне хоть кто-нибудь: «Останьтесь и работайте» - я останусь». Быстро попрощавшись, он пошёл дальше.
Года два о нём ничего не было слышно. Потом прошёл слух, но неутешительный: не имея связей, Минкин первое время не мог найти работы по специальности: физиков и музыкантов в Израиле явное перепроизводство. Чуть ли не пирожками торговал (или в пекарне работал – точно не было известно). Было грустно: неужели жизнь отменила «закон Минкина-Пугачёва»? Но нет! Началась эпоха Интернета, и, побродив по сети, узнали, что тезис «специалист проявит себя в любых условиях» по-прежнему справедлив: Минкин устроился по специальности, преподаёт физику, но, увы, уже за границей.
Ребята, становитесь специалистами!