По зелёным ещё листьям пробежал холодный осенний ветерок. На затянутом тучами небе, не проблёскивала ни одна звёздочка. Наступил сентябрь и старые волки уже приводили в стаю подросших своих детей. До зимы, когда волки сбиваются в большие стаи ещё месяца два, но жителям посёлка на окраине города кажется, что эта стая не расходилась даже летом.
От старого погоста, где обосновались волки, поросшего кустарником и молодыми деревцами, наступающей лесополосы, посёлок отделяет большая канава, которая прежде звалась речкой. Теперь она больше напоминала болото и соваться в протекающую по её дну грязь не хотелось ни людям, ни волкам. Тем более, что первые не горели желанием встретиться со вторыми. Даже когда в посёлке пропадали свиньи и козы.
Бояться ходить в лесополосу за канавой люди стали ещё до появления волков (те появились пару лет назад, говорили, что из Чечни переселились, от войны). Тогда пропадали вовсе не свиньи и козы - пропадали люди. По ночам на погосте слышали вой, от которого волосы вставали дыбом, а собаки скулили и жались к ногам своих хозяев. Бывалые говорили, что воют не волки, а покойники с кладбища.
Но потом на посёлке появился странный человек. Все видели, как парень до самых глаз заросший бородой с косматыми чёрными волосами, прошёл по единственному мосту через канаву в сопровождении огромного серебристого волка. По одежде парень был не то панк, не то металлист, но в первую же ночь на погосте поднялся какой-то гвалт, после чего воя вурдалаков не было слышно с месяц.
Только что закончившимся летом всё началось с начала, пока однажды вслед за бородатым, которого за то, что он так и поселился в лесополосе прозвали Лешим, приехали ещё двое. Один в милицейской форме, судя по погонам - капитан, и молодой парень лет восемнадцати с манерами неугомонного Казановы. Достав из багажника белой "копейки" малокалиберную винтовку, они огляделись и тоже перешли мост. Больше их никто не видел. Но уже через день, дед Сидор, дом которого находится на возвышении и откуда хорошо видно погост, сказал, что на краю кладбища появились два свежих креста. Люди почесали затылки, припоминая, что ночью из леса доносились крики, вой и стрельба.
Через пару дней Леший объявился в посёлке как ни в чём не бывало, купил в магазине ящик водки и снова вернулся за канаву. Спрашивать, что произошло его не стали, испытывая суеверный страх, как перед настоящим лешим из русских сказок.
И вот теперь в предрассветной темноте, волки пробегали по кладбищу, поглядывая на косматого человека, сидящего возле двух могил, на одной из которых было нацарапано на кресте "Олег", на другой "Бонд". Леший в очередной раз приложился к бутылке и лежащий неподалёку вожак стаи укоризненно посмотрел на него и даже, как-будто, покачал головой.
Друг волков уже трое суток не спал. По ночам ему снились люди, которых он никогда прежде не видел, проснувшись он помнил лишь мелькание лиц. Лица стирались из памяти тем сильнее, чем больше он хотел вспомнить их более чётко. День ото дня нарастало чувство тревоги, объяснить которое Леший не мог. В числе прочих всплывали лица погибших друзей. Всё время хотелось вскочить и куда-то идти, и не оглядываться.
Допив последнюю бутылку, Леший аккуратно поставил её в ящик, которых возле могил сложилась уже целая пирамида и как-то незаметно задремал. Собственно даже не задремал, а впал в какой-то транс. Ему привиделся лес окутанный белым туманом, снизу его обагрял кроваво-красный закат. На поляне, вокруг костра, сидели несколько бородатых мужиков, разного возраста: седые, чёрные, рыжие, светло-русые. Самый старый седой старик посмотрел вдруг Лешему прямо в глаза. Его брови чуть нахмурились и, повернувшись к крепкому деду, сидевшему слева от него, тронул того за рукав и неопределённо махнул рукой в сторону Лешего. Дед, оторвавшись (с явной неохотой) от поедания свиного окорока, посмотрел в указанном направлении и тоже нахмурил чёрные брови (каких волос у деда было больше чёрных или седых понять было трудно, но Лешему показалось, что дед чёрный и чем-то похож на него, словно сам Леший в старости). Хотя они хмурились, Леший почему-то подумал, что они хотят ему добра. Чёрно-белый встал, словно призывая поступить так же и Лешего, гордо вскинул голову и указал сначала на восток, потом на север. И Леший понял. Он вздрогнул всем телом и резко встал. Вскочил и белый волк, но Леший остановил его:
- Нет. Я пойду один. Прости, брат
И нетвёрдым, но решительным шагом Леший двинулся на северо-восток...
http://www.stihi.ru/avtor/traxtinskij