Первым просыпается Том. Все тело за ночь затекло от такой неестественной позы и теперь монотонно и противно ноет. Он потягивается как можно осторожнее, чтобы не разбудить Милу, так и проспавшую всю ночь у него на коленях. Поцеловал ее тихо, почти невесомо и стал внимательно разглядывать, стараясь запомнить каждую черточку любимого и нереально красивого лица, впитать в память каждый миллиметр его дурманящего образа. Сладкая, она даже не смыла косметику, так и уснула при всем параде. Да что уж там смыла, они даже не разделись - так и уснули в походных костюмах. Вчерашние сутки могли бы стать самыми лучшими в их жизни на данном этапе, если бы не одно такое маленькое и вечно визжащее «но»- Мария. Как же Том ненавидел Лину за подложенную Миле свинью, огромную такую и грязную. Немного поморщился, когда вспомнил их тщетные попытки сделать друг другу приятное в маленькой душевой кабинке и скрыть стоны в бегущей воде. Приятно улыбнулся, когда вспомнил, как они потом совершенно бесшумно в объятиях друг друга, сидя на полу, как любит Мила, смотрели кино, часто прерываясь на тихие и продолжительные чувственные поцелуи. А, может быть, так и надо, просто уютно и спокойно посидеть, понаслаждаться друг другом почти в полной темноте, прикрываясь только звукорядом романтического фильма? Может, это и было то самое безмолвное счастье, которое Том никогда раньше не испытывал?.. Это было так ново и так тягуче сладко..
Эх, что уж сейчас вздыхать, через каких-то два часа он на своем мотоцикле уедет на полгода, ну, или месяцев пять.. Это, конечно, было целью номер один - управиться за 5 месяцев и просто ошеломить Милу фееричным появлением. Он уже точно знает, что подарит ей, точно знает, как подарит, а, самое главное, так и видит ее реакцию. Это будет шок, он уверен, а пока есть время, он просто вот так посидит и помедитирует на это невероятно красивое чудо, невесомо погладит ее по бархатистой фарфоровой коже, запоминая эти нежные ощущения. Просто будет медленно и глубоко вдыхать ее аромат, ставший за это короткое время, что они вместе, самым любимым и вкусным на свете, почти родным. Просто будет ласкать ее взглядом, оставляя свои невидимые узоры на прекрасном и идеальном теле. Просто оставит в памяти ее именно такой: абсолютно умиротворенной и истинно открытой. В эти минуты Том молит только об одном: хоть бы она как можно дольше не просыпалась..
Через полчаса мирную медитацию Тома прерывают мелко подрагивающие ресницы Милы - она просыпается. Том немного грустно вздохнул, пока Мила нехотя открывала глаза. Взгляд сразу устремляет прямо на Тома и еще устало улыбается:
- Родной.. Давно ты не спишь?
- Может, полчаса, а, может, и целую вечность.. Я потерял счет времени..
- Том, как я хочу, чтобы время остановилось, и ты никуда-никуда не уезжал..
- А мне как этого хочется, но, увы, время бежит, а час икс неминуемо приближается.
- Поцелуй меня прямо сейчас, я хочу запомнить это утро именно таким.
Осторожно приближает свои губы к губам Милы, перед самым поцелуем на секунду останавливается и обдает их горячим, как раскаленное железо, дыханием, но Мила сама устраняет столь ненужные миллиметры и нежно накрывает своими губами пухлые губы Тома. Пару секунд вообще не двигаясь, они оставляют свои следы на устах друг друга, стараясь запомнить всю мягкость и сладость, невесомость и чувственность. Затем слегка ленивые переплетения языков, касания до металлического шарика в языке Милы и короткой игры с ним, легкие поглаживания сначала верхней губы, потом нижней, захват черного и холодного пирсинга Тома, пикантные попытки оттянуть за него нижнюю губу. Никакой страсти и сексуальных намеков, они упивались друг другом, растворялись в этой всеобъемлющей нежности, безуспешно старались замедлить течение жестокого времени.
- Ммм, Том, давай остановим все часы в нашем доме на этих секундах и еще хотя бы на день останемся в них?..
- Эхх, Мила, как бы я хотел этого, но не могу, надо уже идти собираться.. Черт..
- Я пойду тогда сделаю нам завтрак, чтобы хоть как-то отвлечься..
- Спасибо!
По очереди умывшись, они расходятся по разным комнатам. Том неспешно, в страхе что-нибудь забыть, пересматривает вещи, которые собрал еще вчера днем до поездки за город. Мила задумчиво варит кофе и поджаривает тосты, достает самое их любимое малиновое варенье, наливает в пиалу и вспоминает самый горячий момент, который тут только мог произойти. В голове мелькают кадры, как в каком-то до боли в душе романтическом фильме: ее тогда сильно разозлил Том своими вечными подъе*ами, да еще и дверь в ванную сломал, а потом так сладко и страстно просил прощения, что оба уже не смогли сдержаться. Они сотворили тут то, что помнят теперь только стены, кухонные приборы, ну, и они с Томом. Больше никому об этом знать не надо, а иначе у них появится непреодолимое желание сжечь эту кухню, этот эпицентр разврата, к чертям собачьим. Ностальгически улыбнулся, едва не пролив кофе мимо чашки и не подпалив тосты. Так даже лучше, они оба любят чуть подгорелые. Снова улыбается. Заходит Том и так желанно обнимает Милу со спины, горячими губами проводя дорожку от шеи к мочке уха и дальше по щеке к манящим губам. Поцелуй, долгий, смешивающийся с ароматом только что сваренного кофе и горячих тостов с малиновым вареньем. Это утро просто обязаны по-новой впитать кухонные стены и запомнить вся утварь, чтобы каждый раз напоминать Миле о фантомном присутствии здесь Тома и безграничной нежности, которую он дарил ей в то печальное утро перед долгим расставанием.
- Завтрак готов.. Давай есть..
- Спасибо, пахнет просто волшебно!
- Я старалась..
- Я знаю,- повернув Милу к себе лицом и поцеловав сначала в лоб, затем, немного спустившись, в идеально прямой нос и, еще чуть спустившись, в теплые и до обморока мягкие губы. Это именно то, что надо запомнить, это именно то, что надо оставить на своих губах и никому не отдавать, никому и никогда. Это только их утро и только их поцелуй, все остальные, будьте так добры, отвернитесь и уйдите из этого утра, ведь оно - самое значимое в их жизни на сегодняшний день. Просто не смотрите, не слушайте и не мешайте, бегите отсюда, просто валите куда подальше из их утра, из их улицы, из их города, с их планеты под сладким названием «последнее утро перед долгой разлукой». Одновременно у обоих предательски защипало глаза, подступил комок к горлу, но ни один из них не будет плакать, нет, эти стены не должны вдыхать соленый аромат горьких слез, они должны запомнить только полное единение двух душ, безграничную нежность и.. любовь.. Любовь?.. Да, наверное, просто еще неизвестно, наверное, еще немного рано.. Время еще не пришло..
Время, еще один повод для грусти и почти повод для слез. Оно излишне объективно и не предвзято. Программа, которая знакомит, сводит, влюбляет, вбивает в память, стреляет в сердце, открывает душу. Затем резко расстраивает, разлучает, заставляет страдать, сводит с ума и, в конечном итоге, убивает, легко и беспощадно. В этом все время, все часы и минуты. Казалось бы, «влюбить» и «убить», такие разные понятие, но для совершения и одного, и второго, требуется всего одна секунда, один взгляд, одна улыбка или скорость на один километр в час больше. И симптомы почти одни и те же: сбивчивое дыхание, боль где-то в районе груди, стеклянный взгляд, окаменевшее тело, которое в следующую секунду начинает предательски мелко дрожать, полностью онемевший язык и невозможность вымолвить ни слова. И ведь пункт назначения один и тот же: туда, как можно выше, на седьмое небо, к звездам. Только в первом случае зачастую быстро и мягко спускаешься оттуда, осознав, что и на земле теперь будет рай, но только если вместе с ним. А в другом случае время дает тебе билет в один конец, без права вернуться, по крайней мере, в то же тело и ту жизнь. Время не будет ждать, останавливаться или подавать руку человеку, если он упал. Не успеваешь - твои проблемы, отстал - ты слабак! Время никто и ничто никогда не волновало, не волнует и не будет волновать.
Вот и сейчас, пока Мила с Томом медленно пьют кофе, вместе с ним выпивая друг друга по медовой капле, время совершенно не щадит их, резко и монотонно отсчитывая секунды до отъезда Томаса.
- Мила, завтрак просто восхитительный.. Еще раз спасибо.
- Пожалуйста.. Запомни это утро..
- Я его никогда не забуду, обещаю, оно будет мне снится..
- И мне.. Ну что, тебе уже пора?..- грустно взглянув на часы.
- Бл****дь.. Да, к сожалению..
- Я тебя проведу?
- Конечно, тем более, у меня есть кое-что для тебя напоследок..
Выйдя на улицу и подойдя к байку:
- Садись, прокачу тебя прощальный круг, мой железный конь тоже будет по тебе скучать..
- А шлем? Ты же его дома оставил..
- Сегодня можно без шлема, как ты и мечтала!
- Тооом, ооо, небеса, спасибо!!
Резво и со счастливой улыбкой на лице садится на мотоцикл, крепко сжимая торс Тома своими теплыми руками. У Тома сердце заходится от этих необычайно нежных и сильных прикосновений.
Поехали, быстро, резко и громко, оповещая всех, что это утро - их и ничье больше, приказывая просто свалить отсюда прямо сейчас. А некому сваливать – улицы пусты, ранним утром никто никуда не спешит, и от этого у двоих такая нега растекается в душе. Кажется, что все и правда приняли их телепатическое послание и тактично свалили из их утра, да и вообще с этой планеты. Так приятно ощущать, как Том профессионально маневрирует по пустой дороге из ряда в ряд, не нарушая ни единого правила, не выезжая на встречку, не проезжая на красный, ведет уверенно и просто идеально, старается для Милы в последний раз перед долгой разлукой. Так приятно ощущать ветер в волосах и на прекрасном лице. Вот он поворачивает, и они едут к дому по стороне дороги, которая ближе к набережной, с который до них доносится освежающий, чуть морской воздух, принесенный с берегов Балтики. Еще пара минут, и вот они снова останавливаются у дома, как будто и не было вовсе этой сказки длиною в несколько минут. Мила встает, подходит к Тому и садится между ним и рулем, оказываясь вплотную прижатым к своему родному человеку. Оба дышат часто и прерывисто от легкой дозы адреналина, на данном этапе их истории это последний урок перед долгой разлукой.
-Мила, я тебе сейчас кое-что скажу, только это не должно обнулять наш прошлый уговор, ладно?..- почти шепотом, чтобы ни одна живая и даже неживая душа не услышала, это только их секрет только их утром.
- Да, конечно, говори..
- Я люблю тебя, Мила..
- Что.. Боже, Том..
- Ты только не плачь, умоляю, не надо, а то я тоже рыдать начну, поеду, мне будет застилать глаза, и я разобьюсь на первом же повороте!..
- Хорошо-хорошо..- сказала Мила и подняла глаза к серому небу, чтобы стремительно подступающие слезы не оставили след на ее щеках, а покорно спрятались глубоко в душе.- Я тоже тебя люблю, Том, родной мой..
- Спасибо, моя сладкая.. Спасибо за эти слова, мне было очень важно услышать их..
- Тебе спасибо, я даже мечтать не могла о таком.. Не знаю, почему, ты кажешься таким непробиваемым..
- Ты смогла, Мила, у тебя получилось пробить броню, лед и все остальное.. Ты одна такая..- улыбка, дабы заглушить подступающие слезы. Такая же в ответ.- Мне пора, иди домой, не провожай взглядом, я боюсь за твое эмоциональное состояние..
- Да, конечно, езжай.. Я буду скучать..
- А как я буду скучать!.. Пока будет возможность, буду звонить, когда продвинусь дальше по Европе, смогу только писать, и то не очень часто..
- Я все равно буду ждать..
Пока, моя сладкая..- недолгий, но глубокий и самый красивый поцелуй в надежде урвать последние неземные ощущения и оставить их на большее время. Нехотя отрываются, больше ни разу не взглянут друг на друга. Том резко и с ревом колес, отражающим его душевное состояние, сорвется с места и быстро наберет скорость. Мила, не глядя на дорогу, поплетется под арку во двор, но на последних секундах не выдержит, одной головой выглянет из-за стены и глазами, утопающими в самых горьких слезах отчаяния, проводит взглядом своего самого любимого не этой земле мужчину.
«Прости, Том, я не сдержала обещание.. До свидания, до встречи, родной..»- одними губами шепчет, глотая через чур соленые слезы, оставляющие мокрые дорожки на ее до безумия красивых глазах.
«Сердце, только ты не подводи, не останавливайся, не рвись, не разлетайся на кусочки от сдавливающей боли. Ты сильное, ты должно выдержать, ради него, ради нас..» Все уговоры бесполезны, такое чувство, что кто-то просто разорвал грудную клетку голыми руками, резко вырвал сердце и сейчас медленно, с особой жестокостью и с маниакально-неуравновешенным взглядом полосует его скальпелем, истерически смеясь. Все, последнее утро перед долгой разлукой закончилось, Мила зашла домой и сразу же прошла на кухню, стены которой хранили последние минуты их последнего утра перед долгой разлукой.
Дамы и господа, можете возвращаться обратно на землю и с искореженными от усмешек довольными лицами наблюдать за тем, как медленно на своей кухне, переполненной бесконечной нежностью последних минут, проведенных вместе, сходит с ума одна влюбленная дура, не забывайте, пожалуйста, свои вещи на борту нашей ракеты.