Предисловие автора.
Дорогой читатель, часть событий, описанных в этой книге произошла "до". А часть "после". Я торопился. До всех, кто прочитает, пролистает, пробежит, заглянет в начало и в конец я хотел донести и тепло большой души моего погибшего друга, и холод потери...
А еще я хочу, чтобы люди знали - Сенавиан жив, и место это продолжает приносить людям радость.
Итак...
Я начинаю этот дневник, а точнее, воспоминания, и посвящаю его Сенавиану. www.senavian.ru С этим местом связана большая часть моей конной жизни. Связана не количеством «лошаде-часов». Так получилось, что и лошади, и судьбы людей, там живших и живущих, оказались плотно вплетены в мою собственную жизнь. И это сплетение измеряется не просто временем, проведенным в седле.
Где разлетевшийся диск от «болгарки» может убить человека? Только в фильме ужасов. А в жизни... Ну, оторвать палец. Повредить глаз. Да пусть всю руку напрочь искалечить. Не тут-то было. Оказывается, такое бывает и в жизни. С человеком, который умеет все. С человеком, который одинаково хорошо держит в руках и ружье, и бензопилу. С человеком, которому лошади пересчитали все ребра. Которому бешеная кобыла спустила всю кожу с руки, и он выжил, не заразился смертельной болезнью. С человеком, которому удалось победить гангрену, сохранив при этом ноги.
Что это… Почему… Бывает ли смерть нелепой, или она безошибочно выбирает того, кто должен уйти в свой срок. Выбирает альпиниста, гонщика или простого крестьянина, да, современного крепкого крестьянина, который и на лошадь то уже почти не садился (отошел от рискованного занятия объездкой).
До конца своих дней я буду задавать себе такой вопрос.
Этого уверенного в себе жизнерадостного и сильного человека больше нет с нами. Осиротела семья. Осиротели и десятки людей, которые так или иначе имели счастье с ним познакомиться.
Люди, которые уходят от нас физически, остаются жить в нашей памяти, в наших сердцах. Поэтому я хотел бы, чтобы о том, каким был Сергей Татаринцев узнали не только те, кто общался с ним лично. Чтобы частичка его жила в сердцах тех, кто случайно прочитает мой рассказ.
Наша встреча с ним могла бы и не состояться. Это не риторика. Сергей держал лошадей. Перед тем, как выйти на него, я нашел сайт другого хозяйства. Точнее, сказать, семья Сергея Татаринцева (жена Наталья, дочери Вита и Анжелика) жила в деревне. Лошади были лишь одной из составляющих этого фермерского хозяйства. А по соседству, на другом берегу Волги жил другой человек. Как раз тот, про которого я узнал сначала. Узнал и приехал. Приехал с семьей. Но, не сложилось. Об этом позже.
Здесь, пожалуй, надо отвлечься от событий трехгодичной давности, и углубиться в прошлое уже лет на десять, чтобы начать рассказ о том, как же я пришел к лошадям вообще. Я не стал спортсменом, но все же, надеюсь, и я имею право причислить себя к славному сообществу конников. Конников не только по велению души, но и по умению держаться в седле.
Лошади для меня – это сбывшаяся детская мечта. К сожалению, а может, и к счастью, я сел на лошадь впервые уже в довольно зрелом возрасте. Может, и хорошо, что какие-то впечатления время приберегло для меня к такому периоду, когда человек начинает смотреть на жизнь уже немного свысока – мол, все прожил, все повидал, нового уже ничего не будет. Впрочем, лукавлю – когда я впервые сел на лошадь я еще был человеком вполне жизнерадостным и не уставшим.
А было это на Кавказе. В Абхазии «постсоветской» и послевоенной. Многие помнят те времена, когда билет на экскурсию к озеру Рица не покупали, а доставали по блату. Теперь многое стало простым и доступным – только денежки выкладывай. Съездить на конную экскурсию было одной из задач, поставленных на отдых.
Первая экскурсия называлась «Поездка к водопаду». Честно скажу, не помню, к какому водопаду. А вот лошадь помню. Надо сказать, лошади там были заморенные. Мучает ли меня совесть, что я лил воду на мельницу тех прокатчиков. Почему-то нет.
У моего первого коня, Орлика, торчали ребра и на холке была ранка. Но хозяева его тоже не шиковали. А этот трудяга, как и его товарищи, давал людям возможность жить относительно честно, а не промышлять, например, воровством.
В общем, я сел на своего первого коня, перед собой посадил дочку, которой тогда было лет 5, и мы в составе маленького караванчика двинулись в сторону водопада.
Конечно, в ту поездку я ничему не научился. Это просто была важная веха. Первое знакомство, которое не закончилось ни сломанными ребрами, ни откушенными пальцами.
И как ни крути, а именно тот усталый Орлик и есть мой первый-первый конь.
Вторая поездка называлась «Подъем на гору Мамзишха». Надо сказать, там было повеселее. Лошадки намного более ухоженные. Один из инструкторов даже принимал на ком-то из них участие в скачках. Нам даже номинально отрегулировали стремена. Лошадка моя была невысокая. Более представительные кони достались более тяжелым всадникам. И звали ее просто Рыжуха. Хотя хозяева называли более серьезных лошадей именами знаменитостей. Помню, была там и Алла Пугачева.
Шажком, шажком мы тронулись в гору. Там я впервые заметил, что лошади не всегда мирно ведут себя оказавшись рядом. Когда я на своей Рыжухе попытался кого-то обогнать, лошади недвусмысленно щелкнули зубами. Тогда я отнес это на счет соблюдения места в караване, но, наверное, они просто не дружили. Так или иначе, на гору взобрались. Полюбовались открывшимися видами альпийских лугов. Был сентябрь, и цветовая гамма была очень причудлива.
На обратном пути караван сильно растянулся. В связи с этим появилась возможность иногда порысить. Чем я и воспользовался. Правда, для меня, человека неподготовленного, рысь была довольно мучительна. Из каких-то книжек я знал, что неумелые всадники часто стирают ноги в паху, поэтому такую пытку воспринимал как неизбежное начало обучения. Впрочем, отчасти так оно и было.
Потом, когда спустились к исходной точке один из инструкторов подивился, как это Рыжуха сегодня резво бежала.
Ну, а после, как положено – шашлык, вино… Я, человек, заинтересованный прежде всего лошадьми спросил, а как же все-таки правильно держаться – вцепившись в лошадь как клещами или следуя ее движениям? Ответ был какой-то невнятный (тренеры из наших хлебосолов были так себе).
Было еще несколько поездок. Таких же несерьезных, но интересных и связанных с чудесными местами. Потом период Абхазии как-то прошел. Была Греция, Финляндия… В Греции, правда, была одна поездочка. Обязательные шлемы, краги. Лошади, которых пустить в рысь в составе смены было просто нереально. Европа… Скучновато, одним словом.
Потом… С повышением по работе пришла усталость. Ощущение, что теперь можно все. Этим ощущением я не преминул воспользоваться. Воспользоваться во вред семейной жизни, которая затрещала по швам.
Не скажу, чтобы все это время я с непроходящей тоской вспоминал о лошадях. Но однажды весной я решил – все! этот отпуск я провожу с лошадьми. Меня не устраивали прогулки. Не устраивало то, что к тебе подводят взнузданную, заседланную лошадь.
Я начал искать уже как завзятый интернетчик. Даже и не помню, какой запрос задавал, но нашел некого дядю Пашу в Тверской области. Но это был еще не Сенавиан. Хотя предлагал дядя Паша как раз то, что нужно. Пожить в деревне, где есть несколько лошадей, пообщаться с ними и на пастбище, и все остальное обещалось. В процессе переписки дядя Паша одобрил мой не только потребительский интерес к лошадям, мы договорились о том, что я приеду с женой Натальей и дочкой Катей 12-ти лет сначала на выходные – осмотреться-познакомиться.
Это был тот самый дядя-Паша-с-которым-не-сложилось.
Как я не попал к дяде Паше.
Эпизод неудачного (точнее не состоявшегося) знакомства забавен сам по себе, поэтому, я остановлюсь на нем подробно. История эта скорее автомобильная, чем лошадиная, но, как шаг в сторону Сенавиана, она имеет практически судьбоносное значение.
В назначенный для поездки день мы отправились в путь. Было самое начало лета. Лето в том году как-то не задавалось. Шли холодные дожди. Солнце не баловало. Лето, больше похожее на осень. В какой-то степени мы даже заставляли себя ехать.
Машина у меня тогда была Ауди 80. Факт немаловажный, потому, что добраться до той деревни можно было, только форсировав брод. Но хозяин писал на сайте, что машину можно оставить и у знакомых в другой деревне, не связываясь с переправой. На это я, собственно, и рассчитывал. Немного географии. В Волгу практически перпендикулярно впадает небольшая речка Холохольня. По двум берегам Холохольни две деревни. Как раз в углах, которые образовались при слиянии рек. В Дубровки, куда нам надо, нормальной дороги нет, а в Холохоленку – пожалуйста! Так что, машину надеялся оставить в Холохоленке, а брод перейти пешком.
Место нашли сравнительно легко. Но тут начались проблемы. Мобильный не ловил сеть. Подъехать по указанному адресу было невозможно – понятно, почему. Бросив машину, жену и дочку в деревне, которая была на «этом» берегу, я пошел осматриваться. И вот, я стою на высоком берегу Холохольни и смотрю, куда должен попасть. Слева уже Волга, великая русская река… Видит око, но зуб неймет. Ладно… Скользя на крутом спуске (ведь было дождливо) я подошел к тому самому броду. Какая-то собака при мне легко его пересекла. Я снял ботинки, закатал штаны, и двинулся через реку. Было прохладно, но терпимо. Вспомнил период, когда я активно закалялся и купался аж до ноября. Так что мне не страшно было помочить ножки.
Отряхнулся, обулся и пошел искать нужный дом. Сразу увидел и лошадок, но подходить пока не стал. По дороге встретил болтливого старичка, который дядю Пашу знал, куда идти объяснил, но прилип как банный лист, переливая свой пустопорожний разговор. С трудом отделался. И вот, наконец, я перед «заветной» дверью. Меня встретила сухощавая дама, сказала, что Паша уехал, но она нас разместит.
А вот с постоем для машины получился «косяк». Оказалось, что не знает она никого в Холохоленке, что мне либо придется либо форсировать брод, либо бросить ее перед бродом, как некоторые. Я, конечно, слегка озадачился, но как-то поначалу решил, что ничего страшного. Вернулся тем же путем.
Должен заметить, что когда я спускался к броду, я прошел деревню насквозь и спустился к Холохольне почти у Волги. Спуск этот вообще никуда не годился. Глубокие промоины делали путь непростым даже для внедорожника. Перейдя брод в обратном направлении, я увидел, что между домами есть другой спуск, крутой, тоже скользкий но не размытый. Затеплилась надежда все же доехать до того берега.
И вот, я стоял уже наверху и озирал поле «предстоящей битвы». Со стороны Дубровок подкатила Шкода Фабия и бодренько форсировала брод. Я был поражен. Такая незначительная машинка так легко справилась с переправой! Уж мне-то тогда - пара пустяков. Вдохновленный, я не стал ждать, что будет дальше и пошел к своей машине. Попутно я ждал, когда же появится Фабия, но она почему-то не появлялась. Около машины жена и дочка наперебой стали мне рассказывать, как какой-то игрушечный автомобильчик полез от реки по размытому подъему и провалился так, что теперь и двери открыть невозможно. Да! Пути человеческой глупости и самоуверенности неисповедимы. Я, конечно, отвлекся от цели маршрута и сходил посмотреть на бедолаг. Фабия на подъеме в полуметровой промоине… Пожалуй, трактор им поможет…
Но дальше мне самому предстояло проделать непростой путь. Сели в машину и я стал спускаться к берегу Холохольни. Спуск, надо сказать, был непростой для седана. Где-то цепляя днищем, где-то выбирая «петлю» посуше (как на серпантине), я наконец оказался перед лицом брода. Он уже не казался таким простым и безопасным. Еще раз присмотревшись, я осторожно тронулся к воде. Но когда я углубился передними колесами в реку, решимость моя прошла. Я понял, что брод-то мелкий, а вот дно непредсказуемо. Чувствуя, что легко могу увязнуть в песке, я, чертыхаясь, сдал назад и выбрался на сушу.
Потом состоялся разговор на повышенных тонах с супругой. О том, где же обещанная телега, чтобы перевезти на тот берег, где вообще сам хозяин, почему мы должны оставлять машину неизвестно где на растерзание деревенским вандалам и пр. Я и сам к этому моменту здорово разозлился. Наверное, правильно было бы пойти походить по домам и договориться о постое для машины, но лично я был уже как выжатый лимон, да и не люблю я ходить побираться. Для жены наоборот с этим нет проблем, но ее настолько шокировала перспектива идти через реку пешком (а было и правда, холодновато), что в нашем коллективчике не осталось людей, способных решить эти вопросы. Поэтому, швырнув этому «гостеприимному месту»: «Все! Едем домой!» - мы погрузились в Ауди и тронулись на подъем. Подъем, кстати, тоже был непростым. Правда, я ни разу не забуксовал, но, выбирая путь (чтобы и не слишком круто, и без колдобины), я несколько раз здорово чиркнул днищем. Удивлялся потом, как ничего не оторвал.
Где-то еще минут через двадцать женщина, которая была там, в доме, позвонила на мобильный. Я даже разговаривать не стал.
Вот так я и не попал к дяде Паше. Честно говоря, жалко. Места там красивые. Этот берег Волги намного меньше заселен, чем противоположный, поэтому, пространства больше. Ну, а то, что отношение к гостям у них так себе... один случай ни о чем не говорит, а слухам я не верю. То, что дядя Паша не встретил нас лично, тоже ни о чем не говорит. Только теперь уже я вряд ли поеду посмотреть, как же живет то, другое хозяйство – просто нет повода.
Тем не менее, уже на следующий день я снова начал искать. И, о чудо! На другом берегу Волги, как раз напротив дяди Паши, в деревне Рыблово, обнаружилось другое хозяйство. Т.е. по сути все то же самое. Лошади на вольном выпасе, возможность поухаживать за ними, пообщаться, но! Никаких бродов!
В этот раз я поступил умнее и семью с собой не потащил. Договорился на один заезд с ночевкой для знакомства.
И вот… Уже немного знакомый путь до Старицы.
Поворот на Рыблово. Участок дороги, разбитый «в хлам». Снова более-менее сносный асфальт. Потом асфальт закончился, но грунтовка вполне проходимая, хорошо укатанная.
После осторожных поисков, одного проезда мимо нужного дома, я наконец, оказался перед воротами, на которых, как и указывалось на сайте были борзая и лошадь. Правда, я как-то представлял себе высокие деревянные ворота, как в кино про крепких крестьян, а оказались неказистые металлические ворота зеленого цвета, поверх которых можно заглянуть.
Я подошел к калитке. С лаем подбежала овчарка. Ну, собак я не боюсь, хотя иногда они меня ужасно раздражают. Следом подошел и сам хозяин. Невысокого роста, коренастый. Я, конечно, видел его фото. Даже как-то не задумался – так или не так я его себе представлял… Колоритные усы, вертикально вдоль подбородка, длинные волосы, увязанные в хвост. Крупные руки лоснились (он как раз разделывал мясо).
Сергей впустил меня на участок и протянул руку для пожатия – запястье. Жест, принятый у тех, кто привык к грязной работе. Жест, мне, как механику прекрасно знакомый.
Мне повезло. Последние годы Сергей был очень занят, и далеко не всегда сам встречал гостей. А вот меня встретил лично и начал знакомить с обитателями. Первые знакомые крутились под ногами.
- Это Лайза. (Лайза овчарка)
Лайза была уже старая, не кусалась, и лаяла, видимо, по-привычке.
- Это Корочка.
Корочка – джек-рассел терьер. Белая с черными пятнами. Когда она подбегала, хвостик ее работал с умопомрачительной скоростью. Очень жадная до ласки собачонка.
- Вот, Лева Сосискин.
Лева Сосискин – такса. Как я потом узнал, только дома он ведет себя паинькой. А вот на улице кусает всех подряд. Особенно грибников. Сергею не раз приходилось улаживать подобные дела.
Еще во дворе крутились какие-то люди. Гости. Вежливо поздоровавшись со всеми, я последовал за Сергеем в дом. Работал телевизор. Комната в три окошка. И кухня, и спальня, и гостиная в одном флаконе. У дальнего окна за компом – Наталья, жена Сергея. Дочки – Виолетта и Анжелика, как ни странно, оказались обе на месте. Не так часто в деревне удается застать всю семью в сборе.
Сказал, что есть у них еще работник Юра. Человек с непростой судьбой, живущий и работающий у них за кров и еду. Личность, кстати, тоже интересная. Порой мы не замечаем таких людей, а зря!
Правда, не смотря на радушие хозяина, интерьер омрачало наличие огромного количества мух. Липучки, подвешенные к потолку, явно не справлялись со своей задачей. Мухи кружили над сушками, пряниками и печеньем, которые в избытке располагались на столе в плетенках и пакетах. Меня, человека, в общем-то, привыкшего к грязи, покоробило. «Антисанитария!!!» - подумал я, - «ладно… откатаюсь, уеду, и черт с ней, со всей этой деревней!»
Тем не менее, я с удовольствием поел салат, который мне предложили. Весь свой негатив я, естественно, оставил в себе. Сергей сразу предупредил: «Мы не турфирма. Мы приглашаем в семью. Если человек готов жить по нашим правилам – милости просим, если нет… Ну, не судьба».
Потом он показал комнату, в которой мне предстояло провести ночь. Комната на чердаке дома была вполне уютной. Я переоделся, застелил постель, посидел еще немного в плену у невеселых мыслей, и спустился во двор.
Во дворе было намного веселее. Погода наладилась и летнее солнце радовало мир.
Вскоре Сергей привлек меня к важному делу. Вместе с ним и работником Юрой мы накидали тележку сена. Тележка конная, довольно немаленькая. Потом впряглись в нее втроем и покатили к сеновалу. Сеновал – над конюшней. Далее был веселый и тяжелый физически процесс перекидывания сена наверх. Юра с тележки, Сергей – наверх, я же наверху откидывал сено подальше, освобождая место. Ничто не создает такого чувства сопричастности, как совместная работа. Вскоре мне казалось, что я знаю этих людей давно-давно. После у меня выдалась возможность побездельничать, осмотреться.
Через какое-то время, как водится, уже под вечер, пришел черед конной прогулки. Собственно, цель моего путешествия была как раз в этом. Мы с Сергеем поговорили о моем опыте верховой езды. Сказать к слову, к тому моменту я считал, что лошадей мало-мальски знаю. Сергей, правда, моей уверенности не разделял. Но вот, мы оказались на конюшне. Там компания девочек лет 18 – 22 чистила лошадей. Вот этого я не умел… Запомнилась одна. Высокая и красивая (не лошадь). Она чистила Баньяна. Того, с кем я позже сблизился. Сблизился незаметно, но тесно. Выделять мне лошадь Сергей не торопился. Потом я узнал, что тех, кто приезжает впервые, обычно сажают без седла и ведут в поводу. Мой кавказский опыт для человека, знающего толк в делах лошадиных в счет не шел. Это я понял опять же потом. Но тогда я страстно желал сесть на лошадь, и недоверие отозвалось в душе болезненным уколом. «Зря приехал», - промелькнула мысль. Весь прожитый день, вся сопричастность к переброшенному сену могли бы пойти прахом.
- Ну, ладно, - сказал наконец Сергей.
- Поедешь на Марго. Вот она, королева Марго.
Он показал мне крупную вороную кобылу.
- Мобильный совсем выключи, - предупредил он.
- У одной девушки был выключен звук в мобильном. А вот вибросигнал остался. А телефон лежал в кармане брюк. Знаешь, есть такие карманы над коленями. Так вот, телефон завибрировал, а вибрация передалась лошади.
Что случилось дальше, я, честно, говоря, не запомнил. Кажется, все остались живы-здоровы. Наверное, лошадь шарахнулась, а девушка свалилась и потом покупала торт.
- У меня нет мобильного, - ответил я, пресекая дальнейшие рекомендации по обращению с телефоном.
Марго я почти не помню. Точнее сказать, не помню совсем. Обычная, хорошо подготовленная под любого всадника, лошадь. Спокойная и послушная. Гораздо интереснее было то, Что говорил Сергей.
В то счастливое, безвозвратно ушедшее время Сергей Татаринцев сам водил смены. И перед тем, как выпустить людей на прогулку пространно излагал «курс молодого бойца» для взаимоприятного общения с лошадью.
А говорил он следующее.
Нельзя давать лошади есть с земли. Представьте, что на вас туго затянутый ремень. Попробуйте наклониться. Не очень-то приятно. Если на лошади седло, подпруга стягивает живот. При наклоне складка кожи попадает под подпругу. Образуются гематомы. Лошадь надолго выбывает из строя.
Я этого не знал. Кавказцы, которые сажали нас на лошадей в Абхазии, ничего об этом не говорили. И когда лошади пили, переходя ручей, мы не слышали сурового окрика: «Не давай опускать голову!» Странно.
Потом он объяснил, как садиться на лошадь.
Подходите не сбоку! Подходите чуть спереди, со стороны плеча. (Снова откровение). Лошадь может сделать шаг, когда вы вставите левую ногу в стремя. В этом случае, стоя сбоку, вы сядете на шпагат. Если же вы будете садиться от плеча, вас просто вкрутит в седло. Не забыл он упомянуть и о том, что надо захватить пучок гривы вместе с поводом, чтобы ограничить движение лошади и не оказывать дополнительную нагрузку на седло. Если взяться руками за переднюю и заднюю луки седла, то вы будете создавать крутящее усилие «получится конкретная «крапивка» на спине лошади».
Еще двум вещам учил Сергей.
Во-первых, держать повод в кулаке, не пропуская его над мизинцем. Он мотивировал это тем, что кулак надежнее, чем три пальца, а в поле с лошадью справится сложнее, чем в манеже. Спорное утверждение. Но все же… Потом я ездил в разных местах. Инструкторы учили пропускать повод между безымянным пальцем и мизинцем. Я никогда не спорю. В конце концов, да, в этом что-то есть. Лошадь, чувствительная на рот управляется двумя пальчиками. Но, если я чувствую опасность. Если чувствую, что лошадь начинает хотеть что-то свое, я беру повод в кулак. Твердо, как учил Сергей.
И еще, пожалуй, один прием, за который профессионалы конного спорта могут меня закидать помидорами. Помощь при повороте одноименным шенкелем. Сергей всегда показывал на человеке как это действует. Вставал за спиной и легонько сгибал подопытного вбок, толкая в плечо и придерживая за поясницу. Смотрите – так происходит естественное воздействие при повороте.
Это был его первый урок.
- Выводим лошадей, карабины остаются на лошади.
Марго пошла за мной без проблем. Как будто знала, какой судьбоносный день у меня сегодня. В этот день начинался отсчет моего знакомства с Серегой и отсчет моего становления как всадника. То, что было до этого (Кавказ, Греция), было лишь подготовкой.
В седло я вскочил, конечно, без проблем. Мы выстроились гуськом и пошагали за Сергеем. За конюшню, в сторону леса…
Почему-то, садясь в седло, я всегда отбрасываю плохое. Наверное, мне передается часть лошадиного мировосприятия. Нет надуманных человеческих проблем. Простор, красота, сила!
Смена шла чинно. Мы двинулись вдоль тыльной стороны деревни, потом повернули на лесную дорогу и вскоре вышли к Волге. Открылся прекрасный вид на великую русскую реку. В том месте она, правда, совсем не великая, а еще небольшая. Наверное, метров 200 в ширину.
На другом берегу я узнал деревню, куда съездил так неудачно и заброшенную церковь. Сергей периодически оглядывался, делал некоторым замечания по посадке, что-то рассказывал. Мне указал, что руки слишком высоко. Вообще, про руки он говорил так: « Представьте, что в руках у вас две указки, которые направлены на углы рта лошади. Вот правильное положение рук».
Стояла безветренная погода. Слева от нас на небольшом отдалении – сосновый лес, справа Волга. Обычный русский пейзаж. Такой простой и такой прекрасный.
В тот вечер Сергей выбрал не совсем обычный маршрут. Это я теперь знаю, а тогда просто подумал, что катают долго – на совесть.
Уже в темноте мы пришли на поле, где лошадей надо было оставлять на ночь. Это тоже было необычно (то, что пришли после прогулки на поле), но я тогда и этого не знал.
Лошади там кормятся следующим образом. На поле вбиты ломы с веревками. Ночью лошади пристегнуты к этим веревкам. Самый занимательный процесс – поиск нужного лома в темноте. Меня до сих пор удивляет, как это Юре, их работнику удавалось находить лом (это потом, когда мы водили лошадей с Юрой). Пока Сергей расставлял прочих, мне с Марго он предложил походить по полю. Довольно долго я слонялся (точнее, лошадь слонялась со мной), пока дошла очередь. Пристегнули лошадь, сняли седло.
- Ну, ты Сергей укатал! – отметил я восхищенно.
Я уже начал попадать под необъяснимое обаяние Сергея и этого места вообще. Я лег спать совершенно счастливым и уже не думал ни о каких мухах.
На следующий день у меня было еще немного времени перед отъездом. Я погулял, сделал несколько снимков. Сходил к Волге. Оглядел еще раз российскую красоту.
В общем, ознакомительный приезд – он и есть ознакомительный. Я понял, что отпуск проведу здесь, что с выбором не ошибся.
Где-то в обед мы простились, и я тронулся в обратный путь.
К следующей поездке мы готовились основательно. Мы, потому, что дочку Катю я тоже собирался приобщить к верховой езде. Ну, и уговаривать ее долго не пришлось – к лошадям она относилась тоже вполне положительно. Ну, а поскольку ехали на машине, то лишняя сумка не слишком обременительна. Перед этим я изучил некоторые материалы по верховой езде. Правда, достаточно бессистемно. Впрочем, будущие знания все равно уже легли на какой-то фундамент.
И вот, я снова в Рыблово. Я собирался здесь прожить две недели. Хлебнуть сполна общения с лошадьми и многому научиться.
Не скажу, чтобы я приехал уже как старый знакомый. Скорее наоборот – память о первом визите как-то «замылилась». Тем не менее, радушный прием Сергея, как всегда, согрел нас теплом гостеприимства.
Сначала, как это принято, мы пошли в дом выпить чашку чая с печеньем, чтобы отдохнуть с дороги и чем-то занять себя. Потом поднялись в «мансарду», куда нас определили и в этот раз, переоделись в «то, что не жалко», спустились вниз.
Катя девочка вполне самостоятельная, поэтому, познакомив ее с Витой, Анжеликой, я, в общем-то про нее «забыл». Дальше она развлекалась уже с ровесницами.
Через какое-то время подошел Сергей и предложил мне показать лошадей, поскольку в первый приезд подробной экскурсии по конюшне не было.
В конюшне был полумрак. Денников не было. К стенам просто были прикреплены короткие тросы, а к ним пристегивались лошади.
Сергей начал свой рассказ.
Вот Плюмбум. Ахалтекинец. На нем ездит всего человек восемь. Это спортивный автомобиль. Он управляется двумя пальчиками, но ошибок не прощает.
Вот Зоряна. Эту лошадь в свое время жеребенком подарили одному человеку в
Нагорном Карабахе. Но, поскольку, он был не лошадник и не знал, что с ней делать, он ее попросту продал. В общем, в какой-то момент она оказалась у нас.
Вот Баньян. Он пробовался на ипподроме, но оказался неперспективным. В результате его продали в какое-то хозяйство. Что-то типа кооператива. Для «текущих нужд». Хозяина у него практически не было, т.е. он, как говорят, «числился на балансе». Вся его работа заключалась в том, что пьяные деревенские мужики ездили на нем за водкой. В результате, в какой-то момент он настолько возненавидел людей, что всадник не мог на нем усидеть и минуты.
Под одной девочкой он сделал каприолли. Это когда лошадь подпрыгивает, подкидывает зад, и при этом еще подкручивает в сторону. В результате, она оказалась у него на ушах. Но мы с ним поработали, воспитали. Сейчас – на нем можно ездить.
- Дети его очень любят, - добавил Сергей.
- Корица. Башкирской породы. На ней ездила табунщица. Видишь, она костлявая на первый взгляд, но это ни о чем ни говорит. Башкиры они вообще на вид неказисты, но в выносливости им не откажешь.
- Наши лошади очень любят, когда им зад чешут.
С этими словами он смело подошел сзади к одной из них и поскреб круп двумя пятернями. Я тоже потом часто так делал. Никогда это не влекло за собой ударов задними ногами.
Началась неторопливая деревенская жизнь. Для меня неторопливая. Хозяева и их работник Юра крутились, как белки в колесе.
Что касается Кати, в эти дни там уже жила девочка Алиса со своим дедом, не говоря уже о Вите и Анжелике. Скучно не будет – порадовался я.
И, действительно. Получилось так, что я жил один в верхней комнате в доме, а Катя сразу же переселилась на сеновал со всей компанией, так что я ночевал эти две недели в гордом философском одиночестве.
Итак, первый день подходил к концу. Пришло время седлать лошадей. Сергей уже не спрашивал, а умею ли я… Поинтересовался только насчет Кати. Я сказал, что она умеет то же, что и я. Собственно, так и было. Мне дали Зоряну, Кате – Ямаху. Опять Сергей повел нас самолично. С ним было всегда интересно. Правда, наиболее интересно было второму в смене. До меня обычно долетали обрывки рассказов. У Сергея была своеобразная посадка. Пятки, как и положено, ниже, чем носки, но ноги сильно выведены вперед. Я, поначалу, пытался это копировать. Искал в фильмах и книгах всадников, которые сидят также. Естественно, не находил. Посадка неправильная по всем канонам. Так может ездить только человек, который знает, почему конкретно он так ездит. Который знает, что для него этот способ лучший.
Впрочем, позже (да и по сей день) я садился так, чтобы отдохнуть, когда долго идешь шагом. Слегка враспор между стременами и задней лукой – чтобы изменить нагрузку на мышцы.
Но вот, мы снова над Волгой. Стоял август. Лето наладилось. Слепни правили бал, но это не смущало. В голове рождались строчки. Может, впервые в жизни не женщины, не любовь захватила меня, а лошади и эти леса, эти берега, эти луга.
После окончания прогулки действо не заканчивалось. Лошадей надо было вести в поле. Юра, бессменный работник просил о помощи ненавязчиво, но так, что отказать было просто нельзя. Впрочем, что до меня, я помогать был всегда готов. Собственно, за этим я и приехал. До поля было чуть менее километра. Туда мы и повели лошадей в поводу.
Конечно, «фишка» была в том, чтобы найти место. Лом с тросом, к которому надо лошадь пристегнуть. Юра каким-то образом ухитрялся это делать даже в темноте.
Когда, наконец, труды были окончены, ужин съеден, я тайком замешал себе чай с лимоном, да, невесть откуда взявшимся лимоном, и поднялся к себе наверх. Катя ушла на сеновал, а я плеснул в чай коньяку из маленькой фляжки… Сел в кресло у окна. Вот оно…
Вот то, о чем я мечтал с детства. Лошадки. За эти две недели я наверстаю то, что упустил за всю прожитую жизнь.
Проснулся я не поздно. Я вообще не поздно встаю. Жизнь, естественно, уже кипела. В ответ на мое «Доброе утро!» Сергей ответил: «Утро!». Он был из тех, для кого «утро добрым не бывает». Впрочем, в его ответе не было брюзгливости. Просто не любил он утро. Ну, а я самое интересное не проспал. Все тот же Юра, завидев меня, сразу предложил забрать с поля лошадей. Я с радостью согласился. Взяли уздечки. До поля дошли вместе, затем разделились – каждый пошел к той лошади, чья уздечка. Вдохновленный утренней свежестью и широким полем я запел песню рыбака.
Минья жонгада вай соир про мар…
Моя лодка выходит в море…
Должен сказать, что до этого я ни разу не надевал уздечку на лошадь. Вчера я видел как это делали Сергей и Юра. Вроде, ничего сложного. Тем более, уздечки здесь были предельно простые. Трензель, ремень за ушами, подбородочный. Все.
Подхожу… Кто же это был? Может, Баньян, может, Корица. Расправляю повод, подношу трензель ко рту лошади. Звяк. Трензель в зубах. Получается. Заправляю ремень за уши. Вытаскиваю гриву на лбу поверх ремня, как делал Сергей. Застегиваю подбородочный, отвинчиваю от троса карабин. Повод в руках. Все. Я наедине с лошадью. Ничего страшного. Корица, а может, Баньян послушно идет за мной, иногда задерживаясь, чтобы еще пощипать травку. Я их всех водил и в поле, и с поля. Правда, Баньян иногда пугал меня своим ржанием. Ржание это над ухом было просто оглушительным. И некоторый страх действительно был. Не ужас, конечно, который заставляет все бросить, но страх, рождающий собранность – внимание! Вдруг что-нибудь выкинет! Но он не выкидывал. Кто-кто а Баньян был надежный конь.
Так и пошел мой отдых.
Запомнился еще один день. Мы ехали с Натальей, женой Сергея обычным маршрутом вдоль Волги, потом лугами и лесом – домой. Мы – это Наталья, я и еще одна пара в возрасте где-то за 40. Речь шла о том, что они хотели поучиться ездить рысью. Где-то на середине пути Наталья остановила нас на краю луга и сказала: «Вот вам первое задание – уведите лошадей от смены». Правда, «вы» ко мне не относилось. Кажется, это был второй или третий день, и я еще был, в общем-то, совсем «зеленым». Тем более, они уже готовились к отъезду, а у меня все было впереди. Что ж, отвести лошадей на 50 метров в сторону у них получилось. На следующий день вечером я наблюдал, как Наталья гоняет их на корде. Явление, кстати, довольно редкое в Сенавиане.
Еще где-то пару дней я скромно ездил шагом. Иногда, если смена сильно растягивалась, пытался рысить. К тому моменту я уже знал теоретически, что есть учебная, а есть строевая рысь, но плохо представлял, когда какая применяется. Но вот, и я с Сергеем завел разговор о рыси.
Должен заметить, что Сергей рассказал мне кучу интересных вещей, которые каждый тренер рассказывает ученикам. О том, какая нога, какое плечо и т.д. Я, конечно поддакивал, но понимал слабо. Наконец, практика. Учила меня старушка Ямаха. Я легко перевел ее в рысь. Первая попытка была не очень удачной. Сергей охарактеризовал это так: «Ты просто встаешь в стременах и ждешь, когда это кончится. Давай еще раз». Я развернул Ямаху и мы побежали в другую сторону. Сначала я пытался привставать на раз-два-три-четыре, но этого было недостаточно. Наконец, поймал на раз-два. «Вот! Вот!» - воскликнул Сергей. Дальше меня учили лошади. По мере возникновения вопросов я, конечно, задавал их Сергею, но не в этом главный смысл нашего общения. Пожалуй, Сергей был из тех людей, у кого учишься в процессе непринужденного общения, а не в процессе сухих тренерских замечаний.
Да… Мне повезло в том году. Сергей, человек физически очень сильный, был не так здоров, как казалось на первый взгляд. Позвоночник, суставы, старые болячки и переломы давали себя знать. И еще усталость. Усталость, глубоко спрятанная внутрь.
А в том году он водил нас сам. Компания сложилась такая – я, Олег, судя по фигуре, штангист или гиревик, Петрович – дедушка Алисы (девочки, наличие которой я сразу отметил, как положительный фактор для своей Кати).
А с девочками мы даже катались раздельно. Их водила Вита – старшая дочка. Помню, Алиса была немного безбашенная, периодически падала. Тем не менее, не знаю, как, но Катя тоже кое-чему научилась. Галопом, судя по всему, она начала ездить раньше меня.
Три года… Не так-то просто восстановить час за часом, день за днем… Да и не надо. Помню несколько эпизодов, несколько рассказов Сергея. Наверное, это и есть самое важное.
Есть там, в Сенавиане Варька. Когда мы с ней познакомились, ей был год с небольшим. Характер у Варьки общительный, подкупающий. Норовит ткнуться в руки за лакомством, залезть в карман. Поэтому я и показывал Кате, как чистить лошадь именно на ней. Хотя тогда на ней еще не ездили. И вот, вроде Катя Варьку почистила, понесла щетки на место, а Варька вместо благодарности слегка так лягнула задней ногой. Правда, в воздухе – никому не попало. Сергей, видя это, не спеша подошел и сильно ударил кобылу ногой в бок – только пыль пошла. Присутствующим объяснил:
- Для лошади это шок. Как так!? Не она меня лягнула, а я ее.
Последовала пауза. Женщина, Ира, которая там присутствовала, воскликнула:
- Смотрите, смотрите, она задом поворачивается.
- Мириться хочет, - спокойно ответил Сергей.
Он спокойно подошел к ней сзади и начал чесать двумя пятернями круп (как он до этого уже показывал).
Еще помню, как уже перед прогулкой, когда заседланные кони стояли еще в конюшне, а мы ждали команды «выводите лошадей», Баньян вдруг начал биться, прыгать, потом упал и затих. Зрелище, конечно, жутковатое. Тем более, это был «мой конь». Кто-то выскочил из конюшни звать Сергея. К счастью, он был поблизости. И вот, этот всегда спокойный, неторопливый человек в три прыжка преодолел расстояние от ворот конюшни до лежащего Баньяна, еще секунду оценивал ситуацию, затем быстро выхватил складной нож. Я успел еще раз испугаться – неужели все так плохо, что коня придется срочно прикончить!!!??? Сережа склонился над конем и что-то перерезал.
- Ну, Бяшка, вставай.
И столько доброты и заботы было в его голосе… Испуганный Бяшка зашевелился и, как это делают лошади, в несколько приемов, поднялся на ноги. Сергей снова превратился в расслабленного человека. Он показал нам стремя с перерезанным путлищем.
- Вот – застрял губой в стремени, испугался. Как так!? Меня поймали! Вот и начал биться. Поэтому, стремя надо всегда закидывать на седло.
Он осмотрел надорванную губу Баньяна, убедился, что ничего страшного.
- До свадьбы заживет, - и пошел за новым путлищем.
- Вот, почему у меня всегда с собой нож, - добавил напоследок.
Продолжение Вы можете найти, перейдя на авторскую страницу, кликнув имя автора.