ОЛЕГ ВУЛФ: Я ПРИБЛИЗИЛСЯ К РОССИИ ЧЕРЕЗ ЛИТЕРАТУРУ
Литературно- художественный журнал «Стороны Света» издается в Нью-Йорке, но собирает на своих страницах талантливых русских литераторов из России и США. Для редакции важны уровень таланта, владение русским языком, глубина высказывания. Уже вышло 9 номеров http://www.stosvet.net/9/. Круг авторов и тем богатейший - текущая литература от Нины Горлановой и Вячеслава Букура, цветаевская тема от Вероники Лосской, платоновская – от Чандлера и Бардина, размышления о Борисе Рыжем, поэзия, проза, критика, эссе, переводы… Популярность журнала в сети растет, почта редакции это доказывает. Редактируют журнал два человека – Олег Вулф и Ирина Машинская.
Ирина Машинская - поэт, переводчик, прозаик. Родилась в Москве. Окончила факультет географии и аспирантуру МГУ. Участник литературной студии «Сокольники» (руководитель Е.С.Винников). Основатель и первый руководитель детской литературной студии «Снегирь» ( Москва). Эмигрировала в США в 1991 году. Живёт в штате Нью-Джерси. Автор пяти поэтических сборников, книги переводов. Соредактор (вместе с Олегом Вулфом ) журнала Стороны Света.
Олег Вулф - поэт, прозаик. Родился в 1954 году в Молдавии. С 1976 года - в Москве. Геофизические экспедиции на Урал, Памир, Алтай, Кавказ. С 1989 года - в Нью-Йорке. Соредактор журнала Стороны Света. Публикации в журнале Стороны Света, на Творческом сайте в объединении СОЮЗ И. Автор сборника стихов и рассказов 'Снег в Унгенах'
Корр:
- Когда вы уехали из России и когда вам пришла идея издания журнала «Стороны Света»? Есть ли источник финансирования? Ради чего вы отдаете силы и время, ведь понятно, что в эмиграции выжить и так нелегко?
Олег Вулф:
- Уехал из советской Москвы в 1989-м, а идея журнала оформилась у нас с Ириной Машинской к началу 2005-го. Журнал финансово независим, в том числе и от меня. Источник финансирования – дружеские пожертвования.
Выжить нелегко повсюду, жить куда проще. У меня нет амбиций выживания в мирное время. Вообще, нет никаких разных жизней - в науке ли, музыке, эмиграции. Сакраментальный вопрос «зачем» задают часто. Вообще, куда интересней то, почему люди постоянно задаются этим вопросом. Кажется, Бродский отвечал по сходному поводу: зачем 20-й век, если уже был 19-й. Одним из первых его поставил Александр Генис на радио Свобода, где мы с Ириной давали интервью в 2005-м для программы «Поверх барьеров». Тогда ответ был такой. «Никакой необходимости в изобретении нового журнала, как известно, не существует. Поскольку их повсюду довольно много. Но есть некая необходимость людям объединяться вокруг общности судеб, духовных исканий, творческих соображений».
Корр:
- Олег, вы являетесь автором идеи этого журнала, как творческого "Союза И"…
Олег Вулф:
- Да, это так, идея началась с недооцененного и малоизвестного питерского поэта Льва Дановского, который умер 30-го декабря 2004. И именно с этой смерти и началась идея журнала. Так случилось, что, находясь в унылом состоянии, мы стали думать об этом новом союзе, а потом и о журнале. Так что фигура Льва, каким-то образом, кармически стала у истоков. Но манифеста, расшифровки идеи - не было. Вначала Ирина даже была в замешательстве, не решалась начать работу, но все оказалось настолько захватывающе, настолько интересно само по себе, что теперь невозможно отказаться. Одна мысль об этом дала сильную энергию. "Союз И" - это вполне творческий международный союз, который одновременно является грамматическим. В этот союз входит все больше и больше писателей, поэтов, художников, фотографов, кинематографистов. А начинался он с того, что встретились четыре человека - я, Ирина Машинская, Владимир Гандельсман, Григорий Стариковский и образовали союз.
Корр: Почему «Союз И»?
Олег Вулф:
Машинская однажды присутствовала на конференции, где обсуждался доклад, в частности, про "союз А". Но ведь это также союз в социальном смысле этого слова. Она была поражена и обрадована возможностям нашего языка - союзы, о которых можно так долго говорить. Александр Генис тогда сказал, что "Союз И" подразумевает длительность во времени и пространстве.
Корр:
Часто ли вы бываете в Москве, и каковы пути распространения журнала? Есть ли бумажная версия? Кто помогает?
Олег Вулф:
В Москве бываю редко. Москвичи, питерцы приезжают в Нью-Йорк чаще. Бумажная версия «Сторон света» распространяется через сайт http://stores.lulu.com/cardinalpoints, её можно заказать из любой страны мира. Сетевая находится здесь: http://www.stosvet.net. Виктор Алексеевич Клоков организовал в Риге интернет-форум журнала на www.art-in-exile.com/forums. Проводим чтения, презентации номеров журнала в США. Так нас узнают не только в Интернете, но и в реале. В работе принимают участие многие достойные люди. Прежде всего, мой соредактор и единомышленник Ирина Машинская, члены редколлегии, художник Сергей Самсонов. Об этом можно подробней почитать здесь: http://www.stosvet.net/team2.html
Корр:
Как относитесь к загрязнению русского языка и в чем видите пути спасения языка?
Олег Вулф:
- Спасение языка – не в моей компетенции. Если же говорить о поэзии и вообще хорошей литературе, то это, скорее, переработка материи языка в его энергию. Цитируя И. Машинсткую, добавлю - творение журнала - это некое метастихотворение
Корр:
Ощущаете ли вы оторванность от России?
Олег Вулф:
- Я очень приблизился к России, прочитывая огромное количество литературного материала, приходящего оттуда, в качестве редактора. Думаю, я гораздо "больше" в России, чем был на Арбате в коммунальной комнате. Поэтому мне хорошо понятно: когда говорят "картридж" - это одно, ибо нет краткого эквивалента, русского наименования продукта, появившегося на Западе, точно так же, как нормально говорить "компьютер" вместо устаревшей аббревиатуры "ЭВМ". А когда, не дай Бог, звучат некие "преференции", особенно в исполнении безграмотного теледиктора, который знает английский в лучшем случае через пень-колоду - это уже никуда не годится, работает на обеднение и усреднение русского языка в массах, не говоря уж о некотором высокомерии произносимого и произносящего: вот, мол, какие слова знаю, как высоко образован. Хотя именно это говорит о том, что имеем дело не с интеллигентом, живущим в родном языке, а именно с "образованщиной". Не зря, кстати, в той же Франции запрещено употребление англицизмов в СМИ - это больная тема повсюду.
Вообще, всё это - не только больная, но и большая тема. Уверен, на эту тему написано много. Есть, например, писатели, вроде нелюбимого мной Аксёнова, которые влили свою долю "джинсового" языка в русский, когда я ещё протирал штаны в школе... Где этот псевдоязык сейчас? Все эти герлы?
На мой взгляд, если уж употреблять в прозе англицизмы, или французские слова и т.д., то употреблять на латинице, в родном их написании, как это делал Толстой, а прежде него - Пушкин. И давать перевод в сносках.
Об "оторванности от России" могу сказать ещё следующее: её почти ни у кого из современных пишущих эмигрантов нет. Зато существует некая старая и любимая идея об "оторванности" русского писателя, живущего за границей. Мир,однако, изменился.
А вот оторванность от России у многих русских писателей и журналистов действительно существует. Она вся на виду, когда человек сомневается в России, ушёл от неё внутренне, а на Запад не пришёл, ибо нести с собой нечего, кроме комплексов и предрассудков. Существуют современные российские комплексы, связанные с огромным имущественным неравенством (не имеющим ни аналого в мире, ни внутрироссийского разрешения), или основанные на чисто советском пренебрежении эмигрантами и эмиграцией. Мало кому до сих пор известно, что Пешков написал «Самгина» в Италии, где и Гоголь писал "Мёртвые души". Хемингуэй жил на Кубе, Пол Боулз - в Танжере, Кортасар и Бунин - в Париже. Принято гордиться тем, что Бунин - русский Нобелевский лауреат. Но ни Бунин, ни Бродский, ни Набоков не входят в "официальный список" русских лауреатов именно в
России, ибо к тому времени не имели российского (или советского) гражданства.
Вообще, у меня сомнения по поводу того, что все лучшие русскоязычные поэты и писатели живут в России. Каждый второй-третий, а то и четвертый, вероятно, да. Но Михаил Шишкин, например, - швейцарец, преподающий в США.. И нет лучшей возможности приблизиться к России, как через литературу.
Вместо послеловия:
Недавно У Олега Вулфа вышла в Нью-Йорке очередная книга «СНЕГ В УНГЕНАХ». Российкая критика уже дала на нее лестный отзыв устами обозревателя журнала «Знамя» Анны Антоновой
«Сложные и интересные стихи, продолжающие традицию авангарда 20—30-х годов ХХ века: отголоски раннего Пастернака ("Всем тиражом ушла гроза под нож", "где брошены, как горсть песка в лицо, / летящие товарняки"), раннего Заболоцкого и зрелого Платонова ("Человек бурятский, сырой лицом, / серый лицом. Выношенный отцом / двубортный выглядел молодцом. / Выглядел на потом. Затем, / что перемена тел") вырастают в немногословное высказывание посттрагического философа — книжка тонкая, но емкая. Прозаическую часть сборника — короткие философичные рассказы, в основном из молдавской жизни, — открывает эссе "О словах". "Мир был наполнен ими, робкими и надменными, толстыми и надтреснутыми, вертлявыми и неуклюжими. Они держали ритм, обладали вторым темпом и третьим дыханием, напяливали старую шляпу, вышивали на пяльцах и ничего не понимали в навязанных им смыслах, а вернее — в том их тоскливом полууголовном кодексе, которого несчастное должно было придерживаться в повседневной жизни — в работе, на улице, в трамвае и магазине". Сборник оформлен прелестной графикой молдавского художника Сергея Самсонова, в 2004 году выигравшего первый приз на международной книжной ярмарке в Бухаресте в разделе "Детская книга".
Вопросы задавала Галина Щекина