Недавно мне приснился удивительный сон, до сих пор не могу его забыть. Но сначала я расскажу странную историю, которая произошла со мной в детстве. Моя бабушка рассказывала мне много сказок, и среди них, как я теперь понимаю, вставляла эпизоды из Ветхого Завета. Один из них был о том, как люди в древности строили высоченную башню, чтобы добраться до Бога. Но Бог разгневался, и сделал так, что каждый из этих людей стал говорить на своём языке, которого не понимали остальные. Башню так и не достроили, а люди стали говорить на разных языках.
Мне стало интересно, на каком же языке говорили те люди, что строили башню к Богу. Я спросил об этом бабушку, но она того языка не знала. Я стал канючить: "Ба, ну ты же старенькая, ты на нём говорила, и должна его помнить!" Но бабушка сказала, что это было задолго до её рождения, и велела мне засыпать.
Я заснул, и увидел во сне уходящую за облака красивую белую башню, а вокруг неё бородатые люди в длинных белых рубашках везут вверх по мосткам тачки с белыми каменными блоками. И переговариваются на языке, которого я никогда раньше не слышал, но понимаю на нём каждое слово! Когда я проснулся утром, я сразу заговорил с бабушкой на этом языке, но она меня не поняла, и велела мне поскорее вставать и умываться. Потом я забыл и этот сон, и этот язык.
А недавно мне приснилось, будто я иду куда-то ночью по пустыне. Причём пустыня не аравийская, не песчаная, а вроде Синайской - каменистая, и вокруг невысокие горы с осыпями серого щебня на склонах. Хотя время далеко за полночь, вокруг всё довольно хорошо видно: светит луна, и яркие звёзды сияют над головой. Кроме того, над ближайшей горкой стоит какое-то красноватое зарево. Я обхожу эту горку, и вижу за ней на равнине великое множество костров, почти до самого горизонта. Дым от них поднимается вверх, и подсвеченный снизу пламенем костров, образует то зарево, которое я видел.
Я одет так, как обычно хожу днём, то есть в шорты и лёгкую рубашку с короткими рукавами. Ночью уже прохладно, и меня тянет к кострам, к теплу. Я подошёл поближе: вокруг каждого костра, лёжа на земле, спят люди. Некоторые на подстилках, и закутаны в плащи, а некоторые прямо на разогретой за день мелкой щебёнке, и в одних только длинных рубашках из грубого холста. Я нашёл свободное местечко около одного из костров, лёг, согрелся и уснул.
Проснулся от довольно сильных ударов в бок чем-то твёрдым. Уже светало, костёр погас. Надо мной стояли два молодых человека в серых шерстяных плащах, с копьями. Один из них тыкал меня копьём в бок, спасибо что не остриём, а тупым концом древка. Увидев, что я проснулся, он спросил меня на языке, очень похожем на иврит, кто я такой. Я ответил на иврите, что заблудился, потерял дорогу. Он спросил: "Ты еврей?" Я ответил утвердительно. Тогда он сказал: "Пойдём к рабейну (нашему наставнику)!".
Через несколько минут мы подошли к небольшой походной скинии, около которой сидели в раскладных креслах два человека. Оба они были в белых плащах, с надетыми на голову капюшонами, почти скрывавшими их бородатые лица. Под плащами на них были длинные белые рубашки до пят, а на одном поверх рубахи был ещё и богатый ефод, сверкающий золотыми нитями - значит, он был священник. Я их поприветствовал: "Шалом лахем!" ("Мир вам!"), на что они оба молча кивнули головами. Я обратился к священнику, но тот жестом указал на второго. Я повторил на иврите то, что уже говорил стражнику с копьём: что я еврей, и заблудился в пустыне. Человек, к которому я обращался, скорей всего не знал иврита. Пока я говорил, священник тихонько переводил ему мои слова на странный певучий язык, в котором не было ни одного знакомого мне слова. Выслушав перевод, человек в белой рубашке легко встал с кресла, что-то коротко сказал священнику, и пошёл. Священник сказал мне: "Иди за ним!" Теперь только я понял, кто были эти люди. Это был Моисей и его брат Аарон. Значит, я попал во времена Исхода!
Моисей шёл быстро и уверенно, я едва поспевал за ним. Вскоре начался подъём на гору. Моисей не сбавлял темпов, так что мне поначалу приходилось туго, но я потихоньку втянулся, и не отставал от него. По мере того, как мы поднимались на гору, нас всё больше окутывал туман, в котором на расстоянии нескольких шагов ничего не было видно. Тем не менее, в нём дышалось легко. Вдруг Моисей остановился, повернулся ко мне, и заговорил на языке, который показался мне смутно знакомым. По крайней мере, я всё сказанное понимал без труда. Он сказал:
- Вот сейчас мы в твоём времени. Иди по этой тропе никуда не сворачивая, и скоро ты окажешься дома.
Удивляясь сам себе, я ответил ему на том же языке:
- Спасибо, Моисей. Скажи, на каком языке мы с тобой сейчас разговариваем?
- На языке людей, живших до строительства вавилонской башни. Тогда все люди говорили на этом языке.
Я решился задать ему ещё один вопрос, который не мог не задать:
- Скажи, Моисей, там выше - будущее? И ты там был?
- Да, я проходил его до самого конца.
Тут меня пронзила острая догадка, и я спросил:
- Значит, Он живёт Там, в бесконечно далёком Будущем? Поэтому никто из смертных не может Его видеть?
- Да, никто кроме избранных.
С этими словами Моисей уже повернулся, чтобы идти, но я задал ему ещё один вопрос:
- Моисей, что будет, если я поднимусь немного вверх?
- Ты больше не сможешь вернуться к себе, в своё время.
С этими словами он исчез в тумане. А я прошёл несколько шагов... и проснулся. Может быть это был не сон?