1.Обслуга
Девчонки-монтажницы в радиоэлектронном научно-исследовательском институте (НИИ) были обычные, серенькие.
Всех симпатичных расхватали на секретарш в министерства.
Но зато многие из этих девчонок были весёлые и в меру доступные.
Михаил работал на огромном заводе при НИИ.
Завод выпускал сериями разработанную в НИИ аппаратуру для чего-то летающего, стреляющего и плавающего на воде и под водой.
Михаил, ввиду его важной должности электрика, имел специальный штампик в пропуске по всем лабораториям и во все цеха завода, и везде пользовался особой популярностью.
Что не отменяло, впрочем, его обязанностей, при встречах с девушками, платить за билеты в кино, за вино в кафе, и за такси.
Поэтому денег часто и обычно не хватало.
Мама Михаила, кладовщица на этом же заводе, заметив, что сын как-то усиленно и чаще стал принимать душ, сказала ему:
- Если потребуется девушке сделать подарок - например, колечко, - деньги не трать, у меня знакомый ювелир сделает очень дешево, только размер скажи.
- Мама, спасибо, конечно, но у меня пока всё не очень серьезно, как-то про колечки-серёжки я не думал, а вот на карманные расходы – как бы добавить?...
Мама задумалась, испытующе посмотрела на своего двадцатилетнего, выросшего громадину, по-мальчишески чешущего в затылке.
Выросшего без отца, и не очень до сих пор понимавшего, откуда берется в семье достаток, заметно больший, чем у других...
- Давай так договоримся: ты поспрашивай у друзей, у ХОРОШИХ друзей (с нажимом в голосе, исподлобья посмотрела она на Михаила), кому может быть нужны
колечки-сережки-цепочки. Мы им через тебя продадим то, что им нужно, по приятной для них цене, а ювелир тебя отблагодарит.
Через несколько недель у Михаила с карманными деньгами как-то наладилось.
А через полгода один из его приятелей, Николай, дважды заказавший через Михаила толстые золотые цепи для своих "друзей", сказал ему, что скоро приезжает из Узбекистана его друг для "серьезного разговора".
2.Спрос
Разговор начался в соответствующем ресторане "Узбекистан", не спешно и не сразу, после лагмана, плова и третьей пиалы чая (без спиртного).
- Слушай, Михаил, я так понял, что для тебя нет проблем достать золото по хорошей цене? - спросил новый приятель Алибек.
- Ну не золото, а вещи из золота, у меня ювелир знакомый.
- А где этот ювелир берет золото, такого хорошего, настоящего качества (мы проверили), да по таким ценам?...
- Да не знаю, я как-то не спрашивал.
- Это правильно, что не спрашивал, - похвалил Алибек, и посмотрел на Николая с улыбкой. Тот усмехнулся и покрутил опущенной головой.
- И всё же, сам-то - как думаешь? Откуда золотишко? - уже без улыбки, искусственно ровным голосом повторил южный гость.
-А почему Вы спрашиваете?, - не догадываясь об угрозе, но с волнением спросил Михаил (для него не осталось незамеченным «МЫ проверили…»).
- Да просто потому, что хочу купить хорошее золото… и не в изделиях, а в слитках… и напрямую, и много, – слегка наклонив голову, что бы смягчить неожиданную жесткость слов, глядя в глаза Михаилу ответил Алибек.
У Михаила закружились в голове десятки вопросов: Зачем много золота? Как это – в слитках? Как много? Когда? По какой цене? Можно ли будет ему при этом заработать? Как спросить об этом ювелира? Что ювелир скажет маме?...
Он придвинул локти по столу ближе к Алибеку, сев на самый краешек сиденья.
Но помня, как Алибек похвалил его за то, что "не спрашивал", он оставил все вопросы при себе.
Как ему показалось...
Но Алибек, восточный взрослый человек, все эти вопросы увидел на его лице.
Он откинулся в кресле и ответил, как он считал, на главный вопрос:
- Ты лично заработаешь на свой первый "Жигуль" очень быстро.
Тут у Михаила вместе с вопросами и вся голова закружилась. Он представил себе, как он вечером после работы садится у проходной с двумя-тремя девчонками в машину.
- Только вот покупать машину я тебе не советую. И тем более, ездить на ней, - разрушил его картину Алибек.
- Почему? - хриплым, сухим, как туалетная бумага голосом, спросил Михаил.
Алибек и Николай рассмеялись одновременно, громко и удовлетворенно. По очереди хлопнули Михаила по плечам.
«Поклевка» состоялась.
3.Поиск товара
- Мама, меня тут на днях познакомили с одним очень взрослым, важным и интересным человеком, - как бы для поддержания разговора сказал вечером на кухне за чаем Михаил.
- И что это за интерес, в этом человеке?
- Он из Узбекистана. - Михаил постарался скопировать напряжение в голосе и во взгляде мамы, когда она с ним в первый раз заговорила про ювелира.
- Так. И?... - мама приняла игриво-напряженный тон разговора, который вроде уже катился в определенном направлении, но ещё не привел к решениям.
- Ему нужно МНОГО золота. Просто ЗОЛОТА.
Пальцы матери забарабанили по столу. Позолоченная ложечка в её стакане с чаем тоненько задребезжала.
- А ты знаешь, Миша, что это МОЖЕТ означать?
- Что?
- Провокация. ОБХСС. Подстава. Кидалово.
- Как это?
Мать вздохнула.
Тяжело начинать издалека, рассказывать, как реально живут люди, и как это трудно – жить ХОРОШО.
Парню пора взрослеть, все равно помощник нужен в том, что они с сестрой задумали.
- Завтра позову тетю Марию, втроём поговорим.
- А причём здесь тётя Мария?
- Вот завтра всё и узнаешь.
4.Добыча
Антонина, мать Михаила, имела расплывшуюся фигуру и внешность уставшей матери-одиночки.
Её сестра Мария, не в пример старшей сестре, была высокая, стройная брюнетка, казалось бы, неприметная, обычно укутанная в платок.
Но в редких посиделках в компаниях, она всех очаровывала пластикой, весёлыми манерами, правильными чертами лица и твердым взглядом черных уверенных глаз.
Семьи у неё не было, и образ жизни она вела по своему усмотрению, по такому усмотрению, который редко и мало снился женам-любовницам очень крупных начальников. Единственное, что всегда смущало её немногочисленных подруг – Мария терпеть не могла никакие украшения, особенно – золотые.
Работала она на том же заводе - уборщицей.
Уборщицей в особом, заготовительном цехе, в котором золотая проволока 999ой пробы превращалась в проводнички и в контакты тех электронных плат, без которых не могли летать, плавать и стрелять тысячи советских военных машин.
Во время обработки золотой проволоки разных диаметров, каждый заметный обрезок, естественно, по идее, учитывался, но не всегда внимательно. Кроме того, было множество
опилок от контактов, золотой пыли, обломков, заусенец, и другого "мусора".
Рабочий день у Марии начинался в 16 часов, и длился 2-4 часа. Самая большая его часть уходила на сортировку "мусора" и на правильный вынос "мусора" из цеха на территорию завода, а затем - через проходную в город.
"Мусор" образовывался при тщательной протирке верстаков ветошью, при дотошном, утомительном подметании щелястых полов, при встряхивании и выворачивании карманов белых халатов работниц.
После сортировки "мусора" наиболее крупные кусочки проволоки (их набиралось в день много граммов), Мария отдавала Антонине, которая на складе как раз и заведовала
золотой проволокой. Антонина в обмен отдавала Марии по весу такое же количество более толстой проволоки, которую у неё с удовольствием покупали ювелиры.
Обрезки у Антонины со склада, опять же, без разговоров, выписывали экспериментальные отделы НИИ, так что с учетом на складе всегда и всё было в порядке.
Основной «мусор», тот, что выносился в город, далее делился на две части: некоторая часть аккуратненько, понемногу, раздавалась в переработку нескольким знакомым химикам, которые из пыли, добытой из тряпок и ветоши, и из крохотных обрезков изготавливали маленькие слитки, которые опять же шли очень проверенным ювелирам.
Правда, за изготовление слитков, химики забирали больше половины их стоимости (плата за вредность и за риск).
Остальную часть «мусора», Мария и Антонина, таясь от всех, включая Михаила, закапывали в разных местах на дачном участке.
На черный день.
Или - до лучших времен.
И вот лучшие времена настали: вырос помощник, помощник по сбыту.
Возможно, по крупному сбыту.
И чтобы сбыт стал крупным, нужно было наладить собственное производство слитков.
С этого Мария, как основной "добытчик", и начала разговор.
- Миша, как ты знаешь, мы с твоей мамой, живём в общем скромно.
Антонина с иронией подняла брови, подперла рукой подбородок. Мария махнула на неё рукой.
- Скромно живем.
- А тебе же много надо: девушки там у тебя, может, машину мечтаешь купить, а то и о квартире надо со временем подумать. А все эти колечки - так, для поддержания штанов.
- А где же мы сможем достать много золота этому узбеку?
Сестры переглянулись. Они ещё не решили, кто скажет "волшебное" слово, после которого жизнь станет сильно другой. Какой?
Мария вздохнула, наклонилась вперед.
Антонина спрятала подрагивающие пальцы за спину, крепко их сжала.
- Миша, я работаю в цехе золотых заготовок, и у них там (она специально не сказала "у нас", как бы отстраняясь от процесса кражи) образуется много отходов.
Миша встрепенулся, и тут же густо покраснел...от внезапной близости золота, от близости "Жигуля", от понимания глубины участия его семьи в том, что планировалось, и от опасности намечаемого плана.
Он сглотнул, облизал пересохшие губы.
- А...
Мария осторожно, подбирая слова, не готовая говорить всё и сразу, продолжила:
- Часть отходов в виде мельчайшей пыли мне… иногда… удается выносить...Чтобы превратить отходы в металл (она больше не употребляла слово "золото"), необходимо сделать несколько простых химических операций...и выплавить метал, и сделать слитки, и продать их ювелирам, или таким оптовикам, как твой узбек...
- Мы с Антониной - женщины (развела она руками, делая свою прекрасную грудь и свою позицию предельно доступной и понятной), и мы не можем ни слитками заниматься, ни с узбеками общаться. Да и потом - всё равно всё тебе достанется, - выдохнула она воздух.
Миша посмотрел на маму. Её била мелкая дрожь. Она отвернулась.
Он встал, отодвинул кухонный стул, прислонился к стене, сложил руки со сжатыми кулаками на груди.
Мария им залюбовалась. Парень принял решение.
5.Производство
На другом краю своего дачного товарищества сестры арендовали полузаброшенный садовый домик. Там Миша организовал лабораторию.
О вентиляции в домике с тонкими стенками можно было не думать. Во время манипуляций с растворами Михаил одевался по сезону, а при плавке металла и работе с тиглями приходилось даже раздеваться.
Он очень возгордился, получив первый маленький слиток, размером с большую фасолину. Взвесил его на аптекарских весах: 34,6 грамма. Должно получиться больше двух его зарплат!
Опилил слиток напильниками – сначала грубым, потом личным. Остались самые первые глубокие следы напильника, с черными следами окалины от несовершенного тигля в глубине царапин. Вычистил слиток, сначала металлической щеткой, потом - зубной. Слегка отполировал его тряпочкой с зеленой пастой ГОИ. И ЗОЛОТО заблестело!
Снова взвесил: осталось 33,4 грамма. Тщательно, как учила Мария, собрал опилки. Они опять пойдут в дело.
Первые слитки пустили по знакомым покупателям, которые раньше уже брали металл от "химиков".
Было пару жалоб по чистоте, по примесям. Михаил посидел в Ленинской библиотеке, уточнил составы реактивов.
Наконец, качеством "продукции" покупатели остались довольны. Михаил выцарапал на донышке «большого» тигля, рассчитанного на 100 грамм металла, зеркальное изображение цифр «999». Что бы было почти как на банковских слитках.
6.Сбыт
Узбека в течение двух месяцев приглашали ещё несколько раз на переговоры, в разные рестораны по подсказкам Марии. Он приезжал охотно.
Каждый раз сёстры приходили в разных нарядах и в разных париках. Садились за соседний столик, спиной к "переговорщикам", всё слышали, иногда искоса присматривались, стараясь понять истинную суть Алибека и его роль в переговорах. Им понравилось его равнодушие к спиртному, искренний смех и спокойные манеры.
Михаил прочитал кучу детективов, и разработал вполне безопасную схему.
Алибеку были предложены самые жёсткие условия: деньги вперед, товар на следующий день, ничего не переходит из рук в руки (только через тайники).
Алибек не сразу, через проверочные маленькие партии, поэтапно - на всё согласился.
Только сказал Михаилу:
- Пожалуй, с такой конспирацией, можно тебе и машину купить. Но всё равно - не советую.
И улыбнулся своей дружелюбной, загадочной, восточной улыбкой.
Ещё через несколько недель в стеклянных банках, в разных местах дачного участка, стали закапываться вместо "мусора", "Жигули" - в виде крупных купюр.
7.А в это время - повыше...
Юрий Иванович, заместитель министра, в чьем ведении находился радиоэлектронный НИИ и завод, вызвал к себе директора завода.
Директора встретила в приемной секретарша, холеная красавица как раз из тех, кому «не хватило места» на конвейере завода.
- Юрий Иванович Вас ждет, - улыбнулась она в ответ на привычную коробку конфет.
- Слушай, Иннокентий Христофорович, сколько мы с тобой вместе работаем?- после приветствия спросил замминистра директора.
- Да без малого одиннадцать лет. Одной рыбы на озерах под водочку съели не одно ведро...
- Давай начистоту: времена меняются, а мы с тобой всё на тех же окладах, с теми же премиями...Неужели мы, два таких умных мужика, не можем придумать что-нибудь…э..э.. спокойное и полезное?
- Э...э...Иваныч, тут как раз мои конструктора придумали одно изделие...на каждую конструкцию должно уходить, в соответствии с техническими условиями по 95 грамм золота. План производства – десять тысяч штук в год.
- Так, правильно мыслишь. Что требуется от меня?
- Утвердить ТУ на 105-110 грамм золота на изделие. Получить фонды на всю партию. Я сэкономлю и вывезу.
- Подожди! Раньше, как я помню, на изделие, в микросхемах и в контактах уходило по 5, по 15 грамм, а тут сразу будет больше 100 грамм?.. Как мы это обоснуем?
- Дело в том, что современные боеголовки и другие изделия становятся всё меньше, возрастают требования к их энергопотреблению, к емкости и весу аккумуляторов. А как мы помним из школьного курса физики, золото - прекрасный проводник тока, и что важно - контакты из него не окисляются, то есть, надёжность возрастает.
- А серебро разве - не подойдет?
- Иваныч, ты меня уговариваешь, или ТУ будешь утверждать? Серебро проводит ток лучше, но надёжность, говорю же я, и срок службы - с ним меньше...да и дешевле оно, - насупился директор.
- Ну ладно, ладно!
В кабинете повисла перспективная тишина.
Замминистра нажал кнопку селектора:
- Чаю нам принеси.
Посчитал что-то на бумажке, посмотрел искоса на директора. Тот уверенно улыбнулся, подтверждающе кивнул.
Юрий Иванович бросил бумажку в урну. Посмотрел в урну, наклонился, вытащил бумажку, поджег её над пепельницей.
Секретарша внесла чай, хлопнула глазами, увидев огонь в пепельнице.
Юрий Иванович, удаляя её, махнул рукой, продолжая морщить брови и размышлять. Отхлебнул чай.
- А вопросы учета - продумаешь?
- Уже продумал. Есть у меня кандидатура, кладовщица, сделаю её завскладом.
- А ты её что, того - иногда?...
- Нет, она не в моем вкусе, она мать одиночка, сын у неё взрослый, он у нас тоже на заводе работает. А вот её младшая сестра (тоже у нас) - вот с ней - да!...
- Слушай, так у тебя там целая инфраструктура!
- Вот поэтому я и буду претендовать на половину! Остальное - твое.
- Договорились! А особисты - ничего не пронюхают?
- Исключено! У меня - каждый сверчок....Вот только ты сам, Иваныч, не засветись…Сколько там у тебя получилось? Около пяти килограмм в месяц небось?...
Юрий Иванович, кивнул, молча сглотнул слюну.
- Во-от, так их - тоже надо же грамотно пристроить, по тихому потратить!
- За это, Христофорыч, не беспокойся, у меня жена этим займётся, если надо - и тебе поможет.
- Нет-нет, пожалуй, эти вопросы - лучше врозь!
Оба плотных, уверенных в себе мужика крепко прищурились и рассмеялись, пожав руки.
8.Сбыт-2
Жена Юрия Ивановича в этот же день получила от мужа задание: организовать сбыт по её связям около пяти килограммов золота в месяц.
Одновременно, Антонина была назначена на должность заведующей складом.
Она при этом сохранила за собой контроль золотых заготовок, списание металла на производство. Как это делать правильно - они ежемесячно обсуждали отдельно с директором, отдельно с главным технологом, отдельно - с главным бухгалтером.
Директор ежемесячно лично заходил к ней вечером на склад, уходил с тяжеленным портфелем.
И через четыре месяца заработала и эта, вторая цепочка.
9.Наверху
Через год начальнику Главного управления КГБ доложили, что выборочное автоматическое прослушивание телефонных разговоров по ключевым словам «золото» и «металл» выявило четыре телефонных номера, с которых разговоры про «золото» велись особенно часто. Среди них - домашний телефонный номер Заместителя министра Юрия Ивановича.
Начальник управления дал санкцию на сплошное специальное прослушивание.
Результаты прослушивания через месяц однозначно показали, что жена заместителя министра, отчаянно и неумело шифруясь в разговорах, руководит сбытом значительного количества золота по трем каналам.
Требовалось установить наружное наблюдение с целью установления всех фигурантов по возможному уголовному делу. С расстрельными, по тому времени, статьями.
Дополнительно, как бы невзначай, провели целый ряд бесед с подчиненными Юрия Ивановича. Очень заинтересовало Начальника управления упоминание словоохотливой секретарши о горящей бумажке в пепельнице у шефа… И о том, что в кабинете в это время был директор завода Иннокентий Христофорович.
10. А в это время - на самом верху
Член ЦК КПСС, народный депутат СССР, Станислав Ефимович, вызвал Первого Секретаря райкома КПСС, на территории которого находился крупнейший аффинажный завод СССР.
На проходной, в огромном здании на Старой Площади, Первому Секретарю узнавающе кивнул постовой, но вежливо попросил, помимо партийного билета ещё и паспорт, сославшись на новый дополнительный порядок проверки. Проверил паспорт, посмотрел в лицо Борису Александровичу, ничего ему не говоря, снял трубку телефонного аппарата прямой связи, сказал не представляясь и не называя своего начальника:
- Тут к Станиславу Ефимовичу посетитель, у него истек срок действия фотографии в паспорте…
- …пропустить? Пропускаю!
- Борис Александрович, - обратился Станислав Ефимович к Секретарю после приветствия, - в связи с тяжелым продовольственным положением в стране, мы продолжаем закупку продовольствия за границей, за счёт продажи части золотого запаса. Нам стало известно, что западные банки стали чаще обращать внимание на низкое качество предлагаемого им к продаже золота. Особенно – поступающего с вашего завода.
- Станислав Ефимович, не может быть! Технология производства отработана и проверена за сотню лет!…
- …особенно – с вашего завода, - продолжал Член ЦК КПСС, - не обращая внимания на возмущение собеседника.
И мы приняли решение значительно увеличить требования к качеству золота, идущего на экспорт, с соответствующим пересмотром норм отходов от аффинажа…
Первый секретарь райкома стиснул папку с документами, которые всегда брал с собой на высокие встречи, непонимающе начал:
- Так это…производственный вопрос, они там на заводе всё сделают…по требуемым новым нормам…
- А вот Вы и отберите людей, которые ВСЁ СДЕЛАЮТ!...
Станислав Ефимович обошел свой огромный, выгнутый полудугой, облицованный ореховым шпоном стол, присел бочком у приставного стола рядом с Борисом Александровичем, наклонился лицом к его лицу.
- …всё сделают ПРАВИЛЬНО! – он неотрывно и молча смотрел в глаза Секретаря.
- А за образовавшимися отходами…золота…эти люди должны правильно проследить. Им отдельно объяснят, что делать с этими…отходами…
- …а…сколько…этих …отходов…может образоваться, как Вы, Станислав Ефимович, предполагаете?...- осторожно спросил Борис Александрович.
- Это зависит от внешнеполитической обстановки, от цен на продовольствие, от состава сырья… Возможно, речь пойдет о многих тоннах золота в месяц, - спокойно, как о железе, сказал Станислав Ефимович.
Он увидел по лицу собеседника, что Секретарь всё понял. Что Секретарь – заинтересовался поставленной задачей. И что он справится с задачей. Это просто дело доверия, дело верных людей и дело техники.
11.Охота
Разговор в охотхозяйстве КГБ, рядом с Завидово, между Юрием Ивановичем, Начальником управления, в присутствии руководителя отдела, едва не привел к инфаркту Заместителя министра.
Отдышавшись после уколов и пахучих настоек, он рассказал об "инфраструктуре" на заводе Иннокентия Христофоровича, о его заведующей складом, о её сыне, об уборщице (любовнице директора), поклялся доставить в охотхозяйство всё оставшееся у него золото и все деньги, согласился перейти на любую низовую работу, лишь бы не попасть под расстрел, или в тюрьму - ни ему, ни его жене.
На следующий день там же подобный же разговор состоялся с Иннокентием Христофоровичем.
Крепкий директор, из тех, кого через 10 лет станут называть "красными директорами", держался до последнего, но когда уяснил всё, что уже известно, и ближайшие перспективы следствия, принял все условия.
Оговорив неприкосновенность семьи, он лично, быстро и тайно устроил Марии загранпаспорт и путевку в Болгарию. Будучи сам не выездным за границу, он связал её со своим знакомым, постоянно бывавшим в Болгарии, объяснив ей, что все дальнейшие контакты будут через него. Мария в оставшиеся до отъезда считанные дни, несколько раз порывалась спросить Иннокентия Христофоровича про Антонину, но не знала, с чего начать, что бы не сделать ей же хуже.
Знакомый Иннокентия Христофоровича, уже в Болгарии, аккуратно объяснил Марии, где и как перейти горную границу с Грецией, и что и как дальше делать там.
Дело приобрело значительную известность и размах, скрывать высокопоставленных действующих лиц и масштабы хищений на оборонном заводе становилось трудно.
Нижестоящим офицерам-милиционерам, тем, кому не достались "трудовые сбережения" замминистра и директора, необходимо было выплатить премии.
Поэтому перед совместной бригадой сотрудников КГБ и МВД была поставлена задача: «раскрутить» серьезное групповое хищение.
Начали с прослушки телефона Антонины. Через пару недель выяснилось, что несколько знакомых Михаила, вполне здоровых, судя по их историям болезни из их поликлиник, очень озабочены регулярным приобретением некоего "лекарства"...
Следователь сопоставил эти разговоры с тем, что Михаил уже полгода разъезжает на "Жигулях". Машина куплена на рынке примерно за 11000 рублей (при месячном окладе электрика 140 рублей).
Специально обученный сотрудник МВД, сославшись на рекомендацию одного из постоянных абонентов Михаила (у которого внезапно перестал работать телефон), упросил срочно продать ему "спичечный коробок лекарства" по известной цене.
Михаил согласился на срочность, от жадности махнул рукой на принцип: не передавать товар из рук в руки, и его взяли сразу после сделки, на выходе из подворотни.
Когда его ввели в кабинет следователя, тот заорал: ну что, сукин сын, попался!?
На Михаила, насмотревшегося советских сериалов про "Знатоков", этот обычный психологический инструмент работы следователей, произвел тягостное впечатление.
Ему налили чаю, разрешили курить и объяснили, что если он всё расскажет (где брал золотые слитки), то ему будет большое снисхождение...
12.После охоты
Михаил попытался рассказать, что он, дескать, нашел этот слиток в кустах, что это «в первый раз», что его спровоцировали на сделку (кстати, специально обученный сотрудник МВД и не мог официально быть свидетелем)…
Но на Мишу обрушилась вся сила и вся квалификация обоих силовых ведомств.
Ему не могли предъявить результаты незаконной прослушки, но в отсутствие адвоката (тогда - необязательного при допросах), он сломался достаточно быстро.
Он даже не сообразил, что по гуманным советским законам, он имеет право не давать показаний против своих родственников.
Так что за "серьезное групповое хищение" отходов производства судили группу из двух человек: Михаила и Антонину.
Тогда не было сделок со следствием; стандартная шутка среди ЗЕКов была: добровольное признание смягчает участь, но увеличивает срок.
Однако, в отношении Антонины и Михаила всё сделали несколько иначе: в обмен на полное молчание Антонины о роли Иннокентия Христофоровича, о липовых «технических условиях», ей и Михаилу назначили наказание ниже низшего. В итоге, хотя уголовных статей Михаилу насобирали больше, чем матери (на него повесили лабораторию, производство и весь сбыт), сроки дали одинаковые - по 6 лет.
В камере Бутырской тюрьмы Михаилу дали кличку, возможно, самую необычную, длинную и жестокую из известных зековских кличек: «это тот, который заложил свою мать».
13.Аэропорт Чкаловский
Отправки «золота партии» за границу производились с военного аэропорта. Контролер от ГРУ полковник Желтолобов как-то обратил внимание, что во время многих, почти всех отправок, в аэропорту появляется автомашина Первого Секретаря райкома. Того района, где находится всем известный аффинажный завод. Зачем он, не работая на заводе, сопровождает груз? Какой у него интерес?
Как и все его коллеги, полковник Желтолобов очень не любил «ментов», но без них он не мог организовать прослушку телефонов, не мог наблюдать за всеми людьми, которых удалось бы выявить…
И совместное наблюдение, теперь уже трех силовых структур, дало результаты: в багажнике автомобиля Первого Секретаря, в его кабинете, у него на даче – во многих местах была обнаружена мягкая пыль высокопробного золота.
В это время Первых секретарей уже можно было доставлять в кабинет следователя.
С порога кабинета – стандартное «приветствие»: ну что, козел, попался?...
Опытный, наслышанный о том – о сем, Борис Александрович понял: не выпустят…
14.Кто – где…
Михаил в камере дважды пытался покончить с собой. Так и уехал на зону, с пометкой в карточке: СС (склонен к суициду). Из зоны он не вернулся.
Первый Секретарь Борис Александрович «удачно» вскрыл себе вены на третий день после ареста. Прикасаясь дрожащей половинкой бритвенного лезвия к вене своей левой руки, он вспомнил, как его пытались не пропустить в здание ЦК КПСС потому, что у него «истек срок действия фотографии в паспорте». Истек срок действия… Истек срок…
Члену ЦК КПСС, народному депутату СССР, Станиславу Ефимовичу, до его «самоубийства» оставалось несколько лет.
Убийства и самоубийства многих сотрудников аэропорта Чкаловский, аффинажного завода, партийных работников и других, причастных к золоту персон, - сначала шли волной, случаются иногда и сейчас.
Алибек крутит у себя в Узбекистане серьёзные дела в городе Навои на заводе полиметаллов (уран, золото, редкоземельные металлы).
НИИ и военный завод закрыли в связи с отсутствием заказов.
Девчонки с конвейеров превратились в мамаш-челночниц и продавщиц на рынках.
Николай – совладелец банка средней руки.
«Золото партии» ищут только журналисты.
15.Обслуга-2.
У Марии в Греции, вскоре после её перехода туда через болгарскую границу, появилась в Халкидиках пара бензоколонок, потом их по всей Греции стало больше. Несколькими из них до сих пор умело и с тоской управляет совсем седая Антонина.
Когда дети Юрия Ивановича и Иннокентия Христофоровича, и их многочисленные друзья, бывают в Греции, они стараются заправлять свои и арендованные автомобили только в этой сети. С большой скидкой.
Если Антонина видит машину с российскими номерами, она через силу ковыляет к ней и показывает всем пассажирам фотографию двадцатидвухлетнего Михаила.
Спрашивает: не встречали?..
Борис Васильев. 1986-2011.