Дождались, дотерпелись, дожили. Это тот редкий случай, когда от руководителя практики не зависит ничего и можно смело сказать: «Я умываю руки».
Неорганизованность, разобщенность и лень – прекрасные пороки в любой другой ситуации, кроме этой, привели к тому, к чему привели. Пока рано делать выводы о природе явления, но у меня есть некоторые гипотезы. Подтвердятся ли блестящие идеи, в чем лично я нисколько не сомневаюсь, или будут опровергнуты, что совершенно невероятно, в любом случае, требуется некоторое расследование, каковое я предполагаю начать незамедлительно. Все результаты наблюдений изложу позже, по мере развития событий.
Считаю целесообразным в данной обстановке использование второй подсказки.
Комментарий: Коггеванов могу смело отнести к одной из наиболее развитой и цивилизованной нации, заселяющих Заоблачную страну. Полагаю, не в последнюю очередь сказывается отсутствие влияния Великой Бессменной Правящей Девятки.
Сны Горыча и Горытика.
Возвращаясь, спорили, действительно ли слышали Луш и Валора пение, или это была слуховая галлюцинация.
-Почему вы думаете, что пел кто-то?
Но герцогиня и граф настаивали, что слышали и всё тут. Попробовали напеть, у них получилось по-разному.
-Вот. У вас даже не одинаково получается, - торжественно заявил Шайт, - Морок это был. Возможно, на нервной почве.
Ему возразили, что это ещё надо посмотреть, кто здесь нервный, и где это видано, что бы сразу двое слышали.
-Там к тому же переговаривались, - вспомнил Луш.
-И ты слышал? А я думала, мне кажется!
-Главное в этой фразе – кажется, - подхватил Шайт, - Домир, ты что-нибудь слышал.
Домир не слышал, но ведь они сами его попросили занять дорохована, пока остальные собирались в кучку.
-Может это такой акустический эффект? Домир разговаривал, а вы слышали. Там столько разных дыр.
Реплику Шайта расценили, как неудачную попытку сдать позиции.
-Ты пел? – строго спроил Луш.
-Нет, - грустно помахал головой крылатый, - Мы говорили об истории, культуре, биологии….
-То есть в следующий раз и поговорить будет не о чем? – подытожила Валора.
Луш поддержал Домира в его стремлении замять непринципиальный спор короткой лекцией о ванах.
-Врага надо знать в лицо, - говорил он, - Возможно, в застенках страдают представители нашей расы, и лишние знания помогут их спасти.
Шайт сказал, что бред Луша – подтверждение его диагноза о глюках.
-Лечиться вам надо, ребятушки.
Ребятушки разозлились и сказали, что лечиться надо глухим. Пусть сначала серу из ушей выковыряет, а потом людей порочит. В ответ Шайт потребовал печать немедленно и даже ещё быстрее. На что Валора, отлично помнившая и «портовую шлюху», сказала: «Накося, выкуси».
Быструю и болезненную расправу предотвратила Бабиша, с гиканьем и улюлюканьем свалившись им на головы.
-Я крута? Я крута! А ещё я умею вот так! – свечкой в небо, кружась вокруг оси метлы: - И вот как могу, - пике вниз, – И-и! И вот как! – по головам с резким разворотом и остановкой.
-Миленько, - процедила Валора.
За Бабишу порадовался только Домир. Он тяжело поднял тело в воздух и полетел низенько, дополнительно ныряя вниз на каждом взмахе. Что при этом делать с руками - ногами для него так и осталось загадкой, и конечности по-прежнему болтались макаронинами.
-Надо парню менять стиль, а то кургузелом каким-то летит, - очень точно определил странный метод крылатого Луш.
-Смотрите, что ещё она может! – верещала ведьма, - Апорт!
Конец метлы раздвоился, вытянулся и схватил Домира за ногу.
- Меня Дрон научил. У них, оказывается, взвязы выращивают в горшочках, что бы мошек там всяких и комаров ловили. Только они у них маленькие, одомашненные, а здесь – дикие. Но заклятья действуют. Здорово?!- хвасталась ведьма, не обращая внимания на страдания крылатого. Тот немного потрепыхался, да и обвис вниз головой.
- -Ещё один попотикокль, только деревянный и метла, - пробормотал Луш и громче, - Здорово будет, если ты Домира отпустишь!
-А, – беспечно махнула Бабиша, - Фу!
И метла, слегка встряхнув жертву, нехотя послушалась.
Условно мягкую посадку обеспечил Шайт. Перекинул обмякшее тело через плечо:
-Лекцию о ванах придется отложить.
-Ну, как сходили? – первым делом спросил Контрос.
Бабиша закусила губу. Могла бы и сама вспомнить, что они с переговоров.
-Очень любопытно, - снизошла до ответа Валора. Она после коллективной обструкции решила вербовать сторонников и пыталась сменить гнев на милость. Но голубой внутри взбунтовался. Поэтому после любезного начала, посуровела лицом и молча, что бы не сказать гадость, пошла ужинать.
-Ты её раздражаешь, - наскочил на Контроса Дрон, - Пшел вон отсюда!
Контрос обиделся, но ещё больше разозлился на Дрона, когда услышал, как тот залебезил: «А что, ваше высотчество, рядом с вами кто теперь сядет?»
Валора припомнила прывычку грымзла хватать еду руками и чавкать.
-Горыч, - быстро ответила она, - Надо с ним переговорить.
И сразу расстроилась. Манеры Горыча были не намного приятней. И охота же набивать полный рот еды, а потом долго и громко жевать оставшимися двадцатью зубами? Но сказанного не отменишь. Особенно когда виконт громогласно объявил о решении.
-Повезло тебе, Горыч! Сегодня ты рядом с герцогиней.
Громкое фырканье от Луша:
-Не буду я никуда пересаживаться!
-И тебе, Луш, повезло. Ты следом. Миледи хочет с вами посоветоваться, - с такой завистью в голосе, что Луш, довольный, протянул:
-А-а, дворец!
Луш и сам удивился, каким образом эдакая малость - подсесть поближе к Валоре, вдруг стала значимой. Откуда, спрашивается, эти амбиции?
-А Вы, ваше превосходительство, и так рядом. Хотите, я сяду по левую руку от вас?
Шайту было все равно, но свое «законное» место не отдала Бабиша.
-И Кон сядет со мной!
-Не сяду. Я - напротив.
-О! Оппозиция, - уважил самоизгнание Луш.
Ведьма вознамерилась вточиться в оппозицию, но Шайт так уверенно сказал: «Вот и славно. Тебе хоть поговорить будет с кем. Вы ж оба теперь крылатые», что Бабиша вздохнула горько и ответила: «Конечно».
-Что за дурдом, - жаловалась она Домиру, - Мы сами придумали правила, значит, их можно менять во время игры. А все уперлись, и не меняют. Я так не играю.
И потомок офлей, с деланным сожалением ответил, что игры, кажется, уже закончились.
Валора начала издали: про культурные национальные наследия и художественный вкус, но как только Горыч попытался любезно ответить с набитым ртом, сразу перешла к делу:
-Фуфло ты нам впарил в затерянном лесу, Горыч. И это не мои слова. Цитата.
-Чья? – прошамкал Горыч. Тяжело говорить с половиной котлеты за щекой.
-Какая разница, - ответила дипломатично Валора.
-Ну, моя. А что? – верно истолковал выразительный взгляд герцогини Луш.
Горыч начал быстро жевать, потом мучительно глотать, запивая компотом. В какой-то момент подавился и натужно закашлял. Застучал сухим кулаком в грудь.
И смотреть на это было противно. «Лучше бы рядом сидел Дрон, - подумала Валора, но посмотрела на визави – грымзла и передумала , - Нет. Горыч - хорошо».
- Не успела посадить рядом с собой архитектора, как сразу угробила, - тихонько процедил Луш.
-Я уже давно хочу, - через кашель, сопли и слезы сипел Горыч, - Но не знаю, сможете вы …к-хе,к-хе…Вот сейчас…
Сухое тело комиксиста содрогалось. Валора не выдержала, подскочила, начала колотить по спине, а потом и вовсе перехватила и давлинула в районе диафрагмы так, что Горыч сначала сделался красным, а потом синим.
-Вы бы, граф, сами помогли художнику, а не камни в мой огород бросали, - не осталась в долгу герцогиня, не без тревоги поглядывая на старика. Кашель прошел, но выглядел он не ахти.
-Камни, огород… Не понял, это аграрный тезис или рекомендация по строительству? Однако, редеют наши ряды, - ехидно заметил Луш, потому что Горыч заковылял из комнаты.
-И пусть. Хоть поем нормально, - пробормотала Валора.
- Любопытно, ятровушка, - протянул Шайт, - Что такого ты сказала нашему уважаемому во всех отношениях архитектору и, не побоюсь этого слова - баронету, что он сначала чуть не загнулся, а потом слинял. Нам, между прочим, его завтра вести на согласование в ведомство. Или нести?
Валора не сразу нашлась, как ответить. Хотела промолчать, памятуя о недавнем скандале, что б не нарываться на очередной бойкот и низложение. Но тут же услужливо всплыло воспоминание.
Она была глупа, молода и обижена на семью. И вдруг нарисовался кавалер – главарь какой-то кучки юных идиотов, или как они себя называли – банды. Лихие были деньки, что и говорить, горячие. Пока кавалер не приволок себе новую игрушку. Тоже глупую, молодую, но в отличие от Валоры, наглую. Сверженная Валора некоторое время размышляла, стоит ли ей сражаться за место под солнцем, то есть в кровати, или уступить? Но так вяло и безразлично это делала, что папашина операция по спасению дочки пришлась весьма кстати.
Передернула плечиками, нахамила бывшему и красиво ушла. Думала, отряхнулась, ан нет. Прорезался внутренний голос и без устали напоминал, что ушла, может, и красиво, да только на самом деле – струсила и сбежала. Не будь своевременной папашкиной заботы, закончилась бы карьера где-нибудь на помойке, на самом дне жизни. «Хрен, - возражала Валора, - Не было бы такого»! Но внутренний голос, ехидненько так: «Ага, конечно, ну-ну».
И сейчас напомнил: «Вот тебе очередное испытание. Валяй, доказывай». Да и голубой внутри взбыкнул: гецогиня ты или кто?
- Я хоть что-то делаю, а вы (выпукло так - ВЫ), дорогой деверь, вообще ни на что не способны.
Но в этот день полемикам не суждено было перерождаться в мордобой, постоянно кто-то мешал: то Бабиша с метлой, то Горыч с папирусами.
-А бумаги не нашлось?
-Бумага тленна, папирусы – вечны, - многозначительно сказал Горыч, - Мне уже которую ночь сняться сны.
-Неужели? Странно. Сны. Так неожиданно, - не мог остановиться Луш. Затем стало неловко. Горыч тут причем? Это ж их с Валорой терки. В качестве извинения помог художнику развесить творения по стенам.
Горыч, казалось, не заметил ни хамства Луша, ни последующих извинений. Он рассказывал.
Получалось, что пока все смотрели свои интересные, глубокие, но малоинформативные сны, он каждую ночь летал по незнакомой местности. Была та земля холмистой и редколесной. Маршрут был до отвращения однообразен. Куда бы он ни поворачивал, постоянно выносило к этому мрачному на первый взгляд, но невероятно красивому зданию. Стиль был ему неизвестен, но название пришло само:
-Я назвал это Горытикой, - раскинул руки художник.
Что бы нарушить почтительное молчание, Валора рассеяно спросила, почему именно «Горытикой»?
-Понятия не имею, - признался Горыч, - Но ведь стол кто-то назвал столом, и ни у кого вопросов по этому поводу не возникало. У всего должно быть название. Это – Горытика.
-А, по-моему, это очевидно. Манией величия попахивает, - снова стал противным Луш. Хотя, возможно, это была зависть.
Все выползли из-за стола и уставились на рисунки.
Лес шпилей и островерхих башен с нервюрными ажурными сводами, опирающимися на спиральные колонны или столбы, собранные в пучок бабочкой, перевитые - переплетенные паутиной аркой, опор и балок. Высокие витражи стрельчатых окон были разделены хрупкими на вид вертикальными ребрами, а по второму и третьему ярусу – аркбутанами, обеспечивающими распор нервюрам. Аркбутаны упирались одним концом в стены, а другим в контрфорсы с пинаклями. Величественные порталы уходили перспективой куда-то в глубь….
Пауза была такой длинной, что Горыч забеспокоился:
-Не нравится?
-Охренеть, - не без горечи в голосе ответил Луш. Он – эстет. Он – лучший. Он этого подмастерье ни в грош не ставил. А старикашка взял да утер нос.
-Очень красиво, - согласилась Бабиша.
-Но мы это вряд-ли осилим, - подвел итог Шайт, - Не в этой жизни.
Валора скривилась. Вот значит как! То им Горыч бездарь, который ничего родить не может, а то «мы этого не построим». В конце-то концов, если коггеванские архитекторы будут довольны, так и говорить не о чем. Глаза бояться, а руки делают. И пусть только попробуют вместо рук «сделать ноги»!
Художник тоже уперся – делайте ему Горытику, и всё тут.
-Думаешь. Мы не понимаем, зачем тебе эта Горытика нужна? На чужом горбу решил в вечность въехать? ГОРЫч – ГОРЫтика. Мог бы что-нибудь и поблагозвучней придумать.
Сложность спора заключалась в том, что комиксист не отбивался и не оправдывался. Сидел себе с гнусной ухмылкой, прикрыв веки устало. Сделал, мол, всё что мог, теперь ваша очередь творить.
-Хотя бы упрости, - наседал Луш, - Вот зачем эти башенки?
Горыч приоткрыл один глаз.
- Пинакли пригружают и усиливают аркбутаны.
-И шпили – долой – командовал Шайт, - Прямые углы, плоские стены. На этих штуках…
Горыч снова приоткрыл глаз:
- Контрфорсы.
-На контрфорсах вместо луковиц - огневые точки. Поставим там гигантские аркебузы-огнеметы…. Я не представляю, как из четырех углов можно такое строить? Здесь не меньше восьми опорных точек.
-Сто двенадцать, - уточнил Горыч, - Но ведь можно переходить с места на место.
Мадам Пай разогнала всех по спальням, сказав, что утром всё видится четче.
Беспарольный доступ с ребусами и шарадами.
Марш чуть не плакал, отдавая золото. В этом они с продавцом-орком были солидарны, хотя цели преследовали и разные. Лишь строгий приказ пани Найчики заставил зав.хоза раскошелиться. Они ещё торговались, а разбойники пошли на штурм. Но продавец был спокоен и невозмутим, как жаба. Из этого Матилулу сделала вывод, что он вполне уверен в крепости стен. Или глуп и жаден бесконечно. В любом случае, воинственные крики за окном заставили Марша заткнуться и достать золото.
Ход был из магазинной нычки.
-Беспарольный, два часа пять минут, - буркнул продавец и закрыл стену.
Шарм согласно закивал головой. Но что именно это значит, Матилулу выяснила только метров через триста, когда они уперлись в стену.
-Если беспарольный, то надо только подобрать ключ, - радостно сообщил Шарм, - Хотя с запароленными легче. Всегда знаешь, как открыть. А тут выясняй алгоритм, ищи дверь.
Он уже ощупывал стену и настойчиво рекомендовал другим делать тоже самое, потому что время не резиновое. На вопрос, при чем здесь время, объяснил, что орочьи ходы имеют тенденцию затягиваться.
-У нас два часа на поиск ключа. И пять минут.
-А что будет потом? – осторожно поинтересовалась ашур. Ей отчего-то казалось, что ничего хорошего. И как она была права!
-Мы же где-то в пространстве, но не знаем где. Может в воздухе, может, под землей. Пространство схлопнется, и всё.
Харон сказал, что не готов к такому повороту событий, так что лучше вернуться и отдаться в руки авгуров-людоедов.
-Хоть какой-то шанс выжить!
-Из-за тебя, скотина, мы тут оказались, - напомнила неделикатная Матилулу.
Марш печально сказал, что себя ему не жалко, а вот другие… молодые… пани Найчика…и сморщился. Но начальница была безмятежна:
-Что же вы паникуете? Сейчас Треник быстро что-нибудь придумает.
И хотя младший советник робко отнекивался, ссылаясь на недавнюю травму, рекомендовала не прибедняться и засучить рукава. Они стояли и вежливо препирались. Через каждое слово сыпали «пожалуйста», «я, конечно, извиняюсь» и «не соблаговолите ли».
- Уже и не знаю, у кого из них травма, - жаловалась Матилулу Шарму. Но тот сказал, что не мешают, и славно. Матилулу не совсем поняла, что в этом «славного». Что бы скоротать два часа, пошла исследовать пройденный путь.
На них медленно, но уверенно надвигалась такая же стена, около которой колдовал Шарм.
-Где твой выход? – трясла Матилулу Треника.
-Там, - ткнул пальцем в небо, точнее в потолок ошарашенный младший советник.
-Правильно, - подтвердил Шарм, - Там я ещё не искал.
Взгромоздился на Харона и миллиметр за милиметром сканировал. А когда ход зарос ещё метров на сто, довольно сказал: «Нашел». И в потолке явно прорезался ромб, разделенный на два треугольника. В одном - рисунок, в другом - пустое поле и куча букв внизу .
-Тут какая-то фигня… «В» – большая, а «тра» - маленькая.
-Трав…а, - предложил Марш.
-Сначала большая «В»? - уточнил Треник, - Тогда «заВтра». Детская шарада.
Шарм набрал. Добольно прокричал «О, да», и растерянно добавил:
-Это не всё…. Вот сука, тройную защиту поставил. Ладно, читаю.
Первое слово над чайником тает
Второе - у папы растет под губой
А целом же…
-Над чем? – уточнил Харон.
- Чайником…
-Облако. А под носом – губа. Облакогуба. Странное слово.
- Пар - усы.., - наморщила лоб Найчика, - Парус.
И, довольная, согласилась, что загадки, действительно, детские.
-Последняя. Слушайте. Перед мостом стоят четверо с одним фонарем на всех. Мост ветхий и по нему могут пройти только два человека. Передавать и перебрасывать фонарь нельзя. Сколько времени потребуется на переправу, если первый переходит мост за одну минуту, второй – за две, третий – за пять, а четвертый – за десять? Складываем.
- Восемнадцать, - быстро сказал Харон, но затем поправился, - Один, два, пять и десять. Восемнадцать!
-Ерунда, - возразила Матилулу, - Фонарь перебрасывать нельзя? Кому-то нужно возвращаться.
-Если носит самый быстрый, то два и один, пять и один, десять и один и ещё минута, быстро сложил Треник.
-Ещё раз ерунда. И на кой первому делать последнюю ходку? – не согласилась Матилулу.
-Для отчетности. И вообще с чего это четвертый так тянулся, целых десять минут?
-Потому что это прадед. Старый дряхлый прадед, - предположил Шарм. Он начал загибать пальцы, - Прадед – десять, дед – пять…
- Шустрый дедушка. А второй - малыш. Быстрый, но не очень. У него же ноги короткие. Если папаша, номер один, перенесет малыша - одна минута. Возвращается – одна минута. Забирает резвого дедушку – пять минут. Малыш в истерике, отец остался с ним. Дед идет с фонарем за прадедом. Пять минут. Сколько у меня получилось? – жалобно спросил он Шарма, потому что запутался.
-Пока двенадцать, - проникся расчетами Харон.
-Они перебредают на другую сторону. Ещё десять. Итого – двадцать два.
-Дед вполне мог посидеть с внучком. Так что набирай девятнадцать.
-У меня тоже девятнадцать получилось, – призналась Найчика, - Тот, который за минуту, на ту сторону переходит со всеми. Значит: все тихоходы – это два плюс пять пляс десять. Получаем семнадцать. Самый быстрый возвращает фонарь на другую сторону и ходит со всеми. Прибавляем ещё два. Две дополнительные ходки – две минуты. Итого – девятнадцать.
-Семнадцать, - сказал Марш.
-Совсем ерунда, - возразила Матилулу. Ей понравилось, что её ответ совпал с пани Найчикиным:
-Набирай девятнадцать.
-Не вздумай, - запретил Марш.
Шарм растерялся. Логика Найчики была простой и понятной, но отец….
-Мне кажется, - робко начал он, - Девятнадцать – правильный ответ.
- Неправильный.
Харон требовал придти к скорейшему консенсусу, так как его ужу поджимало.
-Треник?
-Я согласен с Маршем, - быстро сказал он.
-Почему?
-Он же профессор математики. А вы кто? Семнадцать!
-Ты даже не считал!
-Считал, но вам ответ не понравился. Поэтому – семнадцать.
-Мы можем ошибиться? - на всякий случай спросила Найчика. Места у них осталось метра три.
-Да. Замок выдаст другую задачу. Но до этого не дойдет…. Не должно.
Харон рявкнул, что раз младший советник сказал семнадцать, так пусть будет семнадцать:
-Меньше всё равно никто не предложил, а я уже крылья распахнуть не могу.
Шарм решился. 17.
Потолок зарябил, и Шарм прямо с крупа пегаса сиганул сквозь весьма ловко. Следом на скейте - Треник. За ними - Харон, разметав всех по оставшемуся узкому коридору.
-Скотина! – крикнула ему Матилулу.
Марш и Найчика на ковре под критичным острым углом к горизонту взмыли вверх, крикнув на прощанье что-то про «поспешай».
Места и времени не хватало даже на крутой подъем. Ей показалось, что процесс зарастания пространства ускорился. Пытаясь сохранить самообладание, поднималась Матилулу совершенно вертикально, с трудом удерживая баланс летающий доски строго параллельно горизонту. Больше всего хотелось задрать нос скейта и дать газу, но по опыту знала, такие маневры часто приводят к самопроизвольной петле в верхней точке. Даже самые оптимистичные прикидки показывали, что существует реальная возможность застрять при выполнении сальто, так как времени на переворот не хватало.
И всё-таки, как только плечи оказалась над поверхностью, нервы не выдержали. Ширины щели оставалось на ширину плеч! Ноги резко подтянула к груди и газанула.
Скейт отозвался радостным «У-ух», чиркнул по бортику выхода, и завернул петлю.
Пропахав телом небольшую борозду, упала удачно: лицом к затягивающейся щели. Осмысливала происходящее, глядя как лаз с тихим шипением затянулся окончатель.
-Офонареть! Спасибо (Харону), но можно было не лягать, а просто столкнуть!
Пегас возразил, что нельзя, потому что кувыркаться начала низко:
-Успевал только задней ногой.
Они сидели на лужайке. Вокруг пятачка сочной зеленой травы простиралась пустыня. Как объяснил Шарм, пустыня не совсем то чем кажется. Это беспределье, в котором теряешься навсегда. Говорят, она обитаема, но проверить слухи никто и не рискнул. Вернее, были смельчаки, но чем закончились их героические походы, никто не знал.
Идти нужно исключительно через зеленые ворота к конечной цели- синим воротам, и дорога эта не такая простая, какой кажется.
- Весь путь как бы поделен на части. Проходим одну до зеленой зоны. Там будут новые зеленые ворота – направления. А конечный пункт будем видеть всегда. Ничего сложного, когда знаешь алгоритм ловушек.
-Хорошо, когда все просто, - порадовалась пани Найчика.
-У нас уже был простой беспарольный ключ, – скептически напомнила Матилулу. – Мы знаем, как пройти?
-Нет, - стушевался Шарм, но тут же просветлел, - Зато поляна никуда не денется и не исчезнет. У нас вагон времени для обследований.
-Гениально, - восхитился Треник.
-Идиоты, - устало опустилась на траву Матилулу.
Найчика присела рядом ив полголоса устроила выволочку, что в последнее время спецагент слишком много ругалась и всех подряд обзывала, а это создает плохой микроклимат в команде.
Не было у Матилулу желания нотации выслушивать, пусть даже пани Найчика - начальница и право имеет. Решила отвлечь:
-Марш! А почему все-таки семнадцать? Мы уже поняли, что твой ответ правильный, но все-таки? Объясни.
Марш распушил усы, приосанился и сказал, что он исходил из того, что необходимо вычислить минимальное время прохождения. Предположив, что третий и четвертый пойдут вместе, сократил пять минут. И что остается? Двухминутный пройдет по мосту трижды, из них два раза с одноминутным, так что первый только раз перенесет фонарь один…
Под убаюкивающее бормотание Марша глаза Матилулу слипались. Она ещё вяло подумала, что и обед не наступил, а её уже в сон клонит. Странно это.
Худ. Совет, гости и куратор.
Утро началось со скандала: пропали два папируса, один из которых был очень нужным планом.
-Это Тики! – возмущался Горыч, - Только он мог спереть. Для него нет закрытых дверей.
-На фиг ему твой папирус. У него свой гриб есть! – защищал питомца Домир.
И всё же за ночь все стали несколько терпимее друг к другу. Даже пришли к некоторому согласию. Так как рисунков некомплект, то Валора, Горыч, Луш и Домир отправятся к коггеванам похвастаться Горытикой, потому что она красивая, и уговорят их НЕ делать её, потому что … рисунки пропали. Шайт и Контрос потренируются в боевой магии, ведь война на носу. Дрон и Бабиша займутся поиском площадки для строительства (плоские стены с бойницами и прямые углы!)на всякий случай, и погоняют метлу.
Шайт умел убеждать. И не угрожал совершенно, но так проникновенно клал на плечо руку, понижал голос, что хотелось соглашать во всем. Собственно он-то и уговорил Горыча вернуться к первоначальному варианту.
-Но с элементами Горытики, - настаивал Горыч.
-Конечно с элементами, - соглашался бывший лорд-маг, - И чем меньше этих элементов, тем лучше.
-Я немного окунусь перед миссией, - сказала Валора.
Это был тактический ход! Делегация вынуждена будет её ждать. А избитая истина гласит «главного всегда ждут». Долгое ожидание покажет, кто есть кто.
Она медленно и грациозно встала. Повела рукой: «Без охраны», потому что Контрос тоже подскочил, а прощать его так быстро она не собиралась.
-Как же совсем без охраны, - не одобрил Дрон.
-А кого бояться? - беспечно пожала плечами герцогиня. И предложила грымзлу её сопровождать. Ещё один мудрый ход. Теперь не только её будет ждать делегация, но и Бабиша напарника.
Валора грациозно поднялась, чуть потянулась. Не откровенно, а слегка, что бы чуть подчеркнуть формы.
Бабиша перехватила взгляд Контроса и скуксилась. Она-то думала, что парень переболел, успокоился. Когда они вчера вместе укрощали метлу, она уже надеялась на взаимность, а тут вон какое дело. Взгляд Контроса был спокойным и даже уверенным, но пустым. Не таким пустым, как ящик комода, когда можно положить туда что угодно, а как ящик, в котором так много чужих вещей, что свою засунуть не представлялось возможным.
-Ты лучше, - сказал Бабише на ушко Луш.
-Чем? – не поднимая глаз, поинтересовалась ведьма. Ей очень хотелось слышать о себе много-много хорошего.
-Всем, - ответил Луш, а про себя подумал, что пора бы девчонке научиться принимать комплементы, как есть, без уточнения. А то ставит людей в неловкое положение дополнительными вопросами.
Валора к тому времени доплыла до полога, совершенно неестественным образом прогнулась, одновременно раздрапировывая тунику, эффектно откинула полог и завизжала. Дрон подскочил, выглянул и охнул:
-Весь берег в муравьях! Спасайся, кто может.
- Да, - подтвердила мадам Пай, - К вам гости. Давно ждут. Чего орать-то?
Их величество запунцовело, но окончательно успокоилась, когда в комнату заглянули три дорохована.
-Мы рас-с-смотрели ваш дворец, - с порога протрещали они.
-???
-Часа четыре ж-ждем-с-с, но хозяйка сказала, что у вас дифференц-с-сированные с-сутки.
-Что ж вы в дверях, - подхватилась Валора, - Проходите.
-Ваш-ше величес-ство, - протрещали дорохованы, бочком придвигаясь к рисункам.
Они прошлись усиками по ним и возбужденно проскрипели:
-Он ещё лучш-ше, ч-щем мы представляли. Наш-ш департмант-с-с арх-с-хитектуры с-согласен, как с концепцией, так и функц-с-сионалом. Когда вы с-сможете прис-ступить-с? Вам будет оказано с-самое вс-сеобъемлющ-шее с-содейс-ствие.
Тут вдруг подхватился Горыч.
-Ворюги, - без всякого перехода заверещал он, - Мерзавцы! Верните план!
-Автор, - с максимальным почтением сообщила Валора, - Но вы бы действительно, вернули.
Хотя у ваннов что-то прочитать на лице сложно, тем не менее, были они смущены:
-Из-с-свините. Наш проф-ес-сор был так возбужд-ж-жден, что увы, с-съел…
-Профессор сожрал мой шедевр? - не поверил собственным ушам Горыч.
-Нам оч-ш-ень ж-жжаль, но ты во-с-становим.
-Вот это я понимаю сила искусства, - обронил Луш.
Шайт – поклонник плоских стен и бойниц, уточнил, ванны собираются возводить исключительно «Горытику» или можно рассчитывать на строительство иных фортификационных сооружений.
-Дф-форетс-с. Дф-воретс-с, - огорчили его дорохованы.
-А если завтра война?
-Дф-форетс-с.
Горыч ликовал: «Им понравилась Горытика! Они только Горытику хотят!»
-Мы поняли уже, - мрачно сказал Луш, - Гаси улыбку. Для начала надо крысу найти.
-Зачем? - деловито спросил Дрон, - Как крыса поможет? Она убедит их не делать Горытику?
Луш ответил, что крыса – это не только ценный мех и сто пятьдесят грамм низкокалорийного мяса, но и тварь, которая передает рисунки врагу в лице подрядчиков – коггеванов.
-У нас завелась крыса, и она одна из нас.
Все посмотрели на мадам Пай.
-Господа, - лучезарно улыбнулась Валора дорохованам, - Аудиенция окончена. Нам тут посовещаться надо, так что выметайтесь на улицу. То есть подождите снаружи, а мы скоро к вам присоединимся.
Мадам Пай была невозмутима и недосягаема.
-Что вы во мне дыру высверливаете? Это не я.
Шайт хмыкнул.
-Это куратор, - мадам Пай хмыкнула почище огра.
Куратор, о котором все благополучно забыли, активировался преждевременно. Что его спровоцировало – непонятно, но теперь не жди ничего хорошего. Возможно, если бы практиканты не были болванами и хоть что-то возводили, то этого бы не произошло. Однако раз бригада по сию пору дурака валяет, то куратор пытается безотчетно стимулировать процесс. И бесполезно его искать даже в самих себе. Он затаился за цветовым маркером, и сознательному определению не подлежит.
Дрон сказал, что это как посмотреть. На что Шайт ответил, что пока неизвестно, кто из них кто, но грымзл когда-нибудь зубов лишится. Бабиша добавила, что куратором вполне может оказаться женщина. И Валора подхватила, что ведьмы для этого самые подходящие.
-А ещё, - перебила всех мадам Пай, - Через половину половины срока, куратор может начать убирать акцепторов.
Луш уточнил, правильно ли он понял, что кто-то из бригады, сам того не подозревая, может темной ночкой взять и грохнуть кого-нибудь из братьев-строителей?
-Практика перестает быть томной. Хорошо, если куратор – Я, а так – прощай карьера модельера?
Шайт попер на Валору:
-Верни печать, шмара.
Герцогиня перепугалась. Даже голубой внутри скукожился. Но от страха обнаглела ещё больше:
-Попробуй, возьми, урод. Вот теперь точно не отдам. Я её надежно спрятала. Валяй, убивай.
Они закружили вокруг стола. Следует сказать, что в отличие от лачуги в Затерянном лесу, столовая была круглой комнатой, и стол – круглый, так что кружить было удобно. Но это не могло продолжаться вечность.
Контрос преградил огру путь:
-Не смей.
И от него не удалось отмахнуться. Мальчишка явно прибавил в силе и в магии. Выучили на свою голову!
- Я, Домир, Горыч и Луш – разделила Валора команду на магов и немагов, – Самые незащищенные.
-Потому что бесполезные, - рыкнул Шайт.
Контрос сказал, что будет охранять Валору по ночам.
-Буду спать под дверью.
И Валора согласилась. Более того, приказала, что бы спал в комнате.
-Если Кон – куратор, ему проще будет до тебя добраться, - быстро вставила Бабиша. Нет, надо же было такое удумать - Контрос и старуха в одной комнате!
-И я с вами, - быстро натряхнулся в компанию Домир, - И Горыча возьмем.
-А давайте спать все вместе, - подхватил Луш.
Домир выпятил подбородок. Академикам, между прочим, тоже нужна охрана, поэтому не за чем ерничать.
Контрос не хотел охранять всех. У Домира на крайний случай был Тики, а у герцогини – только он. Шайт согласился, что герцогиню охранять надо, потому что если её не пришибет куратор, то он с удовольствием сделает это сам ближайшей ночью. Бабиша вызвалась помогать.
Как-то снова все очень скоро переругались вдрызг. Устали. Расселись по местам.
-Теперь, когда мы знаем, как друг друга не любим, давайте уже решать что-то со стройкой, - прервала тягостное молчание Валора, - Раз есть надежда, что когда мы начнем, куратор успокоится. И если на то пошло, то я, оказывается, чуть-чуть могу колдовать. Случайно выяснилось. Шайт?
Бывший лорд-маг нехотя признался, что у него проблема исключительно с воображением. Ну не может он представить угол, который надо выводить. То есть вообще не может представить, как эти картинки можно превратить в объем. Плоские стены – да, а вся эта Горытика – бред.
-Я попробую специально для тебя прорисовать твою часть, если скажешь, какая из частей – твоя, - предложил Горыч.
Шайт упрямо стоял на своём - лес финтифлюшек воссоздать из памяти невозможно. Об этом он как авторитетный маг предупреждал.