*** Воспоминания графини Моники.
Нередко, оставаясь наедине с собой, спрашивала себя, счастлива я? Как бы сложилась моя жизнь “там”, куда, возможно, больше никогда не попаду. Сравнивала свою нынешнюю жизнь здесь, в поезде, с той, в которой когда-то жила. Я выросла в старинной аристократической семье. В жилах моих родителей текла королевская кровь. Мы были сказочно богаты. Родителя наняли мне хороших учителей и воспитателей. Мне дали хорошее воспитание и образование. Знаю несколько европейских языков, философию, физику, экономику, отлично владею математикой. Умею шить и вязать. Родители приучили меня вести домашнее хозяйство. Когда я вышла замуж, была счастлива. Наше общее с мужем богатство было значительным, и мы никогда не считали деньги. Вместе с мужем я прожила всего неделю. Через неделю после свадьбы муж наметил свадебное путешествие на туристическом поезде, который выходил накануне Нового 1904 года. Но получилось так, что мужа срочно вызвали по служебным обстоятельствам, и мы договорились, что встретимся в Париже, во время остановки поезда. Поэтому до Рима мы доехали вместе, а муж срочно выехал в Париж. Когда поезд отошёл от римского перрона, я не знала, что свою семью, маму и папу, братьев и сестёр, мужа я больше никогда не увижу. Для них я исчезну навсегда. Я не знала, что в моей жизни появится мужчина, английский газетчик, репортёр, Джон Сайрус. Когда я впервые увидела его в окне поезда, не поверила, что кто-то на ходу поезда мог войти ко мне. Никакого испуга у меня не было. Джон деликатно попросил разрешения войти в купе – поезд двигался, а Джон висел на подножке, держась за поручни. Я лежала на постели и читала газету, которую купила в Риме. Я услышала стук по стеклу окна и посмотрела, кто бы это мог быть. Я открыла двери, и он вошёл непринуждённо, словно сам хотел попасть в этот поезд. Наш разговор также начался непринуждённо, словно мы давно были знакомы. Джон понравился мне с первого взгляда. В нём что-то такое бесовское, притягивающее женщину к нему. А, может быть, мне очень хотелось иметь такого мужчину.
Когда Джон сказал, что наш поезд превратился в призрак, в душе я рассмеялась, но на сердце остался неприятный осадок. Он всё пытался меня напугать. Как я вначале подумала. Он вызвал стюарда и попросил принести два ящика коньяка “Мартини”. Я пошутила, что он выпивоха. Но когда я прочитала его командировочное предписание и итальянскую газету, датированную маем 1905 года, мне стало не по себе. Я испугалась. И чтобы заглушить тревогу, я попросила налить мне коньяк. Мы долго разговаривали. Джон сказал, что он устал и ляжет на свою постель, я подумала, что скажет муж, когда увидит Джона на своём месте. Я ещё надеялась, что Джон пошутил со мной. Когда я ложилась спать, напросилась в постель к Джону. Он был неописуем. Он возбуждал меня. Во мне всё напряглось, я дрожала от нетерпения овладеть им. Его фаллос хотел меня, он дрожал и гудел и в то же время влёк меня. Он как бы говорил: “Вот я, бери меня, я твой”. И я взяла его. Он вошёл в меня, я чувствовала его так ясно, что он находится во мне и сейчас. Это такое непередаваемое чувство обладать Джоном! Я целовала его, стонала от страсти. С каждым оргазмом я хотела ещё и ещё. Такого со мной ещё не было никогда. Я словно сошла с ума. Это что-то необъяснимое. Неужели это и есть любовь. Такого с мужем у меня не было.
Позже, когда Джон рассказывал про Пространство и Время, про неизвестные летающие объекты, экстрасенсов и знахарей, я сказала, что они еретики и колдуны. Он сказал мне, что они хорошие люди и лечат людей без денег. Ещё я спросила, не колдун ли он сам, не заколдовал ли он меня и завлёк к себе в постель. Джон сказал, что нет. Просто я здоровая женщина и у меня есть потребность иметь мужчину. Эта тяга привела меня к нему в постель.
Интересно, как бы я жила там? Ходила бы на светские балы, гуляла бы, выгуливая лошадь. Много бы читала, у нас была хорошая библиотека, следила бы за прислугой. Работы бы я не знала. Я тратила бы деньги. Спору нет, эта лёгкая и беззаботная жизнь мне скоро бы надоела. Чтобы я ещё делала? Такая жизнь мне скоро бы надоела. Что я имею здесь? Прежде всего, Джона, его жгучую и страстную любовь. Ещё имею маленького Франсуа. Здесь я познала, что человек – это маленькая пылинка в неохватном Пространстве и Времени. Человек не может быть царём Природы, а только одно из созданий Бога, или космического разума или жителей звёзд. Долгими вечерами, когда, казалось, нечего было делать, да и что можно делать в ограниченном пространстве вагона, мы разговаривали на многие темы. Джон обучал меня своей профессии. Человек находит своё счастье в полноценном труде, служению людям, а уж потом что останется для себя. Жить для людей – вот цель жизни каждого человека. Богат ты или нет, сказочно богат или бедняк. Богатому легче служить человеку. Бог говорит, что каждый должен служить людям. Так должен жить каждый уважающий себя человек. Но не так живут многие люди. Как жаль, что не все осознали эту простую истину. Но рано или поздно они осознают это, но могут глубоко опоздать. Чем больше отдаешь людям, тем больше получаешь сам. Редкий ребёнок даёт соседским детям что имеет. Поэтому детей нужно воспитывать жить для других. Здесь в нашем поезде обречённые на наказание пассажиры смогли понять эту аксиому. И, если бы не это наказание и эти условия, они не смогли бы понять.
Здесь, благодаря Джону, я освоила профессию журналиста. Совершенствованием своей личности, обучению и самообучению стала детским писателем. Сначала я придумывала сказки для маленького сына, которого мы назвали Франсуа. Потом стала записывать, а вечерами читала их Джону. Сейчас я занялась фантастическим романом об атлантах. Скорее всего, нельзя сказать “фантастическим”, потому что я видела Атлантиду, разговаривала с атлантами. Когда-то Джон рассказывал мне легенду об Атлантиде. Сейчас я знаю, что легенды остаются. Они повествуют о действительно имевших место событиях. Легенда - не вымысел, а правда. Только о крупных событиях, произошедших в жизни той или иной цивилизации, имеют право остаться живыми. Когда стала работать в Совете, я была далеко не той, чем сейчас, хотя по нашему календарю прошло около года. Я видела, как работа меняла бывших аристократов, привыкших потреблять, не создавая ничего хотя бы элементарного дела. Некоторые из них стали замечательными мастерами – одни модельерами, другие ювелирами, третьи создавали новые модели обуви и шили её, третью художниками. Куда уходила продукция, которую создавали пассажиры, никто не знает. Но готовую продукцию забирали и взамен оставляли сырье. Сейчас наш поезд идёт по огромной территории Атлантиды. Поезд движется так же бесшумно, без стука колёс. Джон сказал, что если верить легендам сейчас мы отстоим от нашего времени 5 – 6 миллионов лет. Однажды поезд сделал короткую остановку, и мы познакомились с некоторыми из них. Жители Атлантиды высокие, красивые, стройные и добрые люди. Это было на третьем тысячелетии развития Атлантиды. У них высокоразвитая техника. Машины умеют летать по небу, но эта техника отличается от нашей. В той жизни папа возил меня на поле, где летали аэропланы. Я видела совсем другие аэропланы. Аэропланы атлантов не имеют крыльев, нет винтов и человека, сидящего в аэроплане не видно. Атланты говорили, что они умеют управлять погодой.
Моё невольное свадебное путешествие, дало ли оно что-нибудь для меня? Дало. Конечно, дало! Мне пришлось узнать, что я, дочь сказочно богатых людей стала совершенно другой. Тогда я было молоденькой и наивной девочкой. Я не успела осознать себя женщиной и вдруг… попала в такую ситуацию. Так начался мой жизненный путь. Джон стал учить меня всему, что знал сам. Я, как лакмусовая бумажка, впитывала в себя всё, о чём он рассказывал. Рассказывал так просто и понятно, что не понять было нельзя. Если из меня и получился газетчик и потом писатель, то это заслуга Джона. Он учил меня писать простым и доходчивым языком. Он говорил, что каждый пишущий человек имеет право писать простым устным языком. Никто, даже самый умный и считающий себя светилом в литературе не имеет право диктовать другим, как нужно писать. Почему он возомнил себя светилом в литературе. Да, я согласно, что писать нужно проще, доходчивей. Писать так, чтобы люди смеялись ад смешным или плакали, сопереживая с героями, если это горько и плохо. Джон учил меня быть самой собой, не подстраиваться под людей. “В твоих глазах, Моника, - сказал он, есть что-то такое, что притягивает к тебе людей”.
Сейчас я чувствую себя взрослой и умудрённой жизнью женщиной. Вскоре я почувствовала, что беременна. Неужели и мне посчастливится стать мамой? Это невероятно, что в пропавшем поезде появится ещё одна жизнь! Ребёнок ещё не появился. Но уже давал знать, что существует. Когда я села в предназначенное нам купе, я увидела, что помимо взрослых спальных мест есть ещё одно детское. Я не думала об этом, полагая, что такое место есть и в других купе. Почему я, невиновная, оказалась в этом поезде – призраке? Высказала свои сомнения Джону, он сказал, что так было угодно Богу. Значит, мы созданы друг для друга. У нас большая разница в годах. Когда мы познакомились, Джону было сорок пять лет, мне девятнадцать. Внешне мы не изменились. Нам пришлось рассказать отцу Викентию, покаяться. Он ответил, что, если так угодно Богу, то нам необходимо обвенчаться.
- Если поезду суждено будет вернуться в двадцатый век, то вряд ли наши родные будут живы… или, возможно, они ещё не родятся. Так что нас никто не будет ждать. После венчания мы оставили свои фамилии. Родившийся впоследствие ребёнок оставит за собой графский титул. Беременность протекала благополучно. Джон был опытным человеком и, когда пришло время мне рожать, Джон принял ребёнка. Накануне он приготовил чистые простыни, тёплую воду. Накануне родов я очень боялась их. Но Джон убедил меня, что роды пройдут хорошо, и я успокоилась. Действительно роды прошли хорошо. Во время родов Джон был занят мной, но когда родился ребёнок, Джон обнаружил комплект детского белья. Мальчика назвали Франсуа. Он очень похож на папу, Джона. Молока у меня было много. Франсуа с удовольствием сосал грудь, причмокивая губками. Иногда он засыпал, не выпуская сосок. Но стоило вытащить сосок, как он просыпался и кривился, что убрали грудь. Несколько позже Франсуа стал больше бодрствовать. Насосётся молока и смотрит своими голубенькими глазками на меня. Я выдавлю молоко ему на личико, а он широко раскрывает рот и смеётся. А я вытираю платком ему личико. Мы с великой любовью и умилением смотрели на маленького человека. За его судьбу не беспокоились. Раз ему было разрешено родиться в поезде-призраке, то он будет жить и после возвращения.
Совет руководил работой пассажиров. За прошедший год, отсчитанный нашим календарём, в поезде многое изменилось. Изменились и пассажиры. Не изменился бывший студент Петров Сергей Миронович, бежавший от правосудия, приговорившего Петрова к каторге, и помещик Ланцов Георгий Афанасьевич. Вторила ему и его жена. Петров принадлежал к обедневшей дворянской семье. После окончания гимназии в университете Петров попал под влияние революционеров “Народной воли”. Участвовал в террористических акциях против царя и высокопоставленных чиновников. Петров, чтобы замести свои следы, купил билет на туристический поезд. Мне при первом знакомстве показалось, что Петров способен на убийство любого человека, который способен встать у него на пути. Когда отец Викентий попытался остановить больное себялюбие Петрова, он с угрозами заявил:
- Я не верю, господин поп в Бога и идите Вы в пи…ду.
Джон попытался убедить Петрова в его неправильном поведении, но Петров пригрозил Джону убийством. Однажды. Когда Джон возвращался из ресторана, Петров напал на Джона. Однако, Джон сумел выбить нож из его рук. Спустя некоторое время, ночью Петров попытался проникнуть в наше купе. Джон предупредил меня, чтобы я спряталась в душевой комнате, а сам сел и стал ждать Петрова. Когда Петров открыл дверь, Джон включил свет и сказал:
- Вы полагали, господин Петров, что мы спим. Как видите, не спим. Вы не предполагали, почему я не сплю? Меня предупредили о вашем возможном приходе.
- Кто это сообщил?
- Наверное, тот, кто упрятал Вас сюда. Вы ведь никому не говорили, что собрались меня убить. А я, оказывается, знаю о вашем злом умысле. Я не пытаюсь Вам сопротивляться, и Вы ничего со мной сделать не сможете. Сейчас Вы отдадите мне свой второй нож. С этого момента Ваши руки отказываются Вам служить. Вы ничего не сможете ими делать. Как Вы будете справляться с ложкой и вилкой, это Ваши проблемы. Вам предстоит испытать голод и муки, на которые Вы обрекали свои жертвы. Идите и ждите наказание. Оно скоро последует. Прощению вы не подлежите!
Однажды мы заметили, что на территории, по которой шёл наш поезд, царствуют зло и насилие, грабежи и убийства. Людей превращали в скот, который содержали в специальных загонах. Это была та же территории Атлантиды, словно мы стояли неподвижно, хотя поезд двигался. Но время, как сказал Джон, повернуло вспять.
- Это уже хорошо, Что господь Бог решил нас вернуть. Но в начало или конец века, мы не знаем. Это можем узнать, когда вернёмся.
Территория, по которой двигался наш поезд, была покрыта действующими вулканами, но от извержения горы не росли. И магма разливалась в округе. Наконец, мы заметили, что с небес на нас несётся огромный метеорит. Нас обуял ужас. Но что такое смерть, если мы уже были покойниками для родных?
Поезд, как на грех остановился, и мы вышли из поезда. Внезапно на небольшом расстоянии от поезда на высоте двадцати метров появилось огромное продолговатое тело, на борту которого было написано “Чайка 3009. Россия”. Снизу открылся люк и в свободном полёте вышли два человека в оранжевых костюмах. Один из них на английском языке поприветствовал нас и потом спросил:
- Господа, Ваш поезд отправился в путешествие из города Рим? В каком году, если не секрет?
- В конце декабря 1903 года.
- А как Вы оказались здесь, в Атлантиде? Да ещё в далёком прошлом времени.
- Если бы мы сами знали. В поезде почти все преступники, которые подверглись такому наказанию. А Вы сами как оказались здесь? Из какого Вы века?
- Мы россияне из третьего тысячелетия. Наша Родина Росси. Люди третьего тысячелетия научились путешествовать в прошлых и будущих веках. Они овладели временем. Желаем Вам вернуться в свое время!
Люди вошли в корабль, и он исчез в небе. Мы вошли в поезд. Только Ланцов с супругой и Петров остались стоять неподвижно на том же месте, где остановились. Они делали попытки войти в поезд, но это им не удалось. Поезд тронулся, а мы смотрели, как подошедшая колона людей, охраняемая конвоирами, вобрала наших пассажиров. Их кнутами били по спине, лицу, рука и ногам. Потом конвоиры втолкнули их в колону, и колона пошла дальше. А мы продолжали свой путь дальше. Оставшиеся пассажиры с облегчением вздохнули, они поняли, что их господь Бог простил.
Падающий метеорит прошёл сквозь поезд и взорвался с огромной силой. Камни полетели по сторонам и вверх. Падая, как и метеорит, они проходили сквозь поезд, не задевая его. Словно наш поезд-призрак и территория Атлантиды не пересекались в одном времени. Огромный взрыв расколол землю, появились трещины, и в них накатилась огромная волна морской воды. Раздался ещё один взрыв. Камни застучали по вагону, и мы почувствовали, как колёса вагона застучали по рельсам. Джон закричал:
- Моника, быстрее собирайся сама и Франсуа! Мы вернулись в своё время. Город не знаком мне, но в то же время я знаю его!
Прямо перед нами появился огромный город. Вскоре поезд вошёл в городскую черту.
- Да, это же Рио де Женейро! – Воскликнул Джон. – Господи, да как же мы попали в него, минуя океан, неужели по территории Атлантиды?
Через несколько минут поезд остановился на перроне, и мы вышли из поезда. Джон схватил меня за руку и потащил как можно дальше от перрона. На перроне было много народа. Нас спрашивали, но мы никому ничего не отвечали. Потом вошли в здание вокзала, и Джон усадил меня и Франсуа на скамейку.
- Ни с кем не разговаривай, Моника. Я сейчас приду.
*** Окончание рассказа Джона Сайруса.
- Теперь, господа учёные, мы подходим к окончанию повествования. Все пассажиры, за исключением трёх русских, прощены. Да, прощены ли, это вопрос. Если мы вернулись в свой двадцатый век спустя восемьдесят пять лет, когда никого из родных у нас не осталось, вряд ли это можно назвать прощением. Кому мы нужны и кто нас помнит.
- Лично у Вас, господин Сайрус есть родственники, которые Вас помнят!
- Но у других их может не быть. Кроме того, долго ли нам осталось жить? Даже невооружённым глазом видно, что мы быстро стареем и сколько ещё проживём, одному Богу известно. Пассажиры ценой своих трудов осознали цену своих преступлений. Я не хочу говорить об их дальнейшей судьбе, они узнают её сами. То, что случилось с поездом и пассажирами, стоит того, чтобы разобраться пристальней. Это реальный факт. Мы достаточно полно и точно зафиксировали произошедшее. Вы получили полные записи, фотографии. Всё систематизировано, переплетено и на фотографии даны пояснения. Мы были свидетелями жизни атлантов двух эпох, ранней и поздней. В период ранней эпохи атланты представляли собой высоорганизованное и образованное общество, которое характери-зовалось коммунистическими законами. В позднем периоде Общество атлантов погрязло в преступ-лениях. Вот уж кого следовало отправить на перевоспитание, так они загубили не только материк, но и свою цивилизацию. Мы встретились с аэронавтами будущих веков, которые научились управлять временем, если летают из настоящего в прошлое и из прошлого в будущее. Я знаю, что придёт время, когда наши учёные откроют много новых и хороших законов, разовьют психику человека и поставят на службу ему. Ещё я знаю, что успехи и достижения придут не через зло, а через доброту и нравственность. Ежели люди забудут наш пример, то человеческое общество, наша цивилизации будет уничтожена, так же, как и цивилизация атлантов.
Помимо разума человека, который порой ведёт себя неразумно, есть ещё космический Разум.
Космический Разум иногда вмешивается в действия человека, если считает это сделать возможным. Пусть человеческое общество после детального и пристального рассмотрения нашего случая, каким бы парадоксальным он не казался, определить своё поведение, и не позволяет преступать законы честного мира. Иначе наступит всеобщая смерть.
*** Послесловие.
Прошёл год после нашей встречи с Джеки Сайрусом. Почти год я возил с собой записи, которые он оставил мне. В конце 1992 года, когда началась вакханалия с ценами, я перестал ездить в команди-ровки, так как начались неплатежи заказчиками за выполненные работы. Моя последняя команди-ровка состоялась в город Кара Булак чечено-ингушской республики. Перед отъездом в командировку я взял с собой записки, переданные мне Джеки, в надежде, что начну повесть. В одну из последних ночей перед окончанием срока командировки на первом этаже вспыхнул пожар. Времени на сборы не оказалось и жившим выше пришлось прыгать с верхних этажей. Мне повезло, что жил на втором этаже. Я успел только надеть на себя одежду. Вещи, инструмент, спецовку, командировочное удосто-верение – всё осталось в комнате гостиницы и сгорело. Поэтому мне пришлось по памяти восстанав-ливать, что я успел написать.
Джеки сообщил мне, что дед и бабучиха Моника умерли через два месяца после возвращения. Франсуа пережил родителей и скончался через три месяца после смерти родителей. Таким образом, у меня никаких доказательств происшедшего нет. Если кто пожелает узнать истину, пусть обращается в архивы Рио де Женейро.
Было ли описанное на самом деле, доказывать я не собираюсь. Можете верить, а можете не верить. Если читатель спросит меня, как я сам отношусь к написанному, то отвечу – двояко: и верю, и не верю. Верю потому, что Пространство и Время ещё не изучены в достаточном объёме, человек не открыл многих законов, верю потому, что верю в космический Разум. Я глубоко верю в то, что человек будет жить в гармонии с Природой, если будет жить по трём основным законам Природы:
- верить в космический Разум,
- уважать и бережно относиться к человеку,
- беречь Природу.
Август – сентябрь 2000 года.