Сегодня проводили в последний путь деда Павла, мужа Михайловны; она живёт в нашем подъезде на третьем этаже. После поминального обеда женщины, которые были на обеде, собрались у скамейки около подъезда. Как всегда в таких случаях жалели вдову, рассуждали о том, как ей тяжело будет одной проводить время оставшейся жизни. Правда никто не знает, сколько ей ещё отпущено Богом топтать нашу грешную землю, а возраст у Михайловны уже не малый – 74 года прожила она в трудах и заботах. Муж этот у неё второй, а первого, от которого остался сын, она похоронила лет 10 назад. Сынок вырос и уехал из родного города. Сейчас далеко, на похороны не приезжал. Есть ещё племянник, но и он не близко – живёт в другом городе. Мы, соседи, помогать конечно будем, но родственники это совсем другое. Погоревали, посочувствовали нашей соседке и разошлись по своим делам.
Прошло месяца три. Михайловна привыкала жить одна. Соседки - то Анатольевна, то Петровна, а то и я навещали её, чтоб скрасить одиночество. В последнее время у меня не было возможности забежать к вдове, всё дела, дела, и тут узнаю на вечерних посиделках на скамееч-ке, что наша Михайловна вышла замуж. Приняла она к себе пожилого мужчину на 4 года её моложе и уже три дня не выходит к скамейке – у неё медовый месяц. Вот и хорошо, подумала я, одной всё-таки плохо
.
Женское сословие не может, чтоб не обсосать любую новость со всех сторон, а уж такую – тем более. Мнения высказывались разные. Анатольевна высказалась как всегда категорично:
-На кой чёрт он ей сдался. Пьянь подзаборная, наверное, ухаживай теперь за ним.
Анатольевна, пожилая женщина, восьмой десяток разменяла, дама суровая. У неё есть только своё мнение, других не признаёт, даже если оно ошибочно. Что-либо ей доказывать - бесполезное занятие.
Петровна, тоже госпожа не первой свежести, но хорошо сохранившаяся и тщательно уха-живающая за собой, чтоб сохранить остатки былой привлекательности, мягкая, рассудительная женщина возразила ей:
-Ну, зачем так говоришь Анатольевна. Ты же не знаешь его, может он порядочный чело-век. Будут теперь приглядывать друг за другом, не молодые ведь уже. Мы что? Пришли на полчасика, и ушли, а ей одной ночь коротать,да и не только ночь. Да что говорить об этом, ты и сама это отлично знаешь. (Они обе были вдовами и жили одни.) Особенно когда бессонница и мысли всякие лезут в голову, а поговорить не с кем, некому душу открыть. Просто невыносимо. Нет соседки. Правильно она сделала, что приняла мужика.
Никто из соседей примака Михайловны не видел, а так хотелось увидеть его. После пяти дней затворничества они вместе вышли на прогулку. Держа своего избранника под руку, наша «молодая» чинно прошлась с ним вдоль подъезда. Здоровались со всеми. Я тоже поздорова-лась. Вот это сюрприз! Незнакомцем оказался старый знакомый Анатолий Арсентьевич, начальник отдела, где я когда-то работала. Воистину мир тесен! Меня он похоже не узнал, да и я его не сразу узнала – прошло ведь больше тридцати лет… /
В нашем отделе он появился неожиданно. В конце рабочего дня, зашёл наш начальник и объявил сотрудникам, что его перевели на работу в цех, а на его место уже назначили другого человека. Как он объяснил – более опытного и более делового. Так распорядился директор. Мы приуныли. К старому начальнику уже привыкли, знали все плохие и хорошие стороны, могли ориентироваться в его настроении, приспособились к его привычкам. А тут? Кто его знает, что это за птица? Начнёт придираться по пустякам, а у меня, например, характер не подарок. Может придёться искать работу в другом месте? Ладно, Галина, чего переживать раньше времени, Бог не выдаст – свинья не съест. Работу свою знаешь, работать умеешь, и какая разница какой начальник.
Нового начальника нам представил директор завода Владимир Сергеевич на следующее утро, в начале рабочего дня. Анатолий Арсентьевич, а это был он, оказался красавцем. Около 40 лет, высокий, с выправкой профессионального военного, лицо округлое, приятное, чисто выбрито. Одет был в строгий деловой костюм тёмно-синего цвета, и нежно-голубую рубашку с галстуком под цвет пиджака. Первое впечатление было хорошим, он нам всем понравился.
Начались трудовые будни. Начальником Анатолий Арсентьевич оказался не плохим; был требователен, но к мелким просчётам в работе не придирался. Время подходило к Новому году, и наш руководитель сообщил труженикам своего отдела о том, что со следующего года должна повыситься зарплата у десятерых сотрудников. Значит, четверым прибавка к зарплате не светит. Кому же не повезёт? Стали собираться не большими группками, зашушукались. Просочились сведения о том, кому посчастливило. Я оказалась в их числе. Было приятно. Но, если перефразировать известную поговорку, «не долго музыка играла, не долго в радости была». Часа в четыре по полудню меня вызвал к себе начальник. Я была в недоумении – обычно он вызывал моего руководителя группы, а тут меня. Мучаемая вопросами подошла к кабинету и осторожно постучала в дверь.
-Войдите – услышала я и вошла в кабинет.
-Присаживайтесь – Анатолий Арсентьевич показал на стул около письменного стола.
Присела на краешек стула. Жду продолжения. Оно не заставило себя долго ждать.
-Галина Евгеньевна, на вас поступило заявление, в котором изложены причины, по каким вы недостойны повышения зарплаты. Оказывается, вы занимаетесь в рабочее время разными там гаданиями по руке и на картах. Позорите честь коллектива. Что на это скажете?
Что я могла сказать? Я была ошарашена.
-Да, гадаю по руке и на картах, но только не в рабочее время, а в обеденный перерыв. Ме-ня все женщины нашего отдела просят, чтоб я им погадала, а гадание процесс долгий – за перерыв успеваю погадать только одной, иногда двум. Они сами даже очередь установили.
Начальник с интересом смотрел на меня.
-Кому это я дорогу перешла? – с трудом выдавила из себя.
-Наверно, плохое нагадали – засмеялся он.
Я собралась с духом и попросила:
-Анатолий Арсентьевич, покажите пожалуйста заявление.
-Читайте – он протянул мне лист бумаги.
Начала читать. Эх, Тоня, Тоня. Действительно я тебе плохо нагадала. Она долго уговаривала меня погадать ей, а я под разными предлогами отказывала, не лежала душа, как чувствовала. Но как-то, когда у меня было хорошее настроение, ей удалось меня уговорить. Во время гадания она спросила – будет ли она богата? – на что я ей ответила – богатой вряд ли будешь, но если что-то будет плохо лежать, то к твои рукам прилипнет. Обеспеченной будешь.
-Ты хочешь сказать, что я воровка – с возмущением воскликнула она.
-Нет, я такого тебе не сказала. Для пояснения приведу пример. Вы собрались строить дом, а не далеко от вашего участка строят девятиэтажку. Строительный материал лежит, и никто его не охраняет. Ты ведь не утерпишь, нагрузишь тележку кирпичами и увезёшь.
Ушла от меня Тоня, похоже, с обидой. Теперь точно знаю – с обидой, вот ведь как решила отыграться, такое письмо настрочила.
-Я вынужден на это письмо реагировать – прервал мои размышления голос начальника – придётся вас лишить надбавки к зарплате в следующем году. На работе не положено гаданиями заниматься.
-Лишайте – тихим голосом ответила я и повернулась к двери, чтоб выйти из кабинета.
-Подождите. Галина Евгеньевна - остановил меня Анатолий Арсентьевич - не сможете ли и мне погадать? Что было, я знаю, что есть – тоже, а вот что будет, хотелось бы знать. Скажете? – и он протянул руку, – только правду.
Преодолевая обиду, подошла к столу и взяла его руку в свою. В голове назойливо, как комар, внутренний голос твердил – не делай этого, не гадай ему, но я не послушалась.
-Что, и вы не можете удержаться от соблазна узнать своё будущее? Только я всех, кому начинаю гадать, перед гаданием предупреждаю – знать своё будущее большая ответственность, не знаешь – спокойней спишь. Гадать?
-Гадать! – решительно ответил он.
-Ну что ж, слушайте – ответила я, и повела рассказ про его жизнь. – Вы успешны, у вас очень хорошая семья, умные сыновья, обеспечены материально, но…, над вашим благополучи-ем распростёрло свои чёрные крылья большое горе. Ваша жена очень серьёзно заболеет и её не станет. Для вас её смерь будет страшным ударом, и вы этого не перенесёте и начнёте пьянство-вать, потеряете работу. Сойдётесь по пьянке с одной аферисткой и потеряете жильё. Дети перестанут с вами общаться. У них будет всё хорошо, у каждого будет хорошая семья, дети, но для них вы станете чужим.
-Что ты мелешь? – взорвался начальник – у меня не может быть ничего плохого. Я нико-гда не потеряю работу, тем более жильё. Жена молодая, здоровая женщина. Что с ней может случиться? Я сомневался, а теперь твёрдо уверен – добавки к зарплате вы не достойны. Идите, работайте.
Вот так закончился мой поход к начальству. Правильно подсказывала моя интуиция – не надо было гадать ему.
Дома, за вечерним чаем, рассказала всю эту историю мужу.
-Нашла о чём горевать – невозмутимо изрёк он – экономисты в наше время дефицит, так что о работе не переживай, найдём мы тебе её. Была бы шея – хомут найдётся.
Вскоре я перешла на работу в другую организацию. Проработала в ней до пенсии. За все эти годы наши пути с Анатолием Арсентьевичем не пересекались, и вот, надо же – встретились через столько лет.
Был он обрюзгшим, с огромным животом, передвигался медленно, с одышкой. Во время очередной прогулки вдоль дома Михайловна оставила «квартиранта», так она называла своего сожителя, одного. Ушла по каким-то делам к своей знакомой. Арсентьевич, теперь я его буду так называть, присел к нам на скамейку. Вскоре женщины, которые были на посиделках, под разными предлогами разошлись, а меня он попросил остаться. Сидим, молчим.
-Я вас с трудом узнала – говорю ему.
-А я тебя Галочка, узнал сразу. Ты почти не изменилась. Поседела вот только. Никак не ожидал встретить тебя здесь. В последнее время часто твоё гадание вспоминаю. Никогда не думал, что доживу до такого положения, что буду проситься в приймы, спасибо Михайловне, приютила, «замуж» взяла. Горько усмехнулся.
-Ваша избранница, женщина хорошая, вам с ней будет легко.
-Ты, наверное, хочешь узнать, как я дожил до жизни такой? Ни кола, ни двора, ни жены, ни детей. Горе, своими чёрными крыльями, накрыло меня в расцвете лет, при полном благопо-лучии. Дети учились, а их у меня двое, в институте. Мы с женой работали. Всё было хорошо, ничто не предвещало несчастья. Вот тут-то и подкралась беда. Внезапно заболевает жена. Вроде ничего не болит, а температура держится. Решили провести обследование. Месяц сдавала различные анализы. В понедельник она должна была идти к врачу с результатами анализов, а в воскресенье – умерла, в сознании, даже «скорую» не успели вызвать. После похорон у меня было такое состояние, словно живу я в потустороннем мире. Голова как будто мякиной набита. Меня перестало интересовать абсолютно всё: я не испытывал чувства голода, не интересовался текущими событиями, перестал общаться с друзьями, хотя они пытались как-то отвлечь меня от моего горя. Единственным утешением стал алкоголь. Выпью рюмочку, другую и в голове начинается кое какое прояснение, становится легко, как будто ничего и не произошло. Вот так я и пристрастился к водочке – утешительнице всех страдающих, да и не только их. Стал пить днём и ночью. Начал опаздывать на работу, а потом пошли прогулы. Директор вызывал меня, увещевал, я обещал бросить пить, но продолжал заниматься пьянст-вом. Понизили в должности, но и это не остановило, понизили ещё и, в конце концов, уволили с работы. Стал перебиваться случайными заработками. Сыновья закончили учёбу, и выехали в Россию. Там нашли себе невест, поженились. Сначала помогали мне, урезонивали, но в меня как будто чёрт вселился, гнал их и советов не слушал, и они перестали со мной общаться.
Сошёлся с одной женщиной, привёл к себе в квартиру, прописал. В начале было всё заме-чательно. Она вкусно готовила, к обеду и к ужину стопочку подносила. К этому времени я уже оформил пенсию, и была моя пенсия не маленькая – хватало и на пропитание, и на хмельное, ещё и на лекарства оставалось, да и потребности мои в алкоголе стали намного меньше – пару рюмок хватало. Что мне ещё надо было? «Сыт, пьян и нос в табаке». Только вот моя сожитель-ница всё чаще и чаще стала предлагать мне переписать квартиру на неё, дарственную напри-мер, оформить. Мотивировала тем, что в последнее время у меня со здоровьем стало плоховато, ненароком случится не поправимое. Здоровье, после стольких лет издевательств над своим организмом, у меня было и впрямь плохое. Обещала жить со мной, ухаживать и т.д., и т.п. Уговорила она меня, поверил я ей. Оформил дарственную на её имя. Что ты думаешь, было дальше?
-А тут и думать не о чём. Выгнала она вас из квартиры.
-Правильно. В один прекрасный день, для неё прекрасный, моя дама хорошо угостила ме-ня, а под вечер пригласила в парк, проветриться. Пошли, прошлись по парку. Я что-то быстро утомился, и мы присели на скамейку. Стоял прекрасный вечер бабьего лета, и меня сморило – заснул. Проснулся бомжем, не пустила даже на порог. Скитался. Этот случай заставил меня задуматься. Куда я качусь? Резко бросил пить. Снял комнату, нашёл работу, чтобы быть на людях – одному тоскливо, мысли всякие дурные лезут в голову. Помаленьку жизнь моя начала налаживаться. Стал задумываться о женщине для совместного проживания, которая бы взяла к себе. Приглянулась мне одна дама, в вашем же доме только в другом подъезде. Напросился к ней в гости. Прихожу с букетом цветов с тортом и с бутылкой шампанского, а у неё ещё один гость – случайно или намеренно, не знаю до сих пор. Получился замечательный вечер, напились до безпамятства, стало жарко, разделись все до гола. Она легла на диван, а мы встали на колени перед диваном и смотрели на её прелести, сделать ни чего не смогли – так и уснули. Проснулся я среди ночи, ничего не пойму, голова болит, во рту пожар. Постепенно дошло до меня, где я и зачем. Как будто окатило холодным душем, липкий пот потёк по спине. Стыдоба. Быстро оделся и ушёл. Так закончилось моё сватовство. Месяца через два по дороге из магазина догнал пожилую женщину с тяжёлыми сумками, предложил свою помощь – она не отказалась. Таким образом познакомился с Михайловной. Остальное ты знаешь. Каждый день молю Господа об её здоровье, не дай Бог умрёт, меня же выгонят на улицу.
Арсентьевич умолк. Опустил голову вниз и о чём-то задумался. Видно нелегко далась ему эта исповедь. Через пару минут быстро поднял голову вверх и стал лихорадочно огляды-ваться, будто кого-то искал. Увидел меня и успокоился.
-Я думал, что ты ушла. Ты уж прости меня Галочка за старое, никогда не желал тебе зла – с трудом вымолвил он.
-Да чего уж там, всё давно перегорело – ответила я и стала прощаться.
После этих событий прошло уже более трёх лет. Живут пока дружно, помогают друг, дру-гу. Год назад Михайловна сломала лодыжку на ноге, так Арсентьевич её чуть на руках не носил. Дай Бог им благополучно дожить до конца дней своих.
Галина Бэрэза, 9августа 2010г.