В деревне было тихо и только на другом конце улицы раздавались звонкие, веселые голоса мальчишек, они о чем-то спорили между собой.
- - Нынче у нас в деревне одни мальчишки, - произнесла Ольга, осторожно подсаживаясь на скамью к Жене. - Из девчонок остались только Катя, Аня ваша, да моя Настя. Хотя, нет, ещё одна девочка есть в деревне, зовут её Дашей. Она из того синего дома, что стоит на горе. Женя, ты не знаешь, кто там живет? Москвичи или питерцы?
- - Мне то откуда знать? Это ты быстрей узнаешь, у тебя Настя ходит туда играть с Дашей, - с усмешкой ответила Женя, удивленно поглядывая на соседку.
- - Ходит, - ответила Ольга, и разговор на эту тему был закрыт. Они долго молчали, любуясь красивым закатом, а когда солнце наконец скрылось за лесом, Ольга опять заговорила:
- Жень, а ты была в новом доме?- и она кивнула на дом, что недавно выстроили в деревне. - Как там, уютно?
- Да чего там уютного –то? - сердито выкрикнула Женя и посмотрела на Ольгу так, словно именно она была виновата в неправильной стройке дома. Тяжело вздохнув, она молча замотала головой и, чуть успокоившись, стала рассказывать: - Печь стоит по середине комнаты и собрана так, словно локти расставлены.
Произнесла Женя с такой обидой в голосе, словно это был её собственный дом.
- Да! Разучились работать печники, - прошептала Ольга, - знай себе деньги гребут лопатами, да и только.
И опять они обе замолчали и каждая из них, посматривая в сторону нового дома, переживала за хозяев.
После долгого молчания Ольга вновь заговорила:
- - Хорошие деньки пошли нынче. На огороде всё в рост пошло, только успевай поливать.
- Да, только успевай поливать, - повторила Женя и неожиданно проговорила:
- - Как это я раньше не додумалась попросить сына купить насос, чтобы качать воды из колодца. Я теперь воду не ношу, а только шланг передвигаю с места на место.
- - Конечно, давно пора было это сделать, - похвалила Ольга, - Это в молодости мы думали, что с годами сил прибавляется, а оно вон как! Прибавляется до сорока, а потом убавляется.
- - Убавляется, убавляется! - согласилась с ней Женя, - да так быстро, что сам перестаешь верить в свои силы и прежнюю молодость.
- …А картошку когда копать надо будет, подскажешь? – внезапно спросила Ольга, переводя разговор на другую тему.
- А чего не подсказать? – весело откликнулась Женя и в её глазах тут же появились весёлые чертики. Она, не поворачивая головы к Ольге, со знанием дела стала рассказывать:
- - Картошку копать нехитрое дело. Её можешь выкапывать в любой день, а вот закладывать в подпол надо после дождика в четверг…
Услышав последние слова, Ольга удивленно оглянулась на Женю, пытаясь заглянуть ей в самые глаза, словно проверяя, не разыгрывает-ли?
-- Вроде нет, - подумала она и стала внимательно прислушиваться к Жениным словам.
- …Но сначала кинь голень березы (голые ветки березового веника) с камнем, приговаривая: Крысы, мыши, жрите голень, а урожай мой не троньте! – как ни в чём не бывало продолжала рассказывать Женя: - И только после этого можешь закладывать в подвал картофель и другие овощи.
- И ты все это проделываешь? – с сомнением прошептала Ольга.
- А как же? – воскликнула Женя, - А ты как думала?
Произнесла она, хитро поглядывая на неё.
- И мышей у тебя нет? – не сдавалась Ольга.
- А Катька на что? – озорно поблескивая глазами, ответила Женя.
- Да! – протянула Ольга, не зная верить или нет басням Жени, и неожиданно припомнив что –то, спросила:
- Жень, а тебе что, не нравится моя кофта, которую я подарила тебе на день рождения? Смотрю, всё носишь наряды Елены…
Женя молча усмехнулась, мельком бросив на Ольгу смешливый взгляд, и стала строго ей выговаривать:
- Странные вы дачники, навозите мне одежды на сто лет вперёд и хотите, чтобы я сразу всё носила. У меня же не семь туловищ! И кофту твою что в жару марать-то, придёт зима, и я надену её и буду тебя вспоминать, а сейчас легкие платья и сарафаны Елены мне больше подходят.
- А ну, да! – словно спохватившись, пробормотала Ольга и, заслышав радостный лай небольшой собачки, поспешила домой.
Женя тоже оглянулась на маленькую собачку с тонкими, словно прутиками ногами и в этот момент ей неожиданно вспоминалась ещё одна давняя история, произошедшая с ней года три назад.
Наутро, выйдя из дома, Женя заметила, что щенок «Ромка» сидит неподвижно, подняв одну лапу и уставившись в одну, только ему видимую точку.
Кошка Мурена, увязавшаяся за ней, неожиданно попятилась и спряталась за дверь.
Женя, заметив такое странное поведение щенка и его кошачьей подруги, остановилась и, оглядевшись по сторонам, заметила на деревянных мостках, что вели к ее дому, небольшого и странного на вид зверька не пойми какой породы.
- Что за диво? – подумала она, а вслух проговорила:
- Ты кто?
Зверёк не произвел ни малейшего движения. Не спускаясь с крыльца, Женя стала внимательно оглядеть незнакомца со всех сторон:
- Морда как у обезьяны, уши как у кошки. Сам имеет окраску собаки, светлый, коричневый…
- Господи, кто же ты?
Воскликнула она и тут же вспомнила, как однажды ей пригрезился черт на огороде.
Вспомнив тот давнишний случай, она перекрестилась и прошептала:
- Опять люди будут надо мной смеяться. Ведь это самый настоящий дикобраз.
Подумала она и негромко не зло прикрикнула на незнакомца:
- Шел бы ты куда-нибудь!
Но зверек не тронулся с места.
- Миленький ты мой! - простонала Женя, оглядываясь на зверька, и как можно вежливее, произнесла:
- Смилуйся ты надо мной! Перейди на другие мостки, а?
Дикобраз молча повернулся в сторону старушки и стал внимательно её разглядывать.
- Я Вам говорю, Ваше Величество, Христом Бога прошу, перейдите на другие мостки пока Вас здесь никто не увидел - продолжала упрашивать его Женя.
Последние слова она повторила чуть громче, медленно и осторожно спускаясь с крыльца.
- Господи, сейчас как схватит меня, - боязливо прошептала она, устремив глаза на незнакомца. - Страшно-то как!
А он, не понимая что от него хочет Женя, неподвижно сидел на мостках.
- Сидел бы в другом месте, вот, например, у Елены, - рассердившись вконец выкрикнула Женя, указывая глазами на окна противоположного дома. - Так нет, именно ко мне прилетело! Итак всегда, все ко мне ползет, идет, летит. Каждое лето «городские» привозят с собой кошек, а потом поймать не могут, обратно везти. А они, бедные, как только наступят холода, все ко мне бегут, словно у меня тут кошачий санаторий.
А этой зимой произошло еще чище, - проговорила Женя, ни к кому не обращаясь, и тут же остановилась как вкопанная, вспоминая прошедшую зиму и стала рассказывать:
- Зимой повадились ко мне приходить в гости бездомные собаки. Только одного я не поняла: что- ли кошки поведали собакам о моем санатории?
И оглянулась вокруг, не видит ли кто её с этим «дикобразом»?
Но на улице никого не было и никто не мог её защитить от этого животного.
- Ну что мне с ним делать-то! Как мне его уговорить перейти к другому дому? – чуть не плача, выкрикнула она и воскликнула:
Надо же, сидит именно сейчас, когда мне нужно пойти в огород к Елене!
- Миленький ты мой! – прошептала она еще раз, подойдя к незнакомцу почти вплотную и, не выдержав, закричала ему:
- Мне что, перед тобой на колени встать?
А потом, вдруг испугавшись своего крика, тут же перешла на шёпот и стала ласково просить:
- Уходи отсюда, ну пожалуйста, дай мне пройти!
Незнакомец посмотрел на нее маленькими блестящими глазками, вздохнул как человек и побежал прочь.
- Слава Богу!
Произнесла Женя и, перекрестившись, оглянулась вокруг и подумала:
- Кажись, никто не видел как я перед ним выкаблучивалась.
Вечером к ней заглянула соседка. Посудачив о деревенских делах, она вдруг спросила:
Жень, ты не встречала нашу собачку?
- Разве у вас есть собака? - удивлённо переспросила Женя, вспомнив об утреннем приключении.
- Есть, маленькая такая. Светленькой коричневой окраски, с мордочкой плоской как у обезьяны. Пекинес называется.
- Так это была собака?
Хотела выкрикнуть Женя, но сдержавшись, только устало вздохнула и пошла со двора.
Вспоминая эту историю, она вдруг звонко и беззаботно рассмеялась, а потом подумала:
- Почему со мной все время происходит что-то смешное, или я жизнь вижу в другом свете?
Она оглянулась на раскрытые окна Елены, откуда по-прежнему были слышны веселые голоса ее взрослых детей, и почувствовала как что-то неизмеримо большое и приятное появляется в ней, глядя на эту семью.
- Пусть хотя бы Елене достанется лучшая доля этой жизни, - подумала она и тихонько поднявшись на крыльцо, скрылась в дверях своего дома.
...Утро следующего дня было таким же жарким, как и предыдущий день. Женя проснулась рано. Позавтракала и пошла в огород, собирать огурцы, что росли так быстро, словно наперегонки друг с другом. Потом она решила, не откладывая на завтрашний день, посолить их. Накануне Елене поделилась с ней банками и жестяными крышками, и теперь она спешила их заполнить новым урожаем огурцов.
Оставшиеся от соления огурцы она разделила на две части: одну часть попросила Катьку, что крутилась неподалеку, отнести знакомому художнику, другую сама отнесла Елене.
Вскоре приехал сын со своей семьей. В доме стало бестолково и шумно. Люда стала раскладывать продукты, которые привезла с собой, начала готовить обед для своей семьи, а Петька пошел топить баню. В этот день Женя чувствовала себя намного лучше. Дыхание было легким, без хрипов, и потому она решила прополоть небольшой цветник, что рос перед самым домом…
… Весь день лил дождь. Казалось, что сама природа оплакивала потерю простой, русской труженицы, которую любила вся деревня.
И весь день был слышен плач кота Катьки, который не понимал, почему его не пускали в дом и, куда могла запропаститься его хозяйка на все девять дней…